Я шел за Артом, осторожно ступая по пружинящему мху, посмотрел вперед, где возвышался купол, окруженный антеннами — мы что, все полкилометра так будем идти? Спросил Пятого громким шепотом.
Колонна остановилась. Пятый, обернувшись, ответил.
— Нет, конечно. Ты думал, мы с парадного входа будем заходить? — Он замотал головой, закончил. — Уже скоро.
И мы продолжили замедленный ритмичный марш. Это «скоро» случилось через пятнадцать шагов.
Пятый замер, сделал нам знак рукой. Мы встали, как вкопанные, Арт даже ногу не опустил, так и стоял, качаясь, на одной ноге.
— Ты что, придурок? — прошептал я в узкоплечую спину, единственный, кто видел его акробатические инсинуации. — Поставь ногу, пока не свалился, и не сработала какая-нибудь мина!
Он медленно опустил ногу, облегченно выдохнул, как-то слишком театрально. Какого лешего мы вообще его взяли с собой? Надо было отправить его вместе с группой, что уносила раненых. Больше толку было бы.
Я видел, как Пятый что-то осторожно искал среди мха, остальные стояли, пригнувшись и держа оружие наизготовку. Только у меня автомат висел за спиной, а наизготовку было копье. В свете последних событий, этому простому орудию я доверял больше.
Над поляной светлело, из Леса доносились первые трели голосистых соловьев и других пташек, где-то далеко застучал работяга дятел, кабанья семья захрюкала на опушке. Я почувствовал на своей спине взгляд здоровенного злобного вожака, который понимал, что я сейчас для него недосягаем, хотя нас разделяли всего метров двадцать. Даже звери чувствуют это проклятое место.
— Есть! Нашел! — прошептал Пятый. — Приготовьтесь! Заходим тихо, но быстро! Нам всем надо успеть за десять секунд. Готовы? Поехали!
Он что-то нажал, и вверх поднялся круглый толстый люк вместе с вросшим в него мхом.
В темный провал, словно в прорубь, первым ногами вперед прыгнул Пятый. За ним в дыре исчез Макс, затем, пару раз шагнув, кинув на нас с Артом и окрестности тревожный взгляд, Ант. Следующим был Арт. Он сделал медленные, осторожные шаги к отверстию, из которого слегка парило, шепча что-то себе под нос. Я его поторопил.
— Слышь, дружбан! Хватит молиться, не в ад спускаемся, поторопись! А то я не успею! Пятый же сказал, что десять секунд, ну!
Он подошел к краю, зажмурился, зажал пальцами нос, словно и на самом деле нырял в прорубь или в канализацию, ахнул, и шагнул в черную дыру.
Из глубины я только и услышал его истеричное «Ох!», и, надеясь, что не сяду ему на шею, тоже скользнул вниз. В последний миг заметил, как справа, в трех метрах от меня, прорвав моховой поролон, вылез столбик с блестящей шишкой на конце. То ли это у них датчики движения или шума, то ли камеры. Надеюсь, что ничего не успело сработать.
Яма оказалась не глубокой, метра два, и приземлился я на твердую поверхность. В правой руке я держал автомат, в левой копье, которое не преминуло воткнуться в землю. Над моей головой тут же звякнула защелка закрывающегося люка. Ничего снаружи слышно не было. С захлопнутой крышкой звуки Леса тоже исчезли. Мы погрузились в гнетущую тишину. Ни пения птиц, ни шума листвы, ни дуновения ветра. Тишина и темнота.
Ну, вот мы и дети подземелья.
Свет замерцал из кишки узкого прохода, запрыгали тени, раздался глухой голос.
— Ник? Ты где? Иди сюда!
Колодец был метра два в диаметре, от него исходил изломанный ход меньшего диаметра, откуда и шел тусклый свет. Я выдернул копье, пригнулся и шагнул туда. Почему это место вызвало у меня ассоциацию с задницей?
Да потому что теперь мы в полной ж. пе! — ответил я сам себе.
— Иду, — сказал я, не узнавая своего голоса. Будто в бочку говорил.
В узком проходе стояла вся команда, сбившись в кучу, отчего единственный фонарь у Пятого давал больше теней, чем света.
— Двигаемся за мной, — сказал Пятый, никуда не сворачивать.
Проход петлял из стороны в сторону, слегка спускаясь ниже. Пол и стены были ровные, пробитые прямо в земле. Было душно и влажно. Навстречу слегка тянуло чем-то кислым, словно ход был частью вентиляционной системы. Несколько раз были черные ответвления с затхлым воздухом. Кое-где на стенах ощущалось что-то мягкое, иногда липкое — мох, лишайник, плесень. Но не касаясь стен я двигаться не мог — я же не мутант. Это им можно без фонаря. Что показалось мне странным, киборг тоже, видимо, плохо видел в темноте. Значит, он не совсем под мутанта был сделан.
Минут десять мы петляли по туннелю, опускаясь все ниже. И становилось теплее, чего я от подземелья не ожидал.
Наконец, впереди засветился широкий проем.
Я последним ступил на освещенную фонарем площадку. С удовольствием разогнулся, хрустнув позвонками. Круглая комната была метра три в диаметре, столько же в высоту, из нее вели две металлические двери и лаз…
— А где проход? — спросил я, оглядываясь.
Пятый сказал.
— Проход у нас с секретом, как и люк. Потайная дверь полностью скрывает его, чтобы киборги не смогли обнаружить. Только несколько человек из наших знают, как открыть ее.
— Надеюсь, — сказал Макс, — что кто-то из ваших избранных будет выводить нас обратно.
— Это не единственный тайный выход на поверхность, — сказал Пятый. — Не обязательно, что вы здесь будете выходить. Даже, скорей всего, не здесь. Ладно, двигаемся дальше. Сейчас заходим в лифт, спускаемся до первого уровня. Следуем только за мной. Все ясно?
— Ясно. — Повторили мы одновременно.
Пятый подошел к правой железной двери без ручек, коснулся стены рукой, дверь слегка углубилась и съехала в сторону, в глубь стены. Он зашел в кабинку. Мы за ним.
Тесноватая, вчетвером мы стояли, касаясь друг друга плечами. Дверь с легким шипением встала на место. Пол качнулся. Сверху что-то гудело несколько секунд, стихло, опять качнулся пол. Дверь так же съехала в сторону-внутрь.
Пятый подошел к проему, выглянул наружу.
— Никого, — прошептал он, — сейчас быстро за мной.
И исчез слева.
Я стоял с краю, поэтому пошел за ним первым. Он бежал по узкому бетонному коридору, сбоку из стен горели точечные светильники. Метров через двадцать он свернул в темный коридор слева. Настолько незаметный и узкий, что я едва не проскочил мимо.
Это был даже не коридор, а щель между стенами — двигаться пришлось боком, неловко переступая ногами. За мной пыхтел большегрудый Макс, которому этот аппендикс был явно маловат. Но расщелина кончилась быстро, я выпал в широкий тупик-тамбур с единственной незаметной дверью. Дождались всех, Пятый постучал в дверь каким-то хитрым перестуком. Пароль. Стук костяшек по двери был странным, глухим. Словно в стену стучал.
Когда дверь медленно стала открываться наружу, я тогда понял, почему — она тоже была бетонная, толщиной сантиметров десять.
Комната перед нами была большая и светлая. Из нее потянуло запахами жизни — теплом, едой, потом, канализацией, духотой.
— Добро пожаловать! — сказал Пятый, улыбаясь и пропуская нас вперед.
Мы уже не суетясь, не спеша, заходили, крутя головами во все стороны. Для меня — понятно, но и для мутантов все было в диковинку. Словно в музей попали.
Бетонные, полированные стены перемежались металлическими вставками разных оттенков. Некоторые из них имели геометрические оттиски, впадины и выпуклости. С потолка свисали разного размера матово светящиеся шарики, пол был чистым, гладким, голубовато-серым — не понять, то ли бетон такой, то ли камень.
— Это что, твое жилище? — спросил Арт.
— Нет, — улыбнулся Пятый, — это тамбур нашей секции. Подождите здесь минуту, я схожу, узнаю, что там, да как. Мы же так внезапно.
Он что-то нажал на стене, бетонный проем провалился внутрь. Продолжая глупо улыбаться, Пятый исчез в темноте. Дверь за ним бесшумно закрылась.
Мы остались в замкнутом, лишенном каких-либо звуков, пространстве.
Глазели на пустые стены, друг на друга. Вдруг Арт сел у стены на пол, тяжело вздохнул, сказал.
— Как там у вас, отшельников, это называется? Пекло?
Я понял, что он ко мне обращается.
— Ты ад имеешь ввиду?
— Ну да. Ад. Но он же у христиан. А вы язычники.
Я усмехнулся. Интересные у него ассоциации. Привык на вольной воле жить, в чистое небо смотреть, воздухом дышать.
— Простое подземелье, как в метро, только тесно.
Арт замотал головой.
— Метро! Вспомнил! Оно только в книжках осталось. Нет больше никакого нигде метро! — он почесал затылок, окидывая взглядом комнату. — Хотя, у них тут, может, и метро есть. Я бы не удивился.
В разговор неожиданно вступил Макс.
— Не говори ерунды, Арт. Никакое это не Пекло. И не Ад, тем более. Там черти.
— А тут будто чертей нет? — возразил Арт, глядя на него снизу вверх.
— Здесь не черти, здесь люди. Ну, киборги. А их я не боюсь.
Арт усмехнулся.
— Люди! Какие же они люди? Полулюди! Или даже — недолюди! А чего? Они же только на половину из крови и плоти!
Пока Макс подбирал слова, краснея от такой наглости, ишь, разговорился! — рядом с Артом опустился на пол Ант, вытянул ноги, прижался затылком к холодной стене, сказал мечтательно.
— А я бы их назвал сверхлюди!
— Ого! — удивился Арт, — С чего бы?
— Ты, Арт, видишь стакан полупустой.
— Это почему?
— А я считаю, что они больше, чем люди, — продолжал Ант, прикрыв глаза. — У многих из них стальной мотор вместо сердца, другие органы, вместо костей металл, вместо мышц электромагнитные движители. Они сильнее нас, обычных людей! А те, у кого еще и компьютер вместо мозга — еще и умнее.
Арт, возмущенный, подскочил.
— Ага, слышал я эти сказочки! Лучше, как же! Они хуже зверей! Я вообще не знаю, кто им может доверять!
— Эй! — прикрикнул на него Макс. — Ты это о чем?
Арт на всякий случай отошел от здоровяка, развел руки в стороны.
— Да ты сам посмотри! Идеальное место для тюрьмы! Ни входа нет, ни выхода! Ну, где этот твой Петя-Пятый? Заманил нас в ловушку! Вокруг пальца!
Макс двинулся на него, сжав кулаки.
Ант даже глаз не открывал. Это что, привычное у них общение?
Ну совсем не время, решил я, и сам встал между мутантами.
— Так, ребята, вы, по-моему, перенервничали! У всех стресс!
В этот момент потайная дверь бесшумно отворилась. В комнату вошел Пятый и симпатичная темноволосая девушка в синем комбинезоне.
— Разрешите представить, Седьмая! — сказал Пятый.
На щеках у девушки выступил румянец, неуклюжая улыбка растянула красивые пухлые губы. Глаза изучали нас осторожно, подозрительно.
— Очень приятно! — расцвел в улыбке Арт, минуя Макса, подошел вплотную, протянул тонкую ладошку. — Меня зовут Арт. Очень приятно.
Девушка оглядела его с ног до головы, как предмет, перевела взгляд на меня.
— Это ведь ты — Ник?
Я глянул на Пятого, который счастливо улыбался, на изумленного Макса, на сконфуженного Арта. Опустил взгляд на Анта, который вроде как задремал на полу.
Вернулся взглядом к девушке, которая смотрела открыто, с любопытством.
— Я Ник.
Седьмая обернулась к Пятому.
— Я угадала! — радостно воскликнула она. — Я его сразу почувствовала!
Пятый в ответ лишь пожал плечами, продолжая улыбаться.
Да что происходит?
— Ничего! — сказал девушка, подошла, протянула руку. — Не пугайся! Я просто угадала.
Я пожал ее тонкую сухую, но крепкую ладошку. Она улыбнулась, глядя прямо в глаза, быстро развернулась, пошла к выходу.
Пятый указал нам на дверь.
— Пойдемте в наш блок. Сейчас все спокойно. Камеры здесь не работают, обход только через час.
Макс и Арт, толкая друг друга, заспешили за Седьмой. Я глянул на Анта.
— Утомился, командир, — сказал Пятый.
Мы вдвоем подняли тяжелого Анта, он открыл осоловевшие глаза, заморгал, щурясь от света, но тут же отстранился, одернул куртку, сказал твердо.
— Я в порядке, вы чего! Куда идти? Туда? — и, не дожидаясь ответа, шагнул между нами в проем.
— Он такой! — сказал Пятый. — Всегда все под контролем, даже во сне. Чем не киборг? — снова заулыбался, шагнул за Антом.
Я вышел последним.
Описание следующих помещений всплыло у меня в памяти одним словом (все-таки оно постепенно возвращается!) — общага. Коридор, множество дверей. Пятый, когда мы проходили мимо, показывал и рассказывал.
— Здесь у нас комната приема пищи, ну, столовая, здесь душевые, туалет, тут тренажерный зал небольшой, тут наши комнаты отдыха. Вот такой у нас блок «Е», там за дверью уже другой блок «D». У них то же самое. В другую сторону, за поворотом следующий блок начинается.
— И сколько у вас всего блоков? — спросил я, когда мы остановились у двери в комнаты. На ней была табличка, написанная от руки «комнаты Е. ночью не беспокоить!».
— Вообще, запланированных двадцать четыре, — продолжал Пятый, — по количеству букв алфавита. Но они никогда не были заполнены полностью. Да и сейчас редеют. Погибают киборги, либо сбегают, либо на работе… сгорают.
Мне почему-то показалось это его последнее определение буквальным. Кому, как не киборгам сгорать на работе?
— А двадцать четыре почему?
— По количеству букв алфавита. В каждом блоке десять жильцов, по количеству цифр. Нулевой — главный в блоке, ну и остальные девять.
— Ага, значит, кроме вас с Седьмой, у вас еще восемь человек… э, людей.
Я поперхнулся на определении этих существ. Как их называть? Живые ведь они, живут, как люди, но не совсем люди.
А кем они сами себя считают?
Спросил, как можно более толерантно.
Пятый усмехнулся моему деликатному вопросу.
— Ты не переживай так, Ник. Называй, как тебе удобнее.
— Мне удобнее называть, как себя, людьми. Вы на людей здорово похожи.
Пятый засмеялся. Искренне. Не обидчивый, значит. Это хорошо.
— Мы тоже себя людьми считаем. Не все из нашего поколения, но многие.
— Отлично, — облегченно вздохнул я.
— А в блоке нас осталось только четверо, — продолжил Пятый, когда мы зашли в небольшой коридорчик с пятью дверями. Он плотно прикрыл за собой дверь. — Нам туда.
Мы прошли к открытой двери справа в конце.
На диванах уже расположилась вся наша команда. Седьмой не было.
— Располагайтесь, — сказал Пятый, стоя в дверях. — Сейчас мы с Седьмой что-нибудь организуем поесть, а потом как раз придут Третий и Восьмой — свои ребята — и мы поговорим.
Я опустился на диван, только сейчас почувствовал, как устал. И после слов о еде, сразу же заурчало в животе. Ну, и как полагается, после сытного обеда, неплохо было бы и вздремнуть! Мы же сутки не спали! Ночка выдалась еще та!
Еще бы помыться не мешало. И переодеться.
Но, это уж, как говорится, излишне. За камнем надо идти! Некогда спать!
Но ведь без сна тоже никак! Откуда силы-то брать?
А сколько нам в этот раз Система выделила времени на миссию номер два?
Сейчас, спрошу…
А как там это надо делать…
Забыл что ли…
Нет, сейчас…
Сейчас…
— Ник! Ник! — кричали откуда-то сверху. Митька что ли? Да нет, это зайцы на дереве.
— Ник, проснись! — уже ближе, голос не Митьки. Женский голос. Приятный.
В плечо бесцеремонно растолкали.
Я открыл глаза.
Ее глаза напротив были большие, синие, как небо. Ресницы хлопали. Губы улыбались.
— Надо сначала покушать, — сказала Седьмая. — А потом уже отдыхать.
— Да, да, конечно, — закашлялся я, сел ровнее, подобрал слюни. — Поесть — это главное. Заснул все-таки.
— Ничего, — сказала она, поднялась, отошла в сторонку.
Перед нами на столе уже дымились разные блюда, графины с розовой жидкостью, тарелки, стаканы. Пахло какими-то специями, типа кари. Парни уже накладывали себе, что-то болтали весело. Сколько же я проспал?
— Минут десять, не больше, — сказал Ант, старательно насаживая что-то склизкое на вилку.
— А по мне, будто пару часов! — никак не привыкну к его способностям читать мысли.
Он посмотрел на меня, весело подмигнул, кивнул на стол: ешь, мол, потом разговаривать будем.
Ну, я и навалился.
Думал, что у киборгов еда будет еще хуже, чем у мутантов. Но, ничего, почти как у отшельников, только специй много, разносолов всяких непонятных, склизкое что-то (червей они едят или улиток?). Но все равно вкусно! Плевать! Важно восстановить силы, а, если улитки богаты белками и витаминами, то будем есть улиток. Кстати, в соусе а-ля майонез с чесноком — вполне себе! Я даже две проглотил. Не прожевывая.
После сытного обеда, Пятый предложил всем помыться и отдохнуть пару часов. Третий и Восьмой задерживаются. Но у них уже есть кое-какая информация, поэтому все равно будем ждать их, а там уже решать, что делать и как.
Честно говоря, как добраться до их Сердца — Кристалла Энергии, питающего всю эту подземную цивилизацию — не знал никто. Ломиться через уровни и этажи, забитые киборгами и машинами — значит, сдохнуть за третьим поворотом.
Должен быть другой путь.
И для его поиска нужны светлые мозги и свежие силы.
Укладываясь после душа в чистую постель, я думал, что мне приснятся глаза Седьмой.
Но приснилась совсем другая женщина.