«Нерушимая троица тебе в помощь», — гася назревающее пустяшное раздражение, поприветствовала Вейру Повелительница смерти.
Фигура значительная, на которую Повелительнице жизни, похоже, было плевать с высоты птичьего полёта. А вот хрен тебе — мысленно прошипела Юлька исконно русскую мантру — чтоб она ещё унижалась перед какой-то узколобой аборигенкой. И сама застыла статуей, начисто обалдев. Потому что в голове отчётливо прозвучало по-русски:
«А я думала, что показалось. Хотя и направили сюда. Значит, ты всё-таки здесь»
После чего Вейра закрыла глаза и вздохнула так, что раздулась чуть ли не вдвое — как только шкура не полопалась? Юлька не вздыхала — наоборот затаила дыхание, боясь поверить в такую удачу.
«Дэма, это ты?»
«Я», — просто ответила Вейра, грациозно взгромоздила себя на ноги и уточнила: — «Юля, это ты?»
«Здравствуй, родная», — выдавила nа, утопая в нечеловеческом облегчении.
«Как же я соскучилась», — вытянула шею Вейра, плывя к ней, будто по воздуху.
И вдруг прыгнула к Юльке. Прижалась к ней всем ходящим ходуном боком. Обвила её тело хвостами, принялась тереться мордой о шею и голову. Бедняжку трясло.
«Ну-ну, девочка», — смущённо заблеяла Юлька, оплетая найденную потерю всеми хвостами. — «Теперь мы вместе. Больше нечего боятся. Вместе мы никому не поддадимся»
«Семья с тобой?» — вспомнила о главном Дэма, продолжая ласкаться к родному человеку.
«Севку видела. Он мне помог добраться до гнездилища УАТ. А Даяна с Кириллом… пока не нашла. Ты удивишься, но сюда они прибыли почти одиннадцать лет назад. И теперь уметелели на другой материк»
«Ты удивишься, — чуть помедлив, спопугайничала Дэма, — но сюда я прибыла три года назад»
«Да, ладно!» — оторопев, села на задницу Юлька.
«Точно», — отстранившись, расплела хвосты Вейра. — «И уже почти поверила, что вас тут нет. Что я одна. Даже немного отчаялась»
Она замолчала — Юлька тоже как-то разом подрастеряла нужные слова. Однако затянуть драматическую паузу им помешал глиняный чудик с дудкой, растущей прямо из морды:
— Всесильная, ты хотела вернуться в оазис.
Дэма встрепенулась. Золотые хвосты раскрутились, раскрылись лепестками хризантемы.
— Как красиво! — пискнула из пруда Гарути.
— Ты это… — недовольно проурчал Бу-Каар, ударив руками по воде.
Юлька краем глаза разглядела возмущённую моську девчонки, которую накрыло водопадом брызг. А ещё мокрую тунику, облепившую тело — грудь у её «секретарши», как и полагается, закачаешься. Бедный Бу-Каар! Интересно: как давно он без секса?
Кстати, самое время научиться командовать хвостами. А то совсем заиндивидуальничались — партизаны неблагодарные. Это они на ней ездят, а не наоборот — мысленно бухтела Юлька, косясь то на Дэма, то на взывающую к ней бесстыдницу. Гарути молила наказать обидчика, ибо она невинно пострадала, а он гад ползучий!
Один из хвостов чётко выполнил приказ: подсёк ноги кляузницы. Девчонка с визгом рухнула в воду — Бу-Каар одобрительно хмыкнул, качнув башкой. После чего и сам ушёл под воду с головой. Одна из отличительных черт воина: умение плавать. Что для пустынного народа почти фантастический навык.
Так что выскочившая из воды Гарути мигом захлопнула рот, готовый продолжить визгливый концерт. Выпендрёжница прямо-таки с благоговением наблюдала, как мускулистые руки сильного мужчины поднимаются над водой. И с какой-то ленивой уверенностью вновь рассекают её, толкая тело вперёд.
Стража, что продолжала бестолково толочься неподалёку, вполголоса комментировала спортивный стиль пловца. И открыто, не стесняясь, завидовала счастливцу: им подобные вольности не дозволялись. Нет, пользоваться служебным положением аборигены умели преотлично — и несомненно любили. Однако «берега не теряли» в силу недоразвитости цивилизации.
Тем временем, Дэма поинтересовалась, что Юлька делала в крепости Ахарты. И зачем учинила там бойню. Пришлось вкратце изложить новую биографию. С момента переселения прямиком в местную каталажку до попытки украсть наставника. Посетовала, что не успела: старик был с нею добр — несмотря на страх перед будущей Нанкой.
Тут она заметила Бу-Каара, что стоял за её плечом: с волос течёт, льняной мокрый подгузник так липнет… ко всем местам сразу, что одиноким жёнам кое-что навевает. Сворачивает, так сказать, конструктивные мысли на эротические.
И злобные: Даян — степное чудище — где тебя носит?! Кобель ордынский! Развлекаешься там со своей зазнобой, а законная жена тут… словом… изнемогает от соблазнов.
Пока витийствовала, Дэма приняла человеческий облик. Опустилась на подобранные под себя ноги. Росточком нынешняя бурятская красавица превышала Юльку где-то на голову-полторы.
Грудь у Вейры, в которую она угодила, могла надувать воздушные шары — те, на которых летают, а не любуются. А собственные «шары» девятисущей богатырши так выпирали из кожаной жилетки… Секс-бомба, да и только.
Мускулистым ногам в обрезанных по колено кожаных штанцах позавидовала бы любая легкоатлетка. Те ноги «от ушей» росли из таких круглых каучуковых ягодиц, что глаза Бу-Каара напоминали сейчас скорбные очи вечно голодного бродячего пса.
А глаза подползающей к девятисущим Гарути горели дурной ревностью. И ни капли пиетета к обожаемой народом Вейре — вот тебе и религиозные чувства трудящихся. Шкурные интересы индивида останутся шкурными, чем ты его не мотивируй — и не лупцуй. А как восторгалась! Как преклонялась!
— Что-то будет, — пискляво напророчил До, когда Юлька тоже «очеловечилась» и сунула его подмышку.
— Думаешь, посмеет? — критически оглядев взъерошенную девицу, недоверчиво уточнила она.
Если Гарути окрысится на Вейру, легко не отделается. Дэма — девушка добрая. Когда девушка. А когда девятисущий оборотень? Юлька на себе ощутила, как довлеет природа ящерицы над сознанием обычного человека. Тут, знаете ли…
— Ты думаешь о всяких глупостях! — разворчался нехур с прикольным присвистом резинового утёнка для ванны. — Совсем ничего не чуешь?
Нанка насторожилась и действительно почуяла какую-то разлитую в воздухе невнятную угрозу. Оглянулась на стражу садов: мужиков и след простыл. А воздух вокруг набух невесомой дурно пахнущей тяжестью какого-то предвестья.
— Что-то будет, — подтвердила Дэма, напружинившись всем телом.
И закрутила головой — замотала длинным золотым хвостом, схваченным на затылке простой тесёмкой. Бу-Каар ничего такого не чувствовал, но глаза и уши имел. Раз у всех этих «божьих творений» сработал сигнал тревоги, натурально грядёт заваруха.
Так что воин сосредоточенно облачался в кожаный доспех — насторожённый, как ворюга волк в зазывно пахнущей овчарне. Гарути, уловив общий настрой, мигом бросила кукситься. Отжала и сматывала в шишак волосы, с непередаваемой решительностью зыркая в поисках опасности. Нож, который обычно прятался в волосах, эта ненормальная держала в зубах.
Как резко она забывает о личном — восхитилась Юлька — когда предстоит драка. А предстояла именно драка, раз уж из-за деревьев метрах в пятидесяти от них выпрыгнули на дорожку сразу пятеро тепов. Потом ещё столько же.
На убитого Шотом болтуна мало похожих — эти были настоящими воинами. В пластинчатом доспехе, вызвавшем у Бу-Каара завистливую злость. В таких же пластинчатых шлемах-вёдрах и с короткими мечами в руках. Ребята, конечно, угловатые и нелепые, ибо у их Творца воображение мухомора. Но явно ловкие и умелые: вон как дружно выстроили шеренгу и прикрылись щитами.
— Дебилы, — мяукнула по-русски Дэма, поднимаясь на ноги. — Юль, тебе помощь понадобится? — уточнила она, кивнув на вторую шеренгу, что выстроилась за первой.
И тут же прикрытую с тыла третьей. Атхутепы сыпались и сыпались из густого кустарника, словно вылуплялись прямо в его ветвях.
— Путеводитель между мирами самовольничает! — возмутился миролюбивый нехур, барахтаясь подмышкой Юльки.
— Ты уверен, что это происки Бога Птута? — удивилась та нетрадиционной для малыша реакции.
Ей даже показалось, что слегка преувеличенной — больно уж актёр посредственный. Вот что значит отсутствие у нехуров благодатного ХАТ: творческого начала. Впрочем, глиняным зверушкам-шпикам оно без надобности.
— А кто ещё способен распечатывать пространство для смертных? Торить краткие, как вздох, пути между дальними пределами? — кипятился До, пытаясь вырваться из подмышки.
— Значит, Птут открыл сюда дорогу для тепов своего братца? — раздражённо проурчала Вейра, пощипывая подбородок. — Интересно: для какой надобности?