Шагнув в сияющий проем портальных врат, Глан и Шуршак очутились в некоем весьма странном месте. В глубине души юноша полагал оказаться в замкнутом пространстве, ограниченном каменными стенами, иными словами, в пещере. Однако действительность оказалась намного загадочнее и необычнее любых предположений. Под ногами, на первый взгляд обычная почва, даже кое-где травка произрастает куцыми куртинами и какие-то корявые деревца, полностью лишенные листьев с перекрученными самым невероятным образом стволами. Небо - блеклый купол, испускающий ровное голубоватое сияние, без малейшего признака светил, облаков и всего прочего, что обычно наблюдается на небосводе. Да и сама линия горизонта расположена всего в каких-то пяти сотнях саженей от наблюдателя.
Глан беспокойно обернулся назад и с облегчением обнаружил висящий в воздухе овал межпространственного перехода. Странно, но до его слуха долетают голоса оставшихся по ту сторону врат магов.
- Гальций, Кельин, вы меня слышите?! - громко крикнул юноша, чтобы убедиться в том, что голоса чудиков ему вовсе не примерещились.
- Не глухие, не ори! - тут же послышался недовольный голос Кельина. - Фокусировку собьешь. Возись потом, отлаживай все по новой.
- Будет тебе попусту человека стращать, - не преминул высказать свое компетентное мнение Гальций. - Канал стабилен и раскачать его потребуется не меньше пуда гномьей взрывчатки.
- А вот здесь, уважаемый коллега, вы не правы...
Глан не стал вникать в суть спора двух продвинутых магикусов, развернулся на сто восемьдесят градусов и приступил к более детальному осмотру местности.
Первое, что бросилось ему в глаза, была правильная четырехгранная ступенчатая пирамида, сложенная из массивных тщательно обработанных и подогнанных друг к другу гранитных блоков. Располагалось загадочное сооружение в двухстах саженях от того места, где находились он и формик. Длина стороны ее основания равнялась примерно двум сотням локтей, высота достигала трех сотен. В центре одной из доступных взгляду граней, призывно зиял темный на фоне серых плит провал входа. От подножия пирамиды непосредственно к входу вела широкая каменная лестница в полтора десятка ступеней.
- Вот это да! - восторженно воскликнул юноша. - Прям храм Киле-Вельха остроухих лайров, не удивлюсь, если под землей окажется лабиринт с массой хитроумных ловушек и прочих замороченных сюрпризов. Ох, и не люблю я шастать по всяким древним капищам и захоронениям!
"Погоди, Глан, - в голове Охотника раздался голос напарника, - до капища (крипты, тайника, схрона) еще добраться нужно".
- Что ты имеешь в виду, Шур?
"Обрати внимание на туманную дымку (пелену, вуаль, мглу), у основания пирамиды". - Глану показалось, что обычно невыразительный голос приятеля звучит с определенной долей нескрываемой ехидцы.
- Хоть убей, ничего не вижу, - пожал плечами юноша.
"И никакой опасности (напряжения, скрытой угрозы) не чувствуешь?" - на сей раз без всякого сарказма поинтересовался формик.
- Не темни, Шур, нет там никакой опасности!
"Погоди, Глан, - гигантский муравей прихватил левую руку юноши своими жвалами, - посмотри-ка на это слабое подобие, - он выдал архисложный для понимания человека слоган-образ, означающий одновременно сытость, защищенность, комфорт и много всего прочего крайне положительного, - обиталища моего народа собственными глазами (очами, веждами, зенками)".
В тот же самый момент Глан взглянул на мир посредством органов чувств своего приятеля. Уф-ф! Аж голова пошла кругом. Мало того, что область восприятия муравьев лежала в совершенно ином диапазоне частот электромагнитного излучения, трансформированные разумом негуманоидного существа образы здорово давили на психику своей гротескной ирреальностью. Глану потребовалось какое-то время и подробные объяснения формика, чтобы более или менее сориентироваться в обстановке. Наконец он разглядел и пирамиду, которая отчего-то казалась неким подобием плакучей ивы, низко свесившей свои тонкие длинные ветви к самой земле, и туман, что напоминал огромный шевелящийся клубок змей или гигантских червей. Зрелище, откровенно говоря, крайне неприятное.
- Точно, Шур, - переведя дух после того, как сознание формика его отпустило, признал правоту приятеля Глан. - Там действительно что-то есть. И это что-то мне очень даже не нравится.
"И мне оно также не нравится. Более того, мои ощущения подсказывают, что данная субстанция (вещество, материя, коллоидная взвесь) крайне опасна для любого, кто попытается подойти к пирамиде".
- Значит, даже так, - задумчиво пробормотал Охотник, но не стал выяснять, чем же так уж страшна безобидная на первый взгляд "коллоидная взвесь", лишь перевел взгляд на товарища и задал вопрос: - Ну и какие у тебя соображения на этот счет?
"Свет, много света, - безапелляционно ответствовал муравей-переросток. И тут же туманно добавил: - Только после этого будь готов ко всяким неожиданностям".
- Например?
"Например, к материализации духовных сущностей в массовом количестве".
- С материализованными духами я уж как-нибудь управлюсь, - амбициозно заявил Глан.
Подойдя на максимально близкое расстояние, юноша взял в правую руку световую гранату, хорошенько размахнулся и с разбегу метнул ее в направлении пирамиды. Полыхнуло, но как-то вяло. По всей видимости, часть световой энергии поглотила субстанция, окружавшая пирамиду.
Глан хотел было пустить в ход вторую "световуху", но быстро сообразил, что делать этого не стоит. Прямо у него на глазах сам воздух вокруг сооружения Древних начал сгущаться сначала в белесоватое марево, затем в плотный туман. Повисев недолгое время сплошной дымкой, туман начал распадаться на множество небольших облачков. Складывалось такое ощущение, что рядом с пирамидой пасется овечья отара. Однако ощущение идиллии мирно пасущегося стада очень быстро прошло, поскольку каждое облачко очень быстро начало приобретать форму какого-нибудь страшилища.
Кое-какие образчики нежити были знакомы нашему герою. К примеру, вот та группа гремящих костями парней, вооруженных бронзовыми щитами и ржавыми мечами, или выставившие перед собой скрюченные "ласты" зомбяки, а еще суетливая стайка очаровательных арахноидов - все эти создания, будто со страниц иллюстрированного справочника по монстрологии сошли. Имелись здесь также твари, о которых Глану вообще не было ничего известно, между прочим, весьма неприятные на вид, неподдающиеся никакому описанию. То есть, описать их, конечно, можно, но для этого понадобится масса экспертов, специально занимающихся классификацией подобных существ и куча времени.
Поскольку подобная задача в данный момент перед нашим героем не стояла, он не стал разбираться, кто есть кто, а взял в руку осколочную гранату, выдернул чеку и метнул снаряд в самую кучу копошащихся перед пирамидой тварей, стремясь нанести наибольший урон, пока те не опомнились и не бросились на него и Шуршака. А чтобы осколки ненароком не зацепили, рухнул как подкошенное дерево рядом с формиком, благоразумно укрывшимся заранее неглубокой ложбинке и, не дожидаясь, когда сработает первая граната, метнул вслед за ней вторую. Бухнуло приглушенно, затем второй раз, чуть громче.
Высунул голову из укрытия. Славно, так проредил местный монстрятник, аж сердце радуется. Однако расслабляться рано - страхолюды на численные потери не обратили ни малейшего внимания, зато на источник беспокойства обратили и очень даже пристальное. Как следствие, сплотили ряды и дружно двинулись к Глану и Шуршаку.
Еще парочка гранат пришлась как нельзя кстати, ряды монстров поредели, но все-таки не до такой степени, чтобы можно было облегченно вздохнуть и утереть пот со лба. Поскольку враг подошел слишком близко, и дальнейшее применение гранат могло иметь самые неприятные последствия для здоровья наших героев, пришлось Глану и Шуршаку подняться в полный рост.
Первой по врагу ударила Волына. Заряд дроби разметал на мелкие кусочки парочку оторвавшихся от коллектива арахноидов. Затем на ряды наступающих обрушился град пуль со смещенным центром тяжести. Достаточно было какой-нибудь из них попасть в цель, как траектория ее движения изменялась самым замысловатым образом. Подобные пули были особенно эффективны против скелетов - прежде чем потерять кинетическую энергию, таковая успевала покрошить в костяную муку их нескольких. Вообще-то, "покрошить в костяную муку" сказано больше для красного словца, поскольку в отличие от своих коллег-мертвецов, подъятых из обычных могил, при получении "ранений несовместимых с жизнью" эти твари попросту сгорали синим пламенем, не оставляя после себя даже кучки пепла. После того, как магазин огнестрела опустел, Глан произнес заклинание синхронной активации обоих подствольных жезлов. И на врага одновременно обрушилась парочка мощных заклинаний: снежный ком и огненный шар. Градиентный удар двух противоположных стихий тем и страшен, что между их видимыми проявлениями происходит компенсирующий энергообмен, приводящий к тому, что любая магическая сущность, оказавшаяся в данной неустойчивой зоне, начинает интенсивно взаимодействовать с энергетическими потоками. В результате она теряет стабильность и превращается в безвредную лучистую энергию, иначе говоря, в обыкновенный свет.
Наступавшая армия потеряла многих своих бойцов, но все равно таковых оставалось еще весьма и весьма приличное количество, а заряды в огнестреле подошли к концу.
- Прикрой, Шур! - крикнул Глан и отступил за спину приятеля, чтобы перезарядить оружие.
Наступил черед формика проявить свои способности. Как уже отмечалось выше, разумные муравьи вполне могут оперировать магией. В этом Глан убедился, еще во время первого и единственного своего визита на остров Берахли. Тогда прямо на его глазах один из воинов поразил заклинанием огненного копья неудачно приблизившегося к муравейнику то ли заблудшего работягу из соседнего клана, то ли диверсанта- вредителя, специально засланного потенциальным противником. Потом ему неоднократно доводилось видеть, с какой лихостью оперирует магией Шуршак. Очень часто во время охоты на нечисть, какую-нибудь особенно зловредную тварь удавалось обнаружить и обезвредить быстро и эффективно лишь благодаря его чудесным способностям.
На этот раз Шуршак не пошел одним из ранее протоптанных маршрутов. Иначе говоря, не пустил в ход огненный шар ледяное копье, ветвистую молнию или иное какое заклинание магии стихий. Он оперся на четыре задние конечности, воздел переднюю пару лап к блекло-синим "небесам" и, творя волшбу, интенсивно задвигал усиками. Как результат, над головами наступающего воинства начал сгущаться воздух. И очень скоро над поверхностью земли зависла огромная каменная плита толщиной в пару саженей. Глан не успел толком удивиться, как неизвестно откуда взявшаяся масса рухнула вниз. Громкий хруст "костей", "хитиновых экзоскелетов", а также треск ломающейся древесины, возвестили о том, что каменная плита была вовсе не мороком, а самым настоящим физическим объектом, способным плющить в блин не только овеществленных духов, но исконно материальные предметы, к примеру, забавные деревца, произраставшие в этом странном месте. Как только "каменная" масса вошла в соприкосновение с почвой, под ней ярко полыхнуло, она начала терять свою фундаментальную материальность и в течение двух-трех ударов сердца истаяла, будто ее никогда не было. Впрочем, материальные свидетельства ее недавнего существования в виде безжалостно изломанных стволов деревьев и основательно примятой травы никуда не исчезли, в отличие от многочисленных монстров. Ни одно порождение чуждой магии не уцелело. Теперь путь к входу в пирамиду был свободен.
- Высший класс! - восторгу Глана не было предела. - Здорово ты их всех одним махом под пресс запихнул! Чего раньше-то молчал о своих способностях? Я бы боезапас поприберег - патроны и кристаллы для подствольников знаешь, каких деньжищ стоят?! А гранаты?!
"Успокойся, Глан, - формик обволок волной благожелательности своего друга. - Мне все равно необходимо было время, чтобы подготовить заклинание (чародейство, волшбу, колдовство), и ты мне его предоставил. Так что не жалей (не сокрушайся, не беспокойся) об истраченных патронах и гранатах, главное, мы с тобой живы и здоровы".
- Ладно, не бери в голову, - махнул рукой Охотник. - Это я не со зла, а для порядка ворчу. Эх, знать бы, что ты способен на подобные фортеля, я бы тогда в Харад Дуре утер носы этим бородатым выпендрилам: Исидару да Беору, чтоб впредь неповадно было хвастаться своими чудесными бронеходами.
"И каким же это образом?" - поинтересовался муравей.
- Да очень просто. Подбил бы их заспорить, мол, супротив нас с тобой их мобильные крепости - полное дерьмо. Ты не знаешь, какие они заводные - непременно купились бы. Затем ты расплющил бы одну из машин, вот была бы потеха. Я даже выигранные бабки не стал бы с них брать - лишь бы посмотреть на их разочарованные физии.
"Не, Глан, если ты имеешь в виду те самые машины (устройства, агрегаты, металлические самодвижущиеся ящики), что обогнали нас по пути в Лагу, ничего бы у нас не получилось. Эти самые бронеходы зачарованы (заколдованы, наполнены магией) до такой степени, что им "молот богов" - как ты выражаешься - до лампочки".
- Молот богов?
"Ну да, именно так называется заклинание, которое я только что использовал против врага (неприятеля, супостата, противника). К тому же, я только сегодня изучил его (познал, освоил, постиг). Мне удалось немного покопаться в мозгах людей (самцов, мужчин, магов), именующих себя Гальцием и Кельином.
- Жалко, - разочарованно пробормотал Глан. - Очень бы мне хотелось досадить этим самонадеянным мелким. Ну да ладно. Кажется, дорога к капищу теперь свободна. Пойдем, Шур! Признаться, мне здесь не очень нравится. Тревожно как-то.
Формик терпеливо подождал, пока человек перезарядит Волыну, после чего приятели направились к каменной громаде, соблюдая, естественно, все возможные меры предосторожности.
По мере продвижения к темному зеву входа в хранилище Древних, чувство тревоги ничуть не уменьшалось, более того, с каждым шагом возрастало.
Первым не выдержал Глан, остановившись перед каменной лестницей ведущей к входу.
"Ты ничего не чувствуешь, Щур? - чтобы сохранить режим скрытности юноша перешел на мыслеречь. - Такое ощущение, что оттуда вот-вот выскочит нечто невообразимое. Ты сможешь в случае чего колдонуть хорошенько, к примеру, повторить "молот богов", на худой конец, хрястнуть чем еще поэффективнее?"
"Насчет скрытой опасности (угрозы, засады), ничего определенного сказать не могу. Тебе виднее - твои способности к интуитивному прогнозированию лучше развиты. Что касается магии, вряд ли у меня получится создать даже небольшой огнешар - уж больно много энергии (жизненных сил, сокрытых резервов организма) потребовало предыдущее заклинание. В крайнем случае, порву кого-нибудь или кислотой в глаз, вот только не знаю, насколько эффективной она окажется против наших врагов".
"Плохо дело. В таком случае, погодь чуток. Есть у меня в запасе парочка оченно хороших фокусов, вот только нужно малость подготовиться".
Юноша остановился, положил Волыну на каменную ступеньку, затем стащил с плеч мешок, развязал стягивающую горловину веревку и принялся в нем копаться.
- Вот, Шур, что доктор прописал, - нарушив режим конспирации, произнес Глан и поставил на землю парочку испускающих еле заметное сияние пузырьков. Но тут же спохватился и перешел на внеречевое общение: - "Бинарное заклинание полного отрицания, двадцать золотых оттопырил одному приозерскому магику, стопроцентная гарантия. Преимущество перед обычной волшбой - не требует речевой или ментальной активационной формулы. Смешай я сейчас их содержимое, и в течение пяти минут любая магическая тварь, отважившаяся приблизиться к нам на пять шагов, рассыплется в прах, точнее, сгорит синим пламенем. Будем надеяться, что оно нам сегодня не пригодится, хотя не нравится мне здесь, ох как не нравится. - Затем юноша вытащил из мешка внешне ничем не примечательный очищенный от коры прутик десяти вершков длиной. - А для начала мы туда отправим моего двойника".
Охотник переломил прутик на две примерно равных половинки, Тут же активировалось заложенное в одноразовом амулете заклинание, и через минуту перед Гланом и Шуршаком стояла внешне неотличимая от оригинала фантомная сущность человека.
Юноша окинул доппеля критическим взором и мысленно обратился к приятелю:
"Вроде бы ничего. А ты что скажешь Шур?"
"На мой взгляд, твоему двойнику не хватает материальности. Плохо, что не догадались прихватить с собой какое-нибудь животное (тварь, зверя, скотину) - я бы соединил (связал, спаял, привязал друг к другу) данное астральное тело с конкретным биологическим объектом. Выглядело бы намного натуральнее".
"Ладно, не ворчи, ворчун, если охранные системы крипты не купятся на моего доппеля, значит, на твоего зверюшку они также вряд ли отреагировали бы. Короче, попытка - не пытка, а ежели чего, проблемы будем решать по мере их поступления. - Глан похлопал приятеля по хитиновому боку и, воззрившись на фантома, мысленно скомандовал: - Подняться по лестнице, углубиться внутрь пирамиды на десяток шагов, затем остановиться и ждать дальнейших указаний!".
Допель ничего не ответил, поскольку не обладал способностью мыслить и, соответственно, рассуждать, он развернулся лицом к пирамиде и медленно заскользил вверх по каменной лестнице.
Тем временем Охотник успел затянуть тесемки мешка и взвалить его на плечи. Стволы заряженного огнестрела он направил в сторону зияющего чернотой отверстия входа в пирамиду. Парочку заветных пузырьков с бинарным заклинанием он держал в левой руке, чтобы в случае чего успеть хрястнуть ими обо что-нибудь твердое.
Преодолев верхнюю ступень, двойник оказался на небольшой площадке непосредственно перед входом в пирамиду. В этот момент Глан подключился к синапсам фантомной сущности. В результате получил возможность обозревать внутреннее пространство хранилища Древних с помощью магического зрения доппеля. То же самое незадолго до этого проделал любознательный Шуршак.
Внутри крипты было достаточно освещено, во всяком случае "органы зрения" фантома позволяли все хорошенько рассмотреть. Источником призрачного голубоватого света были сами стены. Преодолев довольно длинный коридор, двойник оказался в комнате кубической формы с длиной ребра в десяток саженей. Вопреки опасениям Глана, никаких видимых ходов, ведущих под землю, здесь не наблюдалось. В центре помещения находился каменный постамент размером с небольшой стол и высотой в пару локтей. На нем в хаотичном беспорядке валялись причудливо ограненные драгоценные камни, замысловатые фигурки, отлитые из золота, серебра и, по всей видимости, платины, а также предметы, предназначение которых Глан вряд ли смог бы определить при всем своем желании. К примеру, посредством напоминающей козий рог штуковины в равной степени можно было бы, и почесать спину, и основательно разворотить брюхо какому-нибудь особенно настырному оппоненту, а ежели ты дракон - поковыряться в зубах после обильной трапезы. Посреди стола в окружении драгоценных безделушек покоился деревянный жезл. С виду ничего особенного: потемневшее от времени древко, длиной в полтора локтя, сплошь покрытое рельефными знаками. Навершие его венчал небольшой полупрозрачный круглой формы кристалл желтого цвета, загадочным образом составлявший с деревом единое целое. Именно этот жезл более всего бросался в глаза, поскольку из всего многообразия вещиц, разбросанных на постаменте, лишь от него веяло столь всесокрушающей мощью, что у Охотника от восторга, граничившего с религиозным благоговением, перехватило дыхание.
"Жаль, что, двойник не материален и не способен вынести из хранилища его содержимое, - посетовал Глан, обращаясь мысленно к разумному муравью. - Придется тащиться внутрь. Пожалуй, я один туда слетаю, а ты здесь побудешь. Доппель целехонек, значит, наши опасения оказались напрасными".
"Подожди суетиться, Глан, то, что фантом цел, еще ни о чем не говорит".
"Да мне и самому как-то не очень уютно, - честно признался юноша. - Видел, ту штуковину на постаменте - просто жуть какая-то? Будь моя воля, я бы сгреб камушки, да прочее добро, а этот жезл оставил на месте. Вообще-то, даже на самоцветы не польстился бы - рванул отсюда что есть мочи и постарался навсегда забыть это... б-р-р... крайне неприятное местечко. Короче, мечтать не вредно, а наша с тобой задача - собрать все, что находится в крипте, иначе маги посчитают договор невыполненным со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Между прочим, крайне неприятными для меня, во всяком случае. Сделаем так: я вхожу туда первым. - И, предвосхищая возможные возражения со стороны товарища, пояснил: - Сам же только что признал, что мои способности к интуитивному прогнозированию лучше развиты. Ты только не волнуйся Шур - в случае чего, выскочить оттуда я всегда успею".
Скрепя сердце формик признал правоту человека и Глан, не теряя времени, направился к входу в хранилище Древних. Как это ни странно, но по мере его продвижения к цели чувство скрытой угрозы постепенно ослабевало. Войдя под каменные своды, он и вовсе расслабился, хотел убрать дорогущие склянки в карман, но все-таки передумал - мало ли что может ожидать его внутри. Миновав уже знакомый коридор, юноша оказался в комнате с постаментом. Выполнившего свою миссию доппеля он там уже не застал - фантомная сущность успела раствориться в воздухе еще до его прихода.
Теперь, когда Охотник получил возможность взглянуть собственными глазами на сокровища и драгоценности, он вынужден был отметить, что выглядели они намного привлекательнее, нежели когда ему довелось любовался на них посредством "органов зрения" фантомной сущности. Даже загадочный артефакт Древних среди искрящихся бриллиантов и золотых россыпей выглядел не столь грозно.
Осмотрелся. Прислушался. Подсознательных посылов негативного свойства не отмечается. Кажется, предчувствия его обманули, и никакой реальной опасности внутри хранилища не существует. Все равно нельзя терять бдительности, как гласит народная мудрость: лучше перебдеть, чем наоборот.
Успокоившись, Глан собирался позвать Шуршака, но в этот момент в голове будто взорвалась ручная граната. Перед глазами полыхнуло и разлетелось ярким разноцветьем мерцающих шаров, огненных звездочек, искрящихся многогранников и прочих неправдоподобно реальных стереоскопических фигур. Нечто подобное Глану довелось пережить лишь однажды, когда, в бытность его приснопамятного ученичества у многоуважаемого лайра Энкина юношу угораздило попасть под сход снежной лавины в Серых горах. Тогда ему каким-то чудом удалось без посторонней помощи выбраться из-под толстого слоя спрессованного до каменной твердости снега, а в качестве компенсации за перенесенные мучения осталась масса очень ярких и незабываемых впечатлений.
На счастье Глана в этот раз "сход снежной лавины" продолжался недолго. Очень скоро к Охотнику стало постепенно возвращаться зрение, затем - слух, и он с радостью осознал, что случившееся с ним никакого отношения ни к снегу, ни к горам не имеет. Вроде бы жив и здоров, не погребен под мощной спрессованной толщей, без какой-либо надежды выбраться из-под ледяного завала.
"Шур, что это было?" - он мысленно обратился к товарищу.
Вернее, попытался это сделать. Поскольку ответом ему стало гробовое молчание. Несложно было догадаться, что муравей разумный в данный момент либо находится вне зоны досягаемости ментального посыла, либо... впрочем, о плохом не стоит даже думать, дабы ненароком беды не накликать.
Дождавшись, когда шум в голове окончательно утихнет, а крутящийся перед глазами виртуальный мусор истает, Глан посмотрел на выход и к своему несказанному удивлению на месте ведущего из хранилища сквозного проема увидел убийственную своей материальностью гладкую каменную поверхность. Интенсивно заработал веками - вполне вероятно, если очень энергично поморгать, стена сама собой рассосется, и выход из крипты все-таки обнаружится. Нет, ни самые старательные моргания, ни усердные мотания головой, ни даже яростное растирание ладонями глаз положительных результатов не принесли. Дверной проем как был основательно заблокирован непонятно откуда взявшейся каменной плитой, таковым и продолжал оставаться.
- Вот же незадача! - рискуя активировать еще какую-нибудь ловушку, громко воскликнул Глан, затем с присущей членам Вольного Братства откровенностью и прямотой выразил все, что думает о хитроумных Древних, их потаенных схронах, а также о жадных и бессердечных магиках, готовых послать человека на неминуемую гибель ради какой-то "дерьмовой хренотени".
Постепенно до сознания Охотника стал доходить весь ужас сложившейся ситуации. Монолитная фундаментальность каменного блока, отделявшего его от внешнего мира, навевала на разного рода мысли, между прочим, отнюдь не оптимистического свойства.
Однако, как оказалось, очутиться в ограниченном замкнутом пространстве - полбеды. Извращенным проектировщикам пирамиды показалось мало просто изолировать незваного гостя, они придумали для него еще один весьма впечатляющий сюрприз.
Глан начал, было, прикидывать, как ему действовать дальше в данных обстоятельствах, но легкий шорох за спиной отвратил его взгляд от созерцания каменной преграды. Резко обернулся и увидел рядом с постаментом невообразимо страхолюдное создание двухсаженного роста. Откуда взялась тварь, и почему обычно чуткое подсознание не предупредило юношу об очередной смертельной опасности, Глан так никогда и не узнал. Вполне вероятно, была выдернута с какого-нибудь иного плана бытия, а может быть, материализована самой пирамидой.
Внешне демон походил на одну из гигантских человекообразных обезьян, что во множестве обитают на островах архипелага Лангуду, только вместо шерсти его тело с головы до ног покрывала отливающая зеленоватым металлическим блеском чешуя. Возможно и не чешуя вовсе, то есть чешуя, но не природного свойства, а защитный доспех искусственного происхождения. Монстр был не только идеально "упакован" в непробиваемую броню, он был отлично вооружен. Помимо мощных белоснежных клыков, торчащих изо рта, он имел четыре пятипалые лапы и по десятивершковому когтю на каждом из двух десятков пальцев рук и ног. Между прочим, коготки были не только острыми, но еще и загнутыми так, чтобы оказавшаяся в них добыча не имела ни малейшего шанса высвободиться и удрать. Данное обстоятельство весьма обеспокоило Глана, поскольку тут и гадать не приходится, кому именно отведена роль потенциальной добычи в замкнутом пространстве хранилища. К тому же, судя по обильной слюне, текущей по клыкам и подбородку чудища, несложно сделать немудреный вывод, что в настоящий момент оно было не прочь основательно перекусить.
Все это наш герой осознал в считанные мгновения. Он даже успел в очередной раз подивиться, тому, что его внутренняя охранная сигнализация не "доложила" о появлении смертельно опасной твари. Только не подумайте, что Глан очень уж растерялся. Его мозг уже работал со скоростью самого мощного магического вычислителя, с помощью коих чародеи создают новые заклинания, а ствол огнестрела начал движение в направлении закованного в прочную чешую монстра.
Однако тварь будто почувствовала опасность, исходящую от невиданного ранее предмета. Не дожидаясь, когда человек нажмет на курки или активирует подствольный жезл, она без какой-либо предварительной подготовки оттолкнулась от каменного пола, взвилась в воздух и в мгновение ока преодолела расстояние, разделявшее ее и вожделенную добычу. Мощный удар когтистой лапы и отважный Охотник полетел в одну сторону, а его верная Волына - в другую. Благо кольчуга не подвела, в противном случае демон попросту нанизал бы юношу на свой нехилый коготок и вряд ли отпустил живым и здоровым.
Находясь в непродолжительном полете, наш герой искренне возблагодарил мастера Хорса за прочный доспех, ну, конечно же, и себя самого, за то, что не пожалел трех сотен золотых франгов. Кольчуга прекрасно защищала от когтей, ножей и даже огнестрельного оружия, но от ударов она была слабой защитой. И это Глан испытал, что называется, на собственной шкуре, точнее всем своим телом, после того, как оно соприкоснулось с каменным полом. Удар мог бы иметь для Охотника самые неприятные последствия, если бы он не сумел извернуться в воздухе и тем самым не смягчить падение, приземлившись на собственные конечности. Несмотря на все его ухищрения, все равно было больно, но до этого ли было оказавшемуся в практически безвыходной ситуации юноше. Он весьма оперативно вскочил на ноги и успел, сгруппировавшись, подкатиться под ноги мчавшейся на него туше. Удачно получилось, споткнувшийся монстр, потерял равновесие, по инерции полетел вперед и в конечном итоге врезался со всего маха чешуйчатой башкой в каменную стену.
Громко и обнадеживающе хрястнуло, Глан подумал, что шейные позвонки чудища не выдержали жесткого столкновения, и оно вот-вот испустит дух. Напрасно надеялся. Чешуйчатая обезьяна ловко вскочила на задние лапы и медленно повернула голову в сторону не желавшего сдаваться двуногого существа. Юноше даже показалось, что на оскаленной слюнявой пасти появилось кошмарное подобие улыбки. Похоже, игра в кошки-мышки начала забавлять демона. К тому же, ему не стоило опасаться, что жертва ускользнет. Отчего бы, в таком случае, немного не поразвлечься перед едой?
Глан принялся затравленно вертеть головой в поисках какого-нибудь укрытия, но к своему сожалению ничего подходящего не обнаружил. Единственная его надежда - Волына валялась в десятке шагов, и шансов до нее добраться при столь феноменальной ловкости чудища у него практически не было. Оброненные пузырьки бинарного заклинания, упав на каменный пол, не разбились, впрочем, вряд ли заклинание полного отрицания сейчас чем-либо могло ему помочь. Демон вполне материален и к магии не имеет отношения - уж на такие вещи у молодого человека имеется определенный нюх.
Тем временем тварь решила поменять тактику охоты. Вместо того чтобы совершать гигантские прыжки, она медленно и уверенно двинулась к человеку. А куда, собственно, торопиться? Жалкое двуногое существо, пока еще живое, бегает, резвится, на что-то надеется, насыщает кровь адреналином, отчего мясцо станет намного вкуснее.
Существенное замедление темпов погони позволило Глану собраться с мыслями. В голове замельтешили возможные варианты спасения. Поскольку Волына находится вне его досягаемости, можно попробовать достать чудище ножом или метательной звездочкой. Хотя вряд ли ему удастся пробить чешуйчатую шкуру (шкуру ли?) твари и поразить один из жизненно важных центров. К тому же, одному Вельху ведомо, где у нее расположены эти жизненно важные центры. Мысль о рукопашном поединке была отброшена Охотником сразу же, как абсолютно нереальная. А если его гранатой достать? Не катит, будь у Глана таковая даже без чугунной рубашки, он ни за что не стал бы ее использовать в замкнутом пространстве хранилища, поскольку от взрыва скорее пострадает он сам, нежели облаченная в прочную броню бестия. А если световухой?.. Мысль об использовании бесполезной против обычных существ световой гранаты поначалу показалась юноше не очень серьезной - не эктоплазменная же тварь гоняется за ним и от яркой вспышки не развеется в дым или не разольется по полу ртутной лужицей магической субстанции. Хотя после повторного осмысления данная идея не вызвала у нашего героя прежнего отторжения.
Не теряя времени, Глан сорвал с пояса одну из подвешенных к нему световых гранат, активировал и метнул прямо в морду прущего на него страхолюда, и сразу же, крепко зажмурив глаза, рванул, что было мочи, к Волыне. Чешуйчатая бестия не восприняла в качестве угрозы предмет, брошенный слабой рукой двуногого существа, и даже не попыталась от него отмахнуться. И очень даже напрасно, поскольку, как и рассчитывал юноша, полыхнуло в непосредственной близости от уродливой физиономии.
Чешуйчатая обезьяна принялась усердно тереть ладонями обожженные яркой вспышкой глаза, оглашая древние стены столь ужасными воплями, что у Глана заложило уши. Но у Охотника не было времени сетовать на горластое существо. Подхватив с пола огнестрел, он направил его на впавшего в ступор монстра и нажал на спуск автоматической винтовки, целя в голову мерзкой твари. Благодаря незначительной дистанции, Глану удалось вогнать не менее пяти пуль в физиономию противника, но лишь одна из них, угодив в раскрытую пасть, закрутилась подобно лопастям ветряной мельницы и начала в буквальном смысле, перемалывать в кисель содержимое головы чудовища. Остальные, как это ни прискорбно звучит, не смогли пробить бронированную шкуру и рикошетом разлетелись в разные стороны. Вообще-то и одного удачного выстрела оказалось вполне достаточно. Из глаз, рта и ушей бестии мощными фонтанами брызнула алая кровь вперемешку с белесоватыми ошметками мозгового вещества, кусками перемолотого в фарш мяса и осколками костей. Глан еле успел отскочить, чтобы не попасть под бесплатную раздачу - отстирывай потом одежду. А вдруг оно окажется ядовитым? После того, как кровавые фонтаны пошли на убыль, нижние конечности демона подкосились, и он как подрубленный шмякнулся на каменный пол прямо своей клыкастой рожей.
Еще не веря до конца в свою удачу, Охотник недоуменно взирал на поверженного противника и только лишь сейчас начал осознавать, какой страшной беды ему удалось избежать. На какое-то время он даже запамятовал, что является узником. Если быть точным, он не забыл, просто уверовал в свою планиду, мол, избавился от одной напасти - как-нибудь и на свободу получится выбраться.
Налюбовавшись вдоволь распластанной по полу чешуйчатой тварью, Глан приступил к осмотру самого себя. Куртка основательно изорвана острыми когтями - годится только на выброс. Брезентовый ремень Волыны будто бритвой полоснули, держится на двух ниточках - дело поправимое с помощью суровой нитки и иголки, возможно, прицел сбит при ударе об пол, но это и вовсе пустячок. Остальные вещи в полном порядке, даже флаконы бинарного заклинания не разбились. Жалко было бы потерять их столь бездарно и дело даже не в деньгах - уж больно редкая штука заклинание полного отрицания, не в каждой лавке и не каждый день на таковое наткнешься. Но главное, сам получил минимальный урон: парочка ссадин и синяков, левая кисть ноет - потянул сухожилия при падении, да плечо саднит от удара могучей лапы. Короче, отделался легким испугом.
Затем вновь обратил взор на основательно запечатанный выход из пирамиды. Подошел еще раз внимательно осмотрел, постучал рукояткой ножа. Безнадега полная. Вне всякого сомнения, блок не какая-нибудь бутафория из папье-маше, а многопудовая монолитная глыба. Вот же незадача!
После схватки с демонической тварью мозги работали как-то заторможено, а может быть, незатейливая простота "тюремной камеры" угнетала юношу и не способствовала творческому процессу. Вокруг гладкие стены, абсолютно лишенные каких-либо архитектурных изысков, к примеру, резьбы или, на худой конец, настенной росписи. Последней надеждой был постамент. Вполне вероятно, что под грудами драгоценностей находится рычаг скрытого механизма, с помощью которого можно будет сдвинуть каменный блок и освободить проход.
И тут юноша вспомнил об амулете, найденном в глубине заброшенного рудника. Сунул руку за ворот кольчуги, извлек на свет божий заветный кругляш на массивной золотой цепочке и, зажав его в руке, от всего сердца мысленно пожелал покинуть как можно быстрее неуютные каменные стены. Однако чудесного озарения не последовало, медальон, как был холодным куском металла, таковым и продолжал оставаться, то ли магия гномов здесь не действовала, то ли из пирамиды на самом деле не было выхода. Не успокоившись, Глан озвучил свое обращение к амулету, даже несколько раз обошел помещение по периметру и поводил им над постаментом - а вдруг что-нибудь да откроется.
Не прокатило, чудесное творение гномьей магии не смогло обнаружить какого-либо потаенного лаза или рычага, приводящего в действие запорное устройство. Похоже, никаких иных входов и выходов, кроме того, по которому Глан проник внутрь крипты, попросту не существовало. Имейся таковой, амулет непременно обнаружил бы его и подсказал своему владельцу, что следует предпринять.
Глан никогда не был натурой слабонервной, но от осознания абсолютной безвыходности своего положения его сначала пробил озноб, затем бросило в жар. Как-то уж очень резко поплохело: закружилась голова, а съеденная еще совсем недавно вкусная похлебка настойчиво попросилась на выход. Ноженьки подкосились, благо туша павшего демона оказалась аккурат под пятой точкой. Присел, жестковато, конечно, но все-таки лучше, чем на каменном полу. Извлек из заплечного мешка пузырек универсального стимулятора, плеснул в кружку немного воды из фляги, затем накапал туда же с дюжину капель зелья. Вода забурлила и окрасилась в ярко-зеленый цвет. Зная не понаслышке о крайне неприятном вкусе данного средства, Глан зажмурился и залпом влил в себя содержимое кружки. Первоначальные ощущения были крайне неприятного свойства: Глану будто кол в горло вогнали - ни вздохнуть, ни охнуть. Понемногу стало отпускать. Внизу живота появилось ощущение приятного тепла. Тонкими ручейками оно заструилось по жилам и начало разливаться по всему организму. Затем будто прорвало, теплая волна захлестнула всего его с головой, и как результат - абсолютное умиротворение: во всем теле образовалась несказанная легкость, в голове прояснилось, мысли упорядочились, появилась возможность абстрагироваться и хорошенько обмозговать крайне неприятную ситуацию, в которую ему "повезло" вляпаться.
Итак, он заперт внутри пирамиды. От свободы его отделяет, в худшем случае, половина дюжины саженей прочного камня, поскольку длина коридора, ведущего внутрь крипты как раз и равна примерно шести саженям. Даже в том случае, если каменный блок окажется немного меньше, ему все равно не удастся пробить его изнутри. Вполне вероятно, Шуршак попытается с помощью магии устранить преграду. Но где гарантия, что камень не защищен от механических и магических воздействий каким-нибудь мощным заклятием, наподобие тех, которыми гномы защищают свои постройки?
"Но-но! - осадил поток шальных мыслей Глан. - Не следует преждевременно впадать в панику. Подожду пару часиков, а заодно инвентаризацию имущества произведу. Маги хоть и предупреждали настоятельно, чтобы я ненароком не присвоил себе чего-нибудь из находящегося в хранилище добра, пару безделушек на память, прихватить - святое дело".
Подумал и тут же подивился самому себе. Тут впору какое безрассудство учинить, к примеру, попытаться пробить стену собственной головой, а его эвон какие мысли посещают: прихватить что-нибудь на память, чтобы, находясь в уютной теплой обстановке за кружечкой пивка похваляться перед товарищами по братству своими подвигами. И так ему вдруг захотелось этого самого пива и теплой дружеской обстановки и чтобы как можно дальше от этого проклятого места, хоть волком вой от тоски и безысходности. Несмотря на принятую только что дозу стимулятора, тревожные мысли вновь замельтешили в голове, будто муравьи в растревоженном муравейнике.
Глан собирался приготовить вторую порцию зелья, но в черепушке вдруг само собой наступило прояснение, и он с ужасом осознал, что никто не сможет его отсюда вытащить. На мгновение перед внутренним взором возникло яркое видение: формик изо всех сил поливает запечатавший проход блок огнем, холодом и мощными водяными струями, но треклятый камень ни в какую не желает поддаваться этим его воистину титаническим потугам.
Затем последовало легкое помутнение рассудка, и в следующий момент он обнаружил себя стоящим в двух шагах от накрепко замурованного входа в пирамиду с вытянутыми вперед руками. Еще мгновение и, к несказанному удивлению Охотника, из его ладоней вырвались два толстых непроницаемо черных жгута какой-то то ли энергии, то ли неведомой субстанции. Будто пара ветвистых молний они заплясали по поверхности перегораживавшего выход монолита и, удивительное дело - неподатливый камень стал на глазах бесследно истаивать, подобно куску сухого льда, извлеченного из холодильного ящика уличным торговцем мороженым на потеху окрестной детворы.
Вот это да! Юноша буквально обалдел от радости и принялся водить руками, пытаясь ускорить уничтожение преграды, казавшейся еще совсем недавно нерушимой. Вообще-то и без его помощи черные жгуты хлестали куда нужно, планомерно убирая с дороги камень. Юноше оставалось лишь спокойно без дерготни топать по освобождающемуся проходу и держать руки ладонями вперед. В какой-то момент ему показалось, что интенсивность истекающих из ладоней потоков заметно поубавилась. Юноша готов был запаниковать, но очень скоро все вернулось на круги своя, и он успокоился. Не просто успокоился, а проникся твердой убежденностью, что черные жгуты будут хлестать до тех пор, пока каменный блок полностью не исчезнет, и путь к свободе не станет свободным.
Именно так и произошло. Сначала появилось небольшое пятнышко света, затем отверстие размером с кулак. Как только последний кусок монолита полностью истаял, губительные для камня потоки черной субстанции исчезли, будто их и не было.
Получив возможность дышать воздухом свободы, Глан первым делом хорошенько осмотрел свои руки, чтобы убедиться в том, что с ними ничего не случилось. Все вроде бы нормально: не обожжены, ничем не испачканы - руки как руки. Хотел подвергнуть себя самому тщательному осмотру, дабы определить, что же все-таки послужило причиной тому, что, не имея особого магического дара, он в одночасье получил возможность манипулировать магическими потоками такой мощи, что не всякому мастеру-магу по плечу, но тут в голове у него прозвучал до боли знакомый и такой родной "голос" его верного Шуршака:
"Я удивлен (потрясен, озадачен, сражен наповал) твоим внезапным появлением, Глан!"
Сам формик стоял в десяти шагах от входа в своей традиционной позе мыслителя - на четырех задних конечностях, воздев переднюю пару к небесам.
- Если ты думаешь, что сам я не удивлен, не потрясен и не сражен наповал, ты глубоко заблуждаешься, - не удержался от легкой язвинки Охотник, но тут же оттаял и едва не бросился на шею своему другу. - Шур, словами невозможно выразить, насколько я счастлив. Признаться, думал: все, каюк одному юному Одинокому Барсу. А ведь я даже потомства не оставил... впрочем, вполне вероятно, что оставил, но мне-то об этом ничего не известно. Вот помирал бы и терзался в душевных муках.
"Странные вы существа (создания, творения) - люди, - завел свою обычную пластинку муравей-переросток. - Вроде бы все закончилось благополучно, нет же, дай вам застращать (запугать, измыслить плохое) себя тем, что не случилось, но могло бы случиться...
- А ты не мешай! - криво усмехнулся Глан. - Может быть, нам от этого удовольствие несказанное. Это вы - муравьи, самые что ни на есть приземленные прагматики, чурающиеся сослагательного наклонения, а нам человекам разумным подай помечтать, да так, чтобы кровушка в жилушках леденела и власы на головах дыбом стояли. Иначе жизнь пресна и скучна. Ладно, что-то заболтались мы с тобой не по теме. Погнали внутрь хранилища! Там добра, мне одному не утащить при всем моем желании.
"Кстати, мне хотелось бы услышать рассказ (повествование, быль, хронику) твоего счастливого избавления из заточения (плена, темницы, узилища).
- Потом, Шур, сейчас нет времени. Вернемся в лагерь, вот тогда и запытаешь меня своими мудрыми вопросами, только, пожалуйста, не до смерти - я и сам особенно не в курсах, что тут со мной случилось.
Войдя внутрь крипты, Шуршак встал как вкопанный и озадаченно (насколько мог судить Глан) уставился на поверженного монстра. Простояв с минуту, молча шевеля усиками и жвалами, он наконец-то снизошел до вопроса:
"Глан, откуда здесь... - и выдал весьма сложный для человеческого понимания ментальный слоган-посыл, означающий одновременно нечто очень опасное, страшное, безжалостное. В адаптированном для слуха гуманоидного существа виде это могло бы примерно звучать как "халикаркан". - Откуда здесь халикаркан?!"
- Тебе знакомо это чудище?! - у Охотника в свою очередь появился серьезный повод для удивления.
"Примерно сто тысяч генераций тому назад на Берахли неведомо откуда появился отряд этих существ числом до пяти тысяч. Моим предкам пришлось сражаться с ними и, скажу тебе, победа далась нам ценой едва ли не поголовного истребления всего нашего вида".
- Сто тысяч генераций, это же миллион лет! - громко воскликнул юноша.
" Генетическая (наследственная, родовая) память, - равнодушно пояснил формик. - Еще мне известно, что эти твари весьма устойчивы к магии, к тому же, защищены практически непробиваемой броней (чешуей, шкурой). Удивительно, что тебе удалось выжить и выйти победителем в схватке с халикарканом".
- Чистой воды везение, - Охотник скромно потупил глазки смущенный не явной, но вполне очевидной похвалой формика. - Конечно, везения могло быть намного больше, если бы я догадался зарядить винтовку пулями со стальным сердечником. - Затем махнул рукой, мол, пустое и, радостно улыбнувшись во всю ширь своей белозубой улыбки, сказал: - Зато шкуру не попортил. Как ты считаешь, много за это чудище поганое отвалит какой-нибудь чокнутый таксидермист?.. Впрочем, откуда тебе знать? Надеюсь - немало, хотя дело даже не в деньгах, а в любви к науке. Только, чур, ты потащишь тело на своем горбу. Сам понимаешь, мне такую ношу не осилить, а для тебя лишних три десятка пудов - мелочь, недостойная внимания. - Затем он пнул ногой чешуйчатую тварь и негромко констатировал: - Значит, все-таки это его собственная шкура, а никакой не доспех.
Поскольку задерживаться надолго внутри хранилища ни человек, ни формик не собирались - мало ли чего еще может появиться и где гарантия, что это не окажется намного страшнее целой дюжины халикарканов - Глан извлек из котомки здоровенный кожаный баул, врученный ему Гальцием перед отправкой в хранилище. Насколько он понял из объяснений мага, это был не простой мешок, а особенный - зачарованный специальным образом для хранения мощных артефактов, чтобы те не "светились" уж слишком в астральном диапазоне и не привлекали внимание всяких завистливых конкурентов. Быстро сгребли туда все, что было разбросано по поверхности постамента. Жезл запихнули в самую последнюю очередь. Глан все-таки не удержался и парочку безделушек бросил в свою котомку: колечко с крупным бриллиантом и платиновую фигурку получеловека-полуптицы - с магов не убудет, а ему - память о невыносимых переживаниях.
После того, как горловина мешка была крепко-накрепко стянута прочным кожаным ремешком, Шуршак подхватил его своими мощными жвалами, а тушу тяжеленного халикаркана без особых усилий взвалил на свою крепкую спину. В первые дни знакомства с формиком Глана поражала феноменальная сила, приятеля, но постепенно он привык и теперь уже не удивлялся тому, с какой завидной легкостью тот манипулирует весьма и весьма увесистыми предметами. Помимо физической силы формик обладал массой иных достоинств: он был неприхотлив к условиям быта и нетребователен к пище, ко всему прочему был чрезвычайно вынослив.
Обратный переход в лагерь прошел без каких-либо приключений. Кельин и Гальций весьма эмоционально отреагировали на появление Охотника и его товарища, затем закрыли портал и тут же, невзирая на царящую кругом ночную темноту, принялись зачищать следы своего пребывания на выгоревшей поляне.
Только теперь Глан осознал тот факт, что многотрудный поход за наследием Древних продолжался не более часа. Небесные странники Хэш и Фести за это время едва лишь преодолели четверть своего пути по небосклону. Удивительная все-таки штука - время: то летит, подобно быстрокрылой птице, то плетется как черепаха, и отчего-то все традиционно сетуют на его нехватку.
Вообще-то юноша не был настроен размышлять на всякие абстрактные темы. В сопровождении верного формика он направился к лагерю, и пока чудики посредством свежесрезанных густых веников самым тщательным образом затирали начертанные на земле линии и знаки, раскочегарил погасший костер, набрал из ручья воды в котелок и подвесил над огнем кипятиться. Затем присел на мягкую травку и лишь теперь осознал, насколько был выжат морально и физически. Пожалуй, больше морально, чем физически.
Шуршак, оттащив тело халикаркана подальше в темноту, вернулся, положил кожаный мешок у ног человека и неподвижно замер, уставившись своими огромными фасетчатыми глазищами на жадно лижущее сухую древесину пламя.
- Ты вот что, Шур, - юноша негромко обратился к приятелю, - о том, что случилось с нами, особо не распространяйся. Маги - народ любопытный, начтут приставать с расспросами, мол, что, да как. А нам с тобой это надо? Миссию мы выполнили, обещанные денежки заберем и как можно быстрее сделаем ноги из Дарклана. Куда угодно, лишь бы подальше от хитрожопых чашечников.
"Хорошо, Глан, - тут же ответил верный Шуршак. - Но хотя бы мне ты можешь поведать (рассказать, объяснить) каким образом тебе удалось разрушить каменный блок? Я его пытался (пробовал, дерзал) развалить всеми доступными мне средствами. Ничего не вышло, там защитной магии (чародейства, волшбы) было, как выражаетесь вы - люди: выше крыши. Хотя сравнение, на мой взгляд, не самое удачное, лучше сказать, например: выше Главной сторожевой башни Бааль-Даара, а еще лучше - муравейника моего народа - вот уж где настоящая высота".
- Понесло же тебя Шур, - насмешливо ухмыльнулся Глан. - Кончай занудствовать, лингвист доморощенный! А насчет моего чудесного спасения, ничего конкретного рассказать не могу. Сам не знаю, откуда что взялось. Может, какая врожденная способность вдруг проявилась в критической ситуации. Мне мой учитель лайр Энкин в свое время рассказывал, как во время одного из своих путешествий он стал свидетелем того, как одна древняя старушенция вытащила из горящего дома на своем горбу тяжеленный сундук с добром. Ты не поверишь, потом этот сундучище еле-еле подняли четверо здоровенных мужиков, а бабушка даже пупок не надорвала.
"Вызванный стрессовой ситуацией спонтанный гормональный выброс и аутогенная установка на выполнение того или иного императива", - тут же прокомментировал формик сказанное Охотником.
- Ну ты мудёр, приятель! - Глан восторженно воззрился на шестилапого мыслителя. - Я слов-то таких не знаю: аутогенный, императив хоть прочитал всю библиотеку учителя, даже те книги, к которым мне было категорически запрещено прикасаться. Однако мысль твоя все-таки для меня вполне ясна. Ты также как и я считаешь, что во мне сокрыт некий врожденный дар и стрессовая ситуация стала неким стимулирующим фактором для его проявления.
"Ничего подобного, - тут же возразил велемудрый муравей, - я, конечно, допускаю наличие у тебя скрытого магического (колдовского, чародейского) дара, но также не исключаю фактора постороннего вмешательства".
- Это как? - недоуменно захлопал ресницами Охотник.
"Не знаю, но однажды проявившаяся (открывшаяся, возникшая) у всякого разумного существа способность к магии, как правило, никуда потом не исчезает, а в тебе, Глан, магии кот наплакал и чародей из тебя, как из гнома скороход".
Тем временем вода в котелке вскипела, и юноша занялся завариванием чая. Шуршак же отправился на прогулку по ночному лесу - похоже перенесенный стресс подействовал на его аппетит самым благоприятным образом.
После того как чай (точнее тонизирующий травяной отвар) заварился, к костру подвалили порядком измотанные маги. По всей видимости, удерживать проход в открытом состоянии было крайне утомительным занятием. За чаем чудики попытались самым подробным образом расспросить юношу о том, что случилось внутри хранилища Древних, и откуда взялась та чешуйчатая образина, которую формик приволочил на собственном горбу.
Глан отвечал довольно охотно, но зачастую бессовестно привирал, а о своем чудесном освобождении из каменного плена и вовсе умолчал. В конце концов, маги отвязались от Охотника, и у него появилась возможность заняться чисткой и ремонтом оружия.
Наутро с первыми лучами Анара экспедиция в полном составе двинула в направлении "каменного цветка", посредством которого все ее участники должны были вернуться в Дарклан.
Ценную кладь с артефактами Древних чудики не доверили никому и попеременно тащили весьма увесистый баул на собственных плечах. Глан также отметил, что при всем своем любопытстве магики не посмели хотя бы одним глазком взглянуть на его содержимое, похоже, получили на этот счет вполне определенные инструкции.
Шуршак ничуть не обиделся, что его лишили сомнительного удовольствия в дополнение к тяжелой туше поверженного Гланом чудища (зачарованного чародеями от трупного разложения, дабы не смущало путников невыносимым запахом, а также не привлекало хоронящихся в лесной чаще плотоядных тварей) тащить еще и сумку. Всю дорогу он "проболтал" с Гальцием и Кельином, обсуждая темы, весьма далекие от понимания Глана.
Юный Охотник, вовсе не оскорбился тем, что ему не уделяют должного внимания. Он вновь и вновь прокручивал в голове странные и весьма загадочные обстоятельства своего чудесного спасения и, что уж там греха таить, прислушивался к внутренним ощущениям. А не наградила ли его судьба на самом деле каким-нибудь чудесным даром? Было бы оченно даже недурственно уметь создавать огнешары без помощи жезлов и прочих чаромётных устройств или превращать пучок невкусного клевера или какой иной травы в кусок хорошо прожаренного мяса, а обыкновенную воду - в вино или пиво. От чародейства и выпивки его мысли устремились в иное, более приятное русло. По словам чудиков, их путь лежал в Бааль-Даар, и Глан начал прикидывать, к какой из своих знакомых пассий он завернет вечерком на огонек. Конечно, сначала он выполнит все необходимые формальности и проследит за тем, чтобы чародейская братия не задурила ему голову и, что называется, "не кинула на бабки". Потом они с Шуршаком, как это всегда бывает после очередного славного дельца, завалят в какое-нибудь тихое уютное местечко, где можно хорошенько перекусить и выпить. Себе он закажет как обычно: вкусной еды и много пива, а муравью-переростку - свежеоприходованного кабанчика и, разумеется, полный поднос сладостей. Вполне вероятно, там же ему подвернется под руку какая-нибудь заводная девчонка или солидная дама, вырвавшаяся на время из-под опеки ревнивого мужа...
К "каменному цветку" подошли ко времени обеда. Глан надеялся, что они тут же отправятся прочь с Даниса но, к великому его удивлению, телепорт со вчерашнего утра все еще находился в стадии подзарядки. Странно, обычно после очередного прыжка эти устройства восстанавливают запас энергии в течение часа, максимум - полутора. Однако молодой Охотник не стал особенно заморачиваться на данной теме - компетентные парни сказали, что к ночи тронемся в путь, значит, оставшееся время стоит потратить с максимальной пользой.
По просьбе Охотника Шуршак натаскал из леса сушняка. Из обнаруженной неподалеку впадающей в море речушки набрали воды. В этой же реке Глан наловил с полдюжины крупных рыбин, из которых приготовил ароматную уху по одному ему известному рецепту.
После вкусного обеда маги остались в лагере, а Глан с формиком проследовали к берегу моря. Юноша долго плескался среди пенных бурунов прибоя, не рискуя отплывать далеко от берега. Не испытывавший особого пиетета к водной стихии муравей-переросток просто бродил по пляжу, ковырялся в песочке, иногда гонялся за шустрыми крабами.
Вдоволь накупавшись и наигравшись, вернулись в лагерь. Там Кельин и Гальций без особого успеха пытались наладить связь со своим руководством, но отчего-то магический шар упорно не желал включаться.
Любознательный Шуршак со свойственной ему непосредственностью тут же спровоцировал магов на плодотворную дискуссию, касательно каких-то малопонятных для разумения простого обывателя аспектов мироустройства. А обессиленный головокружительными ночными приключениями и утомительным пешим переходом юноша, залег под заранее облюбованное деревце и, водрузив голову на свой заплечный мешок, уже через минуту мерно посапывал в обе своих ноздри в обнимку со своей верной Волыной.
Глан открыл глаза и по царящему вокруг мраку понял, что умудрился проспать до самой ночи. Полежал минут пять, любуясь необыкновенно яркими звездными россыпями. Судя по отсутствию на небосклоне неразлучной парочки: Хэша и Фести, Анар закатился за горизонт совсем недавно. Тепло, даже душно. Отчетливо слышен ритмичный рокот прибоя. Океанские волны накатывают на берег и отступают, накатывают и отступают. Из окрестного тропического леса доносятся крики ночных тварей, треск ломаемых веток, легкое шуршание крыльев. Неподалеку о чем-то беседуют двое чародеев. Не спят - даже удивительно, когда успевают отдыхать. За все время их знакомства Глан не видел кого-либо из них спящим.
Охотник повернул голову, чтобы магики попали в поле его зрения. Бородатый коротышка сидит у костра на коряге с дымящейся кружкой в руке, устремив взгляд на пляшущие языки пламени. Гальций устроился чуть поодаль прямо на земле, возится с магическим шаром связи.
- Ну что там у тебя? - отхлебнув из кружки, поинтересовался Кельин.
- Голяк, - безнадежно махнул рукой коллега, - наводки жуткие, не могу добиться устойчивости. Может быть, канал связи удастся стабилизировать после того, как взойдут луны.
- Тут и удивляться нечему, вон и "каменный цветок" больше суток зарядиться не может, - с умным видом изрек бородач. - Забыл, где мы? Одно слово - Данис, иначе - Проклятый континент. Благо на самой северной оконечности находимся. Помнится, три седмицы назад довелось мне в верховьях Хайраны работать. Вот где жуть, скажу тебе. Измененных, сиречь - мутантов видимо-невидимо, от нежити и умертвий покоя никакого. Того и гляди, какую инфекцию подцепишь или избыточную дозу радикалов хапнешь. А летающие острова! Не, ты бы видел, Галь, эти проклятущие острова! Представь, прет на тебя по небу огроменный такой утес, поросший лесом, и сыплет во все стороны молниями, будто не утес вовсе, а грозовая туча. Поневоле задумаешься, каким образом он в небе очутился и почему не падает? Вообще-то не хотел бы я, чтобы такая хрень мне на голову свалилась, пускай уж лучше летает.
- Да бывал я в центральной части Даниса, Кель, можешь не выпендриваться! - Гальций скривился, будто тяпнул стопарь уксуса, похоже, он, как и его коллега особой радости от пережитого не испытывал. - И весь тамошний бестиарий наблюдал и островами поднебесными имел несказанное удовольствие любоваться, и в госпитале дюжину седмиц провалялся, пока полный курс дезактивации не прошел и от вредоносной микрофлоры не избавился - чудом ноги не протянул.
- А чего не рассказывал? - с интересом посмотрел на приятеля Кельин.
- Нечем хвастаться, - лаконично ответил чародей, ясно давая понять, что дальнейший разговор на данную тему откладывается на неопределенный срок, тем более его титанические потуги по реанимации кристалла связи, кажется, начали приносить определенные плоды.
Покоящийся на земле хрустальный шар стал наливаться изнутри пульсирующим багровым светом. Через какое-то время испускаемое им свечение стало желтым, затем приобрело зеленоватый оттенок и наконец шар засиял ровным голубоватым светом. Едва это случилось, в двух шагах от Гальция открылось широкое окно.
Взглядам немногочисленных наблюдателей предстала обстановка рабочего кабинета, судя по убранству, принадлежавшего какой-то весьма влиятельной личности. За столом мужчина в робе мага без знаков различия. На вид моложав, больше тридцати пяти не дашь, но глаза серые, холодные, расчетливые принадлежат явно не молодому человеку, а весьма искушенному в делах житейских мужу.
- Гальций, Кельин, рад видеть вас в животе и здравии! - Улыбнулся одними губами сидящий за столом, при этом в глазах его не промелькнуло даже оттенка тепла, которое он тщательно старался придать своему голосу. - Жду вашего выхода на связь вот уже сутки. Непредвиденные обстоятельства?
При этих его словах оба магика мгновенно повскакали со своих насиженных мест, подобно двум бравым легионерам дружно вытянулись по стойке "смирно" и в один голос рявкнули:
- Здравия желаем, ваша милость!
Из данного факта Глан получил возможность еще раз убедиться в том, что незнакомец является весьма важной шишкой в иерархии ордена Огненной Чаши.
- Расслабьтесь братья, - вяло махнул ладошкой сидящий за столом человек и, взглянув на Гальция, коротко бросил: - Докладывай!
- Ваша милость, - тут же зачастил чародей, - Охотник успешно вошел в хранилище Древних, изъял его содержимое и благополучно вернулся. В данный момент группа находится неподалеку от "каменного цветка", дожидаемся окончательной зарядки телепорта.
- Что конкретно Охотник вынес из крипты?
- Точно неизвестно, поскольку в соответствии с данными нам инструкциями, мы не проверяли содержимое транспортировочного контейнера. Однако со слов Глана эр-Энкина и его спутника, кроме разного рода драгоценных безделушек там находится жезл. Более ничего не могу вам об этом сообщить.
- Жезл, говоришь?
- Точно так, ваша милость! - Вновь вытянулся в струну расслабившийся было Гальций.
- Да успокойся ты, - на этот раз незнакомый Глану мужчина улыбнулся по-настоящему - не только губами, но и глазами, - чай не на плацу. А что за спутник, о котором ты только что упомянул? По моим данным никаких других Охотников мэтр Нола к операции не привлекал.
- Именно так, господин архимаг, других Охотников здесь нет, но тот гигантский муравей, коего мы принимали за дрессированную зверюшку, оказался вполне разумным существом...
- Очень даже разумным, ваша милость, - встрял в разговор неугомонный коротышка Кельин и тут же от страха вжал голову в плечи и виновато заулыбался.
Вот тут-то до сознания Глана наконец дошло, с кем в данный момент общаются Гальций и Кельин. Архимаг! Насколько ему было известно, в ордене Огненной Чаши, впрочем, так же как и в остальных магических орденах, прерогатива носить звание архимага принадлежала исключительно магистрам.
"Вот оно как, - подумал юноша, - сам мэтр Захри пожаловал к нам на огонек. Что же это мы с Шуром за штуковину вынесли из хранилища Древних, коль ей интересуется могущественный правитель Дарклана?"
- Чем в данный момент занимаются Охотник и... гм... его напарник? - продолжал допытываться Магистр.
- Глан спит, - Гальций на всякий случай взглянул на распластанное в сторонке тело юноши и с большей уверенностью в голосе добавил: - Судя по состоянию ауры, однозначно спит, ваша милость. Шуршак - его приятель шастает по окрестным джунглям, в данный момент находится примерно в двух верстах от лагеря.
- Это хорошо, что муравей гуляет по лесу, - удовлетворенно констатировал мэтр Захри, - у вас будет время на подготовку теплой встречи. Короче, так, ребята, Охотника и формика немедленно устранить физически.
- Но, ваша милость! - не удержался от непочтительно-громкого восклицания пораженный до глубины души Гальций. - Какой смысл? Глан выполнил все условия договора.
- Это приказ! - сказал, как отрезал Магистр.
Едва он это произнес, как изображение в окне связи пошло мелкой рябью, а затем и вовсе погасло. Оставшиеся наедине друг с другом Гальций и Кельин обменялись недоуменными взглядами и дружно пожали плечами, мол, приказ есть приказ и обсуждению не подлежит.
- Давай ты, Галь, - первым подсуетился бородатый коротышка.
- Чего "я"? - не понял Гальций вполне прозрачный намек коллеги.
- Ну, ты его того... - потупил глазенки изрядно смущенный Кельин, - ножичком по горлу, чик, и дело с концом, а муравья огнешаром сразим или молнией.
- А почему именно я, а не ты?! - До сознания Гальция наконец дошло то, что ему предлагают совершить, и он ужасно возмутился.
- Потому, что я никогда не убивал спящих людей, - попытался отбояриться его напарник. - И не ори тут на всю округу - проснется. Ну не могу я его, того, боюсь, во сне являться начнет, а я - натура тонкая, нервическая.
- Ага, а я, по-твоему, только тем и занимаюсь, что по ночам перерезаю глотки спящим? - продолжал возмущаться Гальций, но громкость голоса все-таки понизил. - У меня, видишь ли, также тонкое устройство нервной системы, и я не желаю, чтобы покойник являлся ко мне по ночам. Коль все делать по-честному, давай бросать жребий, чтоб ни мне, ни тебе не было потом обидно.
Сказано - сделано. Кельин сорвал две травинки разной длины и, зажав их в кулаке, обратился к товарищу со словами:
- Вытащишь длинную, грех на твою душу. Короткую - мне с упокойничком ночные свиданки устраивать.
Гальцию повезло - он вытащил короткую травину. Кельин тяжело вздохнул, извлек из-под полы своей робы висевший на поясе длинный кинжал и направился к распластанному на земле телу, с твердым намерением всадить локоть холодной стали в грудь ни в чем не повинного человека.
Глан хотел вскочить, закричать, схватить Волыну и расстрелять предателей-магов, коим он не сделал ничего плохого, но руки и ноги вдруг как-то неожиданно отнялись, тело потеряло чувствительность, даже язык отнялся. Он лежал, будто тряпичная кукла не в силах оказать сопротивления неумолимо приближавшемуся убийце или хотя бы высказать коварным чародеям все, что он о них думает.
Наконец бородач подступил к юноше практически вплотную, занес для удара острый нож и что было силы, вонзил в грудь Охотнику. Несмотря на все заверения мага в собственной некомпетентности в подобных делах, две дюжины вершков хладного железа легко пробили грудную клетку и, пронзив насквозь сердце, уперлись в левую лопатку. Перед тем, как отойти в мир иной, Глан успел подумать:
"Вот же незадача! Выходит, зря кольчужку-то снял".
- Ну что там у тебя? - донесся до слуха Глана голос Кельина.
- Голяк, - ответил Гальций
- Тут и удивляться нечему, вон и "каменный цветок" больше суток зарядиться не может...
Охотник недоуменно открыл глаза и начал лихорадочно ощупывать свою грудь, пытаясь нащупать рукоятку торчащего из нее ножа. Не обнаружив таковой, с облегчением перевел дух. Выходит, ничего плохого с ним не случилось: не было явления народу Магистра Ордена Огненной Чаши, и Кельин не наносил ему подлого удара ножом в грудь.
- Да бывал я в центральной части Даниса, Кель, можешь не выпендриваться!..
"Да что же это такое творится? - ошарашено подумал юноша. - Кажется, этот разговор мне уже доводилось недавно слышать".
- А чего не рассказывал?
Ну, точно - сообразил Охотник - именно этот вопрос бородач задавал Гальцию. Сейчас тот ответит - "нечем хвастаться" или как-то еще в этом духе.
- Нечем хвастаться, - сказал Гальций.
"А сейчас должен появиться сам Магистр. - Глан уже ничуть не сомневался в том, что недавно виденный им сон был вещим. - Кошмар! Что же делать? - Не придумав ничего лучше, юноша мысленно позвал своего шестилапого товарища: - Шур! Шуршак, отзовись!"
Но формик так и не отозвался, возможно, лесная чаща, в которой он сейчас находился, экранировала ментальные посылы, а, скорее всего, сам муравей-переросток закрыл свое сознание, чтобы не "светиться" и не привлекать к себе внимания местных обитателей.
Мэтр Захри действительно появился, точнее появился его виртуальный образ, и не желавший до самого конца верить в плохое Глан с ужасом осознал, что очень скоро его начнут убивать.
Тем временем на поляне у костра продолжалась оживленная беседа, свидетелем которой юноша уже был:
- Здравия желаем, ваша милость! - в один голос рявкнули чудики.
- Расслабьтесь братья, - великодушно разрешил архимаг.
Глан понял, что у него практически нет времени. Теперь он точно знал, какими будут дальнейшие указания мэтра Захри, присутствующие на поляне чародеи - нет. Поэтому первым делом он экранировал свое сознание, таким образом, чтобы маги по-прежнему считали его спящим, а сам же, пользуясь царящей вокруг темнотой, осторожно направил огнестрел стволами к костру, не забыв снять оружие с предохранителя. Несмотря на свою решительность, в глубине души юноша все еще надеялся, что вещий сон не окажется до конца вещим, что Магистр не отдаст приказа своим людям на его ликвидацию.
Тем временем Гальций продолжал отчитываться перед верховным властителем Дарклана:
- Точно неизвестно, поскольку в соответствии с вашими инструкциями, мы не проверяли содержимое транспортировочного контейнера...
"Ух ты, - в очередной раз мысленно подивился наш герой, немного успокоившись, - слово в слово чешет, будто по писанному!"
К тому моменту, когда прозвучала сакраментальная фраза: "Короче, так, ребята, Охотника и формика немедленно устранить физически" юноша был спокоен и предельно сосредоточен. У него более не оставалось выбора, и он вынужден был сделать то, что сделал бы на его месте любой здравомыслящий человек. Он приподнял правой рукой Волыну и двумя длинными очередями перекрестил стоявших у костра чародеев. Промахнуться с такого расстояния даже у слепого вряд ли получилось бы, тем более чудовищные по своей убойной способности пули со смещенным центром тяжести не оставили Гальцию и Кельину ни малейшего шанса остаться в живых. Первому одна из пуль начисто снесла голову, и в небеса из шеи ударил мощный кровавый фонтан. Бородач схлопотал пулю прямо в свою широкую грудь, и все содержимое его грудной клетки было в мгновение ока перемолото в хлам, отчего смерть его стала столь же легкой и быстрой, как смерть обезглавленного коллеги.
Юноша в запале направил ствол на наблюдавшего за происходящим архимага, но, одумавшись, опустил оружие, поднялся на ноги и неспешно направился к костру.
- Значит, вот как? - Мэтр Захри даже не попытался скрыть растерянности на своей физиономии.
- Именно так, господин Магистр, - вступая в отбрасываемый костром круг света, съязвил Охотник, - умирать насильственной смертью в расцвете лет категорически отказываюсь. Извините, если вас это не устраивает.
- Хамим? - Архимаг как-то уж очень быстро взял себя в руки - великое дело многолетний опыт политической борьбы и подковерных интриг.
- Хамим, - пожал плечами юноша. Плевать ему было с высокой башни на всех Магистров Хаттана, а на виртуальный (сиречь - абсолютно безопасный) образ одного из них - тем более. Конечно, если бы мэтр Захри находился здесь не в виде бесплотной голограммы, а в своем истинном образе, Глан постарался бы как можно быстрее смотаться куда-нибудь подальше, ибо реальных шансов выстоять против главы, пожалуй, самого могущественного магического ордена Хаттана с помощью имевшегося в его распоряжении арсенала у него не было. А коль ничего не грозит, отчего бы не пообщаться? Вполне вероятно, во время разговора что-нибудь интересненькое ненароком и выплывет.
- Зря хамишь! - Магистр погрозил дерзкому Охотнику пальчиком. На что Глан демонстративно направил в его сторону стволы своей Волыны. Мэтр Захри громко, искренне, едва ли не до слез расхохотался. Наконец ему удалось собраться. - Да! Недооценил я тебя, вьюнош. Знать бы раньше, может быть, оно по-другому повернулось.
- Что, денег стало жалко? - обиженно спросил Глан.
На что мэтр Захри лишь криво усмехнулся и, покачав головой, заговорил:
- При чем тут деньги, молодой человек?! Те двадцать тысяч, что тебе обещали за работу - капля в море по сравнению с тем, что мы выложили за твою голову Братству...
- А Братство-то здесь при чем? - Охотник упорно отказывался верить в то, что во всей этой истории замешано Вольное Братство Охотников.
- Да при том, - Магистр нагнал на себя смущенный вид, хотя на самом деле ни малейшего смущения не испытывал, - что Вольное Братство оценило жизнь одного своего члена по имени Глан эр-Энкин в сто тысяч золотых драконов. Деньги нами уплачены, о чем в нашем распоряжении имеется одна бумаженция, заверенная подписями всех трех ваших капитанов-командоров. Это означает, что Братство не только не предоставит тебе защиту, но по первому нашему требованию выдаст тебя в руки даркланского правосудия, какими бы абсурдными ни казались обвинения в твой адрес.
Несмотря на всю чудовищную неправдоподобность только что услышанного, Глан как-то сразу поверил. В голове нехорошо зашумело и завертелось, будто он залпом дерябнул пинту крепчайшего рома, что производят на острове Баркао, ноженьки подкосились. Однако ему удалось не грохнуться без чувств. Преодолев головокружение и слабость в ногах, Глан все-таки нашел в себе силы съехидничать:
- Дороговато же вы оценили жизнь простого Охотника.
- Да мы бы и рады были заплатить меньше, - с улыбкой на лице развел руками чародей, - но твои коллеги, точнее, бывшие коллеги уперлись и меньше, чем на сто тысяч никак не соглашались. Заладили: "Наша репутация того стоит!" А какая к Вельху репутация? Захотели ребята денег срубить за твой счет, паря. Сказать по секрету, - мэтр Захри заговорщически понизил голос, - на этом свете все продается и покупается. Главное, назначить правильную цену: чтобы клиент остался доволен, и самому не оказаться в прогаре.
- Ну и для чего же могущественному мэтру Захри понадобилась смерть ничем не примечательного Охотника?
- Мне нужна твоя смерть?! - архимаг сделал вид, что вот-вот расхохочется, но все-таки не сделал этого. - Я впервые услышал твое имя седмицу-полторы тому назад, и поверь мне, юноша, ни малейшей неприязни к тебе не испытываю. Более того, я тебя очень даже уважаю: эвон как ты лихо с гномьим рудником управился, и с наследием Древних разобрался...
- Тогда какого же хе... зачем вам понадобилось меня убивать?!
- Видишь ли, мой друг, - Магистр ордена Огненной Чаши нарочито потупил взор, мол, не взыщи, - существует такая грязная вещь, именуемая Большая Политика. Лично мне твоя жизнь ни к чему, но у руководства Дарклана с подгорным народом имеются некоторые... гм-м... взаимные обязательства. Видишь ли, гномы согласились предоставить нам военную помощь. Денег запросили немереное количество, а помимо денег потребовали в ультимативной форме, чтобы ты навсегда остался на Данисе. Откуда только прознали о намечавшейся операции? Не иначе как подкармливают кого-нибудь из моего ближайшего окружения? Я без понятия, чем ты там насолил бородатым карликам, но личной неприязни, как видишь, Глан, у меня к тебе нет. А, коли наш план избавиться от тебя, полностью провалился, предлагаю пересмотреть некоторые условия сделки, разумеется, в твою пользу.
"Вот же сволочь беспринципная! Еще и торгуется" - подумал Глан, но, стараясь ничем не выдать обуревающих его чувств, спокойным голосом произнес: - И что же вы имеете предложить?
- Мы отказываемся от охоты на тебя, более того, увеличиваем твой гонорар в два раза.
- И с чего же, позвольте узнать, столь расточительная щедрость? - Глан даже не попытался скрыть насмешку в голосе.
- Только давай обойдемся без ерничанья, молодой человек! Ему предлагают полную индульгенцию и денег в придачу, а он еще и кочевряжится!
- Это, за какие такие грехи вы предлагаете мне вашу индульгенцию? - удивлению Охотника не было предела.
- А не ты ли только что собственноручно отправил на следующий круг перерождения двух адептов Огненной Чаши?
- Но я же действовал в пределах необходимой самообороны.
- Ага, об этом будешь рассказывать дознавателям господина Фарда Нола, после того, как твои же товарищи Охотники сдадут тебя в руки даркланского правосудия.
- Но презумпция невиновности, ментасканирование, наконец, - не сдавался наш герой. - Да, да, достаточно произвести сканирование моего мозга, и ни у кого не возникнет ни малейших сомнений в моей правоте.
- Надейся и жди, - плотоядно ухмыльнулся архимаг. - Ты хочешь правды? Но, сам подумай, мой мальчик, кому нужна эта твоя правда? Мне? Гномам из клана Рунгвальд, которые тебя, грубо говоря, заказали? Руководству твоего Братства, которое продало тебя нам со всеми потрохами? Нет, нет и еще раз - нет! Более того, ни руководство нашего ордена, ни подгорные карлики, ни ваши капитаны-командоры не заинтересованы в том, чтобы истинная правда когда-нибудь стала предметом общенародного обсуждения. Но в отличие от гномов и Братства, только орден Огненной Чаши в моем лице, разумеется, заинтересован в дальнейшем сотрудничестве с тобой, мой юный друг. Итак, повторяю наши условия: ты отдаешь нам все, что ты изъял из хранилища Древних, мы выплачиваем тебе оговоренные двадцать тысяч полновесных драконов, плюс еще столько же, в качестве компенсации морального ущерба, к тому же, обеспечиваем тебя новой личиной и соответствующими документами. А с эдакими-то деньжищами и новой внешностью...
Пока мэтр Захри распространялся о прелестях безбедной жизни, Глан попытался мысленно проанализировать сложившуюся ситуацию. Итак, что он имеет? Могущественный клан Рунгвальд, которому юноша непонятно где и как умудрился насолить до такой степени, что его, по меткому выражению Магистра "заказали" магикам Огненной Чаши. Вот же сволочь, этот Ханк! Ладно, с ним как-нибудь он разберется. А капитаны-командоры?! Нет, наш герой никак не ожидал, что его сдаст руководство Вольного Братства. Завладеть бы той самой бумаженцией, где стоят их подписи. Тогда бы у него появились веские основания напрямую обратиться в Совет Братства. Не стоит и не мечтать о несбыточном - вряд ли архимаг отдаст ему даже за все сокровища Древних тот документ, в лучшем случае, отделается хорошо сработанной подделкой. Доказывай потом перед Советом, что ты не верблюд. Теперь стоит подумать, насколько серьезным является предложение главы чашечников. С одной стороны, содержимое хранилища Древних, похоже, очень интересует мэтра Захри. С другой, не такие уж маги простофили, чтобы ссориться с гномами из-за какого-то Охотника, а также невольно подставлять капитанов-командоров, с которыми у них, похоже, давние и весьма плодотворные связи. А это на сто процентов означает, что после того, как Глан собственноручно вручит мешок кому-то из орденских, его устранят физически каким-нибудь незамысловатым магическим приёмчиком, нет человека - нет проблемы: и денежки целы, и все условия вроде как выполнены, и вякать в поисках правды некому. Получается, что бы ему тут не "напел" хитроумный маг, никаких дел с ним лучше не иметь. К тому же, пока мешок с артефактами находится в распоряжении Охотника, его жизнь в относительной безопасности.
Магистр еще не успел закончить свое пламенное выступление, а Глан уже принял окончательное решение. Он направил ствол огнестрела на хрустальный шар связи и без тени колебаний надавил на спуск. Кучный заряд дроби вдребезги разнес магический прибор. Как следствие голографическое изображение главы ордена Огненной Чаши вместе с богатой обстановкой рабочего кабинета мгновенно растаяло, а голос оборвался на полуслове. Затем также без малейших колебаний он сорвал с пояса одну из гранат и метнул ее в центр начавшего наливаться розовым светом "каменного цветка". Откровенно говоря, чувствовал себя при этом Охотник прескверно - подобных устройств на Хаттане осталось не так уж и много, и поднять руку на одно из них было с его стороны настоящим варварством. Однако иного выхода, как уничтожить телепорт, у него не оставалось, поскольку оттуда в любой момент могла появиться представительная делегация весьма продвинутых в магии и чародействе парней. И тогда даже не часы, а минуты его были бы сочтены. Бабахнуло отменно. Сначала сработала граната, затем, разгоняя ночную темноту, к небу вознесся столб огня - это вырвалась на волю накопленная "каменным цветком" энергия. Перед тем как метнуть гранату Глан все-таки не забыл позаботиться о собственной безопасности. Он присмотрел неглубокую ямку, в которой преспокойно и переждал рукотворный катаклизм.
Как только комья земли, камушки и прочий мусор перестали сыпаться с неба, юноша поднялся на ноги и, наконец, услышал "голос" формика:
"Глан, что там у вас происходит (творится, проистекает)? Наблюдаю в стороне лагеря яркую (мощную, ослепительную) вспышку".
"Все уже закончилось, Шур. Ты далеко?"
"Нет, через сотню ударов твоего сердца примчусь (прибегу, прискачу)".
"Вообще-то, можешь не торопиться, - Глан добавил к ментальному посылу толику язвительного яда. - Все интересное уже закончилось. - Затем все-таки выдал примирительное: - ладно, поспешай, у нас тут много всякого разного случилось, пока ты шастал неведомо где".
"Вовсе и не шастал неведомо где, а изучал (постигал, анализировал) окружающую обстановку", - как ни в чем не бывало, констатировал дотошный Шуршак, после чего оборвал связующую нить ментальной связи.
Глан направился, было, к распростертым на земле телам двух магов, но тут на его плечи как будто здоровенный мешок с чем-то тяжелым опустили и одновременно ударили по башке скалкой для раскатки теста. Как следствие в голове зашумело, ноженьки подкосились. Перед тем как окончательно потерять сознание, он умудрился извернуться в падении так, чтобы не разбить лицо, не сломать шею, или какую конечность не повредить...
Невыносимо яркое сияние дневного светила донимало даже через сомкнутые веки. Глан открыл глаза и обнаружил себя лежащим в высокой траве. Повертел головой туда-сюда, сочная зелень и бездонное синее небо с пылающим Анаром в зените. Чтобы сориентироваться в пространстве пришлось подняться на ноги. Но ничего особенного он так и не увидел. Со всех сторон вплоть до горизонта юношу окружал зеленый травяной ковер, богато украшенный радужными разноцветьями полевых цветов. Здесь присутствовали белые ромашки, желтые лютики, голубые колокольчики, алые маки и еще множество других растений, названия которых были ему неведомы.
Глан недоуменно покрутил головой. Только что была ночь, и вдруг, на тебе, жаркий полдень в разгаре и место какое-то незнакомое.
Он нагнулся, сорвал какой-то яркий цветок и поднес к носу. Пахнет медом и еще чем-то очень приятным.
Уловил краем глаза какое-то движение в траве. Присмотрелся - заметил серую полевку, следившую за ним двумя своими блестящими черными бусинами.
- Привет мышь! - улыбнулся Глан. - Не подскажешь, часом, куда это меня занесло?
Но зверек лишь, забавно подергав усами, развернулся и бесшумно растворился в яркой сочной зелени лугового разнотравья.
"Интересно, - подумал Охотник, - что же мне теперь делать? Не стоять же столпом в ожидании непонятно чего. А с другой стороны, куда двигать, также неясно. Если бы какой ориентир заприметить: гору высокую или дымок домашнего очага".
Глан прислушался к внутренним ощущениям. Странно, подсознание молчит, как будто также пребывает в полном недоумении насчет происходящего. Бескрайний луг, синее небо, яркий Анар над головой. А ведь только что была темная ночь, мерцающий звездами купол неба, равномерный шум накатывающегося на берег прибоя, дикие вопли обитателей ночного тропического леса и парочка обезображенных до неузнаваемости магов.
- Я же шел посмотреть, что стало с Гальцием и Кельином, и каким-то странным образом вдруг очутился в этом месте, - вслух произнес Глан, наверное, для того, чтобы убедиться в реальности происходящего.
Легкий теплый ветерок пробежался по полю, и, как следствие, зеленое море заколыхалось, подернулось волнистой рябью. Длилось это недолго. Очень скоро ветер утих, и вновь наступила тягучая одуряющая духота. Взбодрившиеся было кузнечики, едва начав, оборвали свои музыкальные партии. Вылетевшие на охоту стрекозы также поспешили укрыться от палящего полуденного зноя. Лишь беспокойные муравьи без устали носились взад-вперед по своим муравьиным делам, да трудяги пчелы неспешно перелетали с одного цветка на другой, стараясь до заката собрать как можно больше сладкого нектара и вкусной питательной пыльцы.
Налюбовавшись вдоволь жизнью полевых насекомых, Глан решил далее не стоять на месте, а все-таки куда-нибудь отправиться.
Лишь теперь он обнаружил, что ни заплечного мешка, ни верной Волыны ни изрядного боезапаса, даже ножа при нем не оказалось. В карманах шаром покати - ничего из того, что могло бы послужить оружием. Правда имеется ремень, и он обладает соответствующими навыками обращения с ним. Во всяком случае, сможет легко отбиться от волка, шакала и даже леопарда. Хотя откуда в эдакую жарищу здесь взяться зловредному хищнику? Все зверье наверняка попряталось по сырым овражкам, темным берлогам, да уютным норам и терпеливо пережидает дневную жару.
Глан постоял еще с минуту, решая в какую сторону двинуть. Как назло Анар находился в самом зените, и сориентироваться относительно сторон света не представлялось возможным. Наконец он весело улыбнулся собственным мыслям - ну не все ли равно, в какую сторону податься?
Сделал с десяток шагов и неожиданно заметил на горизонте темное пятно, двигавшееся, вне всякого сомнения, прямо к нему. Не зная, как расценить данное явление, молодой человек остановился и стал наблюдать за приближающимся предметом.
Минут через пять, неведомый объект начал приобретать очертания человеческой фигуры, и вскоре ошарашенный Охотник с ужасом осознал, что за существо почтило его своим вниманием. Это был не абы кто, а самый настоящий демон и не абы какой демон, а некто, известный нашему герою под грозным именем Азуриэль. Да, да именно Азуриэль собственной персоной. Просим любить и жаловать.
При первой их встрече демон выглядел, мягко говоря, не совсем обычно, будто смесь тьмы и призрачного света, к тому же между его появлением и чудесным исчезновением прошло совсем мало времени, а еще в тот момент Глан был здорово ошарашен. Все перечисленные факторы помешали юноше рассмотреть во всех подробностях одну из ипостасей легендарного Князя Тьмы. Теперь такая возможность ему представилась.
Как уже отмечалось, фигурой демон походил на человека. Единственным отличием была пара кожистых крыл за спиной. Облачен в темно-синий кафтан, на ногах кавалерийские ботфорты, на кожаной портупее длинная, едва ли не до земли, шпага в богато украшенных ножнах. Голова вполне пропорциональная. Рогов, выдающихся клыков, уродливых наростов и прочих излишеств, изображаемых художниками на храмовых фресках и иконах на ней не наблюдалось, однако имелись весьма впечатляющие когти на пальцах рук, кои вполне компенсировали недостаток рогов и клыков. Черты лица вполне человеческие грубоватые, но определенно могли бы принадлежать какому-нибудь мужчине. Не красавец, конечно, но и не урод. Несмотря на внешнюю схожесть, его все-таки вряд ли можно было бы перепутать с человеком или еще каким гуманоидным существом даже в темноте. И дело даже не в сложенных за спиной крыльях - их-то как раз легко было принять за плащ. Пылающие заметным даже при свете дневного светила дьявольским багровым пламенем глаза - вот что отличало его от любого из обитающих на Хаттане разумных существ.
По мере приближения демона фигура его вырастала в размерах и, в конце концов, рост Азуриэля превысил десять саженей - эдакая двуногая громадина рядом с перепуганным до смерти маленьким человечком.
Глан действительно был здорово напуган и растерян. Попробуй тут не испугайся, когда перед тобой возвышается огромная башня из костей, мышц и всего прочего из чего там еще состоят эти демоны ада. Попробуй не растеряйся, когда при тебе нет верного огнестрела или хотя бы какой-нибудь завалящей гранаты, а вокруг, насколько хватает глаз, простирается ровная степь - глазу не за что зацепиться, и о том, чтобы укрыться, не может быть речи.
Юноша испытывал примерно те же самые ощущения, кои испытывает застигнутый посреди кухни хозяином дома таракан - беги, не беги, а конец один: карающая ступня и размазанное в мокрое пятно тело. Вообще-то возможностей спастись у таракана намного больше, чем у Охотника - он может все-таки успеть добежать до какой-нибудь спасительной щели. Глану бежать некуда, будь он даже самым продвинутым бегуном, рано или поздно Азуриэль его настигнет со всеми вытекающими последствиями. В том, что означенные последствия окажутся для него отнюдь не безобидными, юноша нисколько не сомневался.
Между тем демон остановился в двух десятках саженей от Глана и, нарочито широко улыбнувшись, громко произнес:
- Ну здравствуй, Глан Счастливчик! Нехорошо, молодой человек, брать чужие вещи без спроса. Видишь ли, иногда это может быть весьма опасно для здоровья.
- Что тебе от меня нужно, демон? - по возможности твердым голосом спросил Глан. - И вообще, куда ты меня затащил?
- Ой, ой, ой! Какие мы грозные! - на этот раз веселье в голосе монстра было вполне искренним. Но вскоре лицо его приобрело вполне серьезное выражение, и он продолжил без всякого ерничанья: - Короче, так, человече, тебе, попросту говоря, подфартило оказаться не в том месте и не в то время. Ничего личного, просто для меня ты всего лишь досадный фактор, мешающий избавиться от хитроумного заклятия, привязавшего меня в свое время к кольцу, известному тебе как "перстень Талана". На самом деле, изначально он именуется "перстнем Сулеймана", впрочем, данное обстоятельство к делу не относится. Сейчас я уничтожу твою духовную сущность и овладею твоим телом, не волнуйся, тебе не будет больно. Просто зажмурь глаза и оставайся на месте.
- Погоди, демон! - громко закричал юноша. Подсознательно он ощутил тягу Азуриэля выговориться, по всей видимости, долгий срок одиночного заточения в глубоком подземелье повлиял на его психику. Не то чтобы Глана очень уж тянуло вступить в дискуссии с монстром, но потянуть время стоило. А вдруг... Особых положительных изменений в сложившейся ситуации ожидать не приходилось, но все-таки, как бы это ни банально звучало, надежда, все-таки умирает последней. - Расскажи, где мы находимся, и для чего тебе понадобилось меня убивать?
- Нет, смертный, тебе не удастся запудрить мне мозги, как когда-то удалось это сделать одному хитроумному царьку вонючих козлопасов! - грозно прорычал демон. - Готовься к полному развоплощению своей никчемной душонки и даже не мечтай о том, чтобы кого-нибудь из присутствующих здесь перехитрить.
Охотник сделал вид, что оценил шутку юмора, даже покрутил головой, чтобы убедиться в том, что кроме демона и его персоналии вокруг никого нет. Затем самым жалким и просительным тоном обратился к Азуриэлю:
- И все-таки, величайший из великих, не сочти за дерзость просьбу нижайшего из низших. Поведай перед его неминуемой кончиной, для чего тебе понадобилась жизнь ничем не примечательного смертного?
Похоже, тщеславие было одним из недостатков, присущих монстру, и он все-таки снизошел до разговора с "нижайшим из низших";
- Дело в том, Счастливчик, - на этот раз для Глана "Счастливчик" прозвучало как-то по-особенному издевательски, - что вольно или невольно ты стал хозяином кольца, узником которого я до сих пор являюсь по вине одного мелкого царька по имени Сулейман, иначе - Соломон, жившего в незапамятные времена в одной из бесконечного множества реальностей. Впрочем, вполне возможно, этому Соломону-Сулейману еще только предстоит когда-нибудь родиться,
- Как это, "предстоит родиться"? - вполне искренне удивился Глан вопиющему противоречию в рассказе Азуриэля. - Если не ошибаюсь, этот Соломон уже сделал свое черное дело, много тысячелетий тому назад, и даже праха от праха его вряд ли сохранилось.
- Полная ерунда! - взмахнул рукой демон, будто отмахиваясь от назойливой мухи. - В разных измерениях данного типа темпоральный вектор имеет различные углы наклона. По этой причине оно может течь не только с разной относительно друг друга скоростью, но также в противоположных направлениях. Поэтому, как это ни парадоксально звучит, в данный момент Соломон с одинаковым успехом может пребывать в полном здравии, помереть или вообще не родиться... - Азуриэль хотел было развить свою мысль, но, опомнившись, что распинается перед существом низшим, недостойным его высокого внимания, к тому же им самим приговоренным к смерти, грозно прорычал: - Все, Охотник, на этом наш разговор закончен! Закрывай глаза и жди своей участи!
- Но все же, - стараясь еще хоть немного потянуть время, не унимался Глан, - как такой умный и могущественный чел... гм... извиняюсь, демон мог попасться в ловушку, расставленную каким-то примитивным дикарем? - Юноша очень надеялся, что сам Азуриэль подскажет выход из крайне неприятной для него ситуации.
- Не твоего ума дело! - грубо отрезало чудище, и без лишних разговоров вознесло над Охотником правую ногу, дабы, оставить от него мокрое пятно как от уже упомянутого здесь таракана.
Глан тем временем внимательно следил за движением гигантской ступни. Несмотря на охвативший его ужас, он не собирался так просто сдаваться, а готовился в самый последний момент дать деру - не дождется тварь демоническая чтобы он - Глан эр-Энкин по прозвищу Счастливчик вот так покорно стоял в ожидании смертушки лютой.
От мощного удара гигантской ноги земля затряслась, а в воздух взлетело облако пыли, но наш герой каким-то чудесным образом умудрился остаться в живых. Отбежав на пару десятков шагов, он остановился, готовясь повторить удачно проведенный финт. И в этот самый момент в его голове зазвучал до боли знакомый и родной голос Шуршака:
"Глан ничего не бойся (не опасайся, не робей, не трепещи). Все, что ты видишь, происходит не на самом деле, а в твоей голове. Сосредоточься и постарайся переломить ситуацию в свою пользу".
"Легко сказать, Шур! Лучше объясни, что нужно делать, чтобы, как ты выражаешься, "переломить ситуацию в мою пользу"?"
"Манипулируй своим сознанием, трансформируй образы, короче, вспомни угодившую в молоко лягушку, о которой ты сам мне недавно поведал (рассказал, довел до сведения)".
Несмотря на то, что объяснения формика были крайне туманными и расплывчатыми, юноша понял, что от него требуется или ему показалось, что понял.
Он представил, что в его руке вдруг появилась ручная граната, и (о чудо!) в тот же самый момент он ощутил на ладони правой руки солидный вес и шероховатость упакованного в рифленый чугунный корпус метательного снаряда. Обрадовался, хотел было кинуть в демона, но тут же опомнился - осколки от взрыва вполне могли навредить ему самому. Оно хоть и виртуальная реальность, но последствия необдуманных поступков могли быть самые печальные.
Тем временем обутая в гигантский ботфорт нога вновь зависла над юношей, и тут в его голове созрел отличный план. Ни мгновения не колеблясь, он представил как на том месте, куда должна была опуститься демоническая ступня, прямо из земли вырастает здоровенный металлический шип с выдвижными зазубринами, основательно обмазанный ядом болотной гадюки. Насколько было известно Глану, яд именно этой змеи убивал практически мгновенно. И если все вокруг действительно происходит как бы взаправду, напоровшись на этот шип, демон должен был тут же сдохнуть.
Удачно избежав во второй раз гибели, Глан выскользнул из-под демонического сапога, а острый шип, легко пронзив толстую подошву, вонзился в пятку твари аж на целую сажень.
Наградой нашему герою за нервные переживания стал душераздирающий вопль демона. Теперь Азуриэлю было не до Глана. Он изо всех сил дергал ногой, пытаясь освободиться. Но не тут-то было, чем значительнее были его потуги, тем дальше расходились в стороны зазубренные края заковыристого устройства. С помощью примерно таких же приспособлений хитроумные светлые в древние времена умудрялись вполне успешно охотиться на драконов. Низкий поклон и огромная благодарность лайру Энкину за то, что научил изготавливать их и пользоваться ими. Конечно же, от яда болотной гадюки пришпиленный к земле монстр умирать не собирался, однако муки претерпевал страшные.
Глан тем временем вовсе не собирался уступать противнику инициативу. Он представил, что земля под ногами Азуриэля начинает расходиться и сильно преуспел в своих штудиях. Широченная бездонная трещина рассекла луг от одного края горизонта до другого на две примерно равные половины таким образом, что соскочивший, наконец, с острого штыря демон оказался в центре разлома. Он камнем устремился вниз. Глан хотел свести края провала с тем, чтобы навсегда похоронить порождение Геенны Огненной в земных недрах, но он не учел того факта, что его оппонент имеет достаточно мощные крылья. Азуриэлю удалось легко избежать опасной ловушки.
Удивленный, но вовсе не обескураженный демон взмахнул руками, и в сторону Глана понесся рой каких-то насекомых, а может быть, и не насекомых вовсе. Юноша не стал выяснять, какими бедами для него был чреват физический контакт с порождениями больной фантазии адской твари. Он окружил себя защитным огненным коконом, после чего ударил по врагу ветвистой молнией, поскольку вовсе не собирался переходить к пассивной обороне. К сожалению, молния не попала в цель, то ли сам Глан промахнулся, вполне возможно, ее удалось отклонить Азуриэлю.
В следующий момент Охотник сам огреб чувствительный электрический удар. Благо вовремя успел окружить себя металлической сеткой, и цепь обрушившихся на него молний не превратила его в горстку пепла.
Помаленьку молодой человек начал осваиваться в непривычных для себя условиях. Воплощение Тьмы уже не казалось ему таким уж опасным. Опасным оно, конечно, было, но первоначальный ужас постепенно отступал. Теперь прежнего сковывающего члены и леденящего душу страха уже не было. Складывающая ситуация казалась уже не столь трагичной, а скорее, трагикомичной. Это же надо, Вельхово племя бессовестно вламывается в его - Глана сознание и пытается устанавливать там свои порядки!
Между тем наш герой решил устранить вопиющую разницу в габаритах. Он приказал своему телу подрасти, и вскоре Азуриэль не пугал его своей циклопической фундаментальностью.
Противники обменялись еще несколькими хитроумными ударами, но решающего перевеса какой-либо из сторон это не принесло. На поле брани сложилась патовая ситуация, выражаясь шахматным языком. Однако такое положение дел не могло устроить ни одну из сторон, поскольку сколь угодно долго эта битва продолжаться не могла. Демон пытался завладеть телом Глана. Охотник отстаивал свое законное право управлять собственной физической оболочкой. Но в отличие от виртуальных образов, человеческое тело должно питаться, а также совершать иные физиологические отправления и не может бесконечно долго валяться в отключке.
Данный факт первым осознал Азуриэль. Он поднял обе руки над головой, призывая Глана к переговорам. Изрядно потрепанный Охотник (виртуальные манипуляции, как ни странно отнимали массу сил) был рад передышке и махнул рукой, мол, согласен.
- Недооценил я тебя, смертный, - не скрывая огорчения, констатировал Азуриэль.
На что Глан лишь пожал плечами нарочито равнодушно и спросил откровенно издевательским тоном:
- А не соизволит ли высший из высших просветить простого смертного, для какой такой надобности ему понадобилась его телесная оболочка?
- Перстень, - кратко ответил демон.
- При чем тут перстень? - недоуменно захлопал ресницами Глан.
- Перстень удерживает мою сущность на данном плане бытия и сильно ограничивает мои прочие способности. Точнее, полностью лишает меня возможности манипулировать объектами материального мира. Тот крючконосый козлопас, что заточил мою сущность в перстне, сумел наложить на нее такие ограничения, что не по силам целой своре академиков. Хотя его можно понять, он боролся за свою ничтожную жизнь и одновременно желал получить много- много материальных благ.
- Ну и как? Получил?
- Еще бы, - с грустью в голосе ответствовал Азуриэль. - Сто лет я горбатил как проклятый на того гада и ни единого слова благодарности не дождался. Только и слышал: "Азраил, сбегай туда-то и туда-то! Азраил, принеси то-то и то-то!". А сам так и не научился имени раба своего правильно выговаривать. Ничего, вот освобожусь от твоего навязчивого присутствия, непременно разыщу этого кучерявого задохлика не в той, так иной реальности и отыграюсь за все перенесенные мной страдания.
"Ага, и опять угодишь на тысячелетия в рабство, не в кольцо, так в кувшин или лампу", - подумал Глан, а вслух произнес: - Понял, у тебя свои терки с этим Соломоном-Свулейманом. А я-то здесь при чем?
- Перстень Соломона должен быть уничтожен, - начал объяснять демон. - А поскольку твоя телесная оболочка в данный момент составляет с ним единое целое, сам понимаешь, ее также следует уничтожить.
Юношу аж передернуло от столь неприкрытого цинизма, но он нашел в себе силы, чтобы не врезать кулаком по физиономии ухмыляющегося Азуриэля. Более того, он спокойно спросил:
- И каким же образом ты собираешься уничтожить мою плоть вместе с перстнем?
- На данном плане бытия существует один единственный способ избавиться от столь могущественного артефакта - переплавить его в горниле какого-нибудь вулкана.
- А кремация посредством костра или магической вспышки нас не устроит?
Демон не заметил издевательских ноток в голосе Глана и ответствовал вполне серьезно:
- Чтобы полностью источить перстень термическое воздействие должно длиться достаточно продолжительное время: десятилетия или даже столетия. Конечно, если его поместить в эпицентр термоядерного взрыва мегатонн эдак в двести-триста в тротиловом эквиваленте... - Азуриэль мечтательно закатил горящие алым огнем вежды к небесам. Затем резко встряхнул головой, как будто отгоняя какие-то крайне заманчивые видения. - М-да! К сожалению, такими энергиями на данном плане бытия никто не располагает.
- Не, - испуганно замахал руками юноша, - добровольно прыгать в жерло вулкана или этого... как его?.. термоядерного взрыва я категорически отказываюсь!
- Примитивный инстинкт самосохранения, - проворчал еле слышно себе под нос демон и взмахнул неведомо откуда появившимся в его руке огненным хлыстом, намереваясь перерубить оппонента напополам.
Глан был готов к чему-нибудь подобному. Он высоко подпрыгнул, пропуская смертельно опасный огненный жгут под ногами, и с силой впечатал ступню правой ноги в мерзкую харю. В результате демон рухнул как подкошенный, по всей видимости, лишился чувств. Глан хотел закрепить успех - прыгнуть ему на грудь, чтобы сломать ребра, но в это время в его голове вновь раздался голос Шуршака:
"Не стоит этого делать, Глан! Все равно ты его не сможешь убить (извести, изничтожить, развоплотить). Ты его лучше заключи в клетку, из которой он не сможет вырваться".
- Не понял, - недоуменно пожал плечами юноша. - Выражайся яснее, Шур, пока он не очухался и не задал нам перцу по полной программе.
"Поскольку возможности избавиться от перстня в ближайшей перспективе не предвидится, тебе придется соседствовать с Азуриэлем. А чтобы тот и далее не чинил козней (подлянок, происков, провокаций), отведи ему толику своего сознания и сделай так, чтобы он оттуда не смог вырваться".
- Ладно, попробую, - задумчиво пробормотал Глан.
Легким усилием воли он заставил воспарить бесчувственного демона над поверхностью земли. Затем представил, как его оплетают толстые прутья огненной решетки. На всякий случай создал второй слой ограждения, затем еще и третий. Получилась очень красивая сверкающая конструкция.
"Именно это я имел в виду, - ободряюще заметил Шуршак. - Ведь можешь, если захочешь (пожелаешь, взалкаешь)".
- Взалкаешь тут, - проворчал юноша, - коль твою задницу вместе с остальным телом хотят бесцеремонно отправить в горнило действующего вулкана. А ты, Шур, лучше подскажи, что мне дальше с этим делать?
"Я бы посоветовал оттащить клетку в самый дальний и темный угол твоего сознания и постараться забыть о ней навсегда. После твоей смерти демон, конечно же, освободится от оков, но, надеюсь, это случится не скоро".
- А я-то уж как надеюсь, - съязвил Глан и ненадолго призадумался, над весьма разумным предложением товарища.
Наконец юноша, подражая какому-нибудь магу, воздел над головой руки. Усилием воли он для начала превратил зеленую траву в бескрайний морской простор, оставив посреди безбрежного водного пространства небольшой клочок суши. Затем щелчком пальцев выключил солнце. Полная темнота не наступила, поскольку прутья огненной решетки давали достаточно света, чтобы ориентироваться в пространстве Легким мановением руки Глан сжал границы окружающего виртуального мира до размеров немногим превышающих площадь островка.
Удовлетворенно хмыкнув, юноша собрался вернуться в материальный мир, но тут наконец-то пришел в себя Азуриэль. Завидев обидчика, демон хотел кинуться на охотника. Но, не сумев двинуть ни рукой, ни ногой, попытался освободиться с помощью чародейских штучек. Из этого у него также ничего не вышло - при создании тюрьмы Глан не поленился наложить на ее внутреннее пространство все мыслимые и немыслимые запреты. Теперь Азуриель не имел возможности не только оперировать хотя бы виртуальной магией, но даже пальцем пошевелить без разрешения своего тюремщика. Языком, кстати, также. Поэтому, покидая это крайне неуютное местечко, наш герой не услышал гневных упреков и грозных проклятий в свой адрес.
"Ну как ты, Глан?"
Юноша открыл глаза и в свете взошедших лун Хаттана увидел перед собой пару фасетчатых глаз и ощутил резкий запах муравьиной кислоты, исходящий из приоткрытой пасти формика.
- Фу, Шур! Отодвинь-ка свое "личико" подальше от моего носа! Ну сколько можно говорить, что у меня аллергия на формальдегиды? Повторяю еще раз для особо смекалистых: Шур, у меня аллергия на запах твоих ядовитых слюней. Усек?
"Да понял (внял, раскумекал, уразумел), - отодвигая голову от лица приятеля, обиженно "проворчал" формик и в свою очередь не удержался от ехидной подковырки в адрес Глана: - Изо рта у некоторых иногда несет хуже, чем из выгребной ямы".
- Вот здесь ты прав, дружище, с бодуна, бывает, такой выхлоп образуется - самому до тошноты противно. Ладно, давай разговоры на эстетические темы отложим на потом. Сейчас нам необходимо в срочном порядке делать отсюда ноги. "Каменный цветок" хоть и разрушен, но кто знает этих магиков. Вдруг у них какой запасной вариант переброски на Данис имеется. Не хватало на наши с тобой бедные головы дюжины-другой до соплей разобиженных чародеев.
"Может быть, ты мне все-таки расскажешь (поведаешь, растолкуешь), что здесь случилось в мое отсутствие?"
- Потом, Шур, все потом. Наша задача по возможности быстрее собрать манатки и прямиком к человеческому поселению, о котором ты мне недавно поведал. В данный момент дорога на Рагун или Гариду для нас закрыта, потому что у Глана Счастливчика незнамо откуда в одночасье появилась целая свора недоброжелателей: гномы, маги и даже братья Охотнички - все списали меня со счетов. Короче, Шур, обидели меня крепко. - Глан отвернулся в сторонку, чтобы незаметно смахнуть со щеки скупую мужскую слезу. Затем продолжил чуть бодрее: - Ладно, друг, нечего рассусоливать. Ты как в темноте ориентируешься?
"Не заблудимся (не заплутаем, не потеряемся)", - поспешил заверить приятеля Шуршак.
- В таком случае, хватай баул с артефактами, халикаркана оставим магам в качестве компенсации за полученный мной аванс. Они сюда пренепременно заявятся.
Через полчаса Глан и его верный друг формик покинули лагерь и с максимально возможной скоростью потопали в западном направлении.