Сначала был мрак, усыпанный мириадами ярких немигающих звезд. Затем на фоне невиданных созвездий одно из множества светил начало разбухать, постепенно увеличиваясь в размерах, и в какой-то момент затмило все прочие. Нет, другие звезды никуда не исчезли с небесного свода, просто на фоне яркого собрата выглядели более чем скромно, несмотря на то, что многие из них в десятки и даже сотни раз превосходят по массе и объему это, в общем-то, небольшое солнышко.
По мере приближения наблюдателя к центральному светилу мимо проносились разнообразные объекты: холодные планетоиды, газовые гиганты, скопления астероидов, мохнатые кометы и множество мелких обломков. Наконец где-то неподалеку (разумеется, по космическим меркам) от значительно распухшей звезды вспыхнула еще одна яркая звездочка бирюзового цвета и стала, в свою очередь, увеличиваться с умопомрачительной скоростью.
Очень быстро она превратилась в шарик размером с вишню, затем с яблоко, потом с арбуз и, наконец, взору наблюдателя открылся чудесный лик неведомого мира, заботливо закутанного в плотное покрывало азотно-кислородной атмосферы. Примерно на две трети от общей площади этот мир был покрыт мощной водной толщей, остальное пространство занимала суша, крайне неоднородная по своему составу. Здесь были и протяженные лесные массивы, а также каменистые и песчаные пустыни, области пониженного рельефа, иже с ними высокие и не очень горы. Как водится, здесь было жарко на экваторе и холодно в приполярных областях, а на полюсах наблюдались мощные скопления льда, именуемые "полярными шапками". Ось вращения планеты имела существенный наклон к плоскости эклиптики, по этой причине на ее поверхности отмечались сезонные колебания освещенности, температуры, влажности и прочих параметров подобного рода. Причем, чем дальше от экватора, тем означенные изменения были выражены наиболее резко.
Однако самым важным фактором этого мира являлось наличие в его атмосфере свободного кислорода. Это буквально означало то, что данная планета не просто красивый камушек, запущенный в небо Великим Создателем, а драгоценный островок углеродной жизни - весьма редкое явление в бескрайней Вселенной, точнее в бесконечном множестве бескрайних Вселенных, существующих друг относительно друга параллельно, перпендикулярно и под разными иными углами.
Однако если поглубже вдуматься в смысл последнего утверждения, возникает весьма парадоксальный вывод: если в каждой Вселенной имеется хотя бы один такой мир, то, в конце концов, таковых уютных уголков окажется также бесконечное множество. Вот тут-то и начинают вскипать мозги у всяких там ученых мужей насчет малых и больших бесконечностей, и ломаются академические копья в изнурительных диспутах и дебатах, и сыплются на пол окровавлѐнные власы из их благородных седых брад.
Впрочем, мы немного отвлеклись от сути нашего повествования. Неведомый наблюдатель, тем временем, сначала завис в космическом пространстве над планетой, затем сделал несколько витков по круговой орбите, отмечая при этом все интересное не только на ее поверхности, но в атмосфере, в водной толще, а также непосредственно в космосе.
Помимо бурной органической жизни чувствительные синапсы наблюдателя отметили явные признаки разумной деятельности. Это были обширные сельскохозяйственные угодья: поля, засеянные различными культурами, выпасы для скота, плодово-ягодные плантации и прочее. Помимо этого отмечались горные выработки и искусственные подземные пустоты. Были здесь и города, большие, красивые, чаще всего купающиеся в зелени и... смоге, источаемом мириадами колесных и воздушных экипажей. Чем дальше, тем больше: огромные рукотворные левиафаны, бороздящие просторы, а также глубины Мирового Океана; могучие летательные аппараты, способные достигнуть противоположного конца планеты за считанные часы; искусственные космические объекты неизвестного назначения. Все это вкупе означало, что цивилизация, населяющая этот мир, твердой поступью следует по научно-техническому пути развития и не собирается с него сворачивать.
При самом ближайшем рассмотрении выяснилось, что не все так уж гладко в этом, на первый взгляд, неплохо обустроенном уголке Вселенной. То ли из-за недостатка жизненного пространства, то ли по какой-то иной причине разумные обитатели данного мирка вели между собой постоянные войны. Обычно военные конфликты происходили между вооруженными группировками, однако часто бывало и так, что профессиональные воины действовали против мирного населения. Создавалось впечатление, что безалаберные двуногие существа, именующие себя людьми, в определенные моменты жизни начисто забывают о таком основополагающем понятии, обеспечивающем выживание не только отдельного индивидуума, но и вида в целом, как инстинкт самосохранения.
Осознав данный факт, наблюдатель сначала несказанно удивился, потом откровенно испугался. Не за себя, разумеется, за судьбы чад неразумных, детей по сути, ибо возраст человеческой цивилизации на этой планете едва ли достигал десятка тысячелетий, не считая, конечно, пещерного "эмбрионального" периода. А период технологического прорыва так и вовсе занимал не более двух-трех столетий. Зато, какого прорыва: электричество, ядерная энергия, информационная революция, генетика - вот лишь малый перечень достижений данной цивилизации. Но самым страшным было то, что все великие открытия и технологические откровения происходили на фоне небывалой общественной поляризации. Люди готовы были вцепиться друг другу в глотку по самому пустяшному поводу. Как ни странно, по мере развития средств коммуникации, таких поводов становилось все больше и больше, так же, как и возможностей сделать соседу больно.
На протяжении многих десятилетий территориальные образования, именуемые государствами, настолько привыкли бряцать друг перед другом самым убийственным оружием, что, в конце концов, произошло то, что должно было произойти.
Все началось с того, что на борту одного из множества подводных кораблей, разбросанных по необъятной акватории Мирового Океана, случился сбой в энергоснабжении. Экспоненциальный скачок напряжения, по большому счету, обязана была нейтрализовать "мудрая" автоматика субмарины. Однако этого не произошло, и каким-то невероятным образом данный сбой повлиял на работу центрального боевого компьютера подводного аппарата.
Здесь стоит отметить тот факт, что за долгие годы взаимного противостояния оружие этого Мира совершенствовалось до такой степени, что секунды промедления с ответным его применением давали противнику значительную фору и весомый шанс выйти победителем из вооруженного конфликта. По этой причине люди перестали доверять себе и препоручили управление самыми мощными средствами разрушения и их доставки, так называемому, "машинному разуму". Поскольку человечество по собственной воле сняло с себя всякую ответственность в данном вопросе, "мудрое железо" взвалило эту нелегкую задачу на свои "железные" плечи. Означенный всплеск электрического напряжения сработал таким образом, что нули и единички в недрах мощного процессора боевого компьютера выстроились так, что не оставалось ни малейшего сомнения в том, что противник со своей стороны первым начал массированную ракетную атаку. А далее все случилось вне всякого понимания и возможности какого-либо влияния на ход дальнейших событий со стороны экипажа подводной лодки.
Подчиняясь вложенным людьми алгоритмам, центральный боевой компьютер не имел права на колебания. Коварный враг первым развязал войну, и он за это жестоко поплатится. В "железных" мозгах не мелькнуло ни тени сомнения, поскольку сомнения и колебания свойственны только лишь человеку. Безапелляционная электроника отдала приказ к началу массированной атаки по целям, координаты которых были заранее вложены в ячейки долговременной машинной памяти.
Могучий корпус рукотворного левиафана содрогнулся. Из тридцати двух шахт с интервалом в секунду начали поочередно выходить здоровенные тупорылые чушки баллистических ракет, с тем, чтобы, проломив толстый паковый лед, устремиться по заданным траекториям, неся смерть миллионам людей.
В результате огромной потери массы подводную лодку подбросило едва ли не к самой поверхности холодного океана. Дико взвыли гидронасосы, заполняя забортной водой компенсационные балластные цистерны. Впрочем, теперь это было не самым важным - боевой корабль поставленную задачу выполнил, и судьба его уже никого на этом свете не интересовала, кроме, пожалуй, самих подводников.
В этот момент у "наблюдателя", находящегося на приличном удалении от маленькой голубой планеты, больно сжалось сердце. Он отчетливо осознал фатальную необратимость случившегося.
Тридцать две ракеты в считанные секунды вынесли свой смертоносный груз за пределы атмосферы. Там носители отвалились, а транспортируемые ими боеголовки, в свою очередь, рассыпались каждая еще на шестнадцать самостоятельных адских машин и тысячи обманок, призванных ввести в заблуждение системы противоракетной обороны противника. Любое из этих более чем полутысячи разрушительных устройств способно стереть с лица планеты приличных размеров город, вдобавок основательно испоганить продуктами радиоактивного распада весьма обширную территорию.
Не успели выпущенные боеголовки достигнуть намеченных целей, а им навстречу устремились противоракеты противника и не только. Из подземных шахт, с бортов самолетов носителей, из водной толщи Мирового Океана, опираясь на огненные хвосты, поднялись в небеса предвестники грядущего Апокалипсиса. Дальше - больше: сторона, невольно повинная в самоубийственном конфликте, также была вынуждена окончательно и бесповоротно освободить ядерного джина из бутылки.
Наконец первая боеголовка, выпущенная с борта подводной лодки, достигла цели. Полыхнуло будто тысяча солнц, и сотни тысяч людей в мгновение ока были обращены в пар. Затем то тут, то там стали зажигаться невыносимо яркие рукотворные звездочки, и таковых было многие тысячи. Как страшный апофеоз в небеса взметнулись миллионы, миллиарды тонн взвешенных частиц, и вскоре всю поверхность планеты заволокло непроницаемое облако пыли, будто занавес в каком-то кошмарном спектакле. Яркие всполохи термоядерных взрывов еще какое-то время подсвечивали снизу багровым адским светом окутавшую обреченный мир клубящуюся массу, но это была скорее мучительная агония, подобно тому, как смертельно раненый и одуревший от боли скорпион раз за разом всаживает в свое тело острое жало своего же ядовитого хвоста.
Инфернальные всполохи прекратились, казалось бы, все успокоилось, как вдруг замутненный лик планеты подернуло крупной рябью, и (о чудо!) в мгновение ока он очистился от пыли и грязи, словно чья-то заботливая рука, вооружившись влажной тряпкой, взяла и смахнула с него все ненужное и опасное.
Очень скоро нашему наблюдателю стало понятно, что это не тот мир, что совсем недавно так безнадежно канул в Лету. Такой вывод несложно было сделать, анализируя характер материковой и островной суши. Иначе говоря, Новый Мир был абсолютно не похож на прежний. По многим физико-химическим, геофизическим и прочим параметрам это были близнецы-братья, но все-таки наличествовала масса существенных различий. К тому же, достаточно было взглянуть в ночные небеса, и по кардинально изменившемуся рисунку созвездий даже самый недалекий индивид способен понять, что находится на какой-то иной планете, расположенной в какой-то неведомой точке необъятной Вселенной, а вполне вероятно, и вовсе в ином пространственно-временном континууме или вообще, незнамо где.
Суши в новом мире было значительно меньше: не считая ледяного массива на южном полюсе планеты, всего три относительно небольших материка и множество довольно крупных и мелких островов. Именно на один из таких материков каким-то непостижимым образом занесло группу людей с погибшей планеты, числом около двадцати пяти тысяч. Что послужило причиной столь чудесного спасения: неисповедимые ли пути Спасителя нашего Всеблагого и Всемилостивого, какой-то необъяснимый пространственно-временной выверт ли, или нечто такое, чему люди и названия никогда не придумают - доподлинно неизвестно. Однако факт остается фактом, неподалеку от незамутненной промышленными отходами и иными побочными продуктами человеческой деятельности реки материализовались двадцать пять тысяч мужчин, женщин и детей, трясущихся от страха и не понимающих, что такое, в конце концов, с ними случилось.
Сам факт начала глобального вооруженного конфликта для подавляющего большинства спасшихся прошел мимо их понимания, также как и для большинства многомиллиардного населения мира, сгинувшего в термоядерном пламени. Кто-то спал, кто-то находился на своем рабочем месте или в школе, кто-то попросту шел по улице, когда неведомая сила его подхватила, заботливо спеленала и бережно перенесла из одного места в другое. Лишь немногие были в курсе того, что кто-то все-таки решился привести в действие самое страшное оружие, изобретенное когда-либо человеческим гением. Они были потрясены и ошеломлены и со временем вольно или невольно стали проповедниками новых богов и новых религий.
Вся эта группа оказалась на сравнительно ограниченной территории на небольшом материке, названном впоследствии Данисом. Несмотря на близость к экватору здесь оказалось весьма уютно и не так уж жарко. Благодаря крайне благоприятной циркуляции прибрежных морских течений и воздушных потоков, Данис получал необходимое количество тепла и влаги для того, чтобы стабильно обеспечивать вновь прибывших поселенцев продуктами питания растительного происхождения. Ко всему прочему, окрестные леса кишели дичью, а особенно крупные хищники здесь отсутствовали.
Несложно описать чувства людей, первыми вступивших на поверхность новоприобретенной родины названной со временем Хаттаном. Кто-то откровенно радовался, кто-то плакал, а кто-то просто стоял, открыв рот в немом изумлении.
Люди оказались из разных частей погибшего мира, многие не понимали речи друг друга. Однако со временем, когда большинство сплотилось в некое подобие коммунистической общины, из царившего поначалу многоязычия сформировался единый язык общения.
Но не все пожелали жить во вновь сформированной коммуне. Нашлись закоренелые индивидуалисты, обретшие покой вдали от прочих людей, благо (как уже было сказано) особых усилий для прокормления себя и своей семьи прикладывать не требовалось.
Не обошлось без конфликтов. Некоторые особо энергичные натуры перегрызлись между собой из-за власти, женщин и материальных благ. В конце концов, возобладал разум и особенно отъявленных бузотеров попросту выдворили за пределы поселения, а некоторых для острастки и вовсе порешили.
Через десяток лет людей на Хаттане оставалось всего каких-нибудь пятнадцать тысяч. Умерли в основном старики, коих оказалось едва ли не треть от общего количества вынужденных переселенцев. В отрыве от благ цивилизации, обеспечивавших им сносное существование в родном мире, они очень быстро дряхлели и умирали. Однако репродуктивная часть населения с должным задором принялась компенсировать убыль населения и в относительно короткий период колония людей начала потихоньку разрастаться.
Что касается научных достижений человечества, на протяжении нескольких поколений телевидение, телефон, автомобиль, аэроплан и прочие блага цивилизации стали не более чем достоянием устного народного творчества, поскольку само понятие "письменность" на какое-то время было за ненадобностью забыто.
Новые хозяева пахали землю, охотились, приручали диких животных, окультуривали растения, делали попытки добывать металлы, успешно плодились. Казалось бы, общество вновь ступило на уже топтаную тропу научно-технического прогресса, ан не тут-то было. Некоторые немногочисленные представители уже первой генерации коренных хаттанцев начали проявлять необычные способности. Для кого-то было пустяком разжечь костер одним лишь взглядом. Кто-то умел хорошо ладить с дикими животными и без добычи никогда не возвращался в родное селение. Другой мог мастерски предсказывать, а порой и отводить редкие в этих местах погодные катаклизмы. А тот и вовсе обладал способностью снимать невыносимую боль наложением рук или готовить такие отвары и примочки, перед которыми пасовали самые страшные недуги.
Поначалу люди относились к подобным уникумам с подозрением и настороженностью, но после того, как таковые начали появляться практически в каждой семье, крепко призадумались, как быть дальше. Именно на этом этапе своего развития человечество Хаттана, пожалуй, в первый, но далеко не в последний раз сделало основополагающий выбор. На сей раз выбор этот оказался в пользу магии.
Шло время. Поколение за поколением сменяло друг друга. На первых порах новое человечество хоть и не деградировало до пещерного уровня, однако практически полностью утратило знания своих предков. Впрочем, колесо, плуг и ткацкий станок им все-таки не пришлось изобретать заново. Впоследствии с ростом населения произошло разделение труда, а вслед за этим последовало расслоение общества на классы. Однако доминантная роль, как того следовало ожидать, досталась не тупоголовым вождям и воинам, а умным здравомыслящим магам. По этой причине вооруженные конфликты между отдельными территориальными группировками были сведены до минимума.
Тут следует все-таки отметить, что, благодаря магии и магам неумолимые законы диалектики не сработали должным образом. Из некоего подобия примитивного коммунизма, общество все-таки постепенно пришло и к товарно-денежным отношениям и к эксплуатации человека человеком. Но такого извращенного понятия как рабство здесь до поры, до времени так и не узнали.
Под мудрым управлением чародеев общество пребывало в относительной гармонии. К примеру, пахарь пахал землю, получал хороший урожай, часть оставлял себе, часть отвозил в город с целью продажи. Там он покупал все необходимое для себя и своей семьи. Ремесленник изготавливал орудия труда, посуду, одежду и прочие необходимые в быту вещи. Купец скупал продукт труда селянина и горожанина и отвозил туда, где можно было бы его продать с наибольшей выгодой. Чиновник занимался сбором и учетом налогов, разрешал судебные тяжбы, помимо этого выполнял еще массу всякой полезной работы. Маг следил за общественным порядком, лечил людей, избавлял от разного рода напастей, то, как нашествий грызунов и насекомых, моровых поветрий, внезапных ударов природных стихий. Вор воровал. Мошенник наживался путем введения в заблуждение честных граждан. Грабитель промышлял на большой дороге. Для борьбы с незаконопослушными элементами содержались соответствующие карательные органы. Таким образом, все граждане были при деле. Ну чем не Золотой Век, о котором издавна мечтали идеалисты-утописты?
Хорошо-то оно, конечно, хорошо, да не все так просто. По мере развития общества, совершенствовались не только земледелие и ремесла, но и первооснова данного общества - магия. Обучение чародейству и волшбе уже не проходило келейно от учителя-анахорета, обитающего где-нибудь под пологом тенистого леса в избушке, вдали от мирской суеты и всяческих дрязг к ученику-балбесу, большую часть времени занимающемуся добыванием и готовкой пищи, а также прочими хозяйственными делами. Столь ответственная и важная задача, как воспитание подрастающего поколения, в конце концов, была взята магическим сообществом под особый контроль. Для этого в каждом крупном городе имелось специальное учебное заведение, где будущие маги получали начальные навыки владения Силой. А на одном из крупных островов Срединного океана была основана Академия, куда с целью совершенствования мастерства отправлялись самые одаренные из них.
По мере роста населения люди осваивали близлежащие острова и с любопытством, но опаской поглядывали в сторону бескрайних океанских просторов, окружавших Данис. В конце концов, преодолев первобытный ужас перед неизвестностью, люди отправили несколько экспедиций в разных направлениях. В результате выяснилось, что мир имеет не только шарообразную форму, но помимо Даниса на нем существуют два пригодных для жизни континента и один, как уже отмечалось, покрытый мощным слоем льда, на южном полюсе.
Однажды путешественники неожиданно для себя столкнулись с представителями иных разумных рас, плотно населявших прочие два материка: Рагун и Гариду. Нельзя сказать, что драконы, эльфы, гномы, огры, тролли, орки и гоблины жили в любви и согласии, но за тысячелетия их тесного сосуществования между ними установилось шаткое равновесие. Гномы, тролли, огры и драконы делили между собой горы и предгорья. Эльфы предпочитали плодородные равнины и речные долины. Орки, иначе говоря, темные эльфы обосновались относительно компактной группой в тропических лесах западной оконечности Рагуна. Гоблины были оттеснены безжалостными светлыми эльфами в болота, коих на Рагуне и Гариде было превеликое множество. Каждая из рас здесь владела своей особенной магией. К тому же существовало некое разделение труда, отчего здешним обитателям вольно или невольно приходилось сотрудничать на взаимовыгодных условиях.
Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что самой процветающей ветвью из всех разумных существ здесь были светлые эльфы. Именно лайрам удалось отхватить большую часть жизненного пространства. Гномы, и орки также устроились весьма и весьма неплохо. Бородатые карлики в своих горах занимались обработкой металлов и достигли в этом деле весьма неплохих результатов. Волосатые обезьяны, как именовали своих дальних родичей орков светлые эльфы, жили исключительно охотой и грабежом. Вообще-то лучше всех были обустроены драконы. Они жили в своих горах, охотились на дикую, а иногда и на домашнюю живность и никто не смел беспокоить их покой. Лишь гномы имели право вторгаться во владения огненнодышащих звероящеров. Хитроумным карликам удалось наладить с драконами взаимовыгодное сотрудничество. Взамен столь необходимых разумным рептилиям драгоценных камней, подгорные кланы получали продукты питания, некоторые минералы и растения, коих в горах днем с огнем не сыскать.
Людей встретили хоть и без особого восторга, но и без явной вражды. Лишь подивились, тому факту, что те сумели прижиться на Данисе. По причине неведомо откуда взявшихся суеверий, коренные (а точнее, такие же, как и люди, невольные переселенцы из иных миров) обитатели Хаттана избегали не только селиться на Данисе, но даже посещать этот континент и близлежащие острова. Данный факт имел положительное значение для человеческой расы, поскольку неизвестно как отреагировали бы эльфы, гномы или орки, окажись вынужденные переселенцы после гибели родного мира где-нибудь в окрестностях озера Хош, посреди Закатных чащоб Стаунвайна или еще каком обжитом районе Хаттана.
Постепенно между людьми и аборигенами начали завязываться торговые и культурные отношения. В поисках новых ощущений, знаний и богатств на Рагун и Гариду устремились толпы авантюристов. Как в любом нормальном мире золото и серебро здесь были в почете. Имея достаточное количество презренного металла можно было неплохо устроиться в каком-нибудь эльфийском городе. Со всеми прочими разумными расами было сложнее. Гномы не особо жаловали чужаков. Драконы и вовсе никого кроме горных карликов не подпускали ближе, чем на расстояние выпущенной огненной струи. К троллям, оркам и ограм отважился бы зайти в гости разве что самый отъявленный самоубийца. А желающих посетить смрадные болота гоблинов практически не наблюдалось.
Лайры великодушно позволили людям основать колонию в устье реки Геба на месте давно заброшенной рыбацкой деревушки, именуемой Бааль-Даар. Место, прямо сказать не очень приятное - кругом болота и непроходимые мангровые заросли - впору гоблинов запускать на постоянное место жительства. Но более пригодного для проживания участка земли хитроумные остроухие жучилы предоставить отказались. Впрочем, люди были рады и этому. Со временем болота осушили или забутили привозным камнем. Вокруг человеческого поселения возвели высокие каменные стены. Часть берега заключили в гранит. Расчистили морское дно от крупных каменных обломков, а местами его углубили, так, чтобы даже самые крупные корабли могли швартоваться у береговых причалов. Помимо этого торговые корабли людей допускались в некоторые эльфийские порты.
Тем временем на самом Данисе жизнь текла гладко, без каких либо общественных катаклизмов. Неожиданная встреча с братьями по разуму активизировала торговые отношения и оказала благоприятное влияние на развитие всех, без исключения наук. Значительный толчок получили теософские воззрения людей. Несметный пантеон богов, божков, демонов, героев и прочих мифических персонажей из арсенала местных обитателей стал основой для создания многочисленных религий, в основном политеистической направленности.
Что же касается магии, людям удалось почерпнуть очень много полезного из анналов, летописей и устных повествований аборигенов. На основе полученных знаний учеными мужами было разработано множество весьма неожиданных подходов к овладению Силой. Появился новый метод, именуемый "комплексная магия". Он позволял даже посредственному магу управлять столь мощными стихиями, что некоторые из ученых мужей начали подумывать о том, чтобы перевести комплексную магию в разряд тайных знаний. Задумка полезная, но, ко всеобщему величайшему сожалению, не была своевременно реализована.
Однажды случилось так, что одному из адептов комплексной магии, путешествующему в поисках истины по Данису, довелось наткнуться на торчащий из-под земли ничем не примечательный обломок скалы. Усталый путник присел в тени камня, подкрепил силы тем, что обнаружилось в его заплечном мешке и водой из протекавшего неподалеку лесного ручейка, и сам не заметил, как уснул.
После кратковременного отдыха он повнимательнее присмотрелся к этому месту и неожиданно обнаружил аномалию, определенно магического свойства. Он приблизился к черной глянцевой, будто обсидиановый скол поверхности скалы и принялся делать пассы руками, верша при этом весьма сложную волшбу. Если бы основы орочьего, эльфийского, гномьего чародейства были ему не подвластны, вряд ли он сумел бы справиться с наложенными на скалу заклинаниями. Лишь благодаря комплексной магии, он сумел вскрыть первую, крипту Древних, но далеко не самую последнюю.
Если бы тот неведомый чародей сгинул в недрах древнего хранилища, либо попросту испугался туда войти, вполне вероятно, человечество продолжало бы по-прежнему жить на Данисе, и беда обошла бы стороной не только людей, но и все без исключения народы Хаттана. Однако чуда не случилось, точнее, произошло самое настоящее чудо - маг проник в крипту и завладел всем, что там было, и, самое главное, выбрался оттуда в целости и сохранности.
Сейчас доподлинно никому не ведомо, что там хранилось. По всей видимости, было все как обычно: россыпи самоцветных каменьев, слитки золота, а также изделия из камней и золота. Однако кроме вышеперечисленных драгоценных безделиц в каждом таком хранилище обязательно найдется одна единственная вещица, как правило, невзрачная на вид, цена которой не поддается никакой рыночной оценке. Это может быть либо перчатка, либо браслет, либо колечко, либо простенький деревянный или костяной жезл. Дело в том, что эта внешне непрезентабельная вещь является мощнейшим магическим талисманом, способным превратить любого смертного в могучего мага, даже не в мага а в подобное Богу сверхсущество.
Тот адепт был либо глуп, либо кристально честен, что, в конце концов, суть одно и то же. Вместо того, чтобы самому воспользоваться сокровищами, а заодно и силой талисмана он представил их на обозрение высшим магам в те времена еще не раздробленной на ордена могучей организации.
Конечно же, для архимагов не составляло труда постигнуть сокрытую суть найденного артефакта, а также опасность, от него исходившую. Поэтому от него келейным образом было решено избавиться. Сказано - сделано. Каким образом избавились от талисмана, история умалчивает. Может быть, замуровали в фундамент строящегося дома, или заключили в тяжелый металлический контейнер и сбросили с борта судна в океанскую впадину.
Короче, избавились, но память о столь необычайном чуде в головах ошалевших архонтов осталась. Каждый из них втайне возмечтал обзавестись чем-то подобным, дабы с его помощью осчастливить человечество, а себя обессмертить не только в памяти людской. Иначе говоря, стать высшим вершителем судеб и богом во плоти. Объединить людей и не людей в едином порыве к всеобщему прогрессу и благу.
О, если бы их желания так и остались пустыми мечтами, человечество так ни о чем бы не узнало, и, в конечном итоге, никогда бы не прокляло этих безумцев, названых впоследствии "чокнутыми магами". Но очень скоро каждый из архонтов в сопровождении самых преданных адептов буквально сломя голову кинулся на поиски потаенных хранилищ Древних.
Поиски их увенчались успехом, ибо сказано в одной из мудрых книг: "Ищущий да обрящет". В конце концов, каждый из восьми высших архонтов стал обладателем того или иного талисмана, иначе говоря: обладателем неподдающегося описанию могущества. Однако впоследствии все обернулось как в той пресловутой народной поговорке о двух медведях в одной берлоге, с той лишь разницей, что на сей раз в тесном пространстве пресловутой берлоги появились одновременно не два, а целых восемь здоровенных "косолапых", каждый из которых имел свои собственные виды на означенное жилище.
Поначалу, как водится, все-таки попытались договориться насчет дальнейшего мироустройства, и каким образом лучше всего осчастливить погрязшее в грехах человечество. Но самым важным на повестке дня стал вопрос "кому быть главным". Не сойдясь во мнениях, разошлись и жахнули магией друг в друга, что было мочи, дабы избавиться от конкурентов самым быстрым и надежным способом, то есть, устранив физически.
Что тут началось! Реки огня, полчища подъятых из могил мертвецов, громы и молнии, тучи саранчи и прочего зверья, мощные землетрясения и извержения вулканов там, где отродясь никакой тектонической активности не отмечалось, призванные из иных планов бытия армии демонов - весь мыслимый и немыслимый арсенал был задействован очумевшими от всевластия магами в междоусобной кровавой бойне. Вскоре весь Данис пылал в огне магической войны, в которую были втянуты практически все действующие маги. Мало того, многие и сами были не прочь приобщиться к наследию Древних. Началась самая настоящая погоня за чудесными артефактами - крайне заманчиво с помощью волшебной вещицы в одночасье оказаться на одной ступени с высшими иерархами и поучаствовать на равных в борьбе за власть.
Что же касается простых людей, многие вовремя сообразили, что в войне чокнутых магов победителей не будет. Поэтому, прихватив все самое ценное, они спешно грузились на корабли, чтобы навсегда покинуть обреченный континент. Стоя на палубе, они со страхом и надеждой вглядывались в бескрайнюю синь океана, боясь даже представить, как примут их там, на далеком чужом берегу.
А над покинутым Данисом то тут, то там вспыхивали яростные затмевающие солнечный свет огненные шары, а вслед за ними в небо вздымались мрачные грибообразные облака, покрывая серой отравленной продуктами магического распада пылью бесчисленные легионы мертвецов, столкнувшиеся в бешеной схватке с пока еще живыми людьми.
Таким образом, человечество во второй раз "наступило на одни и те же грабли". И теперь нужно было вновь начинать все практически с самого начала.
Мэтр Захри, отвел руки от массивного кристалла памяти и открыл глаза. Какое-то время он находился в состоянии крайнего душевного потрясения. Нет, он не в первый раз прикоснулся к тщательно охраняемому даже от рядовых адептов магических орденов знанию, заключенному в недрах невзрачного на вид матового шара. Однако, после каждого ментального погружения в прошлое, архимагу становилось дурно. Но, даже имея полное представление о последствиях, он время от времени все-таки ставил перед собой магический кристалл и погружался в далекое прошлое человечества.
Тайное знание оно не просто само по себе привлекательно, хотя, может быть, для кого-то чувствовать себя приобщенным к чему-то необычному исключительному и есть высшее мерило собственной значимости. Поначалу, когда Магистр только обнаружил этот инфокристалл в одном из укромных уголков имперского хранилища раритетов, он посчитал все записанное на нем грубой подделкой, сработанной непонятно кем и неведомо для каких целей. Ни о чем подобном архимаг до этого никогда не слышал. Нет, он знал о войне чокнутых магов, но не догадывался о ее истинной подоплеке, а о существовании сокрытых хранилищ Древних и вовсе имел смутное представление. Что же касается существования погибшей прародины человечества, и вовсе оказалось для него полным откровением.
Не всегда первое впечатление становится критерием истины. Изучив, как следует, содержимое информационного носителя, Магистр ордена Огненной Чаши все-таки пришел к выводу, что все или почти все там записанное соответствует исторической правде. Может быть, создатели кристалла слегка преувеличили катастрофу, случившуюся на утерянной прародине. Весьма сомнительно, чтобы цивилизация, достигшая необычайных высот своего развития, не пользовалась магией, а полагалась лишь на технологии. В остальном же, все, вроде бы, вполне логично.
Действительно, семь тысячелетий назад на Данисе, по вине не на шутку разошедшихся магов, произошла тотальная катастрофа, превратившая это ранее благодатное место в самую настоящую магическую помойку и скопище самых невероятных чудищ. В результате жителям Проклятого континента пришлось в срочном порядке покинуть обжитые места и устраиваться сначала на островах Торон и Валорн, а потом ценой немыслимых жертв отвоевывать жизненное пространство у коренных обитателей Хаттана - в основном светлых эльфов. Впоследствии была мрачная эпоха междоусобных войн, приведшая в конечном итоге к расколу не только ранее единого человечества на отдельные государственные образования, но к частичной деградации магической науки и делению монолитного сообщества магов на множество орденов. Вместо того, чтобы оказывать всемерную помощь людям, большинство магов погрязло в политической борьбе. В результате многие носители эксклюзивных знаний погибли, а оставшиеся в живых вынуждены были плясать под дудку руководства государства, принявшего под свое покровительство тот или иной магический орден.
Наученные горьким опытом обыкновенные люди не позволяли магам особенно развернуться. Светские власти наложили на их деятельность определенные ограничения, что также не способствовало безудержному развитию чародейства и волшебства на Хаттане.
Было бы грубым отклонением от истины утверждать о том, что маги полностью смирились со своей второстепенной ролью в обществе. Время от времени власть в некоторых государствах захватывалась отдельными магическими орденами, однако соседи тут же предпринимали все возможные меры для того, чтобы восстановить попранную (на их взгляд) справедливость. При этом прочие ордена вместо того, чтобы встать под знамена революции, всемерно способствовали сатрапам в удушении своих же братьев-чародеев, резонно полагая, что тем самым препятствуют необоснованному возвышению конкурента.
Теперь двадцать два года спустя после победы великой революции в Дарклане, наступает очередной этап проверки власти Огненной Чаши на прочность. На западе Независимые Бароны и орочье племя, на востоке бактрийцы при негласной поддержке каганата, Веди и прочих заклятых друзей Дарклана - все норовят урвать кусок пожирнее.
Хорошо же, уважаемые монархи, в самое ближайшее время вас ожидает премиленький сюрпризец! И вместо того, чтобы зариться на чужое, вы будете рады расстаться с частью своего, лишь бы вам оставили хотя бы незначительную толику былой власти! Все вы, явные и неявные враги Дарклана приползете в Бааль-Даар и будете дружно умолять Магистра ордена Огненной Чаши принять императорские регалии!..
Метр Захри резко встряхнул головой, отгоняя сладостные видения своего грядущего триумфа. Он вновь обратил свой взор на мутную поверхность информационного кристалла, и помимо воли перед внутренним взором мага вновь появилась яркая картина сгорающего в магическом пламени Даниса.
- Я подобной ошибки не допущу, - будто успокаивая самого себя, произнес он вслух. - Я и только я стану единственным обладателем артефакта Древних. Использую его для благих целей и сразу же от него избавлюсь.
Верил ли мэтр Захри в данный момент своим собственным словам? Наверное, все-таки искренне верил. Но вот смог бы он на самом деле отказаться от реального символа власти - вопрос спорный.
Архимаг поднялся из-за стола, бережно двумя руками взял кристалл с записью и направился к встроенному в стену кабинета сейфу. Определив артефакт на его законное место, он хотел уже, было, захлопнуть тяжелую стальную дверцу, но тут взгляд его невольно остановился на хранящейся тут же величайшей ценности династии Фаргов - знаменитом самоцвете, известном под именем "Черная Корона".
Это был странный камень, даже не камень вовсе, а сгусток непроницаемого мрака, имеющий массу, объем и прочие характеристики обычного физического тела. И все-таки он не был таковым в полном понимании этого значения. При ограниченном объеме и массе, он имел неограниченную твердость и абсолютную стойкость к любым физико-химическим и магическим воздействиям. Иначе говоря, он не горел, не плавился, его невозможно было расколоть или наложить на него какое-нибудь заклятие - к примеру, заставить левитировать.
Мэтр Захри не удержался, чтобы не взять Черную Корону в руки и поместил в исходящий от окна и материализованный частичками пыли столб яркого утреннего света. В мгновение ока камень (будем все-таки называть его именно так) преобразился: упавший на его поверхность свет был полностью поглощен абсолютно черными гранями, затем отторгнут острыми ребрами, но теперь во всем радужном многоцветье солнечного спектра. Создавалось впечатление, что вокруг артефакта образовался переливчатый нимб, определенно напоминающий императорскую корону.
- Откуда же ты все-таки взялся на этом свете? - архимаг обратился к самоцвету как к живому существу. Камень никак не отреагировал на его слова и по-прежнему продолжал испускать ровное радужное сияние.
В этот момент одному из рабочих бригады, занимавшейся очисткой дворцовых горгулий от птичьего помета, показалось, что клыкастая морда страховидла, коему он усердно натирал влажной тряпицей голову, вдруг ни с того ни с сего плотоядно ухмыльнулась и подмигнула дьявольским оком. Благо бедняга в это время был надежно принайтован веревками к своей люльке, иначе вывалился бы из нее со всеми вытекающими последствиями. Хотел было кликнуть мастера, дабы поставить в известность вышестоящее начальство, но вовремя одумался и дал себе зарок: накануне работ, связанных с риском для жизни, не надираться до поросячьего визга.
Отпраздновав встречу старых друзей в таверне Одноногого Луки и оставив Глана на попечение означенного Луки и его любвеобильной дочки, небезызвестная нам троица: Ветер, Крушила и Берендей за полночь возвращалась в свою гостиницу, расположенную на другом конце славного городка Приозерска.
Настроение у друзей было отменное - ну как же, выпито немало и, вообще, со Счастливчиком встретились. Поэтому тролль, эльф и гном, бессовестно нарушая ночной покой, горланили "Марш доблестных Охотников". Особенно старался Берендеус - и откуда только силища такая в голосовых связках и легких. Он в одиночку умудрялся перекрикивать обоих своих товарищей. Обитатели окрестных домов высовывались из распахнутых настежь по случаю невыносимой летней духоты окон, дабы выразить свое отношение к певческим талантам беспокойных гуляк.
Критика злопыхателей ничуть не смущала нашу троицу. Берендей продолжал рычать как боевая гномья труба. Крушила изо всех сил ему подпевал. Только Ветер пытался удержать приятелей в границах музыкальной темы, впрочем, не очень успешно - гном и тролль хоть пели громко и от всей души, ужасно фальшивили.
После того как знаменитый гимн Охотников был исполнен раз пять или шесть, троица ненадолго угомонилась, но лишь для того, чтобы хорошенько промочить глотки прихваченным на всякий пожарный темным элем, который пройдошливый Лука умудряется получать напрямую от горных карликов.
- Жаль, закончилось, - Берендей метнул опустевшую глиняную баклагу в стоящий неподалеку фонарный столб и к удивлению присутствующих не промахнулся. Сосуд хлестко врезался в пропитанную битумом деревянную поверхность на уровне головы взрослого человека и разлетелся на мелкие кусочки. - Говорил, нужно было брать по баклаге на брата!
- Да, полно горевать, дружище Берендеус, - улыбнулся как обычно уравновешенный Ветер. - Придем в гостиницу, наверстаешь.
- Ладно, - примирительно махнул рукой гном. - Что поем? "Гром победы раздавайся" или "Трепещи, враг"?
- Не, давай лучше, "Взвейтесь соколы орлами", - предложил тролль. - Помнится, в военном училище мы ее классно исполняли под духовой оркестр. Сам Их Императорское Величество Ламбар Двенадцатый частенько к нам наведывался послушать, а заодно водочки попить с Генералом Яргом, пусть земля им обоим будет пухом, а души найдут пристанище в достойных телах.
- Чой-то я не возьму в толк, - тут же подал голос смекалистый Берендей. - Государю Императору не с кем что ли во дворце было бухнуть?
- Ну сие для меня тайна великая есть, - Крушила почесал шишковатый затылок. - Поговаривали, будто Государыня не давала ему особенно развернуться. А тут повод - типа инспекция. А какая же инспекция без доброй пьянки? К тому же старина Ярг был великим мастером анекдоты травить и вообще за словом в карман никогда не лез. Бывало, отчебучит чего-нибудь эдакое на плацу перед строем, так все училище в покатушки со смеху.
- Ладно, парни, - Ветер приобнял обоих друзей за плечи, при этом одну руку ему пришлось высоко задрать, а вторую опустить едва ли не ниже пояса, - потопали потихоньку. Завтра встреча с работодателями, нужно хорошенько выспаться, чтобы нас не объегорили и в очередной раз не заставили пахать бесплатно. - При этом он многозначительно посмотрел на гнома.
- А что я-то, - тут же взвился легкоранимый Берендеус, - если бы не Крушила!..
Закончить мысль он не успел, поскольку неподалеку прозвучал громкий женский вскрик, который сменило приглушенное мычание.
Охотники, не сговариваясь, дружно переглянулись, затем, не теряя ни секунды, стремглав кинулись на шум. Далеко бежать не пришлось. За ближайшим поворотом, ведущим на тихую слабоосвещенную улочку, они увидели весьма неприглядную картину. Трое здоровенных парней зажали в темном уголке хрупкого телосложения девушку. С какой целью ребята пленили даму, догадаться было несложно, поскольку один из них крепко зажимал ей рот, второй держал за руки, а третий, задрав юбку, с остервенением пытался сорвать с нее шелковые трусики. Даже в неярком свете восходящего Фести было видно, насколько испугана девушка.
- Эй, ребятки, вам помочь? - в своей обычной манере схохмил Берендей.
- Проходите, мужики, - не прерывая своего позорного занятия, прорычал один из насильников, - сами как-нибудь управимся.
- Э, погодите, уважаемые, - включился в игру сметливый Ветер, - кажется, ваша компания девчонке не по душе.
- И вообще, - подал голос образованный тролль, - похоже, ей еще и шестнадцати не исполнилось. А это, да еще без взаимной договоренности, как минимум, пожизненная каторга, в худшем случае, намыленная петля.
- И точно, не исполнилось шестнадцати! - Гном хлопнул что есть мочи себя по ляжкам, как будто замечание Крушилы стало для него абсолютным откровением. Затем он уже серьезным тоном обратился к гнусной троице: - Вот что, парни, бросайте деваху и валите отсюда подобру-поздорову!
- А то, что? - поворачиваясь лицом к Охотникам, поинтересовался тот, что пытался сорвать трусики.
Его подельники также оставили девушку (по хрупкости телосложения совсем еще девочку) в покое и недовольно воззрились на нарисовавшихся неведомо откуда защитников попранной девичьей чести. Девица оказалась не промах, огласила ночную улицу такими душераздирающими воплями, что все окрестные коты едва не попадали с крыш, заборов и деревьев, но не рванула прочь, как того следовало ожидать, а отбежала на десяток шагов, остановилась, и с нездоровым интересом стала следить за дальнейшим развитием событий.
Столь неординарное поведение девушки, которая только что подверглась домогательствам определенного свойства со стороны трех здоровенных мужиков, показалось Охотникам довольно странным. Однако еще большее изумление у них вызвало и вовсе неадекватное поведение любителей юных девичьих прелестей.
Вместо того чтобы кинуться врассыпную, моля всех богов Хаттана, чтобы их оставили в покое, добрые молодцы извлекли откуда-то из складок своей одежды целый арсенал холодного оружия. Похоже, их не смутили ни габариты Крушилы, ни ширина плеч Берендея, ни кошачья грация и умопомрачительная реакция Ветра. Молча без излишней суеты, будто заранее готовились к нападению, они резко разошлись в разные стороны, чтобы ненароком не поранить друг друга и принялись раскручивать над головами шипастые била кистеней. К тому же, в другой руке один из них держал нож, другой - шестопер, а третий и вовсе - миниатюрный арбалет, крайне опасное оружие, используемое зачастую наемными убийцами.
- Внимание! - громко крикнул Ветер, первым сообразивший, что перед ними не обычные подвыпившие молодые люди, коих под влиянием винных паров потянуло на поиски приключений.
Предупреждение эльфа слегка запоздало: и гном и тролль прекрасно поняли, что имеют дело не с какими-то там дилетантами, а с хорошо подготовленными бойцами.
Явление трех вооруженных до зубов человек ничуть не напугало Охотников - не такое видали. Гном, тот от восторга аж волком взвыл, по всей видимости, именно хорошей драки ему не хватало под занавес славно проведенного дня. Отменно завыл, вполне натурально, так, что серьезно забеспокоились цепные псы на этой улице и, как минимум, еще на трех смежных. Нетрудно представить, какая какофония тут поднялась. Незадачливые насильники на какое-то время даже опешили, чем не преминул воспользоваться шустрый карлик.
Бородатый коротышка подкатил под ноги вооруженному арбалетом бандиту и от всей души заехал ему в пах своим пудовым кулаком. Он с удовольствием проделал бы этот прием посредством ноги, но, к великому сожалению, физические особенности строения тел представителей подгорного народа не позволяют им использовать ноги в поединке с более высоким противником. Ничего, и кулаком получилось очень даже эффективно. Пострадавший грохнулся на каменную брусчатку и попытался принять позу эмбриона. Но не тут-то было, крепкий охотничий башмак Берендея все-таки поставил жирную кровавую точку в поединке со здоровенным, но не очень умным человеком.
Тем временем Ветер буквально обтек фигуру одного из нападавших и легким ударом пальцев в основание черепа отправил того в глубокий обморок. Падая, мужчина, ко всему прочему, умудрился заехать шишковатым шаром своего кистеня себе же по лбу.
Что касается Крушилы, тот и вовсе, не мудрствуя лукаво, подставил правую руку под цепочку вражеского кистеня, позволив ей вместе с грузом обмотать свое запястье, затем попросту вырвал опасное оружие из руки обалдевшего бандита, едва ли не вместе с кистью. После чего по-простецки саданул противника кулачищем по темечку. Благо позвонки выдержали, и тот не отправился сразу же на очередной виток бесконечной спирали перерождений, а всего-то лишился чувств.
Все случилось настолько быстро, что обыкновенный человек, не сталкивающийся в повседневной жизни с грубыми реалиями подобного свойства, вряд ли смог бы четко и обстоятельно нарисовать внятную картину боя. Вроде бы только что трое парней поперли буром на троих нелюдей, а через мгновение они уже валяются в дорожной пыли без каких-либо признаков жизни. Рассказать кому - не поверят.
Впору было праздновать победу, иначе говоря, побыстрее убираться с места побоища, дабы не привлечь к себе ненужное внимание блюстителей правопорядка. Но не тут-то было. Как говорится, упомяни демона на ночь, он к тебе во сне и явится. Из-за ближайшего поворота послышался громкий стук подкованных каблуков по каменной брусчатке и отблески призрачного света магических фонарей. Затем прямо к месту недавнего побоища подвалила вооруженная до зубов толпа. Никак не меньше дюжины крепких мужчин, все облачены в полицейскую форму.
Столь скорое появление ночной стражи выглядело, по меньшей мере, странным, ибо всем известно, что в темное время суток бравые блюстители закона предпочитают отсиживаться в родном околотке или в каком-нибудь уютном заведении за пивом и вкусной едой. Однако еще большее удивление нашей троицы вызвало поведение спасенной ими девахи. Как только на горизонте появилась полиция, она громко пронзительно заблажила, препротивным голосом:
- Помогите, люди добрые! Грабят! Помогите!..
Впрочем, после того, как дюжина бравых молодцов плотным кольцом обступила не успевших ретироваться с поля боя Охотников, она замолчала и принялась демонстративно размазывать по лицу тушь и губную помаду.
Только теперь в ярком свете магических фонарей защитники попранной чести невинных девиц поняли, что перед ними вовсе не малолетняя девчушка, а вполне взрослая дама. Мало того, толстый слой "штукатурки" на ее лице и некоторые детали одежды однозначно указывали на ее принадлежность к славному племени жриц свободной любви. Иначе говоря, несмотря на субтильную наружность и внешнюю хрупкость, спасенная оказалась обыкновенной не очень дорогой проституткой.
Из толпы подоспевших стражей порядка вышел мужчина лет сорока на вид. Судя по ромбам на петлицах воротника форменной куртки, это был старший околоточный. Данный факт был еще необычнее изнасилованной проститутки, поскольку столь высокий чин, никак не мог принимать участие в рядовом патрулировании ночного города.
Все эти странности и неувязки первым осознал Ветер. Эльф сделал незаметный знак товарищам, мол, нужно срочно уходить. Однако его старания канули втуне, поскольку старший околоточный в свою очередь сделал упреждающий взмах рукой, и в тот же момент не менее дюжины стволов было нацелено на незадачливых героев.
- Только без глупостей, парни! - широко заулыбался начальник патруля и взглядом знатока обвел картину недавнего побоища. Затем не без ухмылки посмотрел на рыдающую проститутку. - Что здесь произошло, достопочтенная госпожа?
Закончив размазывать тушь, помаду и пудру по щекам, девушка указала рукой на троицу Охотников и надрывно заголосила:
- Господин начальник, арестуйте, ради всего святого, вот этих! Они напали на меня и моих братьев, когда мы возвращались домой! Вот видите, до смерти избили Ихана, Тола, Гунда, а меня собирались изнасиловать по очереди, а потом обобрать до нитки и убить.
Удивленным охотникам оставалось лишь недоуменно переглянуться. Если хотели ограбить и изнасиловать, почему до сих пор не сделали ни того, ни другого? К тому же, откуда ей известно, что ее вообще собирались грабить и насиловать? Какой бандит будет издалека кричать своей потенциальной жертве: "Стой, сейчас я тебя буду грабить и насиловать! А братцам твоим по зубам настучу!"
Однако, несмотря на полное отсутствие логики в словах дамы, старший околоточный отнесся к ним вполне серьезно.
В этот момент побитые "братья" начали подавать признаки жизни. Первым оклемался тот, которого завалил Берендей. Положа ладони на основательно отбитые причиндалы, он громко застонал. Через какое-то время взгляд его прояснился, он с ужасом посмотрел на ухмыляющегося коротышку и заблажил дурным голосом:
- Господа полицейские, заарестуйте этих бандюков! Будут впредь знать, как нападать на мирных жителей! А этого мелкого, попрошу сразу к стенке поставить за покушение на мое мужское достоинство.
После того, как очухались остальные "пострадавшие", старший околоточный допросил их. На Охотников до поры до времени он внимания не обращал, будто их здесь и вовсе не было. Со слов трех основательно побитых бугаев выходило, что они вместе со своей "любимой сестрицей" тихо мирно направлялись домой, как вдруг из темной подворотни выскочили трое громил и ни с того, ни с сего принялись метелить их кистенями, да шестоперами. Короче говоря, перевернули все с ног на голову. Но самое главное, "любящая сестрица" полностью подтвердила их показания. Таким образом, из спасителей непорочной девичьей чести гном, тролль и эльф мгновенно превратились в безжалостных грабителей, насильников и едва ли не убийц. По справедливым законам Дарклана только за попытку изнасилования им грозил приличный срок каторжных работ, а вкупе со всеми прочими преступлениями их попросту могли обезглавить или вздернуть на главной площади, чтобы другим неповадно было.
Понятное дело, Охотники пытались доказать всю смехотворность предъявленных им обвинений, но старший околоточный будто их вовсе не слышал. Кончилось тем, что пойманных на месте преступления злоумышленников было решено доставить в кутузку при расположенном неподалеку полицейском участке. "Пострадавших" отпустили, приказав утром явиться в отделение для дачи более подробных показаний.
Эльфа, тролля и гнома тут же заковали в кандалы. Необходимый для этого инвентарь, нужного размера, как ни странно, оказался под рукой. Полицейский маг наложил на цепи и браслеты все необходимые заклинания, дабы мысль о побеге не пришла в головы лихим Охотникам. После этого задержанных отконвоировали к месту предварительного заключения.
Пока их вели, неугомонный Берендей выражал свое отношение к полицейскому произволу со всей свойственной представителям подгорного народа прямотой. Крушила и Ветер пытались его успокоить, но их резонные увещевания не были им услышаны. Даже парочка чувствительных тычков прикладами лишь раззадорила гнома, подвигла к еще более замысловатым словоизлияниям, содержание которых мы не можем здесь привести из соображений морально-этического свойства.
После того, как арестованных определили в камеру предварительного заключения, старший околоточный уединился в своем кабинете. Пожилой следователь недаром носил офицерское звание. Свои ромбы и нарукавные шевроны он заслужил тяжелым, честным и не всегда благодарным трудом, пройдя долгий путь от рядового сотрудника полиции до высокого по местным меркам звания старшего околоточного. Теперь ему было невыносимо стыдно, что его вынудили участвовать в позорном спектакле с арестом ни в чем не повинных Охотников. И пусть в душе он не очень любит всех этих нелюдей, однако это не повод, чтобы кого-то арестовывать по смехотворному обвинению в попытке ограбления и изнасилования проститутки и каких-то сомнительных личностей, представившихся ее любящими братцами. Будь его воля, эти парни сейчас гуляли бы на свободе, а за решеткой сидела бы ушлая "семейка".
Но от старшего околоточного в данном случае ничего не зависело. Он получил точные инструкции, он их выполнил. При этом был обязан держать рот на замке, и упаси Спаситель ему проболтаться хотя бы по пьяной лавочке об этой тайной операции, проведенной им под непосредственным руководством спецслужб. Понижение в звании до рядового, станет самым желанным для него наказанием.
Офицер плеснул воды в граненый стакан из стоящего на его рабочем столе графина и только поднес ко рту, как дверь его кабинета широко распахнулась без стука, и на пороге появился знакомый нам тип, с ног до головы облаченный в черное. Едва завидев гостя, старший околоточный совершенно позабыл о мучившей его жажде. Оставив стакан в покое, он выскочил из-за стола и громко с выражением, как и положено исполнительному и слегка туповатому (или прикидывающемуся таковым) служаке отрапортовал:
- Ваша милость, господин тайный советник, известные вам подозреваемые лица арестованы и определены в камеру предварительного...
Лицо мужчины в черном слегка скривилось от показушной солдафонщины. Он махнул рукой, прерывая доклад полицейского чина.
- Хорошо, старший околоточный, мы довольны вами и тем, как действовали ваши люди. Надеюсь, показания "пострадавших" у вас на руках?
- Так точно, ваша милость, свидетельские показания написаны ими собственноручно еще до того, как произошло само мерзкое нападение, - нисколечко не смутившись, ответствовал старший околоточный и с тщательно скрытой иронией в голосе добавил: - Вот жизнь пошла - расследуем преступления еще до того, как они имели место быть.
- Только давайте обойдемся без фиглярства и ерничанья, околоточный, - тайный советник с укоризной посмотрел на полицейского, да так, что у того моментально пропало всякое желание шутки шутить. - Государственное дело, даже мне неведомы многие нюансы данной операции, поэтому попрошу вас не делать никаких выводов и, упаси Единый, осуждать кого-то. Кстати, - мужчина в черном подошел к столу и положил на стол перед изрядно испуганным старшим околоточным солидного размера сверток, упакованный в вощеную бумагу и перевязанный бечевой, - отныне вы штаб-майор. Здесь ваши новые документы, и билет на ближайший поезд до столицы. Отправляетесь в министерство с целью получения нового назначения. Ваша семья переедет к вам позже, как только вы обустроитесь на новом месте. А это, - поверх свертка он положил тяжелый кожаный кошель, определенно набитый не бронзовыми шулейками, - вам на мелкие расходы. Как видите, республика не забывает своих преданных сынов. Так что, тотчас отправляйтесь на вокзал, и чтобы к утру вашего духу в Приозерске не было.
- Но... - новоиспеченный штаб-майор посмотрел на сверток и кошель ошалелыми глазами.
- ... Никаких "но", - резко оборвал его тайный советник, - немедленно отправляйтесь на вокзал, об остальном можете не беспокоиться. - После этих слов он наконец-то широко заулыбался и протянул полицейскому руку для рукопожатия. - Прощайте, уважаемый, и не терзайте себя мыслями о невинно пострадавших Охотниках. Если завтра все произойдет, как задумано, эти парни выйдут на свободу, а вашему заму еще придется перед ними извиняться за допущенную ошибку. Но это, - лицо тайного советника вновь стало серьезным, - строго между нами.
Новоиспеченный штаб-майор пожал протянутую ему руку, затем неловко сгреб со стола кошель и пакет с документами, как полагается по уставу, козырнул старшему по званию и на негнущихся ногах покинул стены родного кабинета.
Примерно в это же время трое бандитов и успевшая привести себя в относительный порядок проститутка, непринужденно болтая, направлялись в одно из ночных увеселительных заведений. За дурно разыгранный спектакль некий инкогнито отсыпал им кучу реального золота, которое теперь следовало честно поделить, а часть, без сожаления прокутить.
Фартовые жулики были заняты бурным обсуждением славного дельца, поэтому никто из них не обратил внимания на показавшуюся впереди следующую им навстречу карету, влекомую тройкой неторопких лошадок.
После того, как карета поравнялась с мирно шествующей по улице четверкой, из нее выскочило несколько облаченных в черные одежды фигур. Мужчины, а тем более дама не успели отреагировать должным образом на появление незнакомцев. Тонкие стилеты молниями сверкнули в тусклом свете уличных фонарей и восходящих лун Хаттана. Злоумышленники действовали настолько профессионально, что ни одна из их жертв не издала и звука. В считанные мгновения мертвые тела были погружены в карету и увезены в неизвестном направлении.
Одна из закутанных в черное фигур ненадолго задержалась на месте только что содеянного злодейства. Это явно был маг, либо магиня. Черная маска, черная же бандана и также черный плащ не представляли возможности определить половую принадлежность данного существа. Какое-то время фигура старательно махала руками и выписывала перстами нечто невероятное, неподдающееся никакому описанию. В результате означенных манипуляций над гранитной брусчаткой поднялся мерцающий слабым призрачным светом столб и тут же опал роем бледных искр. Как только это произошло, облаченная в черное персона устремилась вслед за удаляющимся экипажем.
Спустя минуту, угомонились забеспокоившиеся, было, окрестные собаки, и на темной безлюдной улице Приозерска вновь воцарилась обычная для этого времени суток тишина.
День, проведенный Фарруком в учебно-тренировочном лагере, пролетел для него как один миг. Во-первых, его незамедлительно включили в учебный процесс. Во-вторых, ему все-таки посчастливилось познакомиться с чудесной девушкой по имени Виолетта Бастиан.
Случилось это почти сразу же по приезде молодого мага. Он направлялся к штабу для представления начальнику лагеря, как на широком крыльце появилась та самая девушка и (невероятно, но факт) без какой либо охраны. По всей видимости, тетушка Элефантина посчитала подведомственную ее горячо любимому братцу территорию местом вполне безопасным от разного рода амурных ловушек, поджидающих неопытных девиц в обычной жизни на каждом углу. А может быть, она настолько притомилась с дороги, что далее уделять внимание своей подопечной, была не в состоянии.
Так или иначе, нашему герою удалось для начала завязать невинный разговор с девушкой на какую-то отвлеченную тему. Затем, как бы опомнившись, он представился даме. Так они и познакомились. Виолетта была сногсшибательно хороша. Однако и Фаррук не был уродцем. Как уже упоминалось, наш маг не страдал недостатком внимания со стороны юных и не очень юных прелестниц.
Только не подумайте, что молодой стажер вел себя как порочный ловелас, искушенный в обольщении женских сердец. Поначалу он хотел казаться именно таковым, но при всем своем обаянии и опыте общения с представительницами противоположного пола, на этот раз он был сильно взволнован и смущен. В разговоре с девушкой он часто путался, терялся, смущался и краснел. Короче говоря, чувствовал себя в ее обществе полным идиотом, чем, как это ни странно, привлек внимание Виолы к своей персоне. Если бы он вел себя как столичная штучка, скромная, но гордая девушка тут же поставила бы его на место и далее к себе не подпускала бы. А смущающийся неуклюжий и краснеющий по каждому поводу и без оного он казался ей весьма привлекательным, достойным самого пристального ее внимания. Ведь не секрет, что всякая умная женщина, встретив потенциального спутника жизни, вольно или невольно оценивает не только его, если можно так выразиться, экстерьер. Прежде всего, она пытается понять, насколько объект ее внимания восприимчив к дрессуре, дабы со временем выпестовать из него идеального главу семейства, а самой стать при этой главе той самой пресловутой руководящей шеей. И не важно, свободно в данный момент ее сердце или занято кем-то другим.
Так или иначе, наш Фаррук произвел на юную Виолу весьма приятное впечатление. В конце краткого разговора с девушкой он осмелел до такой степени, что отважился предложить ей встретиться вечерком после занятий. На столь немыслимую дерзость, она с загадочной улыбкой на лице сказала:
- Очень может быть, Фаррук.
После этих слов девушка едва ли не растаяла в воздухе, оставив после себя легкий аромат фиалок. Юному магу оставалось лишь недоуменно пожать плечами и войти в здание штаба.
Мэтр Бастиан оказался мужчиной крепкого телосложения, вполне моложавым - на вид не больше тридцати пяти. Даже не верилось, что Виолетта - его дочь. Данному факту Фаррук ничуть не удивился, поскольку маги по своей сути уже не являются людьми в обычном понимании. В качестве бесплатного довеска к своему дару каждый из них получает долгую жизнь в молодом теле, а некоторые - способность к регенерации любых органов. Более того, особо одаренные чародеи могут продлевать жизнь обычным смертным и полностью восстанавливать больные или утерянные ими органы. Однако услуги столь продвинутых искусников стоят очень дорого, и не всякому человеку они по карману. Поэтому хромоногие, однорукие, одноглазые, иже с ними беззубые, горбатые и прочие ущербные попадались на каждом шагу. Правда, особенно предприимчивые умудрялись извлекать из своей ущербности немалые выгоды, и даже сама мысль о полном и окончательном излечении казалась им нелепой, даже кощунственной.
Приняв от молодого стажера пакет с сопроводительными бумагами, Ленно Бастиан обласкал юношу теплым взглядом ясных синих глаз.
- Рад, молодой человек, что юноша столь выдающихся способностей решил пройти стажировку под моим, так сказать, началом. - Взглянув мельком на рекомендательное письмо, написанное рукой самого Магистра ордена Огненной Чаши, мэтр Бастиан небрежно отложил его в сторону. И вновь весьма заинтересованно посмотрел на Фаррука. - Кстати, мне повезло быть лично знакомым с вашим покойным батюшкой. Чудесной души был мэтр Беранье, таких преданных своему делу людей в наше время не сыскать. Светлая ему память!
- Спасибо ваша милость! - с чувством ответил Фаррук. Столь лестное замечание в адрес покойного отца не могло не порадовать юного мага. К тому же теплые отношения с родителями, чаще всего способствуют скорейшему сближению молодых людей. - К великому своему сожалению я не знал отца, может быть, мастер, как-нибудь на досуге вы не откажетесь поведать мне о нем, - сказал и тут же мысленно похвалил себя за проявленную находчивость. Ведь не потащит же мэтр Бастиан его в какую-нибудь местную забегаловку, а уж точно пригласит к себе домой. А там наверняка появится шанс пообщаться с Виолой...
К несказанному удивлению весьма искушенного в делах любовного свойства юноши, при одной мысли о славной девушке Виоле в его (как сам он всегда считал) дисциплинированном мозгу начинало все путаться и мельтешить. Мгновенно возникали десятки различных вариантов дальнейшего продолжения их совместных отношений, однако, по какой-то неведомой причине все они ограничивались лишь невинными поцелуями, разной степени страстности, но только не тем, о чем мечтают закаленные в любовных битвах самцы.
- Конечно, конечно, дорогой Фаррук, я обязательно поведаю вам о своем добром друге и соратнике Кипелиусе Беранье, - продолжал тем временем мэтр Бастиан. - А сейчас вас проводят в ваши, если можно так выразиться, апартаменты. В самое ближайшее время вам доставят график тренировочных занятий. Не беспокойтесь, я лично назначу вам преподавателей в полном соответствии с пожеланиями Магистра, изложенными в рекомендательном письме. После обеда можете приступать к тренировкам. А вечером милости просим ко мне на ужин. Там вы сможете познакомиться практически со всеми преподавателями и, конечно же, с моими домочадцами.
По тому, как потеплел и без того добрый взгляд мэтра Бастиана, Фаррук понял, что, прежде всего, под "домочадцами" тот подразумевал свою дочь Виолетту.
Стены штаба Фаррук покинул в сопровождении одного из посыльных - шустрого чернявого паренька лет шестнадцати по имени Берни, долговязого, неуклюжего, с легким пушком на прыщавых ланитах и заметной темной полоской усов под длинным крючковатым носом. Берни оказался весьма бойким на язык и непосредственным в общении юношей, так что вновь прибывшему стажеру не стоило особых трудов, его разговорить.
Фаррук самым подробным образом расспросил провожатого о здешнем житье-бытье. Он также не преминул задать пару-тройку вопросов, касательно дочери начальника лагеря. За три месяца боевой практики Берни видел девушку всего-то пару раз. К тому же через неделю он планировал вернуться в стены родного училища города Керума, где его ожидала интенсивная экзаменационная нервотрепка и последующая работа над дипломным проектом. По этой причине студиозус не забивал свою светлую голову разными не достойными будущего мага пустяками, а все свободное время был занят усердным штудированием экзаменационных билетов и доскональной отработкой боевых заклинаний. И все-таки, кое-что Фарруку удалось выведать у сопровождавшего его юноши. Как оказалось, несмотря на пристальное мужское внимание, Виолетта считалась недотрогой и на разного рода заманчивые предложения самых видных кавалеров неизменно отвечала отказом.
- Хотя, поговаривают, - закончил свой рассказ Берни, - к ней официально посватался профессор Шамбаль, и по слухам, этот тонкогубый шнырь получил согласие Виолы и благословение родителя. - Судя по тону, с которым юный маг упомянул имя профессора, в среде практикантов достопочтенный Шамбаль особым уважением не пользовался. - Но, больше всех, ваша милость, от перспективы предстоящей помолвки радовалась - опять же со слов очевидцев - не сама Виолетта, а это чудовищное страховидлище ее родная тетка Элефантина.
Несмотря на то, что Фаррук никогда не видел мастера Шамбаля и лишь издалека имел счастье любоваться бесчисленными подбородками, бородавками и свинячьими глазками приснопамятной Элефантины, он тут же невзлюбил их обоих. Однако вида не подал и продолжал с интересом расспрашивать юношу о порядках, царящих в учебном лагере и условиях жизни.
За разговором они не заметили, как подошли к небольшому дощатому домику, окрашенному, как и прочие здешние здания в песочный маскировочный цвет. Унылый вид будущего жилища ничуть не смутил нашего героя - большая часть его жизни прошла в казармах и временных обиталищах подобных этому. К вящей радости юноши, внутреннее убранство выделенных в его распоряжение апартаментов нисколько его не разочаровало. Помимо уютной спаленки, здесь были небольшой кабинет с внушительным бюро и удобным креслом, а также индивидуальная комната с персональным унитазом, умывальником и душем. Горячая и холодная вода имелись в наличии, Краны не текли, трубы во время мытья или при спуске воды из бачка унитаза не дребезжали и не издавали всякие иные подозрительные звуки. Короче говоря, наш герой очутился в раю, ибо отведенная ему во дворце небольшая келья с узким окошком-бойницей, не шла ни в какое сравнение с умопомрачительным комфортом его теперешней обители.
Сердечно поблагодарив, Фаррук отпустил посыльного, а сам разложил по шкафам свой нехитрый скарб, принял душ, затем до обеда убивал время за чтением крайне интересного магического трактата.
Ровно в двенадцать за ним примчался посыльный из штаба. На этот раз это был уже не Берни, а какой-то другой курсант. Он вручил Фарруку толстенный конверт и, испросив разрешения, тут же удалился.
Внутри конверта оказалась кипа разного рода бумаженций: программа его индивидуальных занятий на неделю вперед, общее лагерное расписание и подробный план учебно-тренировочного лагеря с указанием всех более или менее важных объектов, расположенных на его территории.
Поскольку время близилось к обеду, самым важным объектом было здание столовой. Именно туда и направился первым делом наш герой.
После плотного сытного и, самое главное, вкусного обеда, ему предстояла небольшая практическая работа под руководством мэтра Варравы, доктора алхимии, предметной и элементарной магии. Мастер Варрава оказался мужчиной весьма преклонного возраста. К тому же он обладал комплексом разного рода странностей, присущих практически всем пожилым людям.
- А! Новый стажег, так скаать! - мастер Варрава заключил правую длань Фаррука в две свои сухонькие ладошки и с завидной активностью потряс его руку. Старик не выговаривал "р" и крайне невнятно произносил "л" отчего его речь казалась весьма забавной. - Гад, кгайне гад! Пога уже, давно пога моёдежи поактивнее бгать, так скаать, бгазды в свои гуки. Не все же нам стагикам... Когоче, здгавствуй п"емя моёдое незнакомое!
От хвалебных сентенций он довольно быстро перешел к предмету своих профессиональных интересов.
- Итак юноша, наскойко мне известно цей вашего пгебывания здесь, так скаать - суть повышение базового уговня по основным дисцип"инам д"я дайнейшей сдачи кваификационного минимума на звание мастега. - Не спрашивал, а констатировал мэтр Варрава. - Как известно самоувегенные кандидаты менее всего удеяют внимание п"едметной магии, в общем, и айхимии, в частности, а в гезуйтате не пгоходят даже отбогочный этап конкугса. Поэтому, мой юный дгуг, стагый Ваггава, так скаать, настоятейно гекомендует вам относиться к его занятиям со всей сег"ёзностью...
Справедливости ради, стоит отметить, что профессор не стал читать долгую и нудную наставительную мораль. Не теряя времени даром, он поставил перед Фарруком "боевую задачу".
Непосредственно к зданию алхимического корпуса примыкал обширный поросший травой и кустарником пустырь. По словам профессора Варравы на территории этого "пустыгя" при наличие определенных навыков несложно было отыскать "газного года тгавки и пгочие инг"едиенты". Так вот, юному магу вменялось в обязанности подобрать всё необходимое для "пгиготов"ения огненного эиксига". Выражаясь более понятным языком, Фаррук должен был обшарить пустырь в поисках более чем двух десятков составляющих, затем, уединившись в лаборатории сварить из них огненный, другими словами, адский эликсир, посредством которого можно сжигать даже совершенно негорючие материалы, например, камень или металлы.
Несмотря на то, что наш герой давненько не практиковал в предметной магии, а алхимию и вовсе вспоминал как кошмарный сон, накрепко вбитая в свое время усердными преподавателями в его светлую голову формула адского эликсира мгновенно всплыла в памяти. И не только формула, но весь перечень необходимых ингредиентов, а также, с позволения сказать, технологический процесс производства данного зелья.
Получив от добрейшего мэтра Варравы поощрительно-напутственное: "Успехов вам мой догогой дгуг!", Фаррук покинул здание алхимического корпуса и направился в сторону указанного профессором пустыря.
Откровенно говоря, чувствовал он себя в данный момент дурак дураком, поскольку по мелькавшим в окнах мужским и женским лицам прекрасно понимал, что для истосковавшихся от провинциальной скукоты аборигенов ползающий едва ли не на коленках в поисках двухнедельного подорожника, кремешка или кусочка полевого шпата коллега представляет весьма удобную мишень для разного рода шуточек и подковырок. Однако делать нечего, задание сформулировано, и чем раньше он с ним справится, тем меньше времени будут издеваться над ним ассистенты главного алхимика. По причине гипертрофированного юношеского самолюбия, такой возможности Фаррук вовсе не собирался никому предоставлять, тщательнейшим образом едва ли не собственным носом обследовать территорию пустыря, в его планы не входило. Решительным шагом юноша направился к центру поляны. Там он присел в позе "лотоса" на мягкую травку, закрыл глаза, сосредоточился и без особого труда начертал перед внутренним взором ассоциативные образы всех нужных ему ингредиентов. Затем "шагнул" в Астрал и принялся "ткать" сеть поисковых заклинаний. Через несколько минут план привязки каждого ассоциативного образа к конкретному объекту, расположенному на пустыре, был надежно зафиксирован в его мозгу. Оставалось лишь подняться на ноги и собрать все необходимое для изготовления огненного эликсира.
Еще через полчаса юный маг к величайшей досаде местных алхимиков, тщетно понадеявшихся хорошенько развлечься за счет стажера, открывал ногой (обе его руки были заняты увесистыми бумажными пакетами) дверь предоставленной в его распоряжение лаборатории.
С приготовлением зелья пришлось повозиться намного дольше, нежели со сбором ингредиентов. Пока перемолол в пыль камни и кости животных, мелко покрошил зелень, истолок пауков, мух и прочих насекомых, вскипятил воду в большом котле. Наконец, медленно помешивая и произнося накрепко вбитые в голову заклинания, принялся бросать в кипяток составляющие будущего эликсира.
Через три часа, пройдя все возможные цветовые метаморфозы, жидкость в котле приобрела насыщенный оранжевый оттенок, что однозначно свидетельствовало о полной готовности адского зелья. От котла разило такой убийственной магией, что глаза слезились, а в носу свербело так, словно он вдохнул понюшку крепчайшего табака. Пришлось пару раз покидать стены лаборатории, чтобы хорошенько прочихаться.
Когда эликсир, что называется, "дозрел", входная дверь широко распахнулась, и на пороге появился мэтр Варрава. Старик поводил носом, затем оценил насыщенный цвет полученного варева и, наконец, удовлетворенно произнес:
- Моодец, юноша, с заданием спгавийся! Позвойте поинтегесоваться кто бый ваш пгеподаватей айхимии в Академии?
- Мэтр Вульфер Руни, - с готовностью отрапортовал весьма гордый Фаррук, - грандмаг, доктор комплексной магии...
- Бгосьте, бгатец, пегечис"ять все его гегаии, - махнул рукой профессор. - Вуйфег бый моим ючшим учеником. Не забывает стагика, вгемя от вгемени баюет своими, так скаать, эпистоями.
Затем компетентной комиссией в составе самого мэтра Варравы и множества его сподвижников были проведены полевые испытания огненного эликсира. Подошли к близлежащему овражку с основательно оплавленными предыдущими испытаниями стенками, Фаррук метнул небольшую склянку, наполненную адским варевом, и быстренько убрался от края, чтобы его ненароком не зацепило. Сделал он это своевременно, ибо в следующий момент над овражком поднялся высоченный столб огня. Зашипело - это под воздействием высокой температуры вскипели воды протекавшего по дну оврага ручья. После того, как пламя опало, к небу устремились белоснежные клубы пара.
Мастер Варрава еще раз похвалил юношу за особое прилежание в изучении его предмета. После чего снабдил списком необходимой литературы и тематическим планом последующих занятий. В завершении сердечно попрощался с Фарруком и отпустил его на все четыре стороны.
До начала званого ужина, на который был приглашен наш герой, оставалось еще пара часов. За это время юноша успел сполоснуться под душем, обсохнуть и составить краткий письменный перечень выполненных за день дел, дабы потом при написании полного отчета было легче все вспомнить. Наверняка покровитель и благодетель Фаррука мэтр Захри пожелает взять его в руки и, чем Вельх не шутит, пролистать, хотя бы мельком.
Посиделки в доме гостеприимного и хлебосольного мэтра Беранье поначалу показались Фарруку неким подобием академических пирушек преподавательского состава его родной Академии. Здесь собрались уважаемые и очень серьезные люди: женщины и мужчины, и разговоры были (во всяком случае, на первой стадии вечеринки) также до занудства серьезными. Из "домочадцев" кроме самого хозяина присутствовала лишь Элефантина. Ленно Бастиан уведомил присутствующих, что его дочь ненадолго задерживается.
Едва лишь входная дверь захлопнулась за спиной нашего юного героя, мэтр Бастиан тут же взял его в оборот и начал поочередно представлять присутствующим в доме гостям. Магики душевно приветствовали новичка, хлопали по плечам, жали руки, расспрашивали о делах столичных, впрочем, без особого пиетета - похоже, им и здесь жилось неплохо. Элдефантина если и узнала в нем того самого наглеца, пялившегося без зазрения совести в окно вагонного купе, не подала виду. Лишь подозрительно взглянула на него своими поросячьими глазенками и, как показалось юноше, криво ухмыльнулась.
Профессор Шамбаль, так же, как и Виолетта где-то задерживался. Данный факт здорово нервировал Фаррука.
"А вдруг, - подумал он, - Виола сейчас находится в объятиях этого прощелыги?" - и острые коготки ревности беспощадно полоснули его по сердцу.
Умом Фаррук, конечно же, осознавал, что осуждать кого-либо и тем более ревновать не имеет никакого права. И все-таки он страшно ревновал понравившуюся ему девушку к какому-то профессоришке неведомо каких наук. Воспаленное воображение независимо от его воли подзуживало своего хозяина к безудержной ревности, рисуя перед его внутренним взором столь впечатляющие картины, что кровушка в жилах начинала бурлить, а в голове все путалось. Фаррук замирал, к чему-то прислушивался, терял нить разговора с очередным собеседником, и тот, недоуменно пожав плечами, отходил в сторонку от впавшего в ступор странного юноши.
Наконец гостей пригласили к столу. Там за вкусной едой и отменной выпивкой внешняя академичность собрания постепенно сошла на нет. Приняв на грудь напитков разной крепости и хорошенько закусив, ученые мужи и дамы подобрели и отвратили свои дотошные взоры от научных проблем, ленивых студиозусов, и прочих неприятных вещей. За столом воцарилась атмосфера, если не взаимной любви, во всяком случае, всеобщей терпимости.
К середине ужина появилась Виола. Девушка была облачена в изрядно перемазанную глиной и засохшей болотной грязью полевую форму мага. Данный факт сильно порадовал Фаррука - в такой одежде на свидания к любимым не бегают. Девушка извинилась перед гостями и помчалась приводить себя в порядок.
А еще через несколько минут пришел мастер Шамбаль. Это был представительный мужчина на вид лет, примерно, тридцати. Вообще-то, ему вполне могло быть и сорок, и пятьдесят, и все семьдесят - внешность мага кого угодно может ввести в заблуждение. Он был высок, широкоплеч, черты лица имел правильные, волосы медно-рыжие, взгляд зеленых как весенняя листва глаз был взглядом уверенного в себе человека. К тому же, он был объективно привлекателен для особ женского пола. Облачен маг был в добротный цивильный костюм темно-синего цвета, пошитый умелым мастером из дорогущей шерстяной ткани двойного диагонального плетения, изготовленной на знаменитых мануфактурах Бинда.
Короче говоря, на Фаррука Кипелиуса Беранье он произвел крайне негативное впечатление. Он невольно поставил себя рядом с этим хлыщем, и сравнение оказалось явно не в его пользу.
Наконец Виолетта в легком голубеньком платьице впорхнула в комнату и тихонечко присела рядышком со своим женихом. Кроме Фаррука, отца и, разумеется, мастера Шамбаля на ее появление никто особенно не обратил внимания. Мэтр Бастиан сделал дочери замечание насчет ее опоздания к ужину, жених как-то сухо по-будничному чмокнул свою нареченную в щечку, молодой стажер страшно ревновал и ничего с этим поделать не мог. Однако он всеми силами старался не подавать виду.
Между тем, как одна часть сознания юного мага беззаветно предавалась иррациональному чувству ревности, другая более холодная и расчетливая спокойно наблюдала за происходящим, анализировала и делала выводы. В частности Глан не мог не обратить внимания на то, что при появлении мастера Шамбаля глаза девушки не засияли так, как это обычно бывает при встрече с горячо любимым человеком. Да и сам нареченный жених как-то не очень тепло относился к невесте. Конечно же, по отношению к ней он был предельно внимателен и галантен, но в глубине его красивых глаз таилась такая неизбывная тоска (зелёная, в прямом и переносном смыслах), что в какой-то момент Глан ему посочувствовал.
"Странно ведет себя этот гусь расфуфыренный, - подумал он. - Рядом такая девушка, а этот из себя зачарованного злой ведьмой принца изображает, мол, околдовали, теперь насильно под венец тащат. Впрочем, Виола что-то также не очень жалует своего суженого".
Данное наблюдение, если не окрылило нашего героя, во всяком случае, настроение ему существенно повысило. Он поставил себе на заметку, не откладывая дела в долгий ящик, разобраться в отношениях двух этих "голубков". Вне всякого сомнения, здесь существовала какая-то тайна, а юный маг был большим охотником до разного рода загадок, ребусов и головоломок, особенно когда таковые имели непосредственное отношение к его судьбе.
После окончания ужина, гости разбрелись по разным комнатам. Воспользовавшись тем, что профессор Шамбаль предпочел обществу своей невесты партийку в мечи - новомодную карточную игру, Фаррук пригласил девушку на танец. Виола не отказалась. Юноша был неплохим танцором и заработал комплимент от партнерши. Однако все его успехи на любовном поприще этим и ограничились. Виола извинилась перед гостями и, сославшись на усталость, покинула собрание. Фарруку ничего не оставалось, как последовать ее примеру - находиться далее в компании молодящихся магинь и подвыпивших магиков ему не очень хотелось. Назавтра Фарруку предстоял тяжелый рабочий день.
Когда он вышел за порог гостеприимного дома достопочтенного Ленно Бастиана над лагерем властвовала полноправной хозяйкой темная звездная ночь. Неразлучные извечные спутники Хаттана Хэш и Фести еще не начали свою обычную погоню друг за другом, но света звезд было вполне достаточно, чтобы не заблудиться. К тому же, повсюду были установлены светящиеся указатели. Юноше не составило ни малейшего труда отыскать свой уютный коттедж.
А еще через полчаса он спал беспробудным сном праведника и видел во сне яркие реалистичные образы и картины, где главными героями были Он и Она и никаких путающихся под ногами сомнительных женихов и тетушек.