В эти дни Верховному Синклиту так и не удалось установить причину происшедшего события. Члены Синклита недоуменно задавали себе один и тот же вопрос: "С чего все началось? Что лишило рассудка Тона, сверхуравновешенного Тона, столь известного своей осторожностью и осмотрительностью? А как погиб Нот? Как возник пожар в Бюро порядка?"
Ин также ничего не могла сообщить о последних минутах Нота. Она чистосердечно призналась, что у них произошла семейная ссора, правда, умолчав о предмете, вызвавшем гнев мужа. Лишь сквозь рыдания, которыми часто прерывался разговор, иногда слышалась фраза: "Боже, как мне жалко Розовокрылого!"
Только спустя несколько лет на вершине соседней скалы нашли кассету с лентой звуко- и фотозаписи. В целях предосторожности в Центральном Бюро, как и на заседании Синклита, всегда непрерывно работал механический "свидетель". Полагали, что "свидетель" тоже сгорел.
Найденная тяжелая кассета, видимо, силой взрыва была отброшена на большое расстояние, и таким образом спустя несколько лет удалось восстановить всю цепь событий, дополнив недостающие звенья достаточно правдоподобной логической структурой.
Была создана комиссия, которой предписано было составить дипломатическое послание на планету Икс. И все же, как заметил председатель Синклита, следовало опасаться мести Крылатых. Как оказалось в дальнейшем, опасения председателя имели под собой известные основания.
Месть Крылатых во многом определила дальнейшую историю нашей планеты и судьбу ее обитателей.
Сигнал со скоростью света от планеты Икс до нашей планеты покрывает расстояние примерно за час. И вот как раз после соответствующего расчетного времени на нашу планету обрушились такие мощные удары электромагнитных импульсов, которые разрушили многие жизненно важные для планеты установки. Лишь случайно не пострадали центральные источники электроэнергии. Оказалось, что над нашими источниками энергии автоматически возникало некоторое силовое поле, которое отражало в обратном направлении приходящий электромагнитный импульс.
Была создана специальная Служба Икс - служба наблюдений над электромагнитными импульсами, падающими на нашу планету. Было точно установлено, что эти импульсы действительно с планеты Икс. Случайно обнаруженное свойство наших установок отражать электромагнитные импульсы дало нам возможность спроектировать и построить глобальную защиту нашей планеты. К сожалению, эту защиту оказалось необходимо все время совершенствовать и усиливать по мере того, как усиливались импульсы, посылаемые Крылатыми.
Старый Отон, директор Бюро порядка, продолжал настаивать на своей идее о том, что прибытие Крылатых было связано совсем не с мирными намерениями, он не уставал повторять про малость планеты Икс и ее большую перенаселенность. Не случайно в высказываниях Крылатых сквозило восхищение просторами Марса. Постепенно точка зрения Отона стала почти официальной и общепринятой.
Вскоре погибшему при случайных обстоятельствах сумасшедшему Тону был сооружен грандиозный памятник как спасителю марсианской цивилизации.
Однако несколько лет спустя против такой версии прилета Крылатых резко и энергично выступил Ню. В одной из своих лекций по геронтологии он заявил, что Крылатые прилетели с доброй целью: они несли марсианам бессмертие.
Вначале не только официальные лица в марсианской администрации, но и общественность порицали эти выступления Ню. Ситуация, однако, постепенно изменилась, когда на заседании президиума Академии наук Ню заявил, что им получено полное подтверждение всего сказанного Крылатыми относительно возможности изменить программу старения в клетках организма и что он убежден в справедливости слов Среброкрылого о его стотысячелетнем возрасте. Далее Ню сделал сенсационное сообщение: он не только воспроизвел свои старые опыты и теоретические соображения о запрограммированности старости в клетках организма, но и нашел эффективные способы замены кода, замены этой программы на обратную вплоть до ремиссии старости, вплоть до запрограммирования омоложения. Более того, он будто бы произвел эту замену во всех клетках своего организма.
- Я несу вам не только бессмертие, но и возвращение молодости, - закончил Ню свой доклад. Многие жалели старого Ню, блестящего в прошлом ученого. Пошли по планете и злые шутки. Говорили, что "горбатенький" бегает голым по улицам Великого города, кричит: "Мама, роди меня обратно!".
Но когда увидели, что горб Ню постепенно исчезает, а лысая голова покрылась серебристыми кудрями, насмешки сменились глубоким почтением и восхищением.
Ню получил титул "Ню Величайший",
Его появление в общественных местах встречалось аплодисментами.
По его инициативе был поставлен памятник десяти Крылатым в натуральную величину и натуральной окраски. Около фигуры Розовокрылого часто можно было видеть Ин. У дам по всей планете возникла мода украшать свои прически разноцветными перьями Крылатых - они в каком-то количестве еще сохранились.
Институт физиологии, руководимый Ню, превратился в огромное учреждение. Десятки тысяч сотрудников работали в его многочисленных лабораториях.
Ню зачислял в штат института только самых престарелых жителей планеты они проходили изобретенную им перестройку клеток организма и постепенно омолаживались.
Свой институт Ню называл "фабрикой омоложения".
Хотя Великий Синклит необычайно высоко оценил научные достижения Ню, он все-таки проявлял некоторую осторожность, считая, что требуется длительная проверка временем его открытия, и скупо выдавал так называемые "лицензии на омоложение" жителям планеты, не работающим непосредственно в институте физиологии.
Эта предусмотрительность Великого Синклита оказалась более чем уместной. Дело в том, что продолжавшийся, и, надо сказать, быстро, процесс омоложения Ню сопровождался и своеобразным изменением его психики, характера. Ню постепенно становился буквально таким, каким он был в прошлом. Вначале в его речи появились давно забытые архаизмы. Правда, говорили, что это своеобразное щегольство Ню своей молодостью. Но постепенно трансформация психики Ню, вернее, его мозговых клеток, зашла настолько далеко, что научные достижения последних лет стали выпадать из его памяти.
Более того, на одном заседании Синклита, где рассматривался план работы института физиологии на ближайшие годы, сильно помолодевший Ню с большим пафосом и настойчивостью предлагал именно тот план работ, который уже рекомендовался им, как проверил его секретарь по протоколам Синклита, более ста пятидесяти лет назад.
Синклит был потрясен случившимся. Наступило гробовое молчание. Лишь Ню стоял в горделивой позе на кафедре - он воспринял тишину как знак глубочайшего внимания аудитории к его блестящему докладу, к смелым полетам его мысли. Председатель Синклита скороговоркой привычно поблагодарил докладчика и перенес обсуждение плана работ института на следующее заседание. Когда улыбающийся, довольный своим выступлением Ню покинул зал заседаний Великого Синклита, еще долго в зале царила глубокая тишина.
Экстренное заседание Великого Синклита продолжалось всю ночь. Отон выступал с резкой критикой деятельности Великого Синклита, напомнил о своих старых подозрениях относительно намерений и целей Крылатых. "Теперь ясно, что коварный замысел Крылатых был направлен на уничтожение населения Планеты. Не бессмертие несли нам Крылатые, - закончил свою речь Отон, - совсем не бессмертие... Они ловко подбросили нам лже-идею, и мы почти попались на эту приманку. Полюбуйтесь, какой памятник мы создали крылатым убийцам!" И Отон указал на большое окно. В красочной световой подсветке стояла вся группа Крылатых, она как бы незваной явилась сюда, чтобы присутствовать на заседании Синклита.
На следующий же день по приказанию Синклита памятник Крылатым был уничтожен. Но еще многие годы можно было видеть Ин, грустно бродящую по площади с большим букетом розовых гвоздик.
Надо отдать справедливость одному из старейших членов Синклита - Ону. Он один-единственный, кто поднял голос против обвинительного акта Крылатым. Известный автор последнего свода законов Планеты, тонкий знаток судопроизводства обратил внимание на то, что Крылатые обещали только бессмертие, а отнюдь не омоложение организма. Более того, сам Ню, открывший полтораста лет тому назад экспериментальные возможности изменения кода старения, прекратил дальнейшие исследования из-за боязни безостановочного развития обратного процесса. Он вскользь упоминал об этом в одной из своих первых лекций после инцидента с Крылатыми. Ню только бросил фразу о том, что само существование бессмертных Крылатых экспериментально опровергает эти страхи.
К этому времени на Планете практически не осталось ни одного квалифицированного физиолога, который в какой-то степени мог оценить значение этих чисто юридических замечаний.
Сам Ню за короткое время вернулся в свое далекое прошлое, когда был бесшабашным кутилой и волокитой, проводя время в компании таких же, как он, омоложенных.
Ню и его друзья жили в каком-то фантастическом, нереальном мире. Иногда поздней ночью с гитарой в руках Ню становился перед балконом замка, где несколько сот лет назад жила одна из его возлюбленных, и в звуках не лишенного красоты баритона воскрешались старинные песни любви. Но, увы, многие замки были пусты. Лишь однажды на балкон вышло старое сморщенное существо - в прошлом первая красавица Вечного города - Ли. Ли внимательно ловила забытые звуки. Сбегавшая временами по морщинистым щекам слеза свидетельствовала о глубокой взволнованности. Муж Ли грубо попытался вмешаться в странную идиллию, бросив фразу: "Сейчас же останови этот неприличный балаган сумасшедшего забулдыги!", но Ли только грустно, почти шепотом просительно сказала сквозь слезы: "Не мешай мне хоть немножко насладиться прошлым".
Когда молодеющие вступили в детский возраст, специальным решением Синклита в одном райском месте Планеты было организовано нечто вроде заповедника с квалифицированным обслуживающим персоналом. В народе этот заповедник получил название "Нюатника". Посторонним вход в заповедник был строго запрещен.
Как-то на заседании Великого Синклита было высказано пожелание взглянуть на то, что осталось от "Ню Величайшего".
На заседании Великого Синклита была доставлена колыбель, в которой, улыбаясь, лежал ребенок. Он смотрел на присутствующих большими васильковыми глазами и лепетал что-то невнятное. Но тут же его тельце стало быстро уменьшаться. Присутствующие невольно отвели взгляды от колыбели, а вскоре колыбель оказалась слегка влажной, пустой...
Все эти события воспроизводились настолько реалистично, что Петр Николаевич и его спутники как бы принимали в них непосредственное участие. Давно не было видно сказочного Марсианина в черном плаще и цилиндре. Но, невидимый, он без слов делал понятными не только все происходящее, но и всплывавшие в сознании воспоминания о прошлом, а также различные необходимые комментарии к событиям.
Идя по улице какого-то древнего города, существовавшего сотни тысяч лет тому назад, земляне понимали, что в одном здании находится... "Банк человеческих конечностей", а в другом, напротив, - "Банк печени". Петр Николаевич непроизвольно подумал, что хорошо бы зайти в "Банк печени" и сменить свою не очень здоровую "печенку". Во время этих прогулок одно воспоминание часто беспокоило Петра Николаевича.
Зачем только он дал обещание декану биофака университета выступить в ближайшую среду с большим факультетским докладом, открывающим зимнюю учебу студентов?! Особенно острое беспокойство Петр Николаевич почувствовал, когда очутился перед зданием "Клиники Искусственного Сердца". И доклад-то должен был быть на тему: "Проблемы искусственного сердца".
Потом, конечно, Петр Николаевич не мог понять, как и каким образом в этот момент он оказался в кабинете своей московской квартиры.
Всю неделю происходили какие-то необъяснимые события, и Петр Николаевич уже отвык чему-либо удивляться.
На покрытом пылью письменном столе лежала повестка, извещавшая о его докладе. Звонил обеспокоенный Накедов, декан биофака. Он выразил большое удовольствие, застав Петра Николаевича дома. Без конца повторял, что звонил многократно, а телефон молчал... По слухам, он, Петр Николаевич, уехал к себе на родину, в Тарасовку, где-то в Центральночерноземном районе, - в общем, черт знает куда, а лекция очень нужна. С началом учебного года и так многое не ладится. В университетской многотиражке помещено стихотворение, которое кончается обидными стихами: "Деканат, деканат, деканатушка, эх, зачем родила тебя матушка!"
Вообще-то студенты с юмором критиковали работу деканата. Благодушное отношение к декану поддерживалось тем обстоятельством, что, читая его фамилию по буквам справа налево, студенты значительно поднимали большой палец правой руки, говоря: "Во декан!"
Назойливо тренькал электрический звонок входной двери. Петр Николаевич вспомнил, что Матвеевны нет и надо идти самому открывать дверь.
Кучер ректора университета Григорий почтительно доложил, что лошади поданы. Дорогой Григорий поведал Петру Николаевичу свою обиду на кучера Михаила, "Мишку", который, по его убеждению, надул его: взял два червонца и исчез.
Лекцию Петра Николаевича ждали с нетерпением. Ходили слухи, что ученый близок к созданию искусственного сердца. Ничего подобного в ту пору в мире не замышлялось. Аудитория была плотно заполнена студентами, аспирантами и научными работниками. Но, увы, лекция не оправдала ожиданий слушателей.
По словам сотрудников Петра Николаевича, готовилась демонстрация модели искусственного сердца. Когда же, подготавливая лекцию, лаборант Виталий Морозов смонтировал демонстрационную установку и с гордостью показал ее Петру Николаевичу, тот небрежно сбросил в ящик все ее детали. "Не то... не то... совсем не то!" - непонятым бормотанием сопровождал профессор свои разрушения.
А ведь только три недели назад профессор предупреждал о необходимости подготовки модели искусственного сердца и даже досрочно вызвал лаборанта из отпуска.
Неожиданно для аудитории профессор почти совсем не коснулся в лекции проблем искусственного сердца. Только одной фразой он подчеркнул, что эти проблемы трудны не только технически. Здесь в его лекции возникла какая-то пауза. Профессор, видимо, хотел пояснить последнюю мысль, но передумал. Потом он долго и в отличие от своих обычных лекций не очень понятно говорил о биологических, физиологических возможностях продления жизни человека. И кончил лекцию фразой, прозвучавшей не очень убедительно: "Если есть где-то во Вселенной, - сказал Петр Николаевич, - более высокая цивилизация, чем земная, то я убежден, что проблемы геронтологии решаются ею не на пути механизации человеческого организма, а на его глубокой, чисто биологической перестройке. Но работы по механизации человеческого организма, - продолжал профессор, конечно, будут вестись, человек будет согласен на любую механизацию своего организма, если она обещает продлить его существование, дает ему надежду еще какое-то время не исчезнуть совсем физически..." Но фраза эта звучала совсем не в той тональности, в которой профессор, бывало, заканчивал свои лекции о перспективах замены внутренних органов человеческого организма, выполняющих жизненно важные функции, может быть, сложной, но искусственной аппаратурой.
Сотрудники Петра Николаевича, глубоко разочарованные лекцией, долго обсуждали дальнейшую судьбу лаборатории. По-видимому, рухнули надежды на магистерскую диссертацию у Морозова. Под вопросом могли оказаться начатые работы и других сотрудников. Обсуждалась даже возможность перехода на работу в другие лаборатории, например к Александру Васильевичу Игнатову.
Володя Туманов, хорошо знавший состояние дел в лаборатории Игнатова, сказал кратко: "Александр Васильевич сильно постарел за последние годы..." - и заключил: "А. В. уже мышей не ловит!"
Тем временем в деканат явился кучер Григорий и сообщил странную новость, будто Петр Николаевич по дороге домой исчез из коляски.