Полуденное солнце искрилось на бескрайне-зелёном лугу, застенчиво роняя искорки на бесчисленных цветах самых разнообразных оттенков. Где-то в дали луг упирался в подножие гор, что напоминали о себе мягкой прохладой, даже не смотря на столь жаркое время.
Лёгкий порыв ветра промчался по макушкам трав и цветов, огибая юношу стоявшего посреди луга. Выгнувшись дугой, ветер ушёл в сторону, оставляя за собой примятую полосу растений, словно не желая сталкиваться с одиноко стоявшим человеком.
Юноша улыбнулся… Снежные вершины гор ответили ему переливом солнечных лучей, жадно играющий на прохладных вершинах. Если в его сердце и была тревога, то на её место пришла уверенность,- он качнул головой, словно принял решение, словно видел скрытое от глаз человека.
Юноша закрыл глаза… Теперь ветер, без стеснения, награждал его своим вниманием,- будто само Небо одарило дыханием. Его каштановые волосы растрепались в такт шелесту плащёво-бежевой одежды, что была чуть большего размера, чем нужно.
Юноша глубоко вдохнул… Прохлада гор окутала его изнутри, оставляя чувство мощи и силы, в том их смысле, что он ощутил себя способным защитить, защитить её… Уверенность отразилась на его лице потуплённым взором, растворившемся в зелени трав перед собой.
- Не подходи,- донёс ветер голос девушки,- Не подходи, Бэнэт…
Юноша насупил губы, приподняв глаза и чуть качнув головой,- от этого его брови слегка выгнулись, а каштановые волосы ещё больше взъерошились ветром. Не ожидаемые слова вызвали секундное замешательство, но их истинное значение,- предало твёрдость сделанному выбору.
- Бэнэт…- ещё более встревожено доносился всё тот же голос…
Он молчал… Лёгким и почти не заметным движением глаз, юноша осмотрелся,- никого, лишь переливистый луг скользил вокруг него.
- Бэнэт…- нотки умоляющего отчаянья коснулись его ушей,- Уходи, уходи… уходи…
Закрыв глаза, Бэнэт прогнал последнюю тревогу, и наконец, решился… он вздохнул полной грудью, медленно и так глубоко, как только мог.
Со стороны могло показаться, что воздух вздрогнул и перелился туманной дымкой, уподобившись миражу, а после…
Словно стягивали невидимое покрывало, окутавшее луг, горы, небо… Покрывало сморщилось, оставляя что-то вроде серых складок, на всём к чему прикасался взор молодого человека. Кем бы ни был Бэнэт,- он вдыхал невидимый покров, обнажая истинный облик долины.
Юноша застыл, его глаза были закрыты, а в уши шептала сама тишина…
- Дурак!- где-то совсем рядом, вздрогнул голос девушки,- Какой же ты дурак…
Выдохнув тяжёлое волнение,- Бэнэт одарил долину своим взором…
Всё изменилось…
Свежесть гор, зелень трав, чистота и спокойствие,- от всего этого не осталось и следа.
На горизонте резвился закат, неуклюже отгоняя приближающиеся тени, что танцевали вокруг девушки, прикованной к высохшему дубу, метрах в пятнадцати от юноши. Тени принимали очертания то рук, то головы, то силуэта существа, явно принадлежащего не к миру живых. Силуэт огибал девушку с разных сторон всячески пытаясь ухватить её за горло, руку или же за прядь длинных тёмных волос, но пока безрезультатно, ибо тусклое солнце ещё не скрылось из виду,- обращая очертание силуэта в чёрный дым, не способного ухватиться за что-либо.
Зажмурившись, девушка сжимала плечи, скрытые под узорчато-цветочным платьем, её сердечко колотилось так быстро, что могло остановиться в любую минуту, а безудержные слёзы падали к её ногам, почти касающихся бледно-ржавого луга, утратившего свою привлекательность.
Закат молчаливо вспыхнул последним сиянием… Тени слились воедино… Ночь распространилась над долиной…
Трёх метровая тень, чьё старческое лицо избороздили глубокие морщины, склонилась над девушкой. Бледно-седые волосы старика свисали до самого пояса и терялись где-то в чёрном одеянии. Лишь та прядь волос, что касалась плеч, дрожала при не затейливом ветерке, скользящего мимо присутствующих этой ночью в давно позабытой долине,- наречённой «Оплотом хвори», наречённой так давно, что врятли найдётся тот, кто скажет, за что и почему.
- Милена,- прохрипел голос тениподобного старца, готового вот-вот сомкнуть свои когти на горле девушки,- Почему, Милена? Почему ты отвергла меня?
Девушка испуганно смотрела в бездонно-тёмные глаза тени, её трясло, а сердце сжалось от прикосновения руки, что ощутило горло.- Шамус,- дерзко задрожал голос девушки, пытающейся вымолвить нужные слова,- Ты, ты не тот, кто заставляет петь моё сердце. Ты… ты… - она стиснула зубы, хватка на горле усилилась, ещё несколько слезинок пали к её ногам.
- Я уничтожу…- раздраженно прохрипел старец, не понимая ни слова из всего, что сказала Милена,- Уничтожу его…- старик обернулся, пожирая глазами юношу,- А после заберу твоё сердце Милена, заберу силой.
Бэнэт сделал шаг…
Девушка вздрогнула и застыла, она хотела прокричать «Уходи», но силы её покинули, лишь печальные глаза смотрели на юношу, глаза говорящие за неё, говорящие о том, что этот молодой человек самое дорогое, что есть в её жизни. Да, он был самым дорогим, он, а не этот старик, продавший свою душу невесть кому. Ибо Шамус, не выдержав отказа от той, что ему обещали приёмные родители Милены, в уплату долгов,- повесился на этом самом дубе, тогда ещё цветущего и радующего взор. Могучие дерево, приняв висельника,- зачахло, и из его недр вырвался старик в том виде, в котором ныне он и пребывает, а на третью ночь самоубийства Шамус похитил деву, запечатав её на дубе с помощью ветвей дерева. И вот сейчас единственная преграда разделяющая его и её, это худощавый мальчишка, сопляк без роду и племени,- Бэнэт.
- Хэээ…- старик усмехнулся, прищурив глаза, его левая рука освободила горло девушки,- он приготовился к атаке.
Порыв ветра, скользнувшего мимо,- возвестил о начале…
Крутанувшись на триста шестьдесят градусов и сделав несколько выпадов,- старик выпустил из своих когтей бардовые дуги, что подхваченные ветром со свистом рассекали воздух,- устремившись на юношу.
- Хэээ…- выдохнул Шамус, застыв в полу скрюченном состоянии.
Пять смертельно опасных дуг для любого человека прошли насквозь, но Бэнэт не издал, ни звука, даже его лицо выражало безмятежность, а карие глаза,- спокойствие. Растаяв словно дым,- юноша исчез, вызвав недоумение у старца, припадочно ищущего противника зрачками глаз.
Через мгновение, словно ножом Бэнэт полоснул правой кистью руки по спине старика, оставив светящуюся рану,- будто сама чистота пыталась проникнуть сквозь разрез в самые тёмные глубины Шамуса.
Резко развернувшись, старик уж было хотел пронзить когтями мальчишку, но тот снова исчез,- появившись там, где был мгновенье назад.
Шамус вывернул свою шею не человеческим образом, его глаза были неимоверно широко раскрыты, а морщинистое лицо искажала оскаленная ухмылка.
- Гья-ха-ха!…- истерично завопил старец, закручиваясь клубком. Его руки и ноги молниеносно и хаотично вращались по кругу, выпуская смертельные дуги по горизонтали и вертикали, разве что глаза оставались не подвижными, словно опасаясь упустить из своего замутнённого взора юнца,- посмевшего встать на пути.
- Сдохни! Сдохни! Сдохни!- вопил Шамус, не веря своим глазам. Ибо казалось, что Бэнэт не сделал ни единого движения, при этом все атаки старика увенчались неудачей, о чём свидетельствовал располосованный луг позади юноши.
Издав ещё несколько воплей,- старец выгнулся дугой, рана на спине увеличилась и почти разорвала его надвое.
- Кто ты?- прохрипел старик, уткнувшись в ночное небо,- Нет, я знаю…- Шамус нервно взглянул на молчаливого противника,- Ты, ты хранитель этой долины. Я прав?- Бэнэт кивнул.- Знай,- продолжил старик, закатив глаза,- Девка умрёт. Ты же чувствуешь, как по её жилам течёт сок грешного дерева,- Шамус попытался изобразить улыбку, но его тело уже не слушалось и почти не шевелилось, он хотел было ещё что-то сказать, но голос иссох, подобно старому дубу.
Туманная вспышка накрыла старика,- Прости…- разнёс ветер сухой, и почти не слышимый голос, по усохшей долине.
Девушка судорожно всхрипнула, из его горла вырывалась лишь хрипота, самая ужасная хрипота, которая только может быть,- вены на руках, лице и шеи вздулись, готовые вот-вот разорваться, древесный сок грешного дуба делал своё дело.
С тяжёлым сердцем Бэнэт предстал перед Миленой. Девушка явно не узнавала стоявшего перед ней,- её широко открытые желтовато-карие глаза смотрели куда-то в пустоту, не замечая ничего и никого,- она умирала…
- Когда-нибудь,- прошептал Бэнэт подобно ветру,- Мы снова встретимся…
Их губы сомкнулись в одном единственном поцелуе, за всю их скромную жизнь и за всё их кратковременное знакомство. Ветер подхватил туманное очертание юноши, чьё лицо выражало редкое спокойствие, даже тогда, когда он окончательно растворился в ночном пейзаже долины,- Прощай…
Девушка уснула, её дрожь утихла, а боль ушла. Единственная мысль, что бессознательно не давала ей покоя, это мысль о прощальном поцелуе,- холодные слёзы, перелившись лунным светом, падали к её ногам, туда, где распускались маленькие цветы, цветы надежды, надежды на то, что когда-нибудь…
Вскоре Милену нашли жители маленькой деревушки, что располагалась неподалёку. Ещё около недели девушка будит спать, а потом… потом дальнейшая её судьба будит зависеть лишь от неё самой,- и иначе быть не могло.
…
Прошло множество лет…
Мягкость полуденного солнца затерялась в зелени луга, той самой долины, где у того самого дуба, что радует взор своим величием,- ныне играет десятилетняя девочка, напевая чудные мелодии и собирая цветы, складывая их на то место где Милена роняла слёзы. Порой она разглядывала, цветочки на своём бело-розовом платьице и всякий раз убеждалась,- живые лучше.
- Кто ты?- послышался тихий голос.
Девочка подняла голову, поправив челку длинных тёмных волос,- на одной из веток дуба сидел юноша, его бежевое одеяние подчёркивало тонкие черты лица, а каштановые волосы словно были взъерошены самим дыханием Небес.
- Я Милена!- воскликнула девочка,- Мне дали имя в честь бабушки,- она улыбнулась, протягивая незнакомцу букет цветов.
Июль 2011