В бардической поэзии, сохранившейся в валлийских рукописях (как практически и во всей кельтской героической литературе), можно отыскать многочисленные упоминания личных имен и наименований местностей. Некоторые из них надежно отождествлены; многие остались не найденными на карте или принадлежат к утерянным ныне сказаниям. Хороший пример представляет собой собрание валлийских стихотворений, известных нам под названием «Надгробные строфы». Считается, что они восходят к IX столетию или даже более ранним временам; собрание это представляет собой нечто вроде перечня или указателя мест погребения более чем сотни знаменитых прежде воителей, с рассказами о них и дополнительными материалами, накопившимися в процессе передачи сказаний, такими как цитаты из валлийских стихотворных саг. В некоторых строфах упоминаются известные нам истории, местности и люди; в других содержатся только неизвестные нам из прочих источников личные имена и достаточно неясные указания на место погребения.
Одной из наиболее интересных особенностей этого и прочего традиционного материала является то значение, которое придается тому, что и где происходило, но не тому, когда это было. Патрик Симс-Уильямс указывал, что «знание местностей, по сути дела, является центральным в кельтской героической литературе»4. И именно переосмысление наименований местностей в сохранившихся фрагментах современных преданий предоставляет нам наиболее продуктивный способ проникновения в суть ранней традиции, в том числе связанной с Артуром. Хотя положения легендарной фигуры Артур достиг в весьма «темную» для нас пору, сохранившиеся источники все же донесли до нашего времени ту информацию, которая способна помочь нам установить первоначально связанную с ним область. Не стоит даже и говорить, что Артур, каким рисуют его предания, совершенно не похож на привычного нам по романам.
На вопрос, что именно могут рассказать нам эти источники об историческом Артуре, ответить сложно, и не из-за кажущегося отсутствия материала и даже не из-за пластов, которые наложились на исходное ядро предания за прошедшие столетия, а в связи с самой природой сохранившихся исторических документов. В Уэльсе исторические предания передавались в устной форме, и многочисленные упоминания известных людей, повествований и отдельных событий в них в сохранившихся рукописях делают очевидным тот факт, что огромное количество этого материала никогда не было записано. Так, доктор Рейчел Бромвич считала, что «различные сходящиеся линии свидетельств без всяких сомнений говорят о том, что дошедшие до нас фрагменты повествований на валлийским языке некогда представляли всего лишь часть существенно более внушительной традиции... "Четыре ветви Мабиноги", "Кулох и Олвен" и валлийские романы представляют собой относительно позднюю литературную адаптацию того, что следует рассматривать как всего лишь фрагменты тех циклов повествований, к которым они принадлежат»5.
Первоначальные предания бриттов сохранились в истории и литературе Уэльса и, хотя самые ранние из рукописей датируются всего лишь XII столетием, в них содержатся ценные свидетельства о раннем периоде. Многие из валлийских рукописей подверглись тщательному исследованию, и даты их написания были определены согласно лингвистическим данным, содержанию и орфографии текстов6. Полученные даты были использованы для составления схем развития в письменной форме некоторых тем, повествований и персонажей, в соответствии с определением, данным опять-таки доктором Рейчел Бромвич: «Прогресс в нашем понимании исторического развития кельтских языков, имевший место в настоящем столетии, предоставляет нам возможность определить дату написания текста в его ранней письменной форме, как на несколько столетий предшествующую наиболее ранней из содержащих его рукописей»7.
В Уэльсе поэтов «темных столетий» называют кинвейрдд (Cynfeirdd) или «ранними поэтами», и идущая от них традиция нисходит к «Гогинвейрдд» (Gogynfeirdd), дословно — «поэтам, не столь ранним». Самые известные среди них — Бейрдд и Тивисогион (Beirdd у Tywysogion): поэты, или барды, валлийских князей, являвшиеся официальными придворными бардами князей независимых областей Уэльса с 1100 по 1300 год. Эта бардическая традиция просуществовала в той или иной форме вплоть до XVI столетия. Примерно до 1250 года аллюзии в их произведениях указывают на то, что барды по-прежнему глубоко осознавали свое наследие. Однако начиная с середины XIII столетия они постепенно утрачивают соприкосновение с ранним материалом: упоминания прошлого носят теперь в основном сравнительный характер, и на произведения их начинают оказывать влияние элементы поздних континентальных романов вместе с произведением Гальфрида Монмутского. Стихотворения «Гогинвейрдд» «указывают на то, что произведения этой устной литературы оставались в известной степени в обращении до конца XII столетия; что в меньшей степени обнаруживают стихи поэтов кивидд (cywydd) [барды, писавшие позже примерно 1300 года] последующего периода»8. Начиная с этого времени барды постепенно утрачивают свою центральную позицию в валлийском аристократическом обществе, а с утратой Уэльсом независимости и началом книгопечатания, наряду с утратой покровительства, частично вызванной роспуском монастырей, необходимость в этом древнем общественном классе полностью исчезает к середине XVI столетия9.
Как мы уже говорили, личность Артура представляет собой, по сути дела, текстуальную проблему, и именно в манускриптах, содержащих остатки ранних бриттских преданий, продолжим мы наш поиск этой загадочной фигуры. Хотя повествующие об Артуре валлийские источники изучались не одно столетие, по сравнению с трудом Гальфри-да Монмутского и поздними романами они пребывают в относительной неизвестности. Но, воспользовавшись ими, мы можем узнать имена соратников и родственников Артура, определить название местностей, где они жили, и в конечном счете обнаружить место возникновения предания об Артуре. Хотя в горстке ранних валлийских источников можно отыскать лишь маловразумительные фрагменты, тем не менее они сохранили достаточно материала, способного дать представление о предании, существовавшем задолго до того, как норманны высадились на этих берегах. Описанные ниже источники содержат донорманнское предание об Артуре. В первую очередь мы обратимся к той точке, в которой впервые встретились две культуры: к латинским материалам, впервые называющим Артура королем и использующим его для оправдания англо-норманнского правления в Южном Уэльсе.
Жития валлийских святых
Первое звено, связывающее нас с ранним валлийским материалом, мы находим в эпилоге «Истории королей Бри-таннии» Гальфрида Монмутского:
Дело описания их [бриттов] королей, после сего правивших Уэльсом, я оставляю моему современнику Карадогу из Лланкарвана. Королей саксов я оставляю Вильяму из Мальмсбери и Генриху из Хантингдона. Этим последним я рекомендую ничего не рассказывать о королях бриттов, зная, что в их распоряжении нет книги на бриттском языке, которую Уолтер, архидьякон Оксфордский, привез из Уэльса10.
Единственным текстом, определенно принадлежащим Карадогу из Лланкарвана, является «Житие Гильды», написанное примерно в то же самое время, когда Гальфрид составлял свою «Историю»11, в нем приводятся подробности жизнеописания Гильды и рассказывается о войне Артура с королем по имени Мелвас, похитившим его жену в местности, именуемой Гластеннин, которая долго трактовалась как расположенный в Сомерсете Гластонбери; здесь Карадог впервые связывает Артура и впоследствии прославившийся его именем город12. Около 1090 года в Южном Уэльсе были составлены жития нескольких валлийских святых, в которых упоминаются подвиги Артура, и по крайней мере одно из них было написано в Лланкарване, последнем из пристанищ Карадога13.
Самая ранняя рукопись, содержащая эти жития, датирована временем после 1200 года; она находится в Британской бибилотеке и известна под названием «Cotton Ms. Vespasian A. xiv». Предполагается, что она была написана в Монмуте, и многие из содержащихся в них житий имеют южноваллийское происхождение14. География событий, отраженных в житиях святых, приурочена к границам земель, принадлежавших церквам, освященным во имя конкретного святого. Споры из-за земель, принадлежавших той или иной церкви, играли существенную роль в повседневной жизни Южного Уэльса того времени. Изображение Артура в этих «Житиях» существенно отличается от того, каким он предстает нам в других ранних валлийских источниках: Артура сопровождают Кай и Бедвир, его спутники по самым ранним из преданий, и он изображается в качестве местного короля или тирана, которого необходимо победить святому, чтобы приобрести землю. Из «Житий» следует, что как персонаж Артур исключительным образом выполняет роль противника святого и за исключением этой функции ничем не выделяется, хотя некоторые элементы предполагают наличие ранее существовавшего предания. Аналогичную роль в житиях некоторых других святых выполняет Маэлгун Гвинедд, исторический король, правивший в VI веке в Северном Уэльсе. Авторы этих житий, видимо, знали о существовании Маэлгуна Гвинедда из хроник, подобных «О погибели» Гильды, однако откуда им стало известно об Артуре? В написанной на эту тему великолепной статье Джефф Райдер проясняет ситуацию следующим образом:
Шесть «Валлийских житий», в которых появляется Артур, возможно... связаны с норманнским завоеванием и продвижением в Уэльс между 1067-ми 1135 годом и представляют собой результат внезапного и бурного роста историографической деятельности, вызванной этой экспансией; и мы можем заключить, что когда ученые конца XI и начала XII столетия обратились к изучению доступных им письменных и устных источников по истории Британ-нии, одним из первых они обнаружили там Артура15.
Артур не только изображен в житиях как король (эта подробность отсутствует в ранних валлийских источниках), он предстает там в качестве короля Британнии; каковое название при жизни святых прилагалось только к Уэльсу, а не всей Британии, или Бретани.
Гальфрид бесспорно знал о существовании агиографической школы с центром в Лландаве и Лланкарване, о чем свидетельствуют упоминания в тексте его «Истории» южноваллийских святых и Карадога в эпилоге к ней. Не в «Житиях» ли этих святых наткнулся он на материал, вдохновивший его на создание фигуры Артура, короля всея Британнии? Джефф Райдер в этой связи отмечает два очень важных факта:
В общем, из тех «Житий», в которых присутствует Артур, следуют два вывода. Во-первых, создание артуровс-кой литературной традиции в XII веке получило свой начальный толчок от сильной англо-норманнской и камбро-норманнской историографической реакции на норманнскую оккупацию Англии и Уэльса: ответственность за возникновение артуровского цикла в известной степени (более чем на ком-либо другом) лежит на Вильгельме Завоевателе. Во-вторых, Гальфрид Монмутский ни в коем случае не был изобретателем фигуры Артура, и только придал прежде отсутствовавшие форму и определение уже существовавшей, достаточно пластичной и текучей персоне16.
Однако если повести об Артуре и была свойственна некая неопределенность, то персоне его все-таки не была присуща та расплывчатость, в которую нас так часто пытаются заставить поверить.
«История бриттов»
«История бриттов» представляет собой компиляцию местных преданий, собранных более чем из тридцати различных манускриптов. Хотя в различных рукописях, по сути дела, содержится основной базовый материал, в каждом конкретном случае существуют собственные прибавления к ним и различия в текстах17. Общепризнано, что большая часть материалов была собрана воедино ок. 830 года н.э. и весь труд часто приписывается самому знаменитому из редакторов этого труда Неннию (писавшему в первой половине IX века), хотя он являлся всего лишь одним из редакторов, чьи имена присутствуют в различных рукописях18. В своем введении он заявляет: «Посему я свалил в одну кучу все, что мне удалось найти в анналах римлян и хрониках Святых Отцов, и в писаниях ирландских и английских, а также в преданиях наших предков»19.
Ненний называет некоторые из использованных им источников «Книга св. Германа» и «Книга св. Патрика», однако происхождение внушительной доли материала проследить невозможно, и потому возраст его и подлинность остаются неопределенными. В хронике идет речь о происхождении бриттов, вторжении римлян и последовавшим усобицам между уэльсцами, пиктами, скоттами и саксами. Отношение к Артуру имеют два отрывка: во-первых, знаменитый список сражений Артура, который будет подробно разобран в главе 6; и во-вторых, часть, носящая у специалистов название «Mirabilia» (лат. «Чудесное»), в которой речь идет о чудесах Уэльса и содержится несколько весьма ранних относящихся к Артуру преданий. Приведенный ниже отрывок позволяет заключить, что предание, к 830 году уже видевшее в Артуре полулегендарного героя, локализовало его в Южном Уэльсе.
§73. Еще есть одно диво в области, которая называется Буилт; там находится груда камней и поверх этой груды поставлен камень со следами собачьих лап. Когда воин Артур охотился за Турх Труйт Кавалом (великим вепрем Труйтом), пес его оставил свой след на камне, и потом Артур сложил груду камней, а поверх нее поставил камень со следом своей собаки, который зовется Кэрн Ка-вал. Люди приходят и забирают камень на день и на ночь, однако утром он оказывается наверху груды камней»20.
Местность эта была идентифицирована как керн, давший свое название Корн Гаффаллт, горе, поднимающейся на четыре с половиной сотни метров над верховьями реки Уай в Северном Брекнокшире, между Райадером и Буилт Веллс. Еще три присутствующих в «Mirabilia» чуда, относящиеся к обладающим фантастическими свойствами озерам, как уже отмечалось выше, были упомянуты Гальфридом в его «Истории».
«Historia Brittonum» является самым ранним историческим трудом, на страницах которого упоминается Артур, и самая старая из версий текста присутствует в хранящемся в Британской библиотеке манускрипте, известном под названием Harleian MS 3859. В этом бесценном манускрипте содержится наиболее раннее и полное собрание исторических материалов, касающихся Уэльса, каким он был до норманнского вторжения, а также ряд валлийских генеалогий, которыми, как мы уже видели, Гальфрид мог пользоваться при создании перечня лиц, присутствовавших на коронации Артура. Сама рукопись датирована не ранее чем ок. 1100 года, однако сам текст относится к существенно более ранней поре: «История бриттов» датируется временем ок. 830 года, валлийские генеалогии — ок. 950 года; такой же возраст имеет и следующий источник, которого мы сейчас коротко коснемся, — «Летописи Уэльса».
«Летописи Уэльса»
Эти анналы (иногда более точно именуемые «Валлийские анналы» были написаны ок. 950 года и состоят из крайне коротких записей, касающихся истории Уэльса и нескольких важных событий, происшедших за его пределами. Анналы выстроены по сокращениям «an» (то есть «anno, в году таком-то») для каждого года (всего их 454), а все десятые годы отмечены римской цифрой («I», «И» и т. д.). Некоторые из годов имеют небольшую историческую справку, в то время как остальные комментариев не имеют. Одной из проблем здесь является то, что первое из «an» не снабжено никакой записью, что делает неопределенной дату начала отсчета; тем не менее ученые установили, что датой этой является 444 год, плюс-минус один год — что дает нам вполне приемлемую ошибку.
Невзирая на некоторую неопределенность, «Анналы» считаются одним из основных источников исторического толкования истории раннесредневекового Уэльса. Артур здесь упоминается дважды: по поводу битвы при Бадоне и его сражения с Медродом при Камлане — см. соответственно главы 6 и 8.
Творчество бардов
§62. Тогда прославился своими стихами Талхаэрн Тад Авен; и Анейрин, и Талиесин, и Блухбард, и Киан, звавшийся Гуеинт Гуаут, были также знамениты стихами на языке бриттов21.
Приведенная выше цитата из «Истории бриттов» является самым ранним упоминанием валлийских бардов, складывавших стихи в VI веке. До нас дошли сочинения двоих из упомянутых выше авторов — Анейрина и Талиесина, и оба они касаются жизни Артура.
Хотя любая точность в данном случае невозможна, считается, что валлийская поэзия была впервые записана ок. середины IX столетия, хотя самые ранние из дошедших до нас рукописей были написаны на 400 лет позже. Гильда Премудрый (ок. 540) уничижительным тоном отзывается о безымянных валлийских бардах, воспевавших его современника Маэлгуна Гвинедда: «Ваши возбужденные уши не слышат хвалы Господу... только пустые похвалы себе из уст преступников, скрежещущие словно вопли мелких торгашей, — а рты набиты ложью и слюной, брызжущей на рядом стоящих»22. Как священнослужитель он возражает против того, что они превозносят земных королей словами, с его точки зрения подобающими только Царю Небесному.
Но именно такие поэты породили подлинно героические предания, сохранили память о битвах, событиях и героях своего времени в великих песнях и поэмах; воспевая победы и поражения, они сопровождали княжеские дружины, увековечивая имена великих воителей, сраженных в тогдашних нескончаемых битвах, — героев, до последней капли крови защищавших избранных ими владык и королей, отбрасывавших назад превосходившего числом противника, сокрушавших стены вражеских щитов, прорубавших улицы и переулки в чужих ратях. Таким был идеал воинственного общества VI столетия. Именно в подобного рода поэме, приписываемой упомянутому выше Анейрину, зафиксировано одно из наиболее важных и, возможно, самых ранних упоминаний Артура.
«Книга Анейрина»
Этот манускрипт содержит одну из наиболее значительных среди дошедших до нас ранних валлийских поэм, носящую название «И Гододдин» (Y Gododdin). В поэме описывается катастрофический для героев набег на местность, называющуюся Катраэт, предпринятый Миниддом Миннид-догом и его людьми, из которого вернулись живыми только трое. Само сражение можно датировать примерно 600 годом, место его, однако, остается неясным вопреки настойчивому желанию ученых идентифицировать Катраэт с Каттериком (Йоркшир)23. Относящийся к Артуру пассаж сообщает нам не слишком много, помимо того, что в нем видели великого воина, которому некий Гварддур не годился в подметки:
Gochore brein du ar uur Kaer ceni bei af arthur Rug ciuin uerthi ig disur lg kynnor guernor guaurdur | Накормил он черных воронов на крепостных валах, Хотя не был Артуром. Среди могучих в битве, В первых рядах, Гварддур был частоколом. |
«Книга Анейрина» была датирована примерно 1275 годом и является единственным источником, содержащим текст «И Гододдин» и четырех других коротких стихотворений, известных под общим названием «Горханау» (Gorchanau)24. Рукопись содержит два различных варианта поэмы, записанные двумя различными почерками и известными как А и Б. Версия А датирована примерно 1100 годом и является более длинной; вариант Б короче, однако производит впечатление куда более древнего и восходящего, возможно, к IX веку. Обе версии воспроизводят в основе своей один и тот же сюжет. Почерком писца, записавшего вариант В, также скопирован другой старый валлийский манускрипт, «История Груфудда ап Кинан», правителя Гвинедда, скончавшегося в 1137 году23. Свидетельство это позволило предположить, что переписчик «Книги Анейрина» был связан с династией Гвинедда и рукопись была написана им в одном из двух значительных в то время монастырей Северного Уэльса: либо в Басингверке, либо в Аберконви26. Упоминание в тексте Артура, если оно является современным самой ранней версии поэмы, представляет собой самое первое упоминание нашего героя в мировой литературе.
«Книга Талиесина»
Эта средневековая рукопись, датированная временем после 1325 года, содержит ряд самых ранних и трудно толкуемых произведений валлийской поэзии, и полному переводу ее содержания еще предстоит появиться на свет. Некоторые из стихотворений, как оказалось, были составлены в XII веке, однако другие восходят к X веку или даже еще более ранним временам27. Артур упоминается в пяти различных произведениях, хотя фактически ему посвящено только одно стихотворение. Оно носит название «Трофеи Аннуна» (Preiddeu Annwn) и рассказывает о том, как Артур вместе со своими людьми переплывает море в своей лодке Придвен, направляясь в место, носящее название Аннун. Целью путешествия является похищение магического котла, однако последняя строка нескольких строф(«кроме семерых, никто не вернулся назад»28) предполагает, что не все сложилось в соответствии с планом. В поэме упоминаются многочисленные волшебные объекты, например вырастающие из моря стеклянные башни и окаймленные жемчугами волшебные котлы, что вкупе с неясным и трудным языком делает ее одним из самых загадочных источников артурианы.