Когда работа была окончена, старший научный сотрудник и все остальные присутствующие в лаборатории действительно удивились. Но совсем не тому, чего ожидал Семен. Видно травящая жидкость съела не только ржавчину, но и часть железа. Поэтому пачка, собранная и свинченная Семеном, оказалась несколько тоньше, чем следовало, и не заполняла полностью все отверстие каркаса. В таком виде трансформатор уже не мог работать. Нарушался электрический расчет, да и железо невозможно было укрепить в обойме, вмонтированной на приборе.
- Надо было меньше травить... Это я передержал его в ванне... - смущенно ответил Семен, когда Мурашов объяснил ему в чем дело.
- Такая рационализация похуже медведя в басне! - заметил кто-то. Придется выписывать со склада новое железо.
Это был страшный позор. Семен смущенно стоял посреди комнаты с испорченным трансформатором в руках и не знал, куда ему деваться от стыда. Запорол первую же работу, которую ему поручили!
Еще расскажут об этом Александру Андреевичу...
Семену казалось, что в этой просторной комнате, заставленной замечательными приборами, нет ни одного человека, который бы отнесся к нему сочувственно. Однако очень скоро выяснилось, что он не прав.
К нему подошел Елизар Иннокентьевич и тихо проговорил:
- Вижу, что ты очень расстроился. С одной стороны это хорошо: болеешь за дело, а с другой - плохо: из-за пустяка очень сильно расстраиваться не следует. Не нарочно же ты так сделал! Хотел как лучше и побыстрее, не правда ли? А с теми, кто ищет, ошибки иногда бывают. Хочешь, я познакомлю тебя с работой всего нашего коллектива?
- Да, хорошо бы. Если я немного буду в курсе, то и пользы от меня будет больше... - смущенно ответил Семен.
- Ну это, положим, не совсем так, - продолжал старший научный сотрудник. Твоя работа у нас - чисто механическая. Тебе, конечно, трудно будет как следует разобраться, что мы тут делаем. Но поскольку ты парень не плохой, то придется удовлетворить твое любопытство. Так сказать, - в порядке дружбы.
Эти слова снова немного покоробили Семена. Но он не показал виду.
Вот перед ним на столе магнитострикционные вибраторы. Их много. Они самого разнообразного вида. Огромные, с толстыми катушками и широкими подошвами для контакта с разрыхляемой почвой. Маленькие, с широкими и, наоборот, с продолговатыми катушками. У одних никелевые сердечники, вибрирующие под влиянием электромагнитных сил, - квадратные, у других - круглые. Это все опытные образцы. Их испытывают, разбирают, переделывают и снова испытывают.
Тут же стоят сложные измерительные приборы - звукоанализаторы. Рядом осциллографы - приборы, позволяющие видеть на фосфоресцирующем экране незримые электрические процессы. Вольтметры, омметры, амперметры - красивые, в пластмассовых ящиках, с хромированными деталями и тончайшими стрелками, бегающими под застекленными рамками.
- А это что такое? - спросил Семен, указывая на устройство, по виду напоминающее уже знакомый ему "утюг", только очень маленького размера.
- Это очень уменьшенная модель вибратора. Она служит нам для измерения коэффициента полезного действия. К сожалению, тебе, вероятно, непонятно, что такое коэффициент полезного действия, - заметил научный сотрудник.
- Как игрушечная... - заметил Семен, решив не вступать в спор по поводу своих знаний. - А как она работает?
- Вот любопытный какой! - со вздохом проговорил Мурашов. - Ну, так и быть. Идем. Покажу тебе "игрушечную" почву.
Они вошли в смежную комнату, заставленную длинными и низкими деревянными ящиками. В них находилась утрамбованная земля.
- Здесь собраны почвы различных типов, - начал объяснения Мурашов. - Вот в том, самом крайнем ящике находятся даже каменные глыбы, но, к сожалению, нам еще до сих пор не удалось их разрушить с помощью резонансного вибратора. Теперь посмотри, что с этой глиной получится. Подойди поближе к ящику!
Мурашов подошел к мраморной распределительной доске и включил рубильник. В комнате послышался знакомый Семену звук. Это пришел в действие маленький вибратор, стоящий в ящике с глиной.
Звук был очень пронзительным. Он резал уши и создавал в голове такое ощущение, будто на нее надели свинцовый котел и давят изо всех сил. Видно Мурашов рассчитывал поразить нового сотрудника лаборатории этим необычайным и неожиданным эффектом. Может быть, он даже предполагал, что ученик ремесленного училища выскочит пулей из опытной комнаты, зажав уши. Во всяком случае, в то время как он включал рубильник, на его тщательно бритом лице сияла настороженная улыбка. Но ока вскоре сползла с лица. Семен не обратился в бегство.
В первую минуту работы вибратора он вздрогнул: не ожидал, что вибратор заработает так быстро, затем подошел еще ближе к ящику и начал сосредоточенно следить за тем, что происходит с почвой.
Это была замечательная картина. Сырая глина пучилась и разбухала на глазах: казалось, что гребень волны ползет по глине от маленького вибратора вдоль длинного ящика. И там, где прошел этот гребень, глина становилась пористой и взрыхленной настолько, что это прекрасно было видно даже на глаз, без прикосновения рук.
Тут Семен не утерпел. Ему очень захотелось потрогать обработанную почву. Он быстро опустил руку в ящик и... подпрыгнул.
- Что ты делаешь? - закричал над самым ухом подбежавший Мурашов. - Без руки хочешь остаться!
Действительно, палец, коснувшийся почвы рядом с маленьким вибратором, получил сильный ожог. Он заныл, как будто его ошпарили кипятком. Но что это? Забыв о боли, Семен с любопытством глядел, как от вибратора поползла по глине другая волна. Небольшой столб пыли медленно передвигался по ящику.
Мурашов выключил вибратор, и звук резко оборвался.
- Пойдем, смажу тебе руку раствором таннина, - забеспокоился старший научный сотрудник. - Какое место обожжено?
- А разве это ожог? Высокой температуры тут же нет? - спросил Семен, продолжавший, не отрываясь, смотреть в ящик.
- Вот какой ты! - удивился Мурашов. - Не все ли тебе равно? Говорю тебе, что ты получил ожог.
- Сотрясение, а не ожог, - упорствовал Семен.
- Да что же ты в самом деле! - рассердился Мурашов. - Первый раз вижу такого! Идем на перевязку.
Им пришлось проходить через комнату, из которой они пришли.
- Ну как? Конечно, драпанул? - спросил Мурашова один из сотрудников тоном, не допускающим возражений.
- Нет, паренек не последовал вашему примеру, который мы имели удовольствие наблюдать в день вашего поступления в лабораторию, - с некоторым раздражением ответил Мурашов. - Вместо этого, представьте себе, засунул палец в самый вибратор...
- Мо-ло-дец! - протянул кто-то. - Не испугался!..
- Почему же все-таки ожог? - снова спросил Мурашова Семен, когда тот принялся мазать его палец раствором таннина в маленькой комнатке перед белым шкафом с красным крестом.
- Ну и лаборант нам попался... - стараясь придать своему голосу оттенок недовольства, проговорил старший научный сотрудник. - Хоть курсы для него специальные открывай! Тут палец, небось, ломит, а ему теорию подавай! Ну, слушай. Только не вертись... Мощные ультразвуковые колебания обладают огромной энергией... Вытяни руку. Вот так... Мельчайшие колебания иногда производят самые невероятные действия. Известен ли тебе опыт со стаканом, наполненным наполовину водой, а наполовину маслом?
- Конечно, известен, - небрежно ответил Семен, у которого лицо готово было перекоситься от боли.
- Не туго я затянул повязку? Ну, посмотри... - продолжал Мурашов. - Так вот, с помощью ультразвука удается получать смеси из таких веществ, которые в природе никогда в смешанном виде не встречаются, и смешать их вообще было бы невозможно без ультразвука.
- Значит, ультразвук взболтал в моем пальце кровь? Все-таки это не ожог... - проговорил Семен.
- Не тяни руку вниз! Держи ее выше... Опять ты не веришь, что ожог? Дослушай до конца. Ультразвуковые колебания, распространяющиеся в каком-либо твердом теле, есть не что иное как механика колебания частиц этого тела. Понятно? А там, где существуют колебания, там существует и трение. Попробуй быстро изгибать проволоку туда и обратно. Разве ты не знаешь, что она нагреется в месте изгиба от трения, происходящего между микроскопическими участками проволоки? То же самое бывает и с любым телом, через которое проходят ультразвуковые колебания. Когда тело вибрирует, то оно, следовательно, сжимается и расширяется тысячи раз в секунду. Происходят микроскопические изгибы и выпрямления. Следовательно, в теле возникают трения между частицами. Неужели тебе непонятно, что температура тела должна в этом случае повышаться.
- Значит, меня обожгла глина, к которой я прикоснулся? - осведомился Семен, свободно вздохнув, так как процесс перевязки закончился.
- Нет. Не глина. Она, конечно, тоже нагревается. Ты, вероятно, заметил, что вначале от нее пошел пар, а затем, когда она подсохла, стала превращаться в мельчайшую пыль? Но температура глины поднялась не так высоко, чтобы обжечь тебе палец. Кончик твоего пальца сам нагрелся в момент контакта с глиной, вибрирующей с ультразвуковой частотой. Тут то же самое явление, что и с контактом электрических проводов: известно, что у места плохого соединения они сильно нагреваются. "
Вот почему мне показалось, что письменный стол в кабинете Александра Андреевича был горячим!" - вспомнил Семен.
Ему очень хотелось еще расспросить старшего научного сотрудника о нагревании с помощью ультразвука, но вместо этого он спросил:
- А почему все-таки, по-вашему, коэффициент полезного действия вибратора пока еще ниже теоретического? Может быть, оттого, что много силы уходит на нагрев при плохом контакте вибратора с почвой?
Старший научный сотрудник с удивлением посмотрел на юного лаборанта. Неужели он разбирается в таких тонкостях? И откуда он уже знает, что коэффициент полезного действия вибраторов мал?
- Вот что, Семен, - нахмурившись, сказал Мурашов. - Ты мне определенно нравишься. Тебе удалось слишком быстро завоевать мое расположение. Между делом я или кто-нибудь другой расскажем тебе и о коэффициенте полезного действия, и о другом, что тебя будет интересовать. Но не забывай - ты все-таки лаборант-механик, а не научный сотрудник! "