Тонкие пальчики зацепили кромку листка, и записка перекочевала в ладошку. Цев смотрел на нее и дивился на это прозрачное, на его взгляд, создание и понимал эльфа — не влюбиться в нее просто невозможно. Она действительно похожа на эльфийку. Не то что Силлириана, хоть и грациозная по своему, высокая, красивая, стройная, но все же округлее и тяжелее, чем его клиентка. Прислонившись к двери после ее ухода, Цевиан обалдело смотрел в пространство. Пока дверь туалета не распахнулась и оттуда не вышли озадаченные харны. Покосившись в их сторону, он произнес осевшим голосом:
— Вы все слышали?
Те молча кивнули.
— Тогда ждите нас в гости.
— А попросить нашей помощи для начала не хочешь? — возмутился Кейлин на его самоуверенность. С чего он вообще решил, что они будут подставлять себя ради этой женщины и ее любви к эльфу. Им это надо?
— Я? Нет, пусть она попросит.
— Как это понимать?
Цевиан прошел к своему месту и сел.
— А так. Харны между собой лучше договорятся. Но я благодарен, что вы пришли, это честь для меня.
— Вот, спасибо! А я уж подумал, что ты ни во что не ставишь нас, заперев в туалете!
— Я вас не запирал.
— Это не важно! Мы уходим.
И харны двинулись к двери. Детектив, сорвавшись с места, преградил путь.
— Нет, нет! Подождите! Не сейчас, — и замер, оценивая их выражения лиц — злые, — может чаю?
Харны молчали.
— Отвар из лучших…
— Цевиан, отойди с дороги, иначе мы тебя размажем.
— Как же вы не понимаете?! Я не хочу, что бы харнка видела вас выходящими из моего офиса. Дайте ей подальше уйти!
— Да ушла она уже! Пока ты тут трясся. Далеко! — и Кейлин, схватив его за грудки, отодвинул в сторону. Все же перед уходом бросил. — Ждем вечером в лавке.
Я тем временем работала в поте лица. Хорошо, хоть Кейлин попросил Омиша помочь. Тот, как освободился, быстро прилетел ко мне. Одна бы точно не управилась, народ налетел, как специально в отсутствие харнов. Омиш стоял за кассой, а мне пришлось бегать по залу и знакомить некоторых клиентов с товаром. Только наступил перерыв, как над дверью тренькнуло, и вошла старушка, еле перебирая ногами. Она поплелась в глубину зала, где располагались лотки с одеждой и обувью. Так, ладно, подумала я, пусть она пока там сама прошвырнется, поглядит, а я хоть водички попью. На самом деле меня ждал чай с печеньем. Сегодня народу было много, даже поесть некогда. Омиш сидел, лакомясь уже вовсю. Только закинула врот кусочек, как услышала старушечий голос за спиной.
— Простите…
Обернулась с толстой щекой, за которой спрятались две печеньки.
— Не могли бы вы показать вот эти туфли? — потрясла она ими в руке.
Женщина держала розовые, нежного оттенка тряпичные туфельки с низким каблучком. Зачем они ей понадобились? Может не для себя?
— Вот эти? — указала я на них и встала, понимая, что ей нужно больше, чем просто взгляд. Вредничать я умею… — Так, посмотрим, — приняла их из ее рук. Посмотрела ценник.
Ого! Стоят не дешево. Что за шедевр такой? Самой интересно. Товар я знала еще не весь. Прочитала описание и удивилась.
— Надо же! — посмотрела на Омиша. — Туфельки-скороходы!
Куда интересно бабуля так торопится, не на тот ли свет?
— Без очков не вижу. Может, это то, что мне нужно?
— О, да! В них вы будете бегать гораздо быстрее любого сорванца! — в какую точку мира она собралась, интересно? — читаю: «Туфли-Тэччи» предназначены для быстрых переходов. В них вы быстро преодолеете любое расстояние. Скорость развивается не хуже скорости машины на полном ходу. Устойчивы. Приобретают ваш размер. Не изнашиваются, требуют подзарядки раз в год при частом использовании. Не любят топи, горы и глубоководье. Дальше инструкция привязки и кодовые слова к использованию. Это то, что вы искали?
Глаза женщины заискрились, и она быстро закивала головой.
— Беру, конечно, беру! А сколько стоят?
— Три тысячи монет.
— Сколько? — лицо старушки вытянулось, вся радость спала.
— Три тысячи монет, — уверенно проговорила я. — Вы вторую жизнь покупаете, бабуля! — хотя, это еще спорный вопрос, может это будет последнее, что она сделает. Выдержит ли ее сердце такую скорость передвижения? Впрочем, таких подробностей я не знала. Да и в инструкции ничего не написано.
Бабуля помусолила губами и решилась.
— Хорошо, давайте! — махнула рукой. — Я могу их примерить? — ее глаза умоляюще на меня посмотрели, невинно моргнули, а бровки стали домиком.
— Э, нет. Сначала пройдемте к кассе. А как заплатите, попутного вам ветра.
— Ну, хорошо, — смиренно, но несколько недовольно.
Кейлин и Горн вернулись, когда я уже упаковывала эти туфельки. Аккуратно положила каждую в розовый мешочек, и засунула в прозрачную коробочку с нашим логотипом, на которой, кстати, красовалось мелкими иероглифами имя владельца. Бросив на вошедших харнов взгляд, поняла, что они чем-то недовольны или скорее озадачены.
— Что-то случилось? — протянула старушке покупку. — У Цева все в порядке?
— Потом расскажем, — переключился Кейлин на нашу работу. — Как сегодня?
Горн прошел к кассе и поздоровался с Омишем.
— Вроде хорошо. Проданные товары записала в книге учета, как и говорил. Честно признаться, умаялась сегодня.
Старушка как раз только дошаркала до входной двери и открыла ее.
— При клиентах хоть не говори, что тебе здесь все в тягость.
— Я не это имела в виду, а всего лишь то, что народу было много.
— Ты должна порхать от счастья при виде клиентов и дарить им свои обворожительные улыбки.
— Чтобы меня похитили?
— Не волнуйся, Горн тебя разыщет, — Кейлин уткнулся в тетрадку учета.
— С какой стати? — возмутилась, сама не знаю почему.
— Действительно, с какой? — старший харн посмотрел лукаво на брата.
— Не начинай, — насупился Горн.
— А я и не начинаю. Просто продолжаю… — он хмуро отодвинул тетрадь. — Только вот к чему это приведет, не знаю, — растянул два последних предложения.
— Что приведет? — мне их недоговоренности, вот уже, где сидят. Мысленно провела рукой по шее.
— Если тебе не дорога своя жизнь, то хоть о других подумал бы… — и Кейлин исчез в подсобке. Наверно пошел в свой кабинет. Горн поспешил за ним.
Опять разборки между ними, что происходит? И наклонилась к Омишу.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Нет.
Открылась входная дверь, и вошел новый посетитель. Я отклонилась от кассы и улыбнулась, как велел Кейлин, а потом запорхала, запорхала…
Упорхалась в тот день знатно! А вечером случилась странная история. Меня не пустили в подвал, где Кейлин и Горн принимали новую клиентку по какому-то особому случаю. Цев привел ее, и они быстро прошли вниз, пока я собиралась домой.
Нет, но почему меня-то с собой не взяли?
А в прочем, плюнула на все и пошла отдыхать. Омиш проводил, как настоящий кавалер, до квартиры. Замок, как назло заело, никак не могла открыть, потом пригласила его к себе на чай, вернее к Кейлину, так как все еще жила у него. Пили с превеликим удовольствием и доедали тортик, что сама приготовила на днях. Думаю, Кейлину не должно быть жалко, он так набросился на него вчера, что почти один и съел, осталось совсем немножко.
— Значит, ты умеешь готовить? Вкусно… — Омиш отправил кусочек торта в рот и прищурился от удовольствия.
— Да, могу, — не без удовольствия глядя, как он уплетает за обе щеки. — Жизнь многому научила.
— Так говоришь, будто она у тебя сложная была.
— Была… — грустно проговорила, вспомнив, что здесь я пришелец. А ведь и правда, как редко я вспоминала о былых днях. Нельзя сказать, что уж так много времени прошло с тех пор, как я здесь.
— Почему так грустно? И почему была? Разве ты не здесь жила?
Помотала головой.
— Нет. А ты?
— Сколько помню себя. Родители даже на Рамей не возили.
— Это что такое?
— Рамей? — удивленно переспросил Омиш. — Полоса отдыха у моря. Самое прекрасное место. Я многих знаю, кто там побывал, рассказывают просто удивительные вещи. Так, значит, я не один такой?
— Похоже на то. Давай грустить вместе.
И мы улыбнулись. Омиш встал, заходил и приглядел для себя какую-то бутылку с полки, принюхался и отпил.
— Скажи, а тебя часто принимают за харнку?
— Почти всегда.
— Но ты этим не гордишься.
— Зачем?
— Все парни на тебя обращают внимания, да и женщины завидуют. К тому же харны признают тебя вроде как своей. Я даже подумал, что ты жена одного из них.
— Что-ты, харны на людях не женятся.
— Они женятся и выходят замуж только за своих, — согласился он со мной, снова отпивая из бутылки.
— Почему так?
— Законы такие, порядки, — он вновь сел, напротив, через стол. — С чем это связано, особо не вникал. Но знаешь, я даже рад, что ты не харнка.
— Почему?
— Ты мне нравишься, — Омиш наморщил лоб, сделав еще глоток. — Правда, Кейлин тебя слишком опекает. И мне не понятно почему. Вы что, заключали какие-то родственные клятвы?
— Чего?
— Ну, ты не становилась его сестрой?
— Нет! С чего бы? Я просто его работник.
— Допустим не просто. Ты уже давно перешла в разряд доверенных лиц и друзей.
— А как можно еще отличить харнов от людей? Или только по красоте?
— Красота это второстепенное. Магия — вот главное отличие. Они гораздо сильнее нас питаются ею отовсюду.
— А люди?
— Странно, что ты всего этого не знаешь.
— Кое-что уже знаю, — про магию харнов я знала теперь больше, но чем она отличается от магии других рас, мне было не особо известно.
— Люди тоже способны использовать все направления магии — земля, воздух, огонь, вода, но не в той мере, как харны. У них сила — будь здоров! Когда человек истощит себя, те могут продержаться и магичить еще долго. Сколько точно, не спрашивай. И кстати, они невероятно сильны физически, как и эльфы. Эльфы отличаются от нас физической силой и регенерацией, но в основном используют природную магию — магию леса, в отличие от харнов.
— Поняла. А почему харны не женятся на других?
— Насколько я знаю, это их сугубо личное решение. Так они вполне могут с кем угодно… Кроме мерзов и драконов, разумеется, — Омиш как-то кривенько рассмеялся, а еще у него начались проблемы с дикцией.
— Эй! Ты что пьешь? — и отобрала бутылку, что он взял с полки кухонного шкафчика.
— А что такого? — парень забрал бутыль обратно и взглянул на этикетку. — Ну, сок пурша. Все нормально.
— Но у тебя язык заплетается!
Омиш понюхал горлышко.
— Пахнет пуршем.
— Дай сюда, — не поверила я, отхлебнула и сморщилась. — Так он же забродил! Как можно этого было не заметить? И противный вкус!
— И вовсе не противный! — парень вновь потянулся за бутылкой.
— Нет, не дам. Тебе чая мало? Ты, кажется, собирался домой.
— Гонишь? — Омиш опять потянул на себя бутыль.
— Омиш перестань, тебе нельзя, как ты домой пойдешь? Ты же прекрасно знаешь, что от забродившего пурша голову сносит в считанные секунды и продолжаешь пить!
Тут парень остановился и замер, смотря на меня.
— А знаешь почему?
— Почему? — не поняла такой перемены.
— Ты мне нравишься, но к тебе не подступиться. Вокруг все время крутятся Кейлин и Горн…
— Я же предлагала тебе встречаться, ты отказался. Чего сейчас-то говорить об этом? — и вновь потянула бутылку на себя. Тот на себя.
Если честно, этот разговор казался ерундой. Никто ни к кому ничего не питал, по крайней мере я. Просто в тот раз хотела позлить харнов и мне это удалось. Правда, и меня их поведение злило.
— Я что-то чувствую к тебе, разве не понятно?
— Ничего ты не чувствуешь! Как и я!
— Поцелуй меня.
— Это еще зачем?
— Убедиться.
— В чем?
— В том, что ничего не чувствуешь.
— Не хочу! Разве этого не достаточно?
— Чего тебе терять? Ты свободная и я свободный, это же просто поцелуй!
— Омиш, я тебя не узнаю. Ты ли это? — и отпила из горлышка пурша.
Сок вновь игриво прошелся по языку, ударил по деснам и потек дальше, щекоча пузырьками гортань. Тепло разошлось мгновенно и стало жарко. Ничего себе сок!
Я стояла истуканом, когда он подошел вплотную, забрал бутылку из моих рук, поставил ее на стол, а потом приблизил свое лицо. Как не привычно. Правда, что ли поцелует? Странный сигнал внутри меня бухнул, когда его губы слегка коснулись моих. Отпрянула. Нет! Так дело не пойдет, я же этого не хочу. Действительно не хочу! Уперлась руками ему в грудь. Странное дело… Будто это как-то не правильно, будто… Я нахмурилась, испытывая странные ощущения и пытаясь определить, откуда они взялись. Внутри меня было чувтва, что я делаю что-то ужасное, совершенно не подобающее, даже предаю! Не странно ли? Боль разлилась по всему телу, зародившись где-то в сердце. И вроде не моя боль, но я ее воспринимаю, как свою. Омиш не унимался, стал целовать мне руки. Ладони, пальцы, запястья, вот уже дошел до локтей, когда дверь в квартиру с треском отворилась, в кухню влетел Горн, белый, как полотно и следом злой, как черт, Кейлин. Мы с Омишем от неожиданности тут же встали по стойке смирно, словно солдаты с завидной выправкой, его, правда, слегка скрючивало.
— Что здесь происходит? — Горн, как ошалевший, переводил взгляд с меня на Омиша.