Ничто не бывает независимым друг от друга, ничто не происходит случайно все взаимосвязано, и я вспомнил, как стоял над телом Норма Хугхарта в его дурацком маленьком садике. Я вспомнил блаженную улыбку Чарли Антолини.
Вот дерьмо, подумал я.
Бобо, конечно, подумал, что у Пэтси просто реакция на то, что произошло, и он начал подталкивать ее по направлению к нам. Теперь, поскольку убийство нам больше не грозило, ему хотелось поскорее отделаться от нее.
Эти спириты правы - мы ничего не знаем, но случайностей не бывает.
- Не можете ли вы на полчасика взять на себя заботу о леди? - спросил Бобо. - Я хочу попробовать поймать вот этих...
Он указал на мой несчастный почтовый ящик.
- У меня есть кофе, - сказал я. - Хороший, крепкий.
Я прослежу, чтобы мальчик добрался домой, офицер.
Пэтси теперь смотрела под ноги, точно для того, чтобы убедиться, что земля не разверзнется.
- Скажите Лесу, чтобы он пришел в участок со своим разрешением, сказал Бобо, и она кивнула. Потом вновь поглядела на Табби. Я обнял их. Пэтси была только на пару сантиметров выше мальчика, и я почти чувствовал, как у нее колотится сердце. Я возвышался над ними точно какой-нибудь древний птеродактиль.
2
Через пять минут я уже ковылял по своей кухне, притворяясь рассеянным старым маразматиком, который не может найти три чистые чашки. Хотя это правда: я был рассеянным, после того как поглядел на встречу Пэтси и Табби.
Между ними возникло такое напряжение, что тарелки могли бы вибрировать в сушильном шкафу. Они столько видели друг в друге, что им не было нужды говорить. Они даже не знали, с чего начать - настолько много у них было общего.
Словно двое любовников, расставшиеся несколько десятилетий назад, или двое сообщников, однажды совершившие убийство... Я стеснялся на них смотреть - ведь им приходилось скрывать от всех свою непохожесть. А теперь каждый из них встретился с человеком, который до конца понимал другого. И особенно трудно это было для Пэтси - она дольше прожила со своим даром.
Я больше не мог это выносить.
- Мы можем и поговорить, - сказал я и поставил три чашки на почерневший поднос.
Они замерли на стульях и сделали вид, что рассматривают поцарапанную поверхность деревянного стола.
Я поставил перед ними кофе. Табби пробормотал слова благодарности, а Пэтси ограничилась кивком.
- Вы оба знаете, что представляете собой, - сказал я, - и если вы не хотите говорить об этом при мне, ладно. Тем не менее я тоже кое-что об этом знаю, по крайней мере достаточно, чтобы узнать это, когда вижу. - Табби живо поглядел на меня, а Пэтси сидела, не поднимая глаз от чашки. - И я знал вашу бабушку, Пэтси. Я помню, какая она была и что могла делать, хоть девяносто процентов жителей города думали, что она просто красивая женщина, но со странностями.
Пэтси глянула на меня.
- Она была привлекательной? Я никогда не видела ее до того, как она.., раньше...
- Такая же привлекательная, как и вы, - сказал я. - И она решила удалиться от мира, можно и так это выразить. Никто не отсылал ее насильно. Она хотела быть там - я думаю, что во внешнем мире она видела слишком много зла и больше не могла выносить его.
- Зло, да... - сказала Пэтси, впервые расслабившись. - Боюсь, и я уже встречалась с таким злом.
Она бросила вопросительный взгляд на мальчика, молчаливо и застенчиво задавая вопрос. Я думаю, что впервые за много лет она подумала, что ее дар может быть кем-то разделен, что в нем есть не только ужас, но и что-то хорошее.
Табби сказал:
- Я тоже что-то видел. Даже когда был маленьким. Один раз. Или два. Я не помню.
- А может, три, - сказал я. - Не забудь про меня и Бейтса Крелла в лодке.
Табби сглотнул, а Пэтси глядела на него так, точно он собирался шагнуть в пламя.
- Ну и что вы видели? - спросил я ее.
Она, пораженная, подняла голову.
- Вы говорите, что знали мою бабушку. Что она видела?
- Она знала, когда люди должны умереть, - сказал я невыразительно. Во всяком случае, я так понял.
- Я хочу домой, - сказал Табби.
- Ты тоже знал, когда люди должны умереть? - шепотом спросила Пэтси.
- Что вы имеете в виду? Я один раз увидел, как парня зарезали в баре, где работал мой отец.
Значит, его отец был буфетчиком. Монти, должно быть, с ума сходил от ярости, подумал я.
- Но ведь ты знаешь, что я имел в виду, Табби. Ты видел что-нибудь до того, как это происходило?
Он неохотно кивнул.
- Ну ладно, если вам нужно знать. Я видел кое-что, когда мне почти исполнилось пять. Это была женщина, эта миссис Фрайдгуд, ее убивали.
- Ты видел, кто это сделал? - спросил я, пытаясь оставаться спокойным. Я устал как собака, а грудь болела - я начинал понимать, сколько всего непредставимого нам еще предстоит.
- Вроде бы.
Я продолжал глядеть на него, и он уткнулся в чашку.
- Это было давно. - Он глянул на меня с задором пятнадцатилетнего. - А что вы вообще об этом знаете?
На секунду я подумал, что он вот-вот заплачет. Должно быть, он вновь вернулся в тот миг, когда он был с отцом и дедом в аэропорту, но он не хотел показывать нам свою слабость. Я снова почувствовал его сопротивление.
- Это все здорово неприятно. Вы что, думаете, это забавно, если у вас в голове что-то вроде этого?
Пэтси сопровождала это выступление короткими кивками.
Миссис Фрайдгуд, возможно, сказала бы, что она знает и кое-что похуже, чуть не сказал я, но не сказал. Атмосфера в комнате была необычной. Наконец-то Пэтси и Табби объединились, пусть даже и против меня. Они нашли друг друга и должны были признать друг перед другом этот факт.
- Он прав, - сказала Пэтси и потянулась через стол, чтобы взять Табби за руку.
- До известных пределов.