— Вот первая ступень, — начал объяснять Краев. - Тузы. Это пока ещё биохимическая эволюция, жизни как таковой пока нет, она начнётся с двоек, вместе с возможностью передавать наследственную информацию. На этом уровне появляются кош (ер- ватные капли, имеющие мембрану и автономные химические процессы, формируются полимеры, РНК и четыре основных вила пуклеотидов.
— Теперь буду глупо хихикать, когда какого-нибудь воротилу «тузом» назовут, — пообещала Оксана. И невольно подумала, придётся ли ей ещё когда присутствовать при обсуждении криминальных тузов. — Капля... какая?
— Коацерватиая. Дальше двойки, это одноклеточные. Бактерии строят основание эволюционной и пи- щевой пирамиды. Они и сейчас составляют большую часть земной биомассы. Размножение делением, образование первой ДНК, полное отсутствие иерархии...
— Хорошо, наверное, быть умным? — Оксана положила гадюку на кусок доски, примерилась ножом. Вообще-то следовало бы пойти на речку, но покидать Краева не хотелось. — Ты вообще-то по образованию у нас кто?
— А при чём тут образование? — удивился Олег. — Книг вон полная Публичка, что кому надо, всё можно вычитать. Про Интернет я уже вовсе молчу... Так вот, тройки обозначают простейшие многоклеточные организмы. Планктон, водоросли. Кишечнополостные черви. Размножение делением, почкованием, а также при помощи спор, как у грибов. Кстати, ты знаешь, что грибы не относят ни к растениям, ни к животным?
Четвёрки у нас — это растения, протонервная система, появление осязания. Первый выход из океана на сушу. Тут кончается бесполое царство и начинается размножение опылением.
Пятёрки - водные беспозвоночные, актинии, медузы, морские ежи, голотурии. Активное перемещение в среде, хищничество, появление конечностей и половых органов. Кроме осязания возникают пока ещё не глаза и уши — рецепторы, реагирующие на запах и свет. Половое размножение во всей красе.
Шестёрки — насекомые и водные беспозвоночные. Всякие там крабы, раки, омары и осьминоги с кальмарами. Они обзаводятся полноценным зрением и слухом, так что с этой стадии присутствуют все пять знакомых нам чувств. Второй выход на сушу, её активное заселение, развитая нервная система, конечности, активное перемещение в пространстве. Строительство жилищ_. Первая социальная организация — муравьи, пчёлы, термиты. У осьминогов — зачатки разумной деятельности. Размножение половое, партеногенез и яйцерождение...
Семёрки — рыбы. Сначала хрящевые — акулы, затем костистые. Это первые позвоночные. У них уже развитая нервная система, есть зачатки головного мозга, полноценные органы чувств и даже примитивная социальная организация — косяки. Мы потомки первых рыб, выбравшихся из океана За двоякодышащими рыбами последовали земноводные, обладавшие лёгкими. Состоялся первый лягушачий концерт, то есть пошла активная коммуникативная деятельность...
— Ага, — сказала Оксана. — А потом появился человек и снова полез в болото. Где, кстати, и останется, если есть не будет.
— Твоя гадюка, — Краев ткнул ручкой в сторону змеи, которую разделывата Варенцова — соответствует восьмёрке Здесь же и птицы, прямые потомки рептилий. Некоторые даже называют их современ- ними динозаврами. У восьмёрок — только половое размножение. Появление Древней коры головного мозга. Птицы общаются уже вовсю, имеют развитую социальную организацию, узнают друг друга. Появляются моногамные семьи, строятся гнёзда, откладываются яйца. Даже зачатки инструментальной деятельности возникают.
Девятки — млекопитающие, то бишь звери. Переходный этап — утконос и ехидна. Дети вылупляются из яиц, но сосут молоко. Появляется Новая кора головного мозга — неокортекс. Соответственно, социальная организация становится многоуровневой и сложной. Потомство активно воспитывают и обучают, строят жилища, полным ходом идёт инструментальная деятельность, бобры, выдры, еноты, кошки, псовые активно используют передние конечности. Среди высших млекопитающих появляются любители поболтать - общение ради общения. Тут возникает и игра как средство обучения и коммуникации. Высшее развитие интеллекта в животном мире — слоны, псовые, приматы, дельфины...
— А коты? — поинтересовалась Оксана.
— Коты... — улыбнулся Олег. — Коты вообще отдельная песня. Некоторые, не будем указывать пальцем... Тихон, не зазнавайся! — вообще далеко обогнали некоторых людей... Так вот, кто там у нас дальше?
— Десятки.
— Это ныне существующие человекообразные обезьяны и все вымершие гоминиды...
— То самое переходное звено?
— То самое. С зачатками абстрактного мышления, прогностическими способностями... Активное использование орудий труда Зачатки языка Социальная иерархия™ в таком вот разрезе. — Краев потянулся, положил истерзанную бумажку. — Слушай, там морсика брусничного от Иосифовича не осталось?
— Есть чуток. — Оксана вытерла руки тряпкой и вытащила из угла большую канистру. — Ну а дальше-то что? Человек разумный вроде один, а ступеней осталось четыре?
Краев поставил кружку, благодарно кивнул.
— Если в двух словах, это о том, может ли кухарка управлять государством...
В палатке у Песцова попахивало мыльной оперой. Происходившее отдавало Италией, Сицилией, Кавказом — в общем, чем-то южным и темпераментным. Только красочные вы])ажения были исконно русского татка.
— Вот, блин, бабы, — мрачно бурчал Песцов. — Сперва напортачат, чуть человека в гроб не загонят, а ты потом ещё иди за них извиняйся!
— Сёма, я тебя умоляю, — повторяла Бьянка, и в голосе женщины слышалась не очень-то свойственная ей кротость. — Песцов, ну пожалуйста, Песцов! Скажи, что каюсь, переживаю и готова искупить. Дать всё, кроме неба Италии... Даже вернуть ту маленькую штучку, которую он мне дал... Только чтобы понял, простил и не держал зла. Песцов, ну пожалуйста, вы же с ним кореша...
Они сидели в тесноте палатки полураздетые. Внутри было накурено, пахло духами, на полу остывал чайник и сиротливо белели пластиковые тарелочки с остатками каши. Бьянка была женщиной умной и знала, что серьезные разговоры следует затевать на сытый желудок.
— Ну ладно, ладно, поговорю...— наконец сдался Песцов. — Только объясни мне, дураку, что, блин, вообще случилось в природе? Краев миллиард в наследство получил? Его-в Госдуму избрали? Его дядя по такой-то матери подружился семьями с Абрамовичем?.. Почему все ваши, — последнее слово он выговорил с нажимом, — вьются вокруг Олега, как мухи? Им там что, мёдом намазано?
Сегодня он был просто не способен долго сердиться. Даже не выбегал из палатки с традиционным вопросом о том, почему красивые бабы сплошь стервы. У него был праздник: Краев сдюжил. Выкарабкался, выжил, не сдался. Показал кукиш дубовому макинтошу. И когда он оклемается окончательно, ох и выпьют же они водки... Коляну Бороде уже заказан ящик «Кристалла», и на огне будет что-нибудь жариться, и они с Краевым, Наливайко, Фра- ерманом и Бородой будут попивать водочку и говорить, говорить до самого утра...
— Сёма! — Бьянка бросилась ему на шею, взвизгнула и принялась целовать. — Я всегда знала, что ты на самом деле хороший... А что касается Краева, как бы это тебе объяснить, ты ведь у нас в карты не играешь... Ну, в общем, он теперь по жизни Джокер. — Она с ловкостью профессионального шулера извлекла откуда-то колоду карт, и они стремительно затарахтели, тасуясь. — Джокер — это Шут, Дурак, Безумный... Нулевой аркан Таро. Это карта, которая может принимать любое достоинство. По нимаешь, Сёма, любое. Ну, к примеру, есть где-то недостроенный стрит, — она стремительно, почти не глядя, выдернула из колоды даму, валета, десятку и короля, — и стоит только кликнуть в компанию Джокера, как всё, финита, стрит делается полным. А ведь кто-то где-то строит и флэш-рояль...[60] Теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему все так хотят с твоим Олегом дружить? Но это ещё не всё... — Карты в сё руках вновь зашуршали. — Оксана эта его тоже по жизни баба не простая — с конкретным бонусом, легко тянет на даму пик. То есть действовать они будут, если что, не сами по себе, а парой. И совсем уже будет здорово, если у них появятся дети...
Последнюю фразу она произнесла с какой-то странной, даже мечтательной интонацией.
— Дети?.. — задумался Песцов. — Джокер, стрит, флэш-рояль... Я таких и слов-то не знаю. По-простому объяснить можешь?
Он действительно никогда не играл в карты, не верил в лотереи, презирал тотализаторы — надеялся только на себя. Бог, он, конечно, не фраер и правду видит, риск — благородное дело, а судьба - индейка и любит смелых, но... лучше всё своё брать самому. Не уповая на удачу, которая может и кончиться в самый неподходящий момент.
— Если по-простому, — Бьянка собрала карты, — Джокер по жизни — это тот, кому везёт. Решительно. бесповоротно и постоянно. Счастливчик, который проходит по минному полю, не подорвавшись, и всегда берёт тот кусок пирога, в котором запечена денежка. За таких людей испокон веку принято было держаться... думаешь, зря? А если хорошенько подумать?.. Ты вот, Песцов, до Джокера недотягиваешь, но но жизни козырной масти...
— И на том спасибо, что не голубой. — Песцов поднялся и натянул рубашку. — Ладно, пойду схожу к нашему везунчику. Отнесу твои извинения.
«А заодно и прикинем, чем будем закусывать целый ящик „Кристалла"...»
Судя по всему, электрички и автобусы для него теперь были табу. Мгави задумался о частнике, который — не обязательно добровольно — поможет ему одолеть хотя бы часть расстояния, оставшегося до Пещерки... Однако, ещё не успев покинуть перрон, Чёрный Буйвол вдруг замер и насторожился: донёсшееся эфирное эхо сообщило ему об аст]>альной стреле. Эй-е, даже не о стреле, а о целом дротике! Короткое метательное копьё летело ему прямо в грудь. В самое сердце...
«Ар! Ар!» Мгави вовремя зачерпнул из озера своей «ньямы» и поставил астральный щит, так что дротик отскочил прочь и стремительным бумерангом вернулся к метнувшему. Одному из четверых желтолицых и узкоглазых, чего-то дожидавшихся на платформе напротив. Кто сказал тебе, недопечённая глина, будто Буйвол безропотно даст себя заколоть?.. Невидимый дротик с мерзким чмоканьем но- шёл своему хозяину в грудь - на всю длину зазубренного неизвлекаемого наконечника.
«Ар! Ар!» Мгави заставил свой щит расплыться густым туманом и нод его прикрытием понёсся прочь. Вдоль по перрону, вниз по ступенькам, через привокзальную площадь...
На его пути призывно подмигивал ого»гьками круглосуточный магазин. Он, похоже, был популярен в народе — дверь хлопала то и дело. Пассажиры, ждавшие электричку, подходили пешком, жители Волхова подъезжали на велосипедах. Мгави предпочёл бы автомобиль или мотоцикл, но привередничать было некогда. Мгави легко вышиб волховчалина из седла, мигом вскочил сам и надавил на педали...
И, уже отъехав, оглянулся на преследователей, злобных, запыхавшихся, только-только выбегавших на площадь.
Счёт пока что был один ноль в его пользу.
Велосипед был старенький «Спорт», передачи на нём переключались ублюдочными рычажками, требовавшими каждый раз подкручивания барашков, однако устаревшая конструкция была на удивление хорошо смазана и проворно неслась по асфальту. Освоившись, Мгави поднажал, выбрался на шоссе и покатил к северу — туда, где через мост на другую сторону Волхова тянулась трасса, позволявшая добраться по крайней мере до Тихвина.
Перво-наперво ему требовалось оторваться от погони. Потом можно будет сориентироваться — и действовать наверняка. Как угодно — подлостью, хит- ростыо, увёртливостью, коварством. Кто забывает, что война есть путь обмана, тот обречён. Открытый бой сейчас ни к чему. Чёрный Буйвол слип псом умён, чтобы всякий раз бешено кидаться на врагов. Обойти по кривой тропе и взять на рога, затоптать копытами, внезапно вырвавшись из тростников, — вот это да...
Спустя некоторое время неестественно светлую северную ночь за спиной Мгави прорезал надрывный рёв мотоцикла. Это приближался древний «Че- зет», нёсший на себе сразу трёх седоков. Мгави пустил в ход «второе зрение» и увидел своих желтокожих преследователей. Вернее, их тотемные сути. Перый оказался Шакалом, второй происходил от Гориллы... Третий, примостившийся на багажнике, был самым опасным — в его душе обитала Чёрная Гадюка[61]. Умный Буйвол отнюдь не собирался подставлять ему для укуса свои благородные ноги.
«Ар. — Мгави съехал на обочину, сконцентрировался и опять глотнул из озера своей „ньямы". — Ар-р-р..>
В сознании его явственно, объёмно, во всех деталях возникла огромная чашка с жиром. Густым, кипящим жиром, тщательно вытопленным из исполинской человеческой почки... Вот невидимая рука резко наклонила чашку, содержимое выплеснулось па ас- фальт и растеклось, на глазах превращаясь в смертельный каток...
Вылетевший из-за поворота «Чезет», страшно заревев, кувырнулся на бок, сбросил седоков и заскользил по дороге, вращаясь и высекая искры. Гадюке не повезло, его голова встретилась с асфальтом и не выдержала удара. Тело ещё судорожно дёргалось, но Мгави уже понимал, что счёт опять изменился. Увы, их по-прежнему оставалось двое на одного. Шакал с Гориллой отделались ушибами и содранной кожей и уже поднялись на ноги. Один держал нож, другой — металлический, слона убить можно, блестящий хлыст. Мгави вполне представлял себе, какие это были бойцы.