- Стой! - крикнула она со злобой. - И ты что, больше не возьмешь меня с собой?!
- Конечно, нет, - ответил Рем, не оборачиваясь. - Какой из тебя охотник... Да ты и сама не хочешь...
- Постой! - Женька опять задохнулась. От усталости веки сами собой закрывались и она не могла разглядеть, здесь Рем или ушел.
- Зачем тебе вода? Ведь норму выдают... Зачем убивать?..
- А тебе зачем вода? - отозвался Рем.
"Мне надо!" - хотела крикнуть Женька, но крика не получилось. Она с трудом разлепила глаза. Рем брел по берегу уже далеко - не докричишься. "Мне надо много воды, потому что я - это я, а ты..." Ей казалось, что Рем ударил ее и боль от этого удара растекается по телу, проникая в каждую клеточку... Как просто спросить другого и невозможно себя... А-зачем-тебе-вода?
"Вода, чтобы пить..." - пробормотала Женька и пошатываясь побрела к лесу. Хотелось скорее укрыться от солнца. Доползти до дома. А там ни капли воды... Всю обменяла на модный защитный комбинезон цвета хаки... Понадеялась на удачу, на охоту. Комбинезон - на страшасика, вот так... Женька остановилась возле ржавого катера. Под рыжим боком скопилось немного тени. Женька нырнула в фиолетовое пятно и блаженно прикрыла глаза. Немного отдохнуть и... Внезапно она провалилась в сон. Золотой, полный тепла, лежал песок. К ногам вкрадчиво подкатывалась прозрачная волна, чтобы тут же отхлынуть и уступить место другой... Озеро лежало синее, полное глубины и белые барашки вскипали на ребрах волн. Женька разбежалась и с размаху бросилась в воду... Вода плеснула в рот, нос... Вода почему-то была теплой, горячей... Но это была вода...
Женька открыла глаза и тут же зажмурилась. По лицу стекали теплые капли. Вновь здесь, наяву, кто-то брызнул ей в лицо водой. Задыхаясь, она ловила капли губами...
- Еще... - шептала, не понимая, что происходит, но наслаждаясь, наслаждаясь бесконечно...
Рядом кто-то негромко хрюкнул. Женька, опомнившись, резко повернулась. Рядом с ней в фиолетовом теневом круге сидел страшасик - тот маленький поросенок, ее найденыш...
- Ты?... - удивленно протянула Женька и погладила бородавчатую серую голову. Воротник страшасика задергался, распушился, два или три отростка вытянулись вперед и из одного прямо в рот ударила струйка воды...
- Ух, - выдохнула Женька, глотая воду и подхватила страшасика на руки, будто собачонку.
Поросенок вцепился щупальцами в руку, но тут же отпустил, виновато хрюкнув.
- То-то же, - засмеялась Женька, отирая мокрое лицо и оглядываясь с опаской - не видят ли их. - Я тебя заберу к себе, - сообщила доверительно на ухо зверю.
- Сейчас заверну в штормовку и спрячу в рюкзак. Будешь жить у меня в комнате под кроватью. Никто не догадается, честное слово...
Держа поросенка на руках она кинулась бежать, не обращая внимания на невыносимо слепящее солнце и черную жирную гладь мертвого озера. Озеро будет синим, когда-нибудь, не скоро, но будет...
- Девушка, остановитесь! - голос настиг и ударил в спину.
Женька замерла, прижимая страшасика к себе. Еще не оборачиваясь, угадала, кто это. "Беги, глупый", - шепнула она на ухо поросенку и выпустила его из рук. Тот побежал смешно перебирая короткими лапками. Но парень в форме береговой охраны в два прыжка догнал страшасика и схватил за загривок.
- Страшасиков, значит, ловим... Ну-ну... А знаешь, что за это бывает?.. - отечески-осуждающе сказал второй, подходя. Он был не молод и толст, в новой, но уже перепачканной чем-то жирным форме. У охранника не было лица; кроме форменной рубашки и массивных очков, он носил серую тряпку, закрывавшую всю нижнюю часть головы.
- Я никого не ловила, - пробормотала Женька, с невольным страхом оглядывая человека-невидимку. - Мы так... играем...
- И врем так глупо!.. - вздохнул охранник и тряпка вздулась пузырем. - Придется взять тебя на заметку, - он снял с пояса диктофон. - Второй раз попадешься - тюрьма... - и он вновь вздохнул.
- Я играла, - упрямо повторила Женька. - И не собиралась никого убивать...
Но охранник не слушал и что-то бубнил в микрофон информатора. Тем временем молодой ловко запихал страшасика в сеть и с довольным видом приближался к ним, помахивая авоськой.
- Почему вы его не отпускаете? - спросила Женька, подозрительно переводя взгляд с одного защитника природы на другого.
- По инструкции пойманный страшасик помещается в изолятор, - сообщил человек-невидимка и его напарник нагло ухмыльнулся. - Итак, милая моя, фамилия, имя, год рождения, индекс карточки... - после каждой фразы он тяжело вздыхал, переводя дыхание, а Женька не могла оторвать глаз от сетки, в которой беспомощно дергался поросенок. Уплывала синяя мечта об озере. Черная мертвая гладь навсегда замерла по левую руку, распласталась до самого горизонта...
Надиктовав, пожилой спрятал диктофон, и пробормотал что-то душеспасительное на прощание. Повлажневшая от дыхания тряпка на лице, то прилипала к щекам, то раздувалась... А молодой уже ушел далеко и все забирал правее, подальше от озера, ближе к мертвому лесу. Пожилой, выполнив свой долг, заспешил следом, тяжело переваливаясь при каждом шаге. "А может он не пожилой вовсе, а просто отечный и больной?" - подумалось Женьке. Сама не зная зачем, брела она за ними следом по направлению к базе охраны и возрождения озера.
Рем поднял жалюзи на окнах. Солнце уже садилось и красный закатный свет наполнил комнату. Бок биостанции загораживал часть окна и теперь казался черным на фоне заката. Рем вычистил ружья и спрятал их в вместительный фанерный ящик из-под приборов. "Сшиватель лазерный универсальный", - значилось на яркой этикетке. Он задвинул ящик под пустующую кровать, неприличную в своей скелетоподобной наготе и уселся на диван. Пружины тоскливо всхлипнули и что-то острое кольнуло в бок. Рем наморщил лоб, пытаясь вспомнить, что он должен сделать еще. Обо всем, вокруг думалось лишь половиной сознания, вторая - намертво прилепилась к шкафчику, где хранились сухари и две банки консервов, а главное - фляга с водой. Порой Рему начинало казаться, что она полна до краев, хотя утром оставалось не больше двух стаканов. Вернувшись с охоты, Рем выпил половину и теперь... Он облизнул пересохшие губы. Странно, но он совершенно забыл, когда должен получать воду. Укусы на плечах и груди воспалились. Несколько раз Рем обхватывал голову руками и так сидел неподвижно, пытаясь сладить с нетерпимой болью в висках и затылке. Он был уверен, что у него жар, но он не был уверен, что врач придет, если вызвать его... То есть - наверняка не придет.
Больным положен дополнительный талончик на воду, а талончиков этих у врачей давно нет...
За стеной слышались голоса. Кто-то веселый, куражась, выкрикивал:
"В пещере каменной нашли бочонок водки..."
Остальные хохотали, подпевая. Сквозь фанерную перегородку общаги слышался даже скрип кровати, громкое чмоканье и бульканье разливаемой жидкости. Разумеется, там пили не воду, а кое-что покрепче. Там пировал Валька-Водник. Можно, конечно, сходить к нему на поклон, можно, но...
Рем перегнулся через подлокотник дивана и включил телевизор. На розовом фоне возникло ярко раскрашенное одутловатое лицо дикторши. Она говорила слащаво и нараспев:
- ...природа, наш Всевышний, не оставила своих детей в беде и создала для спасения новый вид, позаботилась о неразумных детях своих... - Рем выругался и пропустил несколько слащавых фраз. - Но и люди со своей стороны не оставляют усилий... удалось, наконец, решить вопрос о сохранении уровня воды в озере... Из-за сокращения природных вод...
"Они все еще называют эту гадость водой", - отметил про себя с некоторым злорадством Рем.
- ...полное закрытие дамбы обеспечило подъем воды в озере до шести с половиной метров над уровнем моря... - продолжала дикторша с воодушевлением. - В условиях замкнутого бассейна, по мнению ученых, произойдет усиленное размножение страшасиков...
Тут радостно и торжественно заиграла музыка и стали показывать службу. Церковь была переполнена. В тусклом и плотном воздухе мерцали сотни красных огоньков. Голос священника невнятно и гулко рокотал рад толпой. "Спаси и помилуй!" - вырвалось внезапно из общего хора, пронзительное, отчаянное, как крик раненого страшасика, там, на озере... Бог с огромной фрески смотрел вниз гневливым оком с красными воспаленными веками. Может он тоже был болен, как земля и озеро. А может он плакал там, у себя наверху, не зная, как спасти, потому что сначала надо вразумить...
Рем не выдержал и выключил телевизор. Звуки из-за стены вновь проникли в комнату. Там двигали стульями, шаркали подошвами - ребята уходили. Комок смеха выкатился в коридор. Кто-то без стука рванул Ремову дверь.
- Мы на толчок, - сообщил знакомый голос, переполненный уверенностью в успех. - Сегодня можно хапнуть мясца... Что вы, Рем Андреич, скажете насчет мясца, а?
Рем почувствовал, как ненависть клубком вертится и подпирает к горлу от одного звука этого голоса. Но он сдержался и поднял голову, переводя дыхание, будто задыхаясь. Веселая Валькина физиономия кирпичного оттенка с белыми прожигами скалилась двумя рядами ослепительных фарфоровых зубов. Потом на секунду Валькина рожа превратилась в обжаренный до коричневой корочки кусок мяса... Рот наполнился густой слюной, Рем отвернулся и сплюнул на пол.
- Никак пустой? - наигранно изумился Валька. - Рем, тебе это непростительно. Понимаю, Коляй - балбес, а ты... - он сделал значительную паузу.
"Значит, уже все знает от Кольки", - с тоской подумал Рем.
- К тому же надо помнить о долге. Пять литров...
- Но позавчера было только три! - вскричал Рем.
- Так это ж позавчера, мой милый... С позавчера знаешь сколько воды утекло...
Рем стиснул зубы. Вальку надо было перетерпеть, как головную боль.
- Чего ты хочешь?
- Сам знаешь. Ну, напрягись... Головка бо-бо, я понимаю.
- Стимулин, - пробормотал Рем, с трудом вытолкнув из горла это слово...
- Вот видишь, вспомнил, - закудахтал Валька тоненьким голоском, столь неуместном при его большом и красивом теле. - Ну, давай, неси скорей, это совсем не больно...