-- С тобой забудешь... Ну вот, ты меня опять сбил.
-- Ты про хотимый результат говорила. И про науку.
-- Ага. Вот смотри. Этот твой Ньютон смотрел-смотрел, как яблоки падают, а потом придумал, как это к делу приспособить. Или Архимед в ванну сел, прислушался к тому, как у него пузо всплывает, и придумал, как... Чего он там придумал про корону?
-- Ну, придумал-то он, как объем подсчитать, но это опять-таки неважно. А что маг?
-- А маг слушает мир и воздействует на него. Для этого не обязательно придумывать новый закон. Но вот мне нужно услышать, почувствовать, как огонек на свечке... не знаю, дышит, наверное, живет - а потом помочь ему дышать по-другому, чтоб он по комнате полетал.
-- И все это силой мысли?
-- Ну, да.
-- А как же работа с энергиями, подпитка магией из окружающего пространства?
-- "Это мы не проходили, это нам не задавали".
-- А всякие там лягушачьи лапки и магические кристаллы?
-- Ты еще кровь девственниц вспомни, -- по-моему, Юлька пыталась меня шокировать, и ей это удалось. -- Не знаю, может быть, это вообще враки. А, может, пожевав лягушачью лапку, земной волшебник мог лучше чувствовать внешний мир. Или сильнее на него воздействовать. Пап, я ж только вторую неделю учусь. Ты бы много мог про свою физику рассказать после двух недель обучения?
-- Я и сейчас много не расскажу. Я ж не доучился.
-- Я тоже. И не знаю, доучусь ли, -- Юлька вдруг погрустнела.
-- Отчего такой пессимизм?
-- Понимаешь, они тут с этой магией с детства живут. А я простых вещей сделать не умею. Лиина, конечно, говорит, что я способная. Но я же вижу, у меня ничего не получается. У всех получается, а у меня нет.
-- Так ты же говорила, что фокус с огоньком только у четырех человек в классе получился.
-- Ага. Только столько других фокусов получается у всех, кроме меня. Они как танцуют, а я словно только ходить учусь.
-- Ну и что? Кто тебе сказал, что пришелец из другого ... э-э... пространства, в котором про колдовство только в дешевых книжках и пишут (ну, и в дорогих тоже), должен сразу по попадании в мир колдовской всех местных Хоттабычей, Дамблдоров, Гэндальфов и прочих носителей большой белой бороды заткнуть за пояс? Так только в тех дешевых книжках и бывает. Герой провалился в черную дыру, открыл глаза - а вокруг одни колдуны с мечами. Делать нечего, герой быстренько учится колдовать и фехтовать, тренируется от месяца до года - дольше авторская фантазия не позволяет, а потом бац - и становится сильным. Спасает мир и прекрасную принцессу заодно. Они живут долго и счастливо и вместо того, чтобы умереть в один день, проваливаются еще в одну черную дыру. Чтоб автор мог написать продолжение.
Юлька несмело так улыбнулась. Конечно, такого количества фантастической дребедени, как я, она не прочла, но прочитанного хватило, чтобы оценить мою ядовитость.
-- Так ты думаешь, у меня получится?
-- Юль, я ничего не думаю. У меня просто нет оснований для этого непростого действия. Мы можем верить или не верить Лиине в ее оценках твоих способностей. Но вот что я тебе скажу. Всякая школьная программа рассчитана на некоего среднего ученика. Не в смысле троечника, а в смысле усредненного по какой-то статистике. Отучилось по ней человек триста, а лучше три тысячи - и уже понятно, кого как лучше учить, давать сначала алгебру, а потом геометрию или наоборот. Если программа создается с нуля, бедный создатель вынужден ориентироваться на себя (хотя учить ему предстоит других, и тут уж все зависит от его гениальности). Так вот - на тебя тут ориентироваться ну никак не могли. Ты - не отсюда. Ставят тебе двойки (или что там у вас ставят?) - так это всего лишь означает, что ты не вписываешься в какие-то рамки. Ну и не вписывайся на здоровье, ты и не обязана, они не под тебя делались. Выйдет из тебя великая волшебница Виллина - хорошо. Не выйдет - ничего страшного, как-нибудь обойдемся без величия и волшебства.
-- А как жить будем?
-- Гадский вопрос, на пять дюймов ниже пояса, -- теперь мне ее удалось смутить. Один-один, с удовлетворением подумал я (хотя вроде уже и большой мальчик, и цитата все равно спертая). И продолжил: -- Ну, почем я знаю, как. Как-нибудь. Я вообще не знаю, как тут жить можно. Видишь, Бержи меня уже припахал. Теперь еще этот математик ваш прицепился. Авось, найдем, как на знаниях предков прокормиться. Уже хорошо, что атмосфера здесь, в общем, демократичная и до знаний охочая. Ни тебе инквизиции, ни КГБ. Живи, чужак, да радуйся. Радуйся, кому сказал!
-- Всем пацакам надеть намордники... -- но возражала она, кажется, больше из врожденной вредности. Мне таки удалось если не вывести ее из депресняка, то хоть заставить взглянуть на ситуацию под другим углом (сорри за американский шаблон). И то хлеб.
Кстати, о хлебе. Юлька-то права. Живем мы тут из милости принимающей стороны, и как долго это будет продолжаться - Бог ведает. Честно говоря, хотелось экономической самостоятельности. На гражданство в нашем понимании этого слова было плевать: ну не буду голосовать (если тут додумались до демократии) и нести всеобщую воинскую повинность - и ладно. Не больно и хотелось. А вот возможности зайти в лавку и купить одежку или еду здорово не хватало. Обращаться за каждой мелочью к хозяевам не хотелось (из-за дурацкой стеснительности), а сами они о многом не догадывались. Надо бы с ними об этом поговорить. Хотя не хочется - больно тема щекотливая. Даже дома я не любил общаться по денежным вопросам. А уж тут... "Ребята, спасибо, что вы нас кормите. Скажите, вы и дальше будете нас кормить или как? А если нет, помогите найти работу. Правда, я ни черта не умею". Интересный разговорчик. Бержи, конечно, частично его предвосхитил... Ладно, поговорю с ним. Завтра же.
Увы, назавтра Бержи куда-то запропал, а телефонной связи тут то ли не было, то ли мне о ней не сообщили. Три дня я сидел в доме сыч сычом. Так что, когда на четвертый пришла Лиина, пришлось финансовые вопросы обсуждать с ней.
-- Дмитрий, я очень рада, что вы заговорили об этом, -- ее чопорности хватило бы на всю британскую королевскую семью. -- Надеюсь, вы понимаете, что ваше содержание обходится университету недешево. Конечно, принесенные вами знания бесценны, и декан факультета механизмов весьма доволен сотрудничеством с вами.
Я вытаращил глаза с таким выражением непонимания, что Лиина смилостивилась и перевела:
-- Бержи, Бержи в восторге от ваших схемок и придумок. Но, увы, я не могу сразу превратить эти знания в деньги. Заниматься же коммерческой деятельностью, то есть, например, в университетских мастерских мастерить вилсипеды, а потом их продавать, мы не можем. Есть соответствующий запрет. Поэтому, думаю, будет правильнее всего зачислить вас в штат работников нашего заведения - сперва как помощника преподавателя, а потом и как преподавателя. Конечно, это будет сопряжено с определенными трудностями и для нас, и для вас. Но другого выхода я не вижу.
-- А в чем трудности?
-- Ну, например, вы видели наших студентов?
-- Кажется, нет, если их только не было в мастерской Бержи.
-- Были, но те не в счет. В присутствии декана студенты не позволят себе безобразий. А вот когда вы выйдете к ним один на один... Я вам не завидую.
-- Почему? Они так не любят преподавателей?
-- При чем тут любовь? - ее массивные серьги темно-золотистого металла качнулись в жесте непонимания и неожиданно звякнули громко и мелодично. -- Любить вас или не любить личное дело каждого из них. Но вот заслужить их уважение непросто. Каждый из них мнит себя великим магом - если не в настоящем, то в будущем.
-- Понятно. Они будут пробовать меня на зуб, -- я постарался перевести идиоматическое выражение на местный язык -- и тут же об этом пожалел.
-- Кусать? Нет, кусать они вас не будут. Но учинить некую проверку вашего мастерства вполне в их духе. А вы ведь совершенно не способны к чародейству.
-- А все прочие преподаватели -- способны?
-- Большинство - да. Поэтому для первого выступления советую подготовить некий фокус, который поразил бы наших студиозусов. А потом держать в запасе еще два-три. Впрочем, это дело будущего. Пока я даже не знаю, что вы будете преподавать.
-- А почему вы решили, что я вообще могу это делать?
-- Разбираться в людях -- часть моей работы.
-- Даже в пришельцах?
Кажется, тут я ее поддел, и она несколько смешалась. А, может быть, даже обиделась.
-- Дмитрий, если я говорю, что вы сможете преподавать, значит, я на чем-то основываюсь.
-- Да я ведь не отказываюсь. Просто странная ситуация -- меня самого нужно учить элементарным вещам, даже писать и читать.
-- Согласна, странная. Но очень интересная. Ведь вы уже учите того же Бержи с его подопечными - то езде на этой вашей двухколесной машине, то фокусам с веревками и колесами, а то логическим играм на клетчатой доске. Это очень полезно для наших преподавателей. Да и такой студент, как вы - для них находка, возможность прочистить мозги. А для мага умение время от времени смотреть на вещи иначе - очень важный навык, иначе разум становится костью. Знаете, зачем я это ношу?
- она потеребила пальцами свое любимое ожерелье из крупных костяных бусин. Не дожидаясь ответа, сказала: -- чтобы не забыть о такой возможности.
Присмотревшись, я увидел, что каждая бусина представляет собой миниатюрную модель человеческого мозга - с полушариями, извилинами и прочими признаками, знакомыми еще по школьному учебнику анатомии. Но - из кости.
Как функционировала местная экономическая система, я до конца не понял. Деньги в хождении были. Причем, как правило, безналичные - в форме неких записей на браслетах и перстнях. Запись считывалась специальной колдовской машинкой, перебрасывалась с перстня на перстень. В общем, аналог пластиковых карточек. Но были и наличные - некие кристаллы. Если я правильно уяснил, они использовались не только в качестве средств обмена и средств накопления, но и еще как какие-то колдовские принадлежности. То есть деньгами в чистом виде - крашеными фантиками, ценность которых только в договоренности, -- не были. Это радовало, хотя спросите меня, почему - и не отвечу.