Как выяснилось, мои метания по комнатам выбили из головы все мысли о магических прибамбасах этого мира. Вниз я спустилась уставшая, немытая, злая, но в обновках. Внутрь лавки заходить не стала, так как парень с цветами уже стоял при входе, караулил меня. Мне вручили маленький букетик синих цветов в сочной зелени и чмокнули в щечку. Смело.
— Юдин, — представился он.
— Лия. Куда пойдем?
Мне услужливо подставили руку, и я машинально ухватилась за нее, при этом нюхая цветы. Они чем-то напоминали подснежники и источали довольно нежный приятный аромат. Мой наряд — алое платье и босоножки на тонком невысоком каблуке — оценили восхищенным взглядом, что довольно приятно.
Учитывая, что за весь день я так толком и не присела, мечтала просто уютно устроиться в каком-нибудь ресторане и поесть. Но меня повели на суперзрелище, бои каких-то слонов, точнее, просто на них похожих. Дрались они клыками, лбами, рогами, всем, чем только можно было, в кровь. Народу было много. Мы стояли на втором балконе среди орущих, свистящих и машущих кулаками людей. Здесь были мужчины и женщины, причем последних, казалось, несколько больше. Маленький стадион, где внизу на круглом манеже разворачивалась очередная бойня.
Мои ноги подкашивались, а от вида крови начало подташнивать. Цветы и уголки моих губ поникли, как и последняя капля хорошего настроения. До дома доползла сама, не утруждая Юдина просьбой меня проводить. Впрочем, он и не предложил. Я как раз подходила к лавке, когда заметила в окне свет. Они еще там? Решила зайти. Мне показалось это меньшим злом, чем обходить дом и подниматься до мансардного этажа. К тому же в жилье без воды… Зашла и рухнула на стул. К моему удивлению, жизнь здесь кипела вовсю. Клиентов не было, а вот работники таскали какие-то коробки и проносили вглубь.
— Вернулась? — Кейлин чему-то улыбнулся, когда окинул меня взглядом; наверное, выглядела я сейчас побитой, как те слоны на манеже.
— Ага… — все, на что меня хватило.
— Не хочешь нам помочь?
В этот момент вынырнул Горн и озадаченно покосился на меня, не проронив ни слова. Его взгляд зацепил мой все еще зажатый в руке букетик. Цветы совсем уронили свои бутоны, пожухли и не имели никакого вида. Любовь ушла, завяли помидоры. В данном случае эти цветы. Нет, больше с Юдином я никуда не пойду и даже видеть его не хочу. Голодная зверски! И уставшая жутко!
— Так как насчет помощи? — поинтересовался Кейлин.
— Если я сейчас шевельну хоть одним пальцем, то рассыплюсь, и вы рискуете потерять ценного работника. — сидела, как деревянная, вяло переводя взгляд с одного брата на другого.
— Как же ты к себе пойдешь?
— А никак! Сегодня я ночую здесь, прямо на этом стуле!
— Тогда дверь лавки не закроется. Ты собираешься всю ночь клиентуру обслуживать?
— Чего? — эта новость заставила меня пошевелиться, хоть и через силу. Какую еще клиентуру, как так не закроется?
— Дверь зачарована: если входит владелец или его работники, она открывается, как выходят — сюда уже никто не войдет.
— А если мне надо, чтобы дверь была закрыта? Мало ли какие тут дела, например, как сейчас, товар раскладываете…
— Товар можно и после разложить. Но коль уж так нужно, достаточно произнести несколько магических слов, и дверь закроется. Но ты пока этого еще не умеешь, так что иди домой спать.
— Не могууу, — здесь я плаксиво растянула. — Я есть хочууу, и у меня вода не включается.
Горн так и замер с коробкой в руках. Кейлин перевел взгляд на него.
— Придется тебе повторно объяснить, как пользоваться кранами и плитой, если она надумает что-то готовить.
Ну да, надумает, только не сейчас! Я и помыться то, скорее всего, не смогу, просто не дойду до ванны.
— И, если дама не против, можешь отнести ее домой, — что-то он совсем расшутился.
— Дама против!
Довольно поспешно поднялась, как только Горн поставил коробку и направился ко мне, демонстративно прожигая брата глазами. Перспектива таскать уставших девушек его не привлекала… Или ему меня не хотелось брать на руки?
— Стой, где стоишь! — выставила руки вперед. — Твой брат пошутил!
Он остановился возле меня, выхватил завявший букет, швырнул его на прилавок, усмехнулся и произнес:
— Пошли.
Что, и правда не понесет? Даже немного обидно. С ног валюсь, еле перебираю ногами, и вообще сейчас рассыплюсь, почему его квартира не на первом этаже?
Вскоре Горн уже стоял на верхней площадке и смотрел вниз, как я медленно покоряю лестничную гору. Оставался еще один пролет. Сегодня что-то меня и правда, подкосило. Ну, находилась за день, и что, не до изнеможения же? Может, климат их мне не подходит или еще что? Горн покачал головой и стал спускаться. Подхватил без всяких вопросов, я не сопротивлялась, просто обхватила его шею руками и довольно улыбнулась, и опустил в большое кресло в гостиной.
— Кейлин сказал, что вчера ты не запомнила новые магические слова. Запиши их на листе, на простом языке. Хотя бы как произносятся. Обозначения поставишь рядом.
— Пожалуй, — кивнула. — У тебя здесь есть какая-нибудь бумага?
Горн удалился из комнаты и вернулся через минуту.
— Вот, — протянул небольшой листочек и ручку. А сам опустился в соседнее кресло. — Пиши, как слышишь. РИ-АС… — начал он по слогам, — ТАНРИАР. Вода включится.
— Это совсем другие слова.
— Язык харнов. У Кейлина в квартире зачаровано под общемагический язык.
Я писала и чувствовала, как Горн наблюдает за моими стараниями. Прядь челки упала на глаза, и я сдула ее, продолжая внимательно слушать. Он некоторое время молчал. А когда заговорил, наклонился вперед и чуть прищурил глаза. Сказанное меня удивило.
— Скажи, тебе нравится здесь? Среди нас? Я имею в виду Кейлина, лавку…
Прекрасно поняла, что он имеет в виду и себя, улыбнулась. Вот только ответить на этот вопрос трудновато, учитывая количество дней, что провела здесь. И что удивительно, совершенно не тоскую по дому. Сирота, родственников нет, по крайней мере, я о них ничего не знаю. Друзья вроде как есть, но не то чтобы я к ним сильно привязана, скорее, просто хорошие знакомые.
— Ты имеешь в виду весь этот город, людей, мерзов? Или только вас с лавкой? — и хитро так посмотрела.
Выражение его глаз было непонятным. Словно он хочет услышать определенный ответ. Меня же интересовал другой вопрос.
— Скажи, а как рядом с вами чувствуют себя люди? — и тоже наклонилась к нему. Между нами был небольшой низенький столик, поэтому мы могли себе такое позволить.
— И все же, — напомнил он мне про свой вопрос.
— Я чувствую себя комфортно и с вами, и в городе, и везде. А мерзы ваши навевают неприятный страх. Раньше не доводилось их видеть.
Он кивнул и вдруг произнес новое слово:
— ВЕЛЬНЬЁРНИРАН
— С ума сойти, язык можно сломать.
— Это особый язык, язык древних.
— Что ж, выучу и научусь Его понимать, — если бы не смотрела сейчас на то, что пишу, то увидела бы, как брови хозяина квартиры поползли вверх.
— Смелое заявление. Учить харнский язык не так просто.
— Но возможно?
— Тебе полагаю это без надобности. Верной ты не собираешься стать, магия харнов тебе не подвластна, кроме мелких вот таких моментов, так что…
— Верной?
— Жрицей. Забудь, тебя туда не возьмут.
— Почему?
— Ты человек.
— Подумаешь, не больно и хотелось, — как у него так выходит, сказать вроде безобидную вещь, но в то же время обидеть?
— Язык харнов больше, чем просто язык, даже больше, чем общепринятый магический. Он имеет большую силу и заключает в себе больше понятий. На нем говорили древние, когда были ближе к Богу. И мы его дети, дети тех, кто говорили с Ним напрямую. Поэтому не все расы и не все их представители могут овладеть этим даром — даром языка. А мы с ним рождаемся.
Я внимательно на него посмотрела. На это дитя Бога. Очень внимательно. И не только в глаза. На ноги в обтянутых штанах, руки, что лежали на подлокотниках, сильные плечи, широкую грудь, лицо, и снова в глаза. Наши взгляды встретились. От харна, разумеется, ничего не ускользнуло. Он довольно странно на меня посмотрел, каким-то немигающим взглядом.
Что я делаю? На Горна больше не смотрела, он сидел молча. Мы оба молчали. Шел бы домой, что ли, к себе — вернее, к брату.
— Ты не такая, как все люди.
Это считать за комплимент?
— Почему?
— Ты красивее их.
Хотелось бы увидеть хоть одну харнку. Наверняка там такая красота, что я ей и в подметки не гожусь.
— И все? — подняла на него голову. Он был задумчив, даже скорее, погруженный в себя. Его что-то поедало изнутри. — С тобой все в порядке?
— Харны отличаются от людей, — парень встал и заходил по комнате.
— Внешне, я уже поняла.
— Не только. Люди свободны в своем выборе, но не харны.
— В выборе чего? Тебя хотят сделать верном?
Он посмотрел на меня так, будто я сморозила чушь. Но, может, так и есть.
— Да лучше бы я им был!
— Ты какой-то неспокойный, — мне стало не по себе от его откровений.
— В этом городе мало харнов, в основном люди. Не то чтобы нас не жалуют, напротив, мы в своем роде диковинки, но наш внешний вид их явно раздражает.
Я внутренне воспротивилась. Это же очевидно, здешние люди просто завидуют им.
— Люди испокон веков пытались породниться с харнами, но наш народ соблюдает чистоту рода.
И к чему он мне все это рассказывает?
— Ты отличаешься от людей. Парень, с которым ты сегодня встречалась, подумал, что перед ним харнка.
— Харнка, я? Да это смешно! — мне захотелось смеяться. Надо же, меня посчитали ровней этим красавцам.
— Напрасно ты так удивляешься. И я поначалу подумал, что ты харнка. — Подумал, это по мою душу и испугался.
— Занятный у нас разговор получается. И чего же ты испугался?
— Ты действительно хочешь знать?
Пожала плечами, почему бы и нет.
— Похоже, что ты сам хочешь мне рассказать.
Парень хмыкнул, удивляясь моей прозорливости.
— Я всего лишь хочу сказать, что люди и харны не могут быть вместе.
— Как это? Что же, я не могу работать у Кейлина? В его лавке? Но мне нужна работа! Зачем же вы тогда впустили меня сюда? Почему Кейлин сразу ничего не сказал?
Кажется, прозорливость мне изменила, потому что Горн недовольно скривился.
— Я имею в виду мужчину и женщину. Между харнами и людьми не бывает браков и вообще каких-либо отношений.