Для Табби мир с той ночи, когда умерла его мать, предстал вывернутым наизнанку, темным, неведомым. Дедушка повел его в похоронное бюро и дал дотронуться до гроба, и, когда он сделал это - в присутствии Монти, соседей и всех взрослых родственников, - что-то случилось с ним. Он увидел. Он увидел, как черно стало все вокруг. Он знал, что тоже лежит в этом ящике со своей мамой. Он позволил крику слепого ужаса вырваться наружу, и дед увел его.
- Ты хороший мальчик, милый Табби, - ласково сказал дед, прижимая его лицо к мягкой голубой материи костюма, - тебе скоро станет лучше, дорогой.
Табби мигал и отворачивался от гроба. Он не издал ни звука во время похоронной церемонии, и когда они с Монти вернулись домой, то нашли Кларка бессильно распростершимся в кресле возле телевизора. Табби свернулся калачиком на коленях отца и больше не говорил и не двигался.
После этого Кларк Смитфилд ходил со своим отцом на работу пять раз в неделю до самого Рождества. Он обжился в своей конторе, он подписывал бумаги, он читал отчеты.
Он отдавал распоряжения и назначал собрания. В субботу и воскресенье он забирал Табби и посылал теннисные подачи на цементный пол, а Табби старался отбить их своей ракеткой-недоростком. Днем они гуляли вверх-вниз по промозглой Маунт-авеню.
- Мама умерла, - провозглашал Табби своим высоким детским голосом. Мама умерла, и теперь она на Небесах и никогда к нам не вернется.
Он указывал на небо своей затянутой в варежку рукой:
- Она там, папа.
Кларк снова начинал плакать, но на этот раз из-за своего сына, своего храброго маленького мальчика, который стоял в голубой парке и показывал варежкой на небо, а его теплые ботинки вязли в хрустящем снегу.
На Рождество Монти провозгласил, что у него есть еще один подарок для Табби, самый лучший из всех. Сидя во главе стола, он лучился радостью и довольством, и в то же время вид у него был очень гордый.
- Ничто на земле не может быть лучше, чем хорошее образование, сказал он, отпил свое бургундское и продолжил:
- Так что я с удовольствием говорю вам, что мистер Кэткарт, глава Гринбанкской академии, готов принять Табби, как только окончатся зимние каникулы.
Его жена произнесла:
- Браво!
Кларк попытался сказать что-то, но лишь открыл и закрыл рот, а сам Табби выглядел смущенным.
- Послушай, сынок, - сказал Монти, - разве это не здорово? Ты же будешь учиться в той же школе, что и твой отец и я.
- Здорово, - сказал Табби, переводя взгляд с отца на деда.
- Ну, я рада, что все улажено, - сказала мать Кларка.
- Я вовсе не хочу вмешиваться в твои дела, Кларк, - сказал Монти. - И мы потом вместе обсудим, что нам делать дальше. Но, мне кажется, я должен дать мальчику все самое лучшее.
- Тебе всегда так кажется, - пробормотал Кларк. И после обеда он начал смешивать коктейль впервые за все время после дня похорон жены.
9
17 мая 1980
Стоуни ждала в дверях, пока мужчина выбирался из автомобиля. Было без одной минуты шесть, и, если бы Лео был дома, он устроился бы в своем кабинете перед телевизором, на коленях у него лежали бы бумаги, а у локтя стояла выпивка - все подготовлено для последних местных новостей штата Нью-Йорк.
Мужчина вышел из машины и поглядел на дом.
- Славно, - сказал он. Его волосы слегка шевелились под мягким южным бризом, глаза были любезными и пустыми.
Он застегнул дождевик, хоть было нехолодно и дождя не было.
- Никого нет дома, - сказал он, подошел к Стоуни по насыпной дорожке и взял ее за руку. Они поцеловались.
10
6 января 1971
В одиннадцать часов б января 1971 года - за день до того, как Табби должен был отправиться в свою новую школу, - Кларк Смитфилд привел автомобиль отца и поставил его напротив ворот, вместо того чтобы подъехать к гаражу, расположенному позади дома. Он поспешил к дому, оглянулся по сторонам и перепрыгнул разом через две ступеньки.
Он услышал, как Табби и няня беседуют в комнате Табби, и мягко отворил двери. Сын увидел его и радостно улыбнулся.
- Папа! Папа! Папа! - пропел он, - мужчина и дама целовались.
- Что? - спросил он у девушки.
- Я не знаю, сэр. Он просто говорит это.
- Они целовались, папа! Вот так! - Табби вытянул губы и замотал своей белокурой головой. Затем разразился радостным смехом.
- Да, - сказал Кларк. - Эмили, оставьте нас ненадолго.
Я хочу взять Табби с собой погулять.
- Хотите, чтобы я ушла? - сказала она, поднимаясь с пола, на котором были раскиданы игрушки.
- Да, пожалуйста, - сказал Кларк. - Мы погуляем пару часиков. Не волнуйтесь ни о чем.
- Не буду, - сказала девушка, - поцелуй Эмили на прощание, Табби.
Она наклонилась к нему.
- Вот так они целовались, папа! - прокричал Табби и потянулся губами к губам Эмили.
Когда няня ушла, Кларк взял большой зеленый портфель Табби и стал наугад бросать туда игрушки и вещи мальчика.
- Эй, не делай этого, папа! - сказал Табби.
- Мы поедем в небольшое путешествие, - сказал Кларк, - на самолете. Как тебе это нравится? Это сюрприз.
- Сюрприз для дедушки? - прокричал Табби.
- Сюрприз для нас. - Из шкафа Табби он вытащил маленький синий чемоданчик и начал швырять туда нижнее белье, носки, рубашки, штаны. Сейчас соберем для тебя одежду и поедем.
Десять минут Табби наблюдал за тем, как его отец паковал вещи, чтобы убедиться, что тот прихватил его любимую майку. Табби надел свое пальто, варежки и спортивную шапочку. Из-под кровати Кларк вынул свой чемодан.
- Все в порядке, Табби, - сказал он, опустившись перед сыном на колени. - А теперь мы пройдем по лестнице вниз, и прямо в машину. Прямо сейчас, даже не попрощавшись с Эмили. Ты понимаешь?