«Вот только Тишеньку жалко. Он же меня защищать будет...»
Миг слабости не прошёл незамеченным высшими сферами. Оксана оглянулась и поняла, что ей был нисиослан ответ: узрела блаженного Никиту. Тот шёл мрачный, угрюмый, лишённый обычного благолепия, — сизый нос, в сумке позванивает бутылочное стекло...
— Ты вот что, желанная. И не думай,— начал он, даже не поздоровавшись. — В эту свою отель ни ногой! Это я тебе как ветеран рум-сервиса говорю. Ни ногой! Всё гам, — он указал на гостиницу, — теперь проклято для тебя. Кой-кто постарался...
— Спасибо, Никита, — кивнула Варенцова. — Я вообще-то в курсе. В общем и целом. Мне эти ваши, она замялась, не зная, как выразиться, — игроки с другого стола ещё вчера рассказали...
«Вот так, — констатировала она про себя. — Вчера вёлся разговор только про номер, сегодня про всю гостиницу. А завтра что, на Марс велят улетать?»
— Запомни, девка, для нас с тобой они не очень- то наши, — веско сказал Никита — У нас своя компания, у них — своя. Та ещё шайка-лейка...
«Ага— мысленно кивнула Оксана — только вчера они меня приняли и защитили, а ты туманными намёками ограничился...»
— Ну в общем, раз ты знаешь, я пошёл, — поднял сумку Никита — Поминали вчера с начальством друзей боевых... то ромом, то водкой...
— А вот скажи, уважаемый, — прищурилась Варенцова. — Твой-то в чём интерес? Чего ради ты мне помогаешь?
Она ждала новых рассуждений о козырях, шулерах и готовой ополчиться секьюрити, но услышала совершенно другое.
— Э, девонька, вот ты о чём,.. — как-то затуманился Никита, и голос его неожиданно дрогнул.— На дочку ты мою сильно машешь... Мамай, собака, взял её тогда в полон, недоглядел я, каюсь, недоглядел. А ты на неё — как сестра.. Что, лещика-то моего так и не попробовала? Не горюй, ещё один есть, последний, так и быть, желанная, поделюсь.
С этими словами он достал крупного вяленого леща, примерился, крякнул и с лёгкостью фокусника разорвал рыбину надвое.
— На-кось, держи.
Леш был поделен идеально, словно раскроен лазером. Зеркально-чистый срез проходил точно посередине хребта В брюхе поблёскивала половинка икряного мешочка.
— Спасибо. — Уставшая удивляться Оксана благодарно приняла лакомство. — Большое.
Потом она сидела на лавочке и прислушивалась то к сердцу, то к разуму, то к внутреннему голосу. Все они хором твердили одно: «Краев». И то правда, к кому ей теперь идти? Больше не к кому. Только вот куда?..
Сотовый механическим голосом объявлял аппарат вызываемого абонента выключенным или временно недоступным. Гостиница нынче справок не давала по причине проклятости. «Язык до Киева доведёт», — в конце концов решила Оксана и переступила порог маленького кафе.
Называлось оно уютно, вкусно и даже как-то доверчиво «Морошка». И румяные ягодки на вывеске были нарисованы с явным знанием дела.
Рыжая полненькая девушка, хозяйничавшая в кафе, показалась Оксане некоторым образом похожей на ту самую морошку, круглую добрую звёздочку' на пути странника по болотам. Она удивительно быстро поставила перед Варенцовой кофе, да не какой-нибудь пахнущий нефтяными цистернами растворимый, а самый настоящий, ароматный, крепкий и животворный, от которого Оксана ощутила весёлое и злое желание не просто выжить, но и «всем показать».
Тихон, разбуженный запахами съестного, высунул рыжую морду из рюкзачка, и Светочка восхитилась:
— Ой, это кто там у вас, котик? Можно, я сметанки ему принесу?..
Естественно, она знала, где дислоцировался поисковый отряд.
— Это вам по трассе надо идти. Как автозаправку минуете, сразу налево свернёте и дальше просёлком. Так и придёте. — И добавила, кладя рядом с кофейной чашечкой большую конфету от щедрот заведения: — Ваши все там.
Прозвучало это довольно загадочно. По крайней мере, допускало интересные толкования. Оксана хотела было спросить, что именно Светочка имела в виду, но прикусила язык.
От заправочной станции просматривался пещёр- ский указатель, свёрнутый уж не тем ли ночным таранным ударом, давшим название гостинице. Оксана сопхурилась против солнца и поняла: сбылась мечта идиотки. Просёлок, куда направила её осведомлённая Светочка, оказался тот самый, который она всё собиралась обследовать на досуге.
Совпадение? Женская интуиция? Магические флюиды?..
Тихон завозился в мешке, требовательно мявк- нул, ткнулся лбом в хозяйскую спину. Имей, дескать, совесть, выпусти по делам!
— Давай, малыш, беги.
Оксана расстегнула молнию, проводила взглядом кота, исчезнувшего в высокой траве за домиком АЗС, и присела на заботливо установленную кем-то лавочку. Солнце проливалось наземь нежарким, удивительно приятным теплом, от которого Оксану начато даже чуть-чуть клонить в сон. Она прикрыла глаза и попробовала представить, что уже переехала в Пещёрку жить насовсем, что сидит у себя на участке, принимая заслуженный роздых после всяких утренних дел. Накормлены гуси, уложено подходить в корзинку хлебное тесто, вымыт и выгулян проказник Васе1ка-младший. Сейчас она чуток отдохнёт, а потом сварит вкусного кофе и отнесёт уткнувшемуся в компьютер Олегу...
Вернувшийся Тишка вспрыгнул на колени и начал топтаться, щекоча пушистым хвостом Оксанину шею. Варенцова тряхнула головой, поднялась, водворила кота в рюкзачок и средним шагом двинулась дальше.
Карты пещёрских окрестностей у неё под рукой не имелось, да и Бог-то с ней, с картой: просёлок там всё равно не значился, Оксана уже проверяла. Что поделаешь, из наших общедоступных карт заслуживают доверия только те, что сделаны для спортивного ориентирования. Остальные составлены по принципу «пойдёшь — не вернёшься». На них асфальтированными числятся дороги, куда асфальт завезут хорошо если при следующем президенте, если у него там будет дача. Зато вместо одного-един- ственного тракта, обозначенного в лесу, можно запросто обнаружить штук шесть. Кому-то явно лень было откорректировать продукцию выпуска тридцать седьмого года, когда карта должна была не столько помогать рыболову и грибнику, сколько вводить в заблуждение вражеского агента, буде он начнёт по ней ориентироваться.
В этом смысле красиво оформленный атлас 11е- щёрского края пребывал вне конкуренции. Оксана в первый же день купила его в ларьке и пролистала во время обеденного перерыва. В нём было под сотню страниц, неотличимых одна от другой, — сплошь голубые штрихи с далеко не повсюду проставленной глубиной. О существовании деревни Глуховки, куда волокла свои корзины престарелая Ерофеевна, создатели атласа вовсе не подозревали. Мало того, напрочь отсутствовал и подробный план самого районного центра. Так, пятнышко два на два сантиметра на узеньком зелёном язычке посреди заштрихованного пространства. Да и его умудрились засунуть в стык страниц, проклеенных по торцу.
Необъяснимо...
Или, может быть, как раз так и весьма объяснимо?..
„Одним словом, Оксана морально готовилась к марш-боску километров этак на сорок, да всё непролазными хлябями, но идти оказалось совсем недалеко. Спериа лесная дорога почтительно огибала здоровенные сосны, потом местность заметно пошла вниз, нмегго песка появились глинистые колеи, а по сторонам поднялись могучие ели, такие густые, что под ними уже не росло ничего, кроме бархатного изумрудного мха.
Оксана только успела вздохнуть об оставшихся в Питере резиновых сапогах, когда впереди заблестел торфяной ручей, пересекавший дорогу. Варенцова перешла мостик, сложенный из смолёных шпал, - на удивление крепкий, явно рассчитанный на машины, — и дорога снова полезла вверх. Было похоже, что составители атласа намухлевали ещё и с масштабом. Если руководствоваться заявленной шириной зелёного язычка, путнице давно полагалось бы утонуть «с ручками». На практике же болота не было и в помине.
А потом лес не то чтобы расступился — так, легонько подвинулся, давая местечко доброму и уважительному соседу, — и Оксана вышла к деревне.
Она даже остановилась, потому что у неё захватило дух. Вот оно, древнее серебро изб, срубленных так, чтобы — внукам и правнукам на добро. Крепко и поистине ладно, то есть с чистым сердцем и в нерушимом ладу с небом, солнцем, лесом, землёй, зыбучими водами. Детский смех, столетний старик, плетущий корзину, босоногая девушка в домотканой рубахе и клетчатой понёве, надетой не ради этнографического мероприятия, а просто потому, что лучшей одежлы, чем эта, выработанная веками, еще не придумано и никогда придумано не будет...
Указатель, осенявший просёлок косым подбитым крылом, не соврал. Перед Оксаной была истинная Пещёрка.
Она шла единственной улицей, жадно вбирая глазами густые зелёные палисадники и дымки надворных печей. С ней здоровались, как с доброй знакомой, она улыбалась и кивала в отвег и, только миновав последнюю избу, спохватилась: небось надо было спросить, где тут стоят лагерем поисковики... Ну да не возвращаться же. Дорога дальше идёт, зря ли Светочка говорила, небось выведет...
И вывела. Непонятно только куда Оставив за поворотом деревню, Варенцова наконец увидела перед собой обещанное болото. Оно распахнулось перед ней сразу и во весь горизонт, обширное и величественное, как океан. Моховые кочки с торчащими скелетиками деревьев бысгро уступали место чёрным разливам, подёрнутым белёсой мглой испарений. Ближе к горизонту залегала сплошная топь. Она блестела под полуденным солнцем, как тусклая ртуть.
Накатанные, со следами колёс дорожные колеи с разбегу ныряли в трясину и исчезали.
— Ну и?.. — вслух спросила Оксана. — Дальше- то, я вас спрашиваю, куда?..
Некоторое время она недоумённо стояла, обшаривая взглядом берег, но ни взгляду, ни здравой логике зацепиться было решительно не за что. Потом она села на тёплый пригорок, выпустила кота и застыла, обхватив руками колени.
С мохового болота иаллывал запах багульника. Над разводьями завивались воздушные волокна, унизанные невесомыми бисеринками влаги. Из них ткались то силуэты деревьев, то прозрачные тени высоких зубчатых стен, то даже подобия старинных аэропланов... Болотная фата-моргана жила своей равнодушной и загадочной жизнью, не принимая в расчёт маленькое человеческое существо, потерянно сидевшее у его края.
Но потом по воде пробежала лёгкая рябь, туман Сделачся гуше, и навстречу Оксане поплыли две светящиеся фигуры. Они шагали через топь, держась за руки, — маленькая и большая...
Она сразу узнала их. Она не могла их не узнать.
Оксана вскочила на ноги, чтобы бежать к ним, чтобы быть с ними там, где они теперь находились... Вздрогнула и проснулась.