— Луна?
— Возможно. Но это допускает, что они существуют вне человеческого разума.
И вдруг я понял, что он имеет в виду. Конечно же! Теперь у нас есть важный ключ к загадке происхождения Паразитов — они не любят обитать вне основной массы человечества. Почему?
Ответ был так прост, что в это просто нельзя было поверить. Они не могли существовать вне человечества, потому что они и были человечеством. Ответ этот таился в самом первом предложении "Исторических размышлений" Вейсмана: "За последние несколько месяцев я пришёл к убеждению, что человечество поражено чем-то вроде рака разума". Рак. А рак не может существовать вне тела.
Но что вызывает физический рак? Ответ на этот вопрос очевиден любому, кто исследовал собственный разум. Он имеет те же корни, что и "раздвоение личности". Человек по сути континент, но та часть разума, которая отвечает за сознательную деятельность, не больше сада на заднем дворе. И это означает, что человек почти полностью состоит из нереализованных возможностей. Так называемые "великие люди" — это те, кому хватило мужества реализовать некоторые из них. "Средний" же человек слишком робок и малодушен, чтобы сделать такую попытку. Он предпочитает безопасность заднего садика.
"Раздвоение личности" происходит тогда, когда некоторые из этих нереализованных возможностей мстят за себя. Например, робкий мужчина, обладающий сильным половым влечением, которое он постоянно пытается подавить, однажды вдруг просыпается, обнаружив, что совершил изнасилование. Он пытается оправдаться, говоря, что всё произошло так, словно "другой" овладел его телом и совершил это преступление. Но, в действительности, этот "другой" и был он сам — та его часть, для признания которой он слишком малодушен.
Вот и рак вызывается местью "нереализованных возможностей". Ещё ранние исследователи рака заметили, что это болезнь людей с нервными расстройствами или же стариков. Человек, имеющий мужество раскрыть свои возможности, не умирает от рака. А те, у кого есть такие возможности, но недостаёт храбрости для их выражения, и создают большую часть раковых больных. Их недоверие к жизни отравляет их души. И рак, и раздвоение личности станут невозможными, когда человек научится погружаться в свою внутреннюю сущность, так как очаги расстройств уже не смогут формироваться.
В некотором смысле Карел Вейсман был прав: Паразиты действительно появились двести лет назад. Человек предыдущих столетий был слишком занят слиянием тела и души, так что у него не было времени разочаровываться в себе. Он был более целостным, чем современный человек, и жил более инстинктивно. Затем он достиг перелома в своём эволюционном развитии, когда он стал более сознательным, более разумным и самокритичным. Но брешь между его инстинктивным и сознательным уровнем становилась всё больше, и вот, вдруг, рак и шизофрения уже не редкие болезни, но общераспространённые. Но какую роль во всём этом играла Луна?
И снова ответ подсказывает рак. Эта болезнь возникает из-за понижения уровня жизненной энергии, из-за нервного расстройства или преклонного возраста. Но одного лишь этого отнюдь недостаточно, чтобы вызвать рак — для этого нужен некий особый стимул, ушиб, например. Если принимать жизнь за нечто вроде электрической силы, наполняющей человеческое тело — как магнетизм наполняет магнит, — тогда можно сказать, что ушиб понижает электрический ток в теле, и электрическая сила на новом — более низком — уровне продолжает развиваться уже самостоятельно, а это и есть "распад личности". Если, скажем, устрица была бы высшим организмом, то жемчужина, выступающая в роли раздражителя, вполне могла бы стать причиной рака.
Говоря вкратце, теория Райха о Паразитах сводилась к следующему. Около десяти тысяч лет назад к Земле медленно была притянута луна, возможно, третья или четвёртая по счёту. Примерно через два тысячелетия она, развалившись на куски, упала на нашу планету. Вода океанов, которая раньше лунным притяжением сдерживалась на экваторе, гигантскими волнами ринулась по поверхности Земли, уничтожая все существовавшие тогда цивилизации (но не цивилизацию Кадафа — она была уничтожена одной из предыдущих лун).
Примерно тысячу лет у Земли не было луны, и жизнь на ней была довольно редка. Затем был пленён другой космический странник — гигантский метеорит, который и стал нынешней Луной. Но на этот раз Земля обзавелась крайне опасным спутником, так как он "излучал" странную энергию, оказывавшую вредное влияние на человеческий разум.
Любые теории о происхождении этой энергии — обширное поле догадок. Теория Райха — которая, по моему мнению, также вероятна, как и любая другая — предлагала следующее: когда-то Луна была частью некоего огромного космического тела, возможно, звезды, и была населена "бестелесными" в физическом смысле существами. Это гораздо менее абсурдно, чем могло бы показаться. Раньше учёные заявляли, что некоторые планеты никогда не содержали жизни из-за своих условий, в которых не могла выжить ни одна её форма, но затем выяснилось, что жизнь может зародиться и в самых малообещающих условиях. И жизнь на звезде, конечно же, не была бы "физической" в том смысле, который мы обычно вкладываем в это слово.
Проходящая мимо этой звезды комета вырвала из неё огромный пылающий кусок, и раскалённые газы конденсировались, образовав Луну, которая нам сегодня и известна, постепенно уничтожая её обитателей. Но, поскольку у них не было "тел" в земном смысле, они не могли умереть обычным способом. Они пытались приспособиться к остывающей материи своего нового мира, становясь частью молекулярной структуры твёрдого тела, как раньше входили в состав раскалённого газа. Так Луна стала "активизированной" странной чуждой жизнью.
Если бы Луна не была захвачена притяжением Земли, эта чуждая жизнь умерла бы уже давно, так как жизнь может существовать только там, где действует второй закон термодинамики — то есть там, где энергия переходит с верхнего уровня на нижний. Но Луна осталась "в живых" благодаря близости Земли, планеты, кишащей жизнью и энергией. Её присутствие для обитателей Луны было подобно постоянному аромату горячего обеда для голодающего человека. И когда человеческая раса медленно обосновалась на Земле, люди смутно и инстинктивно начали осознавать живое присутствие Луны.
И вот здесь, я думаю, и кроется ответ на вопрос о происхождении Паразитов — этого "стимула", вызвавшего рак. Низшие формы жизни — рыбы и млекопитающие — не подвергаются влиянию "наблюдателей", потому что они живут на инстинктивном уровне, и чуждое присутствие им представляется совершенно естественным. Но человек, благодаря своему развивающемуся интеллекту, своему сознательному разуму, медленно становится всё большим хозяином планеты, и всё более отдаляется от своего инстинктивного уровня — он "раздваивается". Постепенно накапливаются различные расстройства, которые оборачиваются в небольшие воспалённые участки нереализованной энергии. На этой фазе стимул Луны, это постоянное физическое давление полузамороженной жизни, начинает производить свой довольно-таки предсказуемый эффект. Так начинает развиваться рак разума.
Конечно, может показаться, что вся эта теория построена на довольно шатких предположениях. Но это не так. Теория очень логична, начиная с этого озадачивающего вопроса: почему Паразиты боятся открытого космоса?
Ответ немедленно напрашивается сам. Когда человек теряет связь со своим "внутренним бытиём", со своими инстинктивными глубинами, он оказывается во власти мира сознания, или, иначе говоря, во власти мира других людей. Это известно любому поэту: когда люди вызывают у него отвращение, он обращается к скрытым силам внутри себя и тогда понимает, что все люди гроша ломаного не стоят. Он понимает, что "тайная жизнь" внутри него есть реальность, по сравнению с которой остальные люди просто тени. Но эти "тени" цепляются одна за другую. "Человек — общественное животное," — сказал Аристотель[130], провозгласив, вероятно, самую чудовищную ложь в истории человечества, так как человек имеет гораздо больше общего с горами или звёздами, чем с другим человеком.
Сущность поэта более-менее целостна, ведь он не потерял связей со своими внутренними силами. Но все остальные, "тени", склонны к раку разума. Для них реальность — человеческое общество, на чьих ничтожных личностных ценностях, мелочности, злобе и своекорыстии они полностью замкнуты. А поскольку Паразиты являются проекцией этих созданий, удивительно ли, что они присасываются к человеческому обществу? И на нашем корабле им не было места, так как нам всем был известен секрет: человек ни при каких обстоятельствах не остаётся "одиноким", он на прямую связан со вселенским источником мощи.
Другими словами, даже если бы мы и не вышли в открытый космос, наш разум всё равно был бы непригоден для Паразитов. Рак в нас медленно умирал от голода. Наше путешествие лишь ускорило этот процесс. Отделившись от остального человечества, в первую очередь мы испытали жуткий страх и одиночество, словно ребёнок, впервые разлучённый со своей матерью. В такой миг встаёшь перед важнейшим вопросом: действительно ли человек общественное создание, которое не может существовать без других людей? Если это так, тогда все наши человеческие ценности — доброта, честность, любовь, вера и всё остальное — являются ложью, поскольку эти ценности по определению абсолютны и более важны, чем остальные люди.
Этот страх обратил нас внутрь, к "источнику силы, целеустремлённости и воли", и фальшивые провода, связывавшие нас с остальным человечеством, оказались обрезаны. Но это не значит, что люди перестали иметь для нас значение, нет — в этот момент они становятся ещё гораздо важнее, так как вы понимаете, что они, в некотором смысле, бессмертны. Но вы также понимаете, что все эти наши так называемые "человеческие" ценности лживы, ведь они основаны на обесценивании человеком самого себя.
Поэтому-то Паразитам и пришлось выйти из нас. Чем дальше уходили мы в космос, тем полнее перед нами раскрывалась истина: остальные люди не определяют наши ценности. Они больше не имеют для нас значения в том смысле, в каком мы всегда это понимали. Человек не одинок. Вы можете быть последним человеком во всей вселенной, и при этом не быть одиноким.
Мы с Райхом проговорили весь остаток ночи. И когда начался рассвет — то есть время, когда он начался бы на Земле — с нами обоими что-то произошло: за последние несколько часов мы совершенно изменились. Куколка превратилась в бабочку.
Мы больше не принадлежали Земле. Этот пустынный космос вокруг нас был таким же нашим домом, как и абсурдный зелёный шарик в двух миллионах миль позади.
Это даже немного пугало. Чувствуешь себя словно нищий, внезапно получивший невероятное наследство. Смотришь на ряды слуг, ожидающих твоих приказов, перебираешь в уме всё, что мог бы сделать с такой кучей денег, разглядываешь огромные поместья, теперь принадлежащие тебе... Голова идёт кругом, просто сходишь с ума — и испытываешь настоящий ужас свободы.
Сколько ещё предстоит исследовать, сколького мы ещё не знаем...
Но сперва перед нами стояла другая задача: принести эти знания на Землю, остальным. И хотя Земля больше не была нашим домом, в нашем следующем шаге у нас не было никаких сомнений. Теперь мы были полицейскими Вселенной.
Я подошёл к панели управления. Неделей раньше мне приходилось выслушивать детальные инструкции полковника Месси, теперь же компьютер казался не сложнее детской игрушки. Я быстро сделал необходимые изменения в программе и запустил её. Корабль немедленно втянул фотонные паруса и выпустил поворотную ракету. Мы медленно и мягко стали описывать дугу. Остальные проснулись и пришли узнать, что происходит. Я объяснил:
— Мы возвращаемся на Землю. Помогите мне ускорить корабль.
Мы соединили параллельно свои разумы и начали индуцировать высокочувствительный периодический ток воли, а затем, очень медленно, высвободили его на корме корабля. Корабль, словно рыбина, был как будто сжат гигантской рукой. Мы почувствовали скачок ускорения, и повторили операцию. Корабль снова отозвался. Мы увеличили нагрузку, корабль весь задрожал, но ускорился. Операция была очень тонкой и опасной. Мы могли приложить силу, равную десятку водородных бомб, но это надо было сделать так, чтобы она трансформировалась в линейную скорость. Малейшая оплошность вызвала бы крушение корабля — он просто распался бы в атомную пыль. Я и Райх смогли бы это пережить, но не остальные.
Было даже забавно находиться в двух миллионах миль от Земли в этой нелепой, грубой железной ракете, будто сконструированной слабоумными. Мы с Райхом решили, что по возвращении одной из наших первых задач будет показать людям, как создавать настоящие космические корабли.
Легче и быстрее всего объяснять остальным было с помощью телепатической связи. Поэтому мы собрались в круг и взялись за руки, как на спиритическом сеансе. Уже через пять секунд связь была установлена, так как, в некотором смысле, этот процесс был им уже знаком. Мы прокладывали путь во тьме, они шли по нему при дневном свете.
Эксперимент был интересен сам по себе. Ночью я не смотрел на Райха — ведь мы были в разных комнатах, — а также не удосуживался взглянуть на себя в зеркало. Но стоило нам передать свои знания другим, как с ними произошла разительная перемена. Конечно, я ожидал этого, но увидеть это сразу же на стольких лицах было всё-таки удивительно. Обычные слова не могут передать этой картины, могу лишь сказать, что они стали как-то "величественнее", да и то это далеко от правды. Пожалуй, более точно было бы сказать, что они стали как дети. Если вы вглядитесь в лицо очень маленького ребёнка — скажем, шести месяцев — а затем в лицо старого человека, то сразу же различите это трудноуловимое качество на детском лице — мы называем его жизнью, радостью, магией. Неважно, насколько мудр и добр старый человек — у него этого уже нет. И если ребёнок счастлив и умён, он излучает это своё качество, и это почти больно видеть — ведь он явно принадлежит более светлому миру. Он всё ещё полуангел. Взрослые — даже великие — обесценивают жизнь, ребёнок же доверяется ей и утверждает её всем своим существом.
Именно это качество чистой жизни внезапно и снизошло в зал космической ракеты, и не будет преувеличением сказать, что происходившее ощущалось как начало Творения. Видя эти изменения друг в друге, мы обретали ещё большую силу и уверенность.
И это перенесло нас на новый уровень знаний. Когда я говорил своим друзьям, что человек не одинок, я понимал значение этих слов, но полный смысл этого мне ещё не был ясен. Тогда я говорил об источнике силы, целеустремлённости и воли, теперь же увидел, что мы не одиноки и в гораздо более простом смысле. Мы стали полицией Вселенной, но кроме нас были и другие. И наш разум немедленно вошёл с ними в контакт, ведь всё случившееся было равносильно тому, что мы послали сигнал, который тут же был принят сотней приёмников, и они не замедлили ответить нам. Самый ближний из них находился примерно в четырёх миллиардах миль от нас, это был корабль, принадлежавший планете системы Проксимы Центавра[131].
Больше я ничего не скажу об этом, поскольку в дальнейшей истории это не играет роли.
Мы неслись со скоростью около ста тысяч миль в час, то есть отделявшие нас от Земли два миллиона миль мы должны были пройти примерно за двадцать часов. Луна вращается вокруг Земли на расстоянии четверти миллиона миль, и, поскольку она была между нами и Землёй, мы должны были пройти мимо неё через семнадцать с половиной часов. А наше дело и было с ней связано.
На этой стадии идея о перемещении Луны у нас ещё не возникла. Её вес составляет приблизительно 5 x 1015 тонн, или пять квадриллионов тонн. Тогда мы понятия не имели, какую массу смогут переместить наши объединённые силы ПК, но для такой задачи они всё-таки казались нам недостаточными. Кроме того, чего мы добьёмся, действительно вытолкнув её в открытый космос? Постоянный раздражитель человеческой души исчезнет, но свою работу он уже сделал. Паразиты разума спасутся в любом случае.
Однако, несмотря на это, было ясно, что Луна была ключом ко всему и требовала немедленного исследования.
Мы были на расстоянии пятидесяти тысяч миль от Луны, когда снова почувствовали её тягу. Я и Райх переглянулись. Смысл этого был очевиден: каким-то непонятным образом Луна "знала" о нас. Она знала о нас ещё с самого момента нашего старта с Земли, и её "внимание" было сфокусировано на нас ещё долгое время после того, как мы ушли далеко за неё. Теперь мы снова приближались к ней, только с другой стороны, и она не "замечала" нас, пока мы не оказались на расстоянии пятидесяти тысяч миль от неё.
Помутнение способностей, которое мы испытывали, двигаясь от Земли, теперь было выражено меньше. Мы знали, что это было: захваченные жизненные силы, каким-то образом взиравшие на нас с надеждой. "Помутнение" в действительности было эмоциональным срывом, но, если вам известна его природа, его уже не трудно преодолеть.
На этот раз мы направили корабль прямо на Луну. Через некоторое время мы начали тормозить, и уже через полчаса мягко прилунились, подняв огромное облако серебряной пыли.
Я бывал на Луне прежде, и тогда она казалась мне просто скопищем мёртвых скал. Теперь же она больше не была мёртвой, это был измученный живой пейзаж, и ощущение трагедии было очень острым — словно смотришь на обгорелый каркас здания и при этом знаешь, что здесь погибла тысяча людей.
Мы не стали попусту тратить время и сразу же принялись за эксперимент, приведший нас сюда. Не выходя из корабля (у нас не было скафандров, так как не ожидалось, что мы будем где-нибудь высаживаться), мы направили луч воли на громаду пористой скалы, выглядевшей словно огромный муравейник. Двенадцать из нас связались параллельно, и сила, выделяемая нами, смогла бы выжечь кратер диаметром в десять миль. Весь "муравейник" — глыба высотой около мили — рассыпался, как и раньше Блок Абхота, обратившись в тончайшую пыль, которая густым облаком окутала наш корабль.
Сильно поднялась температура, и в течение десяти минут мы чувствовали себя крайне неуютно. В момент же, когда скала перестала существовать, мы все почувствовали дрожь чистой радости, как очень слабый электрический ток. Сомнений быть не могло: мы высвободили пленённые жизненные силы. Но, так как теперь у них не было "тела", они исчезли, рассеявшись в космосе.
На Луне было нечто ужасающе гнетущее. Шелли проявил блестящую интуицию, когда задал свой вопрос: "Не от усталости ль ты так бледна?" А Йейтс показал просто пугающее понимание, когда сравнил Луну с идиотом, шатающимся по небу. Вот что было не так. Мы словно навестили измученную душу в сумасшедшем доме.
Уже через полчаса Луна была далеко за нами, а весь передний иллюминатор занимал окутанный дымкой голубой шар Земли. Это всегда волнующий момент — видеть Луну позади, а Землю впереди себя, когда они одинакового размера. Но на этом пункте путешествия у нас был ещё один эксперимент с Луной.
Мы хотели выяснить, с какого расстояния на неё можно воздействовать психокинетической силой. Нетрудно понять, что это надо было сделать именно на полпути между Землёй и её спутником, так как нам надо было привязать себя к Земле. Безусловно, что со своего корабля приложить силу к Луне мы не смогли бы, к тому же её масса, несравнимо больше нашей, обернулась бы своей силой против нас и уничтожила нас. Наш корабль был просто вершиной равнобедренного треугольника.
Эксперимент был довольно трудным. Прежде всего, впервые потребовались усилия всех нас — пятьдесят разумов, соединённых параллельно, — и это была самая трудная часть задачи. Большинство новичков едва ли имели представление о своих психокинетических возможностях, а их просили подключить свои ещё незрелые силы к совместной работе. Флейшману, Райху и мне пришлось взять этот чрезвычайно опасный эксперимент под тщательный контроль — то, что мы делали, было чрезвычайно опасным. Никогда ещё корабль не казался таким грубым и непрочным; ослабь хоть один человек на миг своё внимание — и мы все могли погибнуть. Поэтому мы трое сосредоточились на предотвращении подобных инцидентов, а Холкрофт и Эбнер занялись генерацией колебательных волн энергии ПК. Затем необходимо было "нащупать" путь к Земле, что само по себе вызвало шок — словно внезапно оказываешься в Вашингтоне. Земля излучала "жизненную" энергию также обильно, как и Луна, но не скованную и истощённую, а полную страха и неврозов. Точность догадки Райха о Паразитах разума немедленно стала очевидной. Обитатели Земли вырабатывали волны паники, как мы — психическую энергию, и эта паника ещё более удаляла их от подлинных "я", создавая раковую тень, своего рода "второе я", которое тут же обретало чуждую независимую реальность — как иногда вы смотрите на своё отражение в зеркале и представляете, что оно живое.
Установив контакт с Землёй, мы могли приложить к Луне двойной рычаг: прямой луч энергии ПК с корабля и отражённый от Земли.