В итоге копаться в замке, контрзамке, предохранителе, блоке управления и прочей требухе пришлось мне. Дрик, правда, иногда помогал, но из области "подержи вот это, чтоб шло вон туда". И когда через два часа возни его ошейник щелкнул и развалился на две неравные части, у меня уже и сил радоваться не было. Голова гудела, а в глаза словно какая-то сволочь по "камазу" песка насыпала. Ладно, со вторым украшением разберемся потом.
-- Ой, Чкаа, -- вдруг пришло мне в голову, -- а что мы бла Криис скажем, когда она Дрика без ошейника увидит?
Для пущей понятности пришлось сопроводить вопрос пантомимой.
-- Криис...- по-моему, это милое обстоятельство и ему только что пришло в голову. А вслед за ним - мысль о том, что и ему могут начистить холку за столь вольное обращение с магическим имуществом. Он секунду подумал и просиял:
-- Идем двор драться. Урок защита-нападение. И случайно крак-крак, -- ноготь с траурной, под стать костюмчику, каймой ткнул в обломки "сторожевого ожерелья".
Для убедительности Чкаа помахал в воздухе принесенным с собой жезлом. Я уже видела эту хреновину в действии. Две черно-коричневые, словно из эбонита выточенные, груши соединялись стержнем длиной с метр. Не берусь сказать, из чего он был сделан, но пружинил и гнулся знатно. И вся эта конструкция в руках Чкаа выделывала немыслимые кренделя. Боевая техника напоминала работу и с нунчаку, и с обычной палкой. Не уверена, но, по-моему, по воле Чкаа менялась гибкость среднего стержня - то он становился твердым, почти как железо, а то гнулся почти как веревочный. Во всяком случае, во время спарринга его оружие после какого-то хитрого удара обмоталось вокруг шеста в руках Дрика. Чешуйчатый рванул на себя - и оставил моего напарника безоружным. И этой же хреновиной он отбивал мои огненные шарики. Наверное, эта "волшебная палочка с волшебными колбочками" была магически заряжена. Как и на что - без понятия.
Идти сейчас во внутренний дворик и заниматься подготовкой - хоть магической, хоть технической - мне совсем не хотелось. Но кто меня спрашивает?
Так вот. Повел нас Чкаа во дворик, под небо, однородно-серое, как застиранная простыня. Надо сказать, что это со стороны реки замок выглядел спрутоарбузом. А со стороны противоположной к нему лепились вполне человеческие пристройки. Точнее, два щупальца тянулись в сторону, противоположную берегу, эдакими трехэтажками - толстыми стенами с нечастыми окнами. В одной из них мы с Дриком и жили, там же находилась классная комната. А между трехэтажками располагались постройки поменьше и пятачки двориков разных форм и размеров, расположенные, к тому же, на разных уровнях: местность была неровная. На одном из них Чкаа и проводил обычно тренировки. Вот и сейчас принялись они с Дриком махаться. А у меня все линии в глазах скачут. Дрик ими переливается, Чкаа сияет, как новогодняя елка сквозь туман. Подняла глаза - и из окошка на втором этаже что-то такое сочится, неприятно-зеленое с розовыми прожилками.
-- Эй, Дрик, а там, похоже, кто-то колдует. Браслет лепит или что-то очень похожее.
Парни разом остановились (Чкаа, против обыкновения, даже не попытался достать Дрика "послеконечным ударом"). Долго вглядывались. По-моему, ничего не увидели, так что Дрик даже заявил, что мне почудилось. Но Чкаа как-то странно на меня взглянул и сказал, что вполне может быть, я и права:
-- Там новый. Мужчина, -- ему явно не хватало слов, и он выдал трескучую фразу на смарисянском, из которой я вычленила только несколько слов. А Дрик, похоже, здорово за это время поднаторел в местном наречии, потому что тут же бойко перевел:
-- Там новенький. Его привезли два дня назад. Не из наших и не из ваших. Совсем чужой. Криис с ним носится, как птица с яйцом. Он для чего-то ей нужен.
Предчувствие, острое, как шило, и щекотное, как перышко, ткнулось откуда-то снизу в ребра.
-- Чкаа, а давай на него посмотрим?!
-- Зачем?
-- Ну Чкаа, ну миленький, ну солнышко, ну лапочка, нам так тут скучно. А вдруг он интересный?
Неизвестно почему, но этот слюняво-детсадовский бред его пронял. А, может, ему показалось интересным поиграть в шпионов. Словом, знакомое уже плутовское и несколько развязное выражение вернулось на его физиономию, он кивнул головой и поманил нас за собой.
Оказалось, во двор вела не одна дверка. Та, в которую мы зашли, была неплохо замаскирована под кучу камня, наваленного у стены. Причем у стены противоположной той, в которой зияло заинтересовавшее меня окошко. В этой части форта (или как там его? замка?) мы ни разу не были. Идти пришлось по почти совсем темному коридору. То есть по стенам висели магические светильники, но то ли их давно не выставляли под солнечный свет накапливать энергию, то ли просто пригасили из экономии... Пробираться приходилось почти в полной темноте, спотыкаясь о неровности пола, больше всего похожего на пещерный - кривой, да еще наклонный. Вообще, местные строители с архитекторами - это отдельная песня. Причем очень грустная.
По-моему, тащились мы по этой каменной кишке минут пятнадцать, не меньше. Она выписывала кренделя, так что направление я почти потеряла. Все же, кажется, мы огибали внутренний двор по восходящей дуге, идущей по часовой стрелке.
Коридор вывел нас в эдакий сияющий холл. Я ожидала увидеть стражу - не тут-то было. Пустынно, как ночью в школе. Чкаа постоял, что-то прикидывая (кажется, он не очень хорошо ориентировался в каменных потрохах), потом кивнул сам себе и повел нас по левой дорожке. Еще через пару поворотов оказалось, что он заблудился. Мы вернулись, он опять что-то просчитал в голове - и повел нас все по той же левой дорожке. Я попыталась было обратить на это его внимание, но он лишь шикнул на меня и сделал знак помалкивать, приложив к губам всю пятерню, полусжатую в кулак. Вот такой здесь жест "соблюдайте тишину".
Не знаю, как, но на сей раз мы явно вышли к цели - к здоровенной двери из толстенных досок, возле которой с ноги на ногу переминались аж пятеро часовых. Слона они там стерегут, что ли?
Чкаа тут явно знали, он довольно быстро договорился со старшим (вернее, убедил его "свалить к... и не мешать тому, кто умнее", как перевел мне Дрик). Потом танцующей бесшумной походкой подошел к двери, обнаружил в ней щелочку и поманил нас.
Щелочка была узкая, но длинная, вертикальная. Так что заглянуть в нее мы смогли втроем. Только мне пришлось присесть на корточки, а Чкаа - встать на цыпочки. Щель была к тому же еще и кривая, так что мне, наверное, был виден чуть другой кусок комнаты за дверью. Спиной ко мне стоял, кажется, Морж, вполоборота к нему - знакомый советник Криис, мерзкий такой дядька с маленькими оловянными глазками. Вот он и держал в руках ошейник. Или, наверное, браслет - уж больно маленький. Но очень похож на ту дрянь, что все еще висела на моей шее.
-- Ну что ты упрямишься? Тебя это ведь ни к чему не обяжет, -- выдал он вдруг на чистом Криимэ.
-- Поди к черту. Не буду, -- услышала я вдруг знакомый до боли, до дрожи, до обмирания голос. Впрочем, даже если бы я голос не узнала - кто б еще под этим небом мог говорить по-русски. Не помня себя, я заорала изо всех сил:
-- Папа!!!!!!
И позже, может быть, на полсекунды то же самое слов выдал Дрик. Только на Криимэ.
Такой вот подарочек на день рожденья.
Глава 18. Полный улет
Третий час нас уговаривают. Уговаривают, во-первых, надеть какие-то браслеты (уродливые полоски толстой кожи с бляшками), во-вторых, дать присягу местным бонзам. Причем текст, вроде бы, безобиден - не вредить и все такое. Но печенкой и всеми прочими потрохами чувствую - не надо.
Сайни так просто игнорирует уговорщиков. Раз только пробурчал что-то вроде "как Митиок решит", -- и к стене отвернулся. Он теперь вообще почти все время молчит. Как камень. Как чурка березовая. Как телевизор без электричества. И мне от этого весьма не по себе. То ли он на меня смертельно обиделся за револьверные дела, то ли опасается прослушки... Для самоуспокоения приятнее вторая версия, но червячок грызет все равно.
Блакрис последний раз заскочила вчера, но, по-видимому, просто пришла проведать своих "дрессированных обезьянок", то есть нас. Убедилась, что живы, и дальше пошла по своим магическим делам. Похоже, что-то у нее не склеивалось, потому что интерес к нам явно был потерян. Или, как сказал бы мой приятель из консалтинговой фирмы, нам присвоили более низкий приоритет.
"Приоритет" имел вид подтоптанный. В том смысле, что был на нем видавший виды комбез. Такие, насколько я смог понять, носили армейские чины магического звания. Этот, похоже, не был замковым сидельцем - лицо обветренное, руки загрубевшие. И взгляд, лишенный всякой приятности. Особенно когда на Сайни глядел.
Он и намерен был нацепить на нас браслеты. Только на Криимэ совсем не говорил. Поэтому очутился в достаточно неприятной ситуации - понял, что подчиниться и надеть напульсники мы отказываемся. А что делать с эдакими строптивцами - не знал. Видать, нужны мы были в "добровольном виде". Пришлось вызывать подкрепление в лице наших старых знакомцев из свиты Блакрис - Тюленя и Типчика. Типчик взял на себя роль толмача и сумел объяснить, что хочет от нас уже упомянутой присяги.
И вот мы ходим вокруг нее кругами. Не понимаю. Словно в дурацкой сказке, где вампир или еще какой-нибудь сильномогучий демон, способный сокрушать армии, не может войти в дом, если не получит согласие хозяина.
В конце концов, поджарь они мои пятки - и живенько бы получили какую угодно клятву. Павлика Матросова из меня не выйдет, факт. Но, видать, хозяйка своим опричникам строго-настрого наказала "зверей ничем тяжелым не бить и шкуру им не портить". Нужны мы ей целенькими и добровольненькими.
В промежутках между пререканиями с уговорщиками я думал над этой загадкой. И родил причудливую версию. Наш нечаянный подвиг на болоте - когда недоброй памяти Князь отправился туда, где его давно заждались -- основательно изменил расклад сил в регионе. И об этом проведали в Стаксу (повторимся, столица империи) -- магическим образом или стукнул кто из гарнизона полосатой крепости, не суть важно. Поэтому от Блакрис требуют решительных действий. Нет, скорее, еще не требуют, но вот-вот потребуют. Все же будем считать, что радио или телефона у них нет, и обмен информацией осуществляется с помощью посыльных. Пусть даже крылатых, вроде голубей или специальных почтовых драконов. Значит, скоро сюда может пожаловать комиссия с проверкой или генерал с небольшой армией. Для завоевательного похода на уже освоенные Князем территории. И это основательно может помешать хозяйке вести свою игру. Поэтому она, с одной стороны, сейчас озабочена созданием информационной завесы - обменивается с центром депешами. А с другой, вынуждена пересматривать свои планы. Правда, не знаю толком, при чем тут мы, при чем Юля с Дриком (если они таки здесь) и вычислительная мощность полосатого замка. Опять же, Сайни говорил, что Блакрис - Желтый дракон. То есть могла почувствовать в нем Черного короля, что снова означает решительный пересмотр расклада сил. Но все внимание колдовской братии сосредоточено как раз на мне - в силу известного ей происхождения вашего покорного слуги. Может, она канал в наш мир копает, и я ей для этого дела нужен? А Юля... Не хочется так думать, но, возможно, первый эксперимент не удался, и дочка... Словом, местной Бабе Яге потребовался новый живец. Короче, не версия это, а так, мысли драные.
А тут еще этот Типчик зудит, сосредоточиться мешает. Причем сам уже понимает, что толку не добьется. А бубнит и бубнит.
Вот я его и послал. По-русски, конечно. Он не понял. Пришлось послать еще раз, чуть более прилично, но на том же языке. Может, хоть это его заткнет.
Он и вправду заткнулся, несколько озадаченный. Тем более, что за дверью - несмотря на два слоя досок, звукоизоляционные ее свойства все равно были как у листа бумаги - послышалась какая-то возня и приглушенные разговоры. А потом два детских голоса почти синхронно, хоть и на разных языках, заорали: "Папа!!!"
Обычно я соображаю медленно. Но тут взвился из полулежачего положения, как пружиной подброшенный. И кинулся к двери. Но местный колдун таки не зря свой хлеб ел - хлестанул какой-то гадостью, так что у меня ноги подкосились, и до двери я не добежал. А она вдруг просто волнами пошла - в жизни не поверил бы, что доски на такое способны - потом выгнулась луком внутрь и разлетелась кучей дров и щепы.
Я как в кино наблюдал происходящее, не в силах выпутаться из невидимой эластичной паутины, которая словно вытягивала силы прямо из мышечной ткани.
Вот в комнату влетает - причем по всем правилам, зигзагом с перекатом - невысокий паренек в балахонистом одеянии, и я с трудом узнаю Дрика. Его пытается догнать и ухватить стражник в черном, промахивается, но короткой дубинкой таки достает пацана по ноге. Тот кричит, падает, откатывается в сторону. А на пути у стражника уже стоит Сайни - словно из воздуха выпал, ведь только же бревном лежал! Чернорубашечник получает то ли по морде, то ли в живот - на такой скорости не разглядеть - и улетает кувырком через нары. Лелек поворачивается - и, кажется, попадает под магический удар. Движения его замедляются, теряют связность...
И тут в комнате возникает серый вихрь с огненно-рыжей головой, наверное, единственной во всем этом неладном мире.
Из дневника Юли
Заваруха началась сразу же. Мы с Дриком, не сговариваясь, влепили по двери. Она ж деревянная, значит, была живой когда-то. Ну а живая материя подвержена изменениям. По-моему, кто-то пытался что-то сделать с дверью с той стороны. То ли помешать нам, то ли просто укрепить ее. Короче, бедные доски такого издевательства не выдержали.