Домой не пошла. И так засиделась в застенках. Руки невольно потянулись к вискам, потерла их, потом помассировала. Никакого переутомления или перебора знаний не ощущалось. Старалась все делать, как говорил Кейлин. Интересный все же язык этот общемагический, и письмена необычные. Теперь мне все гораздо легче дается и понимания больше. Надо как-то саму себя похвалить и ободрить, и убедиться, что не пропаду в этом новом мире.
Сегодня я особенно поработала над своим внешним видом. Но, похоже, харны не оценили, не то, что Юдин. И что на него нашло? Я искусно накрасилась, подчеркнув естественную красоту. Уложила волосы, слегка завив. До сих пор благодарна Горну, что помог купить мне все необходимое для жизни! Надела розоватый сарафанчик и кофточку, что он купил, — смотрелось очень красиво. Легко, воздушно, будто я неземное существо.
Еще утром на моем лице была улыбка, сейчас шла чернее тучи, но это не мешало прохожим оглядываться на меня и откровенно разглядывать. Кто-то показывал на меня пальцами, и слышалось вдогонку — харнка! Не пойму, их так мало в природе, что ли? Дикие люди, чего таращатся? Совсем неприятно. К тому же я не харнка! Чувствую себя ущербно. Мне вдруг захотелось походить на этих людей, чтобы не выделяться, быть как все и спокойно ходить по улицам… Зарок — в таком наряде больше не гуляю. Что же имели в виду братья, говоря, что сейчас что-то начнется? На меня нападут, украдут? Или еще что похуже? Что можно сделать с харнкой?
Но пока ничего страшного не происходило. Продолжала идти вниз, удаляясь от лавки. Главное, чтобы ночь мерзов не началась, а так вечер приятный — свежо, прохладный ветерок, есть о чем подумать, помечтать, а может, и попланировать. Мои мысли вновь вернулись к харнам. Куда ж я без них теперь? Они конкретно взяли надо мной шефство, будто я не человек вовсе, а и вправду харнка, их сестра, например. Чего так испугался Горн? Что вообще они делают в городе людей, где их откровенно недолюбливают за их же превосходство? Будто харны причиняют людям своим присутствием неудобство. Но ведь это не совсем так. Учитывая, сколько клиентов у Кейлина, их товары пользуются хорошим спросом.
Передо мной открылась прекрасная картина внизу: широкая река, далекий берег и заходящее солнце. Я как зачарованная остановилась на набережной, от нее тянулась лестница вниз, исчезая в песке. Заходящее солнце бросало оранжевые лучи, создавая на небе игру света. Выглядело красиво, и я завороженно смотрела на это буйство красок. Внизу плескалась вода, прохожие мерно шагали мимо и переговаривались, становилось хорошо и спокойно.
Вдруг услышала торопливые шаги позади себя и встревоженный голос:
— Вы харнка?! — скорее утверждение, чем вопрос. Ответить на него, мне не дали. — Прошу Вас, помогите мне!
Нехотя повернулась, и моему взору предстала заплаканная женщина. Ее темные волосы, собранные в пучок, сейчас выбились местами и торчали в разные стороны. Глаза, красные от рыданий, дрожащие губы, на вид ей было сорок с лишним лет. Одежда выглядела неброской, что удивительно, и неаккуратной.
Женщина умоляюще протянула ко мне руки и прошептала в мольбе:
— Я не знаю, что с моим мужем, ему плохо! Помогите! — она схватила мою руку.
— И чем я могу помочь?
— Вы же харнка, а ваш народ, как известно, разбирается в магии.
— Вы полагаете, с Вашим мужем что-то сделали?
— Я ничего не понимаю… — женщина всхлипнула. — Сегодня утром принесли какой-то пакет, он его развернул, а к вечеру ему стало плохо.
— А к врачу обращались?
— Да! Лекарь приходил, он не поймет, что с ним! — слезы полились из ее глаз, давя на мою жалость.
Объяснять, что я не харнка, не стала, ведь работаю с настоящими магами. Они-то наверняка поймут, в чем дело. Да и сердце сжалось от вида ее страданий.
— Ведите к Вашему мужу, — услышала себя словно со стороны. — Понадобится машина, чтобы отвезти Вашего мужа к моим друзьям. И прихватите с собой то, что вам утром принесли. Заверните это, на всякий случай!
Женщина лихорадочно стала вытирать слезы и часто закивала. Она готова была сделать все, как я говорила.
— Туда! — указала она рукой, приглашая идти за ней. — Пойдемте скорее.
Правильно ли я поступаю? А вдруг харны не помогут? С чего я вообще взяла на себя такую миссию? Мысли в голове будоражили, вопреки им продолжала бежать за женщиной. Мы влетели в дом, что выходил окнами и балконами на набережную, поднялись на второй этаж, нас встретили испуганные люди. Вбежали в комнату, и я чуть не села на пол. Мужчина на кровати лежал с закатанными глазами, судорожно сжимая кулаки. Самое ужасное — он был покрыт какими-то пятнами, похожими на белую плесень! А это не заразно? Чуть не вырвалось у меня. И зачем я вообще в это ввязалась? Что я знаю об этом мире? Стало тошно от одного его вида, я надула щеки, но в следующую секунду крикнула:
— В машину его!
Двое мужчин, стоявшие рядом, поспешно замотали пострадавшего в простыни, на которых он лежал, и вопреки его стонам, быстро понесли вниз. Машина стояла у самого подъезда, ожидая пассажиров. Все, кто здесь собрался, — соседи, возможно, родственники — участливо провожали нас и явно переживали всем сердцем. Я слышала со всех сторон — как им повезло увидеть харнку! Уложили на заднее сидение стонущего мужчину, втиснули туда же его жену, я села рядом с водителем, и мы тронулись в путь. Объяснять, где находится лавка харнов, не пришлось — это известно почти всем.
— Что происходит? — изумленный Кейлин застыл на месте, увидев, как я влетаю в лавку, а следом за мной вносят человека, завернутого в простыни, и кладут на пол. До нашего внезапного появления они с Горном спокойно возились с товаром, перебирая его на прилавке и что-то записывая. — Труп?
Я лишь покачала головой. Отвечать не пришлось — завидев харнов, женщина упала перед ними на колени. Мужчину положили, не развернув, торчали только голые ноги и голова.
— О! — женщина сложила руки в мольбе и вновь заплакала, отчего привела всех в смущение. — Помогите моему мужу!
Кейлин и Горн смотрели на нас как на сумасшедших — влетели и требуем спасти живой труп?
— Мы не лечим и не занимаемся воскрешением, — сухо проговорил Кейлин.
Женщина зарыдала сильнее. А вместе с ней и у меня появились слезы на глазах.
— Хорошо, но мы не обещаем, мы не лекари. Что с ним?
— Вот… — женщина все еще стоя на коленях, протянула ему пакет. — Сегодня утром прислали, муж сам открывал. После этого ему и стало плохо.
Кейлин с осторожностью принял пакет, но разворачивать не стал.
— Идемте за мной, — на меня бросили строгий взгляд. — Лия, ты тоже.
Подхватив завернутого, двое мужчин понесли его следом за харнами. На этот раз Кейлин свернул в другую сторону коридора, открыл всего одну дверь и стал спускаться по лестнице. Что там, я не знала, и ни разу еще не интересовалась. Преодолев один пролет, мы вошли в просторную комнату, заваленную всякой всячиной. Посреди всего этого стоял диван, с него тут же смахнули вещи и уложили туда пострадавшего.
— Посторонние пусть уходят, вы, — указал на женщину, — останьтесь.
Я так и стояла в сторонке, не зная, чем могу оказаться полезной. Кейлин откуда-то достал белые перчатки и натянул на себя, а потом принялся разворачивать покрывало под стоны страдальца.
— Горн, помоги, надо посмотреть, насколько сильны повреждения.
Женщина еще громче запричитала. Я смотрела на нее и удивлялась, насколько она постарела за эти полчаса. От слез ее глаза покраснели еще больше, кожа покрылась красными пятнами. Я принялась утешать несчастную — не хорошо, если она будет мешать харнам своим плачем и горестными воплями. А потом и вовсе решила увести, угостить чаем. Помня свойство нашей входной двери открываться, когда кто-нибудь из продавцов в салоне, я отвела ее в подсобку. Усадила на диван и дала воды. Руки ее дрожали, зубы клацали по стеклу.
— Посидите пока здесь, я принесу чаю.
Женщина кивнула, а я поспешила в салон, надеясь, что мы никому в это время уже не понадобимся. Зайдя за прилавок, принялась рыскать на полке, где лежали чаи. Названия и описания были знакомы, выбрала нужный и поспешила обратно. Женщина плакала, закрыв лицо руками.
— Как Вас зовут? — опустилась рядом с ней.
— Ризми.
— Ризми, какое необычное имя, — погладила ее по спине. — У Вашего мужа есть враги?
— Что? — она подняла на меня удивленные глаза. — Нет! С чего бы? Он всегда такой дружелюбный, веселый, приветливый со всеми, он любит людей.
Хотелось спросить: «А НЕ людей?»
— А как у него с работой?
— Все хорошо. Не помню, чтобы он рассказывал о конфликтах, наоборот, всегда радовался, как идут дела.
— Как зовут Вашего мужа?
— Зим, — она вновь заплакала.
— Ризми, — поспешила я кинуть заварку в чашку и налить воды. — Вы можете разогреть чай?
Женщина удивленно согласилась, приняв чашку.
— Сейчас посидите здесь, мне надо еще кое-куда сходить.
Хотелось бы мне знать, что делать? Спустилась в комнату и вошла, когда Горн накрывал мужчину тряпкой где-то посередине. Они его раздели? Зачем? Так и застыла на пороге. Кейлин снимал перчатки, когда обратился ко мне:
— Где она?
— Отвела в свою комнатку, дала успокоительный чай. А с ним что?
Не услышала, как за моей спиной кто-то появился, поняла это по глазам харнов и обернулась. Ризми сиротливо стояла с чашкой уже горячего чая и страдальчески смотрела на мужа.
— Не могу там сидеть, хочу быть возле него, обещаю, что буду держаться.
Как же она сильно его любит!
— Горн, освободи стул, — Кейлин кивком указал на заваленный книгами стул. Как раз в самом дальнем углу, где на полу лежала еще куча коробок, журналы стопками, тряпки, свернутые и порванные плакаты и другая мелочевка. Создавалось впечатление, что никто здесь не убирался уже давно, а только складировал и складировал. Руки так и чесались навести порядок, лишь бы хозяева не возражали.
— Посидите здесь, — Ризме принесли свободный и относительно чистый стул, — мы сейчас вернемся. И Кейлин дал знак идти за ним.
Мы направились за громоздкий шкаф, что стоял перпендикулярно стене, и скрывал за собой дверь в другое помещение, поменьше размером и такое же заброшенное. Пыль толщиной в сантиметр и плотный завал старыми вещами! Тут складировали в основном мебель, по большей части стулья. Свет зажегся тусклый, от лампочки, что висела летающей тарелкой над столом. В своем наряде мне страшно было тут даже стоять, не то, что сидеть.
— Лия, могла бы ты здесь немного прибраться? — поинтересовался Кейлин, увидев мое брезгливое выражение.
— Не просто могу, хочу! Только мне понадобятся помощники вроде двух сильных и красивых харнов.