Оба следователя исторгли из себя противные смешки.
— Так вот, на чем мы там остановились… Ах да, нож… Вот его судьба меня беспокоит больше всего, ты же понимаешь что твое оружие, которое ты сделал, а в этом уже никто не сомневается, может кого то убить, неужели ты хочешь чтобы кто-то пролил невинную кровь вышедшим из твоих рук изделием?
— Ну я сильно не переживаю по этому поводу, я думаю что человек, который может погибнуть от моего ножа далеко не невинный, потому как у невинных людей как правило врагов нет. Интересно кстати, Калашников сильно переживал, когда его автомат уносил жизни миллионов людей, впрочем и сейчас продолжает уносить, как вы думаете?
— Так… — не сдержался "тонкий", — хватит этого цирка, похоже такими темпами мы ничего не добьемся, пора переходить на следующий этап.
— Интересно, что же это за следующий этап такой? — Хитрый как мог, пытался не подавать вида, что ему было страшно, впервые по настоящему страшно и он боялся не смерти, а того, что ей будет предшествовать. Он сразу понял о каком следующем этапе идет речь — пытки.
— О, ты сейчас все узнаешь и почувствуешь на себе, мой друг, жаль только что тебе это не особо понравится, — проговорил "толстый" поднимаясь со стула, с папкой в руках.
— Уведи его в пыточную, — коротко бросил он охраннику и оба следователя вышли из допросной.
Охранник подошел к нему и отстегнул его от стола. Сергей прикинул свои шансы выжить в этих застенках, и принял решение что терять ему все равно нечего, попробовал напасть на охранника. Схватив одной рукой его за шею, другой рукой Хитрый потянулся к кобуре пистолета, что висела у охранника на поясе, но тот ловко выкрутился из объятий Сергея, и зарядил ему в лицо коленом. За те доли секунды, которые Хитрый приходил в себя после удара, в комнату забежало еще несколько охранников и ударив Сергея ногой в живот, принялись пинать его, между делом очень выразительно матерясь.
Очнулся Хитрый от того, что на него вылили ведро ледяной воды. Быстро заморгав и попытавшись набрать в легкие побольше воздуха, он задергался на стуле, к которому был привязан. Поняв бесполезность своих действий, он наконец осмотрелся. Эта комната практически не отличалась от предыдущей, только в ней стоял маленький столик на колесиках, на котором холодно поблескивали различные медицинские приборы, используемые тут как пыточные инструменты. Все его тело болело при малейшем движении — да, охранники не плохо его отделали и самое печальное это то, что он не знал дорогу в эту комнату. Пока его тащили сюда охранники он был без сознания.
Позади него звякнуло об пол металлическое ведро.
— Ну, что как ты себя чувствуешь, друг мой? — раздался из-за спины Хитрого вкрадчивый голос, а вскоре его обладатель, обойдя пленника и усевшись на стул напротив, предстал перед его глазами. Худощавый, с заостренным носом, и тонкими сухими губами, а так же с надетыми на глаза очками с толстыми стеклами, он скорее напоминал профессора в каком ни будь медицинском университете, чем профессионального палача-пыточника, хотя кто его знает кем он был до войны, да и одно другому не мешает. Хитрый не стал отвечать ему, облизал свои губы, и сплюнул на пол кровь.
— Ну-у, что же ты такой молчаливый? — деланно обиделся "профессор" — ну ничего, я думаю я смогу тебя разговорить. Так с чего начать… О, для начала я думаю начнем с классики жанра, например иголочки под ногти.
Он раскрыл лежащий на столике сверток, в нем, в специальных пластмассовых баночках лежали иглы, разной формы, длины и толщины. Выбрав среднюю иголку, он с довольным видом причмокнул губами, и поднес ее к привязанной к подлокотнику стула руке.
— Ты знаешь, — возбужденно зашептал он, — я очень люблю пытать людей… Ну просто очень, мне так нравится как вы все корчитесь от боли, просите о том чтобы вас убили, лишь бы прошла боль, потом начинаете молиться всем известным вам богам… о-о-о, это меня так заводит! Я тебя очень прошу, не выдавай мне сразу все свои секреты, которые хотят от тебя услышать наши ищейки, я хочу подольше насладиться твоим обществом.
С этими словами он крепко схватил указательный палец на его левой руке, и медленно, словно смакуя каждое мгновение, начал вводить ему иглу, миллиметр за миллиметром. Хитрыё громко закричал, затем стиснул зубы и как-то глухо и утробно застонал.
— Ну что же ты, кричи дальше, твои крики для меня словно бальзам на душу, — он потянулся за следующей иглой.
— Т-ты… больной псих… урод… таких надо было еще… в род доме убивать… — сквозь боль прохрипел ему Хитрый в ответ.
— О, мое самое любимое место, когда меня начинаю осыпать комплиментами, — он театральным движением прислонил руки к своему лицу, — ты меня смущаешь.
Следующая игла вошла еще глубже, затем еще и еще. Одну за другой, он вводил Хитрому под ногти иглы, наслаждаясь его уже даже не криками — стонами, потому что кричать он уже не мог. Затем, мучитель, так же нездорово хихикая, отложил иглы и внимательно посмотрел на Сергея.
— Давай порисуем? — предложил он, и потянулся за скальпелем, — что ты хочешь чтобы я для тебя нарисовал?
— Запомни… если я… выберусь отсюда живым… то ты испытаешь такую боль… которую не испытали все… все твои жертвы вместе взятые! — Хитрый плюнул в лицо мучителю.
Он утерся рукавом и расхохотался.
— Дружочек, в твоем уравнении одна ошибочка, ты никогда не выберешься отсюда, максимум чего ты можешь поделать сейчас — это рассказать мне всё, чего от тебя хотят господа следователи, они кстати сейчас пристально за нами наблюдают, — он указал скальпелем на камеру в углу комнаты, затем поднес его к лицу Хитрого, — и тогда тебя скорей всего просто застрелят, а жаль, я бы с тобой с радостью поиграл еще недельку. Итак… Может розочку вырезать у тебя на груди? Или сделаем красивую маленькую кошечку на плече?
— Передай… своим следователям… от меня большой привет… и наилучшие пожелания… — даже сейчас Хитрый попытался поддеть "толстого" и "тонкого", зная, что они все слышат.
— Ох, непременно передам, но сначала рисунок, — он подвел скальпель к его руке и сделал небольшой надрез. Хитрый дернул рукой от боли, — о, дружочек, не дергайся, а то рисунок кривой получится.
Когда он начал делать длинный, но неглубокий надрез на руке Сергея, вдруг неожиданно как для жертвы, так и для мучителя завыла сирена. "Профессор" удивленно уставился на динамик, который висел рядом с камерой, затем отложил скальпель и, подойдя к двери, открыл ее. В коридоре мелькали вооруженные люди, махнув рукой одному из них, мучитель раздраженно спросил:
— Что происходит?
— К оружию! Все к оружию, аборигены штурмуют нас! — крикнул он на бегу, передергивая затвор автомата.
— Ну вот, только этого мне не хватало, — грустно сказал мучитель.
— Так, давай тоже с нами, этот пусть посидит тут, никуда не денется — проговорил палачу один из подоспевших следователей и закрыл дверь, оставив окровавленного пленника в одиночестве.
Хитрый, не веря своей удаче, еще некоторое время смотрел на дверь, затем громко засмеялся, и произнес в слух:
— Ну наконец то началось, а то я уже и не надеялся… — он шумно втянул воздух носом.
Теперь оставалось только выбраться отсюда, а это было довольно проблематичным делом, учитывая что он был пристегнут кандалами к стулу, на котором сидел. Да, сейчас бы отмычку, хотя бы одну руку отстегнуть… Стоп. Хитрый посмотрел на свою левую руку, где из под ногтей торчали иглы. Хитрый долго собирался с силами, прежде чем приступить к извлечению иголки из собственного пальца, но так как другого выхода у него не было, он последний раз набрал в легкие побольше воздуха и взялся за дело.
Прижав мизинец к ладони безымянным пальцем, он сквозь жуткую боль попытался ухватить иглу средним и указательным пальцами, что оказалось не так просто сделать из-за того, что из остальных пальцев тоже торчали иглы. И ко всему прочему — пальцы из-за крови соскальзывали с иглы, когда Хитрый пытался ухватить её. Через некоторое время ему накоенц удалось прочно зажать иглу и он стоном принялся вытаскивать ее. Когда она, с неприятным звуком, вылезла из под ногтя, он на некоторое время затих и не двигался, пытаясь унять дрожь в руке, чтобы не выронить доставшуюся таким трудом иголку.
Отстегнув кандалы на руках и ногах, он первым делом повытаскивал оставшиеся иглы, которые торчали из под ногтей его левой руки. Затем неловко поднялся и зашагал к двери — все тело жутко болело, да и ко всему прочему казалось, что левая рука горит огнем. По ней медленно стекали и падали на пол тяжелые красные капли из порезов, оставленных скальпелем и развороченных пальцев, оставляя за ним кровавый след.
Добравшись до двери, он подергал за ручку — закрыто. Ничего другого он не ожидал, и бросив беглый взгляд на дверь, собрался с силами и ударил ногой туда, где виднелась замочная скважина. Дверь с грохотом распахнулась, на пол полетели деревянные щепки, оставшиеся от дверного косяка. Хитрый выглянул в коридор и осмотрелся. Оказывается комната пыток располагалась совсем рядом с допросной, и убедившись, что путь безопасен, он шатаясь и опираясь на стену правой рукой, побрел к выходу из подвала. На его лице, залитом кровью от разбитой брови и губ, растянулась довольная и немного усталая улыбка.
— Шоутайм, — прохрипел Хитрый.
Местоположение: территория Авалона, Райский уголок, угольная добыча.
Дата: 27 июня 2045.
Объекты: Джон, Хакер, Женя, Марина.
Джон уже начал привыкать к жизни в Райском уголке, он уже не уставал так сильно, как в первые дни своего пребывания здесь. Так же он узнал что такое работа лопатой и киркой, и теперь понимал почему те, кого назначали непосредственно на добычу, тихо чертыхались после каждого распределения — это была самая тяжелая работа, которую можно было тут получить. Вернувшись вечером в барак после очередного рабочего дня на добыче, Джон тут же лег спать, даже пропустив ужин — настолько сильно он устал.
Проснувшись утром по сигналу, Джон потянулся в кровати, и стал неспешно одеваться. Когда он натягивал на себя ботинок, то почувствовал что ему что-то мешает и перевернул его, вытряхивая его содержимое. Из ботинка выпал небольшой камень, к которому была привязана ниткой небольшая записка.
Оглянувшись и убедившись что никто не заметил необычного камня, Джон поднял его с пола и быстро развернул записку и прочитал ее. "Сегодня на ужин приедет шеф-повар лагеря. Скажешь ей свое имя.
Джон еще некоторое время недоуменно смотрел на записку, затем спохватившись, что его могут увидеть за этим занятиям, скомкал бумагу и уже обутым и полностью одетым проходя мимо остывшей печки, он закинул записку внутрь — там, среди золы, уж точно никто ничего не станет искать.
На распределении его вместе с Хакером, с которым он последние несколько дней работал в паре, отправили работать на склад. Намахавшись вдоволь лопатой, Джон с нескрываемой радостью услышал вечернюю сирену и отбросив свой инструмент в ближайшую кучу угля, вместе с Хакером зашагал к баракам. Начинало темнеть.
Когда они приблизились к столам, Джон заметил что что-то было не так, как обычно. Люди, столпившиеся около машин, с которых им выдавали еду, получая свою порцию, не спешили отходить, продолжая наблюдать за происходящим в одной из машин даже не притронувшись к еде. Джон и Хакер некоторое время с интересом наблюдали за этим необычным явлением со стороны, но потом всё же решили приблизиться и посмотреть, что же так сильно привлекло внимание местных жителей.
— Что там случилось то? — обратился Джон к ближайшему рабу, из-за своего небольшого роста он не мог разглядеть того, что происходило в машине, стоя за спинами остальных рабов.
— Баба ужин сегодня раздает. Баба, представляешь?! — полным счастья и какой-то злой похоти голосом ответил он Джону, — Говорит, что приготовила особый ужин для тех, кто ей сегодня понравится, вот и смотрим кто же эти везунчики. Один уже есть кстати, сидит там у нее в грузовике, жует себе потихоньку, да на попку ее пялится…
Джон вспомнил утреннюю записку, найденную у себя в ботинке. Он вклинился в толпу, расталкивая плечами плотные ряды людей и пробиваясь к грузовику. Молодая, довольно симпатичная на вид девушка с короткой стрижкой, черными волосами и выдающимися формами, наливала очередному подошедшему к ней рабу тарелку травяного супа. Джон взял пустую тарелку со стоящего рядом столика и встал в очередь, не отрывая от нее своего взгляда. Через некоторое время из толпы вышел запыхавшийся Хакер и, тоже схватив тарелку, он пристроился в конец нестройной очереди.