Взобравшийся на её плечо нехур продудел:
— Мы направляемся в Хутруш.
— Всё ещё? — насмешливо переспросил Бу-Каар, обувая Юльку в запасные деревянные сланцы.
Она так и сидела на остывшем за ночь песке, задумчиво пересыпая его из руки в руку. Услыхав о цели похода, Дэма, естественно, полюбопытствовала:
— Всесильная, кто надоумил тебя посетить Хутруш?
Юлька заелозила руками по песку — словно пыталась отыскать несуществующую потерю. Потом тяжко вздохнула и покаялась:
— Боги.
Гарути, стоя на коленях, пыталась вычесать из распущенных волос Нанки песок. Её руки были настойчивы, но осторожны. Услыхав покаяние Юльки, она так тяжко вздохнула, будто лично ей те же Боги приказали пересыпать пустыню из одного конца в другой. Вейра чуть не прыснула, задавив смех нарочитым кашлем.
— А с матерью ты виделась? — поспешила она задать в сущности важный вопрос.
— Боги миловали, — машинально буркнула по-русски Юлька и вернулась к местному мяуканью: — Хотя я и ждала, что Ахарта за мной побегает. Пятнадцать лет держать взаперти дочь, а потом просто забыть о ней. Не находишь это странным?
Сидящий рядом Бу-Каар возразил:
— Ничего странного. Те пятнадцать лет взаперти держали дочь. А теперь по свету бродит новая Повелительница смерти. Это не одно и то же.
— К тому же ты теперь сильней, — вновь собирая волосы в хвост, поддержала его Вейра. — Пленив Сев… Болвата с Улеей, она потеряла ещё шесть хвостов. То есть всего она лишилась двенадцати хвостов. Почти половины. Ей тебя не одолеть. Тогда какой смысл с тобой встречаться?
— Потребовать, чтобы Всесильная вернулась к матери, — менторским тоном пояснила Гарути, заплетая волосы Юльки в косу. — Мы же не троесущие. Нам не пристало бросать стариков на произвол судьбы. Хотя… — вдруг пришло ей на ум. — Вряд ли Повелительницу смерти можно бросить на произвол судьбы. Она и сама отчасти судьба. Всесильная, а почему тепы на тебя не нападали?
До Юльки не сразу дошёл смысл вопроса — Дэма тоже уставилась на болтушку недоумённо округлившимися глазами.
— Глазастая, — похвалил девчонку Бу-Каар, задумчиво пялясь на горизонт.
Та зарделась, глазки заблестели. Но характер выдержала: не одарила его благодарным взглядом. Как мило — взгрустнулось Юльке. Прямо по Шекспиру: мы к битвам за любовь не рождены. Не мы просить, а нас просить должны.
— Что ты хочешь сказать? — пробормотала она, предчувствуя дурную для себя новость.
— Тепы действительно не пытались нападать, — обернувшись к аудитории, пояснил профессиональный военный. — Судя по их поведению, они либо ничего не собирались делать, либо противостояли кому-то другому. Ты не дала им шанса показать, что именно.
— То есть, убила невиновных? — жалобно промяукала Юлька, ни на секунду не усомнившись в его правоте.
— Выходит, что так, — весьма равнодушно по отношению к убиенным сообщил профессиональный убийца.
— Но мы ведь не знали? — не постеснялась весьма примитивно отмазаться Дэма.
— Это что-то меняет? — окрысилась Юлька, задетая за живое таким всепрощенческим подходом.
— Они явились к нам вооружёнными, — холодно возразил Бу-Каар. — Без предупреждения сбились в строй. Встали в атакующую позицию, не объявляя о своих намерениях. К тому же Птураховы отродья… — споткнулся он на полуслове и благоразумно поправился: — Восьмисущие тепы Покровителя ищущих знания вас ненавидят. Поэтому у Нанки не было причин оставить их в живых.
Бу-Каар пронзил Юльку острейшим взглядом далеко не простого человека:
— Ты ведь Повелительница смерти? Не так ли? Ты ею родилась и не должна просить за это прощение.
— А они пускай не лезут! — запальчиво промяукала Гарути, закрепляя на макушке Нанки новый скрученный из кос шишак.
И тут же смутилась: вот же выперлась поперёд всех, как самая умная! Когда её никто не просил.
— Правильно, — опять похвалил девушку Бу-Каар, одарив умницу непривычно тёплым взглядом.
Та начисто обалдела. С перепуга сотворила то, чего, наверняка, сроду не делала: прикрыла лицо рукой. В духе местных скромниц. Умиление сердца! Стыдливый розан!
— Правильно, — повторила за воином Дэма, одобрительно улыбнувшись Гарути. — Пускай не лезут. Хотя, конечно, было бы нелишним узнать: а для чего их всё-таки занесло в сады абиба.
— А также: каким путём? — твёрдо дополнил Бу-Каар. — Кто-то же его открыл для тепов. Наверняка зная, что там Повелительница смерти. И что исконная вражда подтолкнёт её убивать.
— Ну, убила и убила, — философски заметил До. — Люди этим занимаются постоянно и повсеместно.
Нехур валялся у ног Дэма, наслаждаясь ласками струек песка, гонимых утренним ветерком. Что-то тихонько насвистывал своей дудкой и не торопился встревать в людские разговоры.
— Не за дело же убила, — продолжала терзаться Юлька. — Из-за того, что жутко перепугалась.
— Ты? Испугалась? — с непонятным подтекстом переспросил нехур, явно мотая на ус.
— Я страшная трусиха, — со вздохом призналась Юлька. — Была и буду.
До в задумчивости покрутил дудкой и вдруг спросил:
— Мы всё ещё собираемся в Хутруш?
— А надо? — уточнила у подруги Дэма, не скрывая досаду.
Ей тоже не улыбалось тащиться за тридевять земель в дурную компанию.
— Не знаю, — хмыкнула Юлька, осознав, что ей, честно говоря, плевать на выданное задание. — Может, рванём на север? К аргатанам? Раз тебе там нравится, значит, и мне понравится.
— Нельзя, — авторитетно возразил До.
— Почему?
Его это «нельзя» отчего-то вызвало в Юльке раздражение. Или не оно. Или циничное замечание: ну, убила, и убила. Подумаешь, какая мелочь? Одни умирают, другие рождаются — круговорот людей в природе. Кто-то создаёт хаос, кто-то за ним присматривает.
— Ты можешь разминуться с сыном. Разве тебе известно, где он теперь? — напирал До.
— А что? — не поняла любящая мать. — В Хутруше ему легче меня найти?
— Конечно, — удивился её вопросу глиняный умник, что вошло у него в привычку. — Думаешь, Повелитель смеха не сообщил ему, где тебя искать? Думаешь, он указал какое-то другое место?
— Этот уж точно указал на Хутруш, — проворчала Юлька, сообразив, что попалась.