— У тебя, кстати, такая же пушка, Ник, — сказал Макс, погладил свой бомбомет бережно, даже любовно, продолжая при этом пристально наблюдать за поляной. Отсюда видно все было, как на ладони, даже не смотря на то, что высота была не большая. Выше двухметровой травы — а эффект совершенно другой. Будто на полянку сверху смотрели. Хотя, что это я, это и была полянка, только трава не по колено, как в моем мире, а выше головы.
— Убедительно я вепря завалил? — продолжал Макс, который явно соскучился без пустых бесед — Арт сидел на другом дереве. — Кстати, первый раз такую зверюгу и с одного выстрела! Ну, убедительно?
— Убедительно, — ответил я.
Отряд выродков вот-вот должен был появиться. Где же они? Покончить с ними побыстрее, да свалить отсюда. К разговорам я не был расположен. Что-то вроде посттравматического шока переживал. Запоздалая трясучка. Только бы не промазать, а то все зря — баллов не заработаю. Еще бы неплохо дикую зверушку подстрелить, но это вряд ли. Лес не даст мне причинить вред не угрожающему моей жизни или здоровью, зверю. Вот если бы он на меня нападал, а я защищался! Но этот момент я, увы, упустил. Наверное, не хило бы мне навалило баллов за этого монстра, который лежал под деревом огромной бездыханной кучей.
Наконец, за сосной, что в двадцати метрах от нас, зашевелилась трава. Колебания вели в нашу сторону. Я приготовился, нацелился. Вот, сейчас в траве появится лохматая голова — и шмякну ее первым.
Я скосил взгляд на Макса, тот смотрел в другую сторону. Значит, у меня есть все шансы быть первым.
Трава колыхалась все ближе, но никакой головы пока видно не было.
Ну, тоже может быть, ведь выродки низкорослые обычно.
Подпустим поближе.
— О! — тихо сказал Макс, тыкая меня в плечо локтем. — Видишь, вон там?
Черт, заметил.
— Вижу, — ответил я. — Он мой, договорились?
Макс помолчал, ответил нехотя.
— Ладно, но если с первого раза промажешь, то он — мой!
Пришлось согласиться. Но я был в себе уверен. Попаду с первого раза.
Я посмотрел на противоположный дуб. Их дупло смотрело чуть в другую сторону, возможно они тоже не заметят.
Хоть бы!
И тут я себя одернул. Это что ж такое? Что за желания у меня кровожадные? Чтобы первым размозжить голову пусть и не человеку, но человекоподобному. И вообще, почему их так назвали? Похожи ведь на людей? Похожи. Просто немного другие, ну, как бы неполноценные.
Так и киборгов тоже Система считает человекоподобными!
Что-то меня на философствование понесло. Это в моем мире гуманизм, а здесь другие правила — не будешь жестким, не выживешь. Или ты, или тебя. Как в игре.
Черт, я и был частично в игре. И правила здесь установила Система. Хочешь вернуться домой? Тогда добывай кристаллы. А чтобы было больше возможностей, навыков, силы и прочего, чтобы эти кристаллы добыть — должен убивать врагов Системы. К тому же, чтобы элементарно дожить до светлого дня возвращения — надо выжить в этих условиях.
А тут, блин, не только выродки с ружьями бегают, так еще и всякие кабанобыки норовят на клыки насадить!
Все эти мысли промелькнули в голове за несколько секунд, пока неторопливый и почему-то единственный выродок кое-как петлял по поляне. Он что, пьяный что ли? Отбился от стаи, заблудился?
Но когда петляющий неизвестный подобрался к туше вепря, то есть прямо под наше дерево, инкогнито раскрылось. Это был волк. Одиночка. Матёрый такой кабан (конечно не этот кабан, но тоже не хилый такой).
Я отчетливо увидел серую гибкую спину лесной псины. Он подбирался к мясу. Почуял его за сотни метров — легкую добычу.
— Это волк, — прошептал я Максу. — Можно его пристрелить?
— Что? Волк? — искренне удивился Макс, вытянул шею из дупла. — В нашем лесу? Откуда он тут?
— Слушай, столько вопросов. А что, у вас тут волки не водятся что ли?
— Да ты посмотри какой огромный! Наверное, залетный.
— Это что значит?
— Из Черного Леса, они только там водятся. Мутант он.
Я повторил свой вопрос.
Макс пожал плечами.
— Наверное, нет, — сказал он неуверенно. — А если там выродки идут? Ты их спугнешь! Пусть он пока покушает спокойно. Вот появятся выродки, тогда и завалишь своего хищника.
— Так чего они так долго не идут? Уже полчаса тут, как два филина на Плющихе торчим!
— Где? — не понял Макс.
Я не успел ответить, как за той же сосной потянулись несколько дорожек в траве.
— Вон, идут! — тихо крикнул Макс, прицелился.
Я кинул взгляд на волка, тот вгрызался в толстую шкуру вепря, раздирал ее своими не менее острыми и опасными клыками, чавкал. И даже ухом не вёл! Не слышит шагов позади, в пятнадцати метрах? Или за ушами так громко пищит? Или настолько самоуверен, что просто никого не боится?
Дорожки приближались к волку, я насчитал шесть.
Вот это уже интересно.
Может, и не придется никого отстреливать, а волк сам с ними разделается?
Я видел, что Макс тоже с интересом ждет развязки. И с другого дуба не спешили начинать отстрел. Тоже волка увидели? Наверняка. Тело вепря тряслось, хруст костей не слышали только тугоухие выродки, шуршащие в траве.
Еще несколько метров.
Волк замер. Гибкое тело развернулось на шум, сжалось.
Я прицелился.
Еще пара шагов ближайшего к волку неудачника и — ррраз! Волк так быстро метнулся, что я на миг потерял его из прицела!
Раздался один приглушенный всхлип — жертва была поймана сразу в шею. А потом дикие крики по всему лесу.
— Волк! Волк! Стреляй! Он Хромого поймал! Стреляй, он уже труп!
Раздались автоматные выстрелы — одиночные и очередью. Палили почем зря, выкашивая траву конусом на всю поляну. Попали в волка или нет?
Я искал его в прицел, смотрел поверх обычным взглядом — не мог же он испариться?
И правда, не испарился! Каким-то магическим образом он появился с фланга — и новая жертва с откушенной головой исчезла в кустах. Снова крики, и снова пальба уже в другую сторону.
В это же самое время наши коллеги с другого дуба начали помогать волку уничтожать выродков. Одна, две, три молнии метнулись в траву. Снова крики, беспорядочные метания по поляне, ответные выстрелы из автоматов по дубу — только щепки полетели.
Теперь и мы с Максом присоединились к охоте.
Я точно знаю, что одного выродка успел уложить и — о чудо! — и волка тоже! Этот серый пройдоха, словно играя в прятки, через секунду пробирался с другой стороны от туши вепря, прикрываясь, отходил в чащу.
Я припал к прицелу, нажал курок, вспышка, молния, брызги — и серое тело распласталось в траве, раскинув лапы. Попал точно в центр, в позвоночник. Огромного волка порвало пополан. Смерть мгновенная.
Я ждал целую минуту от Системы какого-то предупреждения, упрека, снятых баллов. Но ничего. Прокатило?
Узнаем позже.
А наш отряд ликовал, высунувшись из дупла, как птенцы гигантской птицы Рух, махали руками, как лысыми крыльями, кричали невнятное наперебой.
Макс тоже высунулся, тоже заголосил, чуть не вывалился на радостях.
— Мы их сделали! — орал Макс. — Как щенков! Всех уложили! У-у!
Потом замолк, посмотрел на меня хитро так.
— А ты чего примолк? — спросил он. — Небось, волка завалил? А?
— Небось! — ответил я как можно скромнее.
Тут же получил в плечо хороший дружеский удар.
— Ну, ты, жук! Успел-таки! А ну, пошли скорей, смотреть!
И чуть не нырнул в траву с дерева головой вперед.
Я выбрался не спеша, оглядев напоследок округу сверху — никакого больше движения не наблюдалось. Ни выродков, ни волков. Да мы, если кто еще и был, распугали всех.
Команда стояла вокруг волка, восхищенно цокала, делилась комментариями. Только Анта среди них не было.
Когда за спинами зашуршала трава, я, на всякий, выставил ствол. Это был Ант.
— Я всех проверил, — сказал он, отодвигая в сторону Арта, — Все готовенькие, все шестеро. А этого ты, Ник, завалил? Ну, силен!
— Да чего вы! — как-то даже неловко стало. — Будто я его голыми руками! С такой пушкой и слона можно завалить, не то что кабана или волка!
— Это да, — согласился Ант. — Это вам не АК-25!
Больше всего я ожидал положительной реакции, конечно, Седьмой. Но она единственная отнеслась к трофею равнодушно. Смотрела больше по сторонам, прислушивалась.
У нее на поясе сработала рация.
Она быстро выхватила ее, нажала клавишу.
Под гомон «охотников» я не расслышал их переговоры, да они и были короткими. Укладывая рацию обратно, она громко, чтобы ее сразу услышали, сказала.
— Ребята! Пятый сообщает нападение! С юго-запада прорвались киборги через второй наш лаз! Давайте побыстрее! За мной!
И исчезла в траве.
Мы заспешили за ней. В лицо хлестала колючая трава, чуть не налетел на шарокол, два раза запнулся о торчащие корни, как бревна, влетел в липкую и прочную, словно леска паутину. И все за какие-то двести-триста метров!
На опушке, на краю моховой поляны только и догнали ее. Дышали с хрипами, вытирали пот со лба. Седьмая стояла свежая, будто не бежала вовсе. Одно слово — киборг.
— Сейчас все сосредоточились! Слышно меня?
Мы как болванчики закивали, не в силах ответить словами — в горле наждачка.
— Итак, — продолжила она. — Сейчас выдохнули, пошли за мной спокойно, без суеты и спешки. Понятно?
Мы опять закивали, выстроились в цепь, зашагали по ее следам.
В Лесу было тихо. Я не считаю щебетания птиц, шума ветра между ветками, падающих колючек и листьев, сорванных с деревьев и кружащих над поляной. Тихо, что никто не стреляет, не рычит, не крадется за спиной. Самое главное, чтобы никто сейчас не наблюдал за нами из кустов в прицел! Мы как мишени в тире тихо двигались по дорожке один за другим — пять пулек хватит на всех. Но самый чувствительный из нас — Седьмая — шла спокойно. Значит, на самом деле никакой опасности для нас поблизости не было.
В этот раз я шел замыкающим. Передо мной Макс, который что-то ворчал в спину Арта. Тот, как обычно, огрызался, хамил. Все бы ничего. Но в какой-то момент, то ли его качнуло, то ли нога подвернулась, то ли он обернулся неловко к Максу — в общем, слетел он одной ногой с тропинки!
И что тут началось!
Седьмая крикнула на весь Лес:
— Ложись на тропу! На тропу только!
Мы попадали.
В это же время со всех сторон вылезли из мха столбики с блестящими шишками, раздалась страшная сирена, даже птиц слышно не стало. Штук десять вокруг этих столбов повылазило в радиусе тридцати метров прямо вокруг нас, словно в кольцо нас взяли. Потом они исчезли, а появились какие-то ящики продолговатые, четыре штуки, разложились сверху, выставив что-то вроде стволов, как у наших ружей, только больше в два раза — и давай палить по кругу в два ствола каждый. Из одного пули летели, свистя над головами, а другие молниями шипящими хлопали.
Мы лежим, а они лупят по чем зря. И долго это будет продолжаться? — хотелось спросить, да некого — лежат все, уткнувшись в мягкий душистый мох.
Я вижу, что в пустую эта стрельба. Не видят они нас лежачих, что ли?
И тут, будто кто услышал меня, стрельба смолкла, аж в ушах зазвенело. Стали эти ящички складываться обратно. Ну и возьми этот дубина стоеросовая Арт и пальни из положения лежа с каким-то воплем типа «банзай!» в один ящик с ружья. Ящик, конечно пыхнул, затрясся, задымил, ствол увял. Но зато другие три скоренько обратно развернулись, да прицельно так прямо в то место, откуда выстрел был — и палить в одну точку.
Ну, всё! Хана, думаю, Арту. И поделом бы, придурку. Учить таких надо.
Сквозь треск и хлопки я заорал, что есть сил:
— Мочи их ребята! Мочи!
И спасая бестолочь, мы в два ружья и две пушки шарахнули, не сговариваясь, по этим ящичкам. Два так же с первого хлопка задымили, сникли. А два, в которые мы с Максом пальнули — разлетелись вдребезги, только корешки оплавленные остались.
Седьмая в ту же секунду крикнула:
— Встали! Быстро пошли! Быстро! Сейчас еще хуже будет!
Мы встали и чуть не бегом засеменили за нашей амазонкой.
Остановились только когда она присела у нашего заветного лючка. Быстро нашла кнопку, люк открылся и мы быстро, как парашютисты с самолета, нырнули в яму.
Я был последним и краем глаза увидел все же, о чем предупредила Седьмая. Всего миг, пока летел в яму, ухватил выросшую черную прямоугольную колонну с двухэтажный дом, аккурат посреди нашей тропки.
Меня подхватили руки, чтобы я головой не воткнулся в землю. Люк еще не закрылся, а ярко-красное метровое пламя полыхнуло в щель, словно язык дракона. Ну, люк его и прикусил. Растворился язык, только тепло осталось.
— Это еще что за хренотень такая? — пробормотал я, поднимаясь. — Ракета, что ли взлетела?
— Какая еще ракета? — удивилась Седьмая. — Это распылитель!
— Что еще за распылитель? Чего он тут распыляет?
— Распыляет все, что есть на поляне до атомов. Сжигает плазмой. Потому тут деревья и не растут, только мох этот. Но он везде растет. Завтра же начнет опять разрастаться на черной оплавленной земле.
Пока мы с мутантами, раскрыв рты, чесали затылки, Седьмая уже скрылась в кишке лаза. Крикнула оттуда, как из бочки, недовольно.
— Да долго вы там возиться будете?
Да что ж такое! Никакого покоя и оценки обстановки! Осознать же такое надо! Нас чуть только что не распылили!
Но, вместо того, чтобы спешить за амазонкой, среди мутантов началась разборка последнего происшествия. Если бы не Ант, закончилось бы хорошим не мордобоем, а именно избиением. Лежать бы Арту в местном лазарете недели две. Хорошо, что Макс не злопамятный, отходчивый — всего-то разок заехал по наглой бледной морде, да выругался замысловато чисто по-мутантски.
Ну, и двинулись мы дальше.
Спецоперацию-то никто не отменял!
Пробежали спринтерами по знакомому, почти родному, вонючему, тоннельчику, вывалились в холл у лифта.
Седьмая снова за рацию.
Тут мы уже все услышали еще одну неприятную новость от Пятого.
— Отряд киборгов прорвался через другой лаз. Как поняли?
— Поняла тебя. Где?
— Южное крыло, в районе секции «Y». Как поняли?
— Куда они идут? Прием!
— К нам идут! К нам! Они знают! Так что вам нужно их встретить! Как поняла? Прием!
— Поняла тебя. Встретим! Конец связи! — и Седьмая обратилась к нам, убирая рацию на пояс, проверяя заряд оружия. — Ну, вы все слышали. За мной!
Опять?! Что же это такое, то одно, то другое!
Все так же проверили ружья, мы с Максом наши пушки, пошли за командиршей.
В секции «Z» хотели организовать засаду, но было уже поздно.
Открываем мы двери в секцию — а они стоят, уши развесив. Не ждали, сразу видно. Ну, мы и дали им по полной программе в пять стволов. Даже ни один их зуммер не успел пикнуть — свалились кучи распиленного железа в одну дымящуюся кучу.
Потом еще осторожно прошли по всем комнатам этой и двух предыдущих секций, но ничего. Все в одном месте были. Я даже затрудняюсь, сколько их вообще было — четыре или шесть…
В секции «» Седьмая пыталась найти их секретную кнопку секретного люка, даже мы облазили всю стену вместе с ней, но безуспешно. У них, видимо, свои какие-то секретики есть на этот счет.
И я так подозреваю, что много еще таких вот неприятных и неожиданных секретиков они нам устроят в дальнейшем нашем общении.
И пока молча, уставшие, шли до нашей базы, я, да и каждый из нас, ожидал еще какого-нибудь сообщения.
Хотелось уже закончить этот день, поесть по-человечески, не торопясь, сходить в душ, выспаться. Мечта!
Дотащились мы не без оглядки до своего расположения. Завалились в общую комнату, развалились на диванах. Седьмая пошла узнать, чего там на ужин, но вернулась быстро, через минуту, бледная.
Сказала, стоя в дверях.
— Ребята. А там никого нет. Все перевернуто и нет никого. Ни девочек, ни парней наших. Что происходит?
Мы похватали свои ружья, выскочили в коридор, прошли осторожно по всем комнатам. Все валяется, но крови нет. Макс с Антом даже в соседнюю секцию заглянули — тишина.
Все выглядело так, будто в плен всех забрали.
Наша амазонка, командирша, которая на самом-то деле, совсем девчонка, сидела с заплаканными глазами на диване и теребила тонкими пальчиками край пластиковой скатерти.