У профессионального охотника прежде всего должна быть вера в собственную удачу. Без этого никак. Чтобы сделал на моем месте любитель? Правильно. Разнес бы ко всем чертям океан при помощи квадрамита… Отыскал среди всплывших экземпляров объект, скорее всего уже дохлый, и был бы рад собственной сообразительности.
Я профессионал и не устану этого повторять. Таких как я во всей галактике по пальцам пересчитать. Раз, два и… Впрочем, два, это уже перебор. Второго такого не найти.
Устроившись поудобнее между камней, я запасся терпением и стал ждать, когда глупая глубоководная бабочка придет на зов самца. Конечно, было некоторое сомнение, что на зов никто не откликнется. Во-первых, потому, что я не знал, имеются ли вообще в природе глубоководные самцы. А во-вторых, я не до конца доверял Кузьмичу, который уверял меня в том, что его крик, записанный на одноразовый прибор, как раз и поход на зов глубоководной бабочки.
Шесть минут пролетели практически незаметно. За это время ко мне три раза подплывало жутко безобразное чудовище с рваными плавниками, которое, не обращая внимания на предупредительный огонь из глубоководной ракетной установки так кстати оказавшейся в одном из отделений универсальных плавок, обнюхивала меня не решаясь попробовать на вкус. То ли ей не понравился мой запах (противоукасная мазь сейфгард), то ли ей никогда не встречалась добыча, которая жутко больно пихается пятками по носу.
На четвертой минуте неподалеку от меня свалились на дно обломки двух прогулочный челноков. Видать какие-то неопытные туристы, решившие пролететься по Смертельному Кольцу решили переспорить своих гидов.
На пятой минуте я стал свидетелем того, как ровно тридцать три глубоководных хищника, в серебристой чешуе и с остроконечными головами загнали в круг маленькое беспомощное существо с длинным белым плавником и буквально запинали его своими мощными раздвоенными хвостами.
Наконец, на шестой минуте засады, когда я уже подумывал о возвращении, прямо на меня, из черных глубин океана выплыло громадное чудовище.
Никто и никогда не видел воочию глубоководную бабочку. Показания отдельных очевидцев сводились к тому, что вроде бы плавает нечто подобное в стопроцентном океана, изредка, раз в тридцать лет всплывая на поверхность. чтобы заглотнуть порцию воздуха. Но ни голоснимков, ни голохроники самой глубоководной бабочки не существовало. Но когда я увидел это чудо, то сразу понял, вот то, за чем я сюда явился.
Здоровая туша бочка, из которой торчат крылья-плавники. Две передние лапы-клешни поддерживают массивную челюсть, четыре задних лапы, опять же клешни, удерживают в плавучем состоянии брюхо. Тупое рыло, пара усов локаторов. Вот и вся красота.
Может быть для кого-нибудь глубоководная бабочка показалась бы настоящей уродиной. Но только не для меня. Сердце мое, до этого спокойно отстукивающие положенные удары в груди, радостно завибрировало. За всю свою жизнь я не встречал экземпляра боле прекрасного, более грациозного, и не сочтите за извращение, более привлекательного, чем это чудо.
Я мог бы любоваться на глубоководную красавицу сколь угодно долго, но я всегда помнил золотое правило. Первым делом работа, а красота потом.
Глубоководная бабочка, которой я тут же дал собственное имя на правах первооткрывателя, …, величественно подплыла к одноразовому прибору, из которого исторгался Кузьмичевский самцовый зов, и стала нежно покусывать его своими метровыми зубками.
Именно этого торжества технической мысли я и ждал. Пока глубоководная самка занята любовными играми с одноразовым прибором, у меня появился единственный и прекрасный шанс заполучить объект.
Включив на механических ластах пониженную передачу, я практически бесшумно стал заходит к глубоководной бабочке с тыла. Сегодня мне определенно везло. Местное холодное течение медленно струилось мне в лицо, лишая тем самым глубоководную бабочку минимальных шансов почуять меня. Сбросив до минимума скорость, я поднырнул под заботливо гудящую бабочку и, совершенно незаметно для нее самой, нырнул в брюшную сумку, где находился сам объект.
Это только любители, желая пополнить собственную коллекцию очередным редким экземпляром бабочки, ловят ее целиком. Какое варварство. Гораздо проще, безопаснее и гуманнее похитить одну из многочисленных личинок, чтобы затем вывести взрослую особь в нормальных условиях.
Браконьерство? Ничуть. Наука доказала, что восемьдесят процентов потомства любого вида бабочек все-равно погибнет от хищников. Я же гарантировал похищенному объекту надлежащий уход, трехразовое кормление и безопасную жизнь.
В брюшной сумке глубоководной бабочки оказалось не слишком уютно. Темно и тесно. Пришлось действовать на ощупь. Где там наше сокровище? Вот оно. Среди многочисленных собратьев. Висит и ждет, когда ее сожрет очередная дура рыба. Иди ко мне, крошка. Уж я то позабочусь, чтобы жизнь твоя была в безоблачна и полна радости. Но для этого мне надо посадить тебя в контейнер. Вот так. И плотно прикрыть крышечкой. Теперь можно подумать и о благополучном возвращении на базу.
Если я все правильно рассчитал, то времени у меня ровно столько, сколько потребуется на всплытие и бегство со стопроцентной планеты. Если пункт проката меня не обманул, то в данную минуту над местом гибели прогулочного челнока висит инспекционный катер, который собирает остатки разбившегося челнока.
Наверно я допустил какую-то ошибку, но когда я вылез из брюшной сумки, то первым делом обнаружил прямо перед носом внимательно наблюдающую за мной морду глубоководной бабочки. Что бы на моем месте сделал бы любитель? Правильно. Помер бы со страху. Но я профессионал и не устану повторять это. Прежде чем начинать дело я все просчитываю до мелочей. Это мое правило, которое я никогда не нарушаю.
Врубив механические ласты на полные обороты, я метнулся вперед, прямо к морде бабочки. Нет, я не самоубийца. Я очень и очень умный охотник за бабочками. Обхватив усы-локаторы глубоководной бабочки, я прижался водолазным сопливчиком вплотную к носопырке бабочки, одновременно включая одноразовый прибор на воспроизведение второй записи.
Кузьмич лично, под моим чутким руководством, наорал на одноразовый прибор истошные крики «мама-мама, я вернулся». Данное произведение искусства в данный момент и прослушала обалдевшая глубоководная бабочка.
Когда к вам не шею бросается симпатичный незнакомец, утыкается носом в нос и вопит о родственных взаимоотношения, вы, без всякого сомнения, испытываете к нему непонятную привязанность. Это потом будет время сомнений и подозрений. А пока у вас душа переполняется восторгом и умилением.
Глубоководная бабочка поперхнулась запасенным воздухом, округлила глаза и тупо уставилась на меня. Приобретенный опыт подсказал, что в таком ступоре насекомые, даже глубоководные, могут продержаться не слишком долго. Поэтому, я не теряя ни мгновения, отлепился от бабочки и на полной скорости поспешил к поверхности.
Кислорода оставалось слишком мало, поэтому пришлось наплевать на все правила безопасности и подключить к ластам турбонаддув, так кстати оказавшийся в запасном кармане универсальных плавок. Удобства, конечно, поменьше, но скорость такая, что уши закладывает от перегрузок. Уже на пол-пути до меня донесся дикий крик пришедшей в себя глубоководной бабочки, понявшей, что ее нагло обманули.
Окружающий подводный мир на мгновение замер, чтобы тут же обрушиться на меня всей своей массой. Сотни различных плавающих монстров бросились на меня в надежде схватить наглого вора и похитителя. Но благодаря набранной скорости я легко миновал их челюсти. Не так то просто посоревноваться с механическими ластами, оборудованными турбонаддувом.
Я буквально летел наверх, а позади меня бурлил океан. Темное пятно преследователей, среди которых находилась и сама глубоководная бабочка, работая во всю силу хвостами и плавниками, пыталось задержать самого удачливого охотника за бабочками по обе стороны галактики. Спешите, плывите глупые рыбы. Вам ни за сто не догнать профессионала, которого на поверхности поджидает комфортабельный катер.
Естественно, что на поверхности никакого катера не было и в помине. Это только в голобоевиках про древнеамериканского героя Джона Индианса все легко и просто. А в жизни, позволю заметить, все гораздо безобразнее.
Толи в службе проката решили спустить на тормозах очередную потерю прогулочного челнока, то ли катер уже собрал все, что можно собрать и благополучно отбыл на базу. Но так или иначе небо над поверхностью стопроцентного океана было заполнено только прозрачными облаками, стаями рыб-летунов-стервятников, да одиноким местным солнышком, которое собиралось зайти за местный горизонт.
Нет ничего прекраснее, чем погибнуть на закате дня. Я всегда мечтал о такой смерти. Но только не сегодня и не на этой неправильной планете.
Времени на раздумье не оставалось. Вода подо мной уже кипела от приближающихся хищников во главе с глубоководной бабочкой. Конечно, может быть меня и не скушают. Может быть затолкают обратно в брюшную сумку, как преждевременно вылезшее потомство. Выпустят, когда придет время. Но мне не хотелось проводить остаток жизни в тесной и темной сумке глубоководной мамаши.
Резиновая лодка, извлеченная из своего отделения универсальных плавок, набрала положенный объем за считанные доли секунд. Механические ласты отцеплены от ног и благополучно закреплены на заду спасательного транспорта. Контейнер привязан тройным морским узлом в центре, водолазный сопливчик, выпуская последние пузыри газа, отлетает в сторону.
Глубокий вздох, удар по включателю механических ласт и желтый кусок резины, высоко задрав тупой нос, рвануло прочь от места всплытия. На все две секунды.
В том месте где только что произошло всплытие первого в истории планеты похитителя личинок глубоководных бабочек, в небо взлетел столб. Вода вперемешку с хищниками, прихлебателями, и просто любопытными обитателями океанских глубин. Глубоководная бабочка, естественно, тут же. В первых рядах. Крылья нараспашку, морда перекошена.
Пожелав всем приятного времяпровождения, я отвернулся от опавшего водяного столба и неторопливо поплыл вперед. К точке, откуда обычно начинают осмотр все прогулочные челноки. Подберут, никуда не денутся.
Неторопливо рассекая гладь стопроцентного океана, я вдруг почувствовал некоторое неудобство. Для профессионала такое несвойственно. Значит что-то не в порядке. Значит не все пункты задуманного плана выполнены.
Контейнер на месте. Течи нет и быть не может. Запасной насос при мне. Механические ласты исправно бурлят. И все же…
Примерно в пятидесяти стандартных земных метрах от меня, выстроившись в ровную линию, меня настигали ровно тридцать три океанских чудовища в серебристой чешуе. Впереди них, практически над водой, погрузив в океан только кончики широких крыльев, стремительно летела глубоководная бабочка. Ничего подобного в контракте оговорено не было. И я запаниковал.
Догнать меня чудовищам, что две клешни о коралловые рифы почесать. Механические ласты хоть штука и надежная, но недостаточно быстроходная в подобной комплектации. Одно дело меня из глубины тащить, другое лодку по воде волочь. Разница большая. К тому же, к сожалению, турбонаддув давно кончился.
Края шеренги преследователей, энергично подгребая сильными взмахами, стали заходить с флангов, захватывая меня в кольцо. Страшненькие морды не предвещали ничего хорошего. А если вспомнить об обманутой глубоководной мамаше, то свои шансы на благополучное завершение операции я приравнял к нулю.
Еще можно было спастись выбросив за борт содержимое контейнера. Но разве мог я так поступить. Никогда. Кто же тогда получить за меня заработанные брюликов? В том то и дело.
Механические ласты всхлипнули, задымились и приказали остальным членам спасательной лодки долго жить.
— Мда, — сказал я, с нескрываемой тоской поглядывая на приближающуюся погоню.
Давненько я не попадал в такую отвратительную ситуацию. И что самое интересное, на этом все мои запасные пути отступления заканчивались. Оставалось только ждать, когда меня возьмут в оборот. Я достал свой любимый ножик и приготовился, по старой доброй традиции, дорого продать жизнь охотника за бабочками.
Я представил себе, как выглядит картина со стороны. Одинокая неподвижная лодка, вокруг которой одни только хищники и ужасная глубоководная бабочка, рассерженная до невозможности. В какой то момент мне даже стало жалко самого себя. Вот сейчас чудовища набросятся на беззащитную добычу, сожрут ее и отдельные пункты контракта так и останутся невыполненными.
Мне оставалось только усесться на контейнер, и терпеливо ждать, когда меня скушают прожорливые твари.
Но твари не спешили приступать к последнему акту. Чудовища, поблескивая серебристой чешуей, окружили лодку и стали нарезать вокруг нее большие круги. Главная же героиня событий, глубоководная бабочка, сложила крылья и с стала потихонечку подплывать к лодке, разевая все шире и шире с каждым метром свою пасть.
Над головой раздались жидкие аплодисменты.
— Гуд! Гуд!
Метрах в десяти от поверхности стопроцентного океана завис прогулочный челнок, из которого высовывались несколько восторженных лиц любителей попутешествовать. Из коротких реплик я понял, что они приняли меня за местного туземца — дрессировщика, который показывал им фрагменты театрализованного представления. После того, как в лодку свалилось несколько тощих букетов и пара брюликов, в груди у меня забрезжила надежда, что, возможно, я и не совсем несчастный охотник за бабочками.