— Без проблем, — Хитрый поднялся, за ним повторили и все остальные, — За удачное окончание нашей долгой дороги, и за то, что бы Артур согласился на мое предложение к нему!
Звякнули кружки, и друзья принялись опустошать стаканы.
— Да… — отдышавшись, проговорил Джон, усаживаясь на место, — вот это я понимаю божественный напиток!
— Девушка, можно нам еще по одной — крикнул в сторону барной стойки Хакер, приподняв пустой стакан над столом. Официантка, стоящая за стойкой и о чем-то трепавшаяся с барменом, обернувшись на голос Леши кивнула головой и сказав что-то бармену, подошла к столу и собрав стаканы отнесла их к стойке, где парень принялся наполнять их по второму кругу.
— Итадакимас! — чуть ли не прокричал Хакер и, схватившись за вилку, принялся поглощать исходящий паром рис.
— Чего? — не понял Женя.
Хакер, оторвавшись от тарелки, сначала вопросительно посмотрел на Женю, дожевывая рис, затем поняв его недоумение, ответил:
— Это на японском. Что-то типа нашего "приятного аппетита"
— А-а, ну так и говори, а то лопочешь что-то непонятное. Тебе тоже приятного аппетита, — Женя тоже взял столовые приборы в руки и воспользовался ими по прямому их назначению.
— А ты откуда японский язык то знаешь, — спросила Марина, между делом расставляя принесенные официанткой кружки с пивом.
— Я аниме просто смотрел в детстве, — ответил он, — Дед мне откуда-то припер старый системник, а там винты были этим аниме под завязку набиты… вот и смотрел на досуге. Аниме — это японская анимация. Без русского перевода правда, точнее перевод был, но только субтитрами, но это только на руку, если хочешь выучить японский.
— В детстве, — засмеялся Женя, — как по мне, так ты не особо вырос из детства то.
— Ну а как мне еще сказать то, мне было лет тринадцать тогда, не в грудном же возрасте, — парировал Хакер.
— Чем больше тебя узнаю, Леха, тем больше удивляюсь — заметил Джон, — ты, и правда, странный какой-то.
— Да мы все странные, компьютерщики. Ты еще не читал юмористических рассказов про программистов и админов, там вообще умереть можно со смеху, хотя с другой стороны, если вдумчиво читать и знать о чем написано — ничего смешного там нет, даже местами порой обидно, что нас часто считают какими то двинутыми, когда на самом деле это обычное непонимание.
— Ого, как задвинул, конфуций! Ну ты не обижайся, мы же не со зла, а по незнанию, — проговорил наконец Хитрый, с интересом слушавший разговор.
К тому времени как они осушили кружки по второму разу на Пиратскую Бухту уже начал опускаться вечерний туман. Посетителей в баре гостиницы становилось все больше и больше — все столики уже были заняты, и тем, кто не успел усесться за стол приходилось устраиваться на высоких стульях у стойки.
Когда Хакер, в очередной раз крикнув через весь зал, вновь попросил наполнить кружки пивом, чем привлек внимание не только официантки, но и половины посетителей бара, стоящий у стойки в одиночестве на некотором расстоянии от других людей человек, обернувшись на его крик, что-то сказал бармену, затем поднялся со стула и пошел в сторону стола, за которым сидели друзья.
— Здарова, Хитрый! — громко произнес он, добравшись до их столика и остановившись в шаге от Сергея. Тот, не ожидавший что встретит тут человека, знающего его, удивленно поднял глаза на стоящего рядом человека.
— Не могу поверить… — искренне недоумевал Хитрый, — Глаз?!
Сергей поднялся, и все еще не веря своим глазам некоторое время стоял, удивленно всматриваясь в его лицо и убедившись, наконец, что это действительно Глаз, сделал шаг и крепко обнял его.
— Оу, осторожней Хитрый, я еще не совсем оправился после того ранения, — проговорил Глаз, отстраняясь от Сергея, — Спасибо тебе, кстати, что вытащил меня тогда.
— Да ладно тебе благодарить, ты бы сделал то же самое для меня, будь я на твоем месте тогда, — улыбка всё не сходила с лица Хитрого, — блин, но как, откуда ты здесь, что ты тут делаешь то?
— Я думаю сидя будет проще рассказывать — заметила Марина, не совсем понимая, кто этот человек и почему Хитрый так удивился, увидев его.
— А да, прости, — Хитрый выдвинул последний, шестой, свободный стул и указал на него Глазу, — я просто не ожидал тебя тут увидеть, присаживайся. Выпьешь с нами пива?
— Спасибо, я уже заказал себе, сейчас принесут. Представишь меня своим друзьям?
Хитрый, тоже усевшись на свое место, познакомил Хакера, Женю и Марину с Глазом. Официантка к тому времени принесла поднос с заказом Глаза и поставила перед ним на стол графин с прозрачной жидкостью, рюмку и тарелки с отбивными и салатом, а со второго подноса, который девушка держала в руке, она составила на стол кружки с пивом. Глаз наполнил свою рюмку и приподнял ее.
— Ну что, за встречу?
Они выпили. Дождавшись, пока Глаз закусит, Хитрый спросил:
— Ну рассказывай, как тебя сюда занесло то?
— Меня Тулов сюда отправил за тобой.
— То есть? Что-то случилось в Шадринске 7?
— И да и нет. После того как ты сказал Тулову что в городе есть предатель и благополучно ушел на поверхность, он начал копать под Белоусова, который значился в найденных тобой файлах как агент Авалона. Официальными методами ничего добиться не удалось. Все те данные, что мы принесли с того подвала, где меня Хромой расписал ножичком, вместе с ноутбуком благополучно потерялись в аналитическом отделе. Тулов, естественно, догадался, что к этому приложил руку наш генерал и на этом все попытки как-то его обличить провалились. Официально — никаких подтверждений того, что он шпион — больше не было, а значит доказать его вину стало невозможно.
Глаз наколол на вилку отбивную и отправил ее в рот. Затем, прожевав, продолжил.
— Остальные генералы из совета скептически отнеслись к тому, что им пытался втолковать Тулов, а после нескольких личных бесед с ними наедине, ему и вовсе пригрозили, что если он дальше будет продолжать попытки посеять внутри совета недоверие и подозрительность друг к другу и будет понижать общую внутреннюю мораль — то его просто напросто снимут с должности и отправят каким ни будь вахтером или каптерщиком в самый дальний угол учебки. Естественно такой расклад Тулова не устраивал и он перестал действовать законными методами. К тому времени я уже более менее очухался, меня перевели на дневной стационар и большинство своего свободного от посещения госпиталя время я проводил дома. Тулов узнал об этом и как-то вечерком заглянул ко мне, и за бутылочкой рассказал все это. Мы пришли к общему мнению, что раз обычные способы тут не подходят — нужно самим брать дело в свои руки. А как ты знаешь, у меня, ну как и Тулова собственно, очень хорошие связи с ветеранами смертников и мы решили сколотить небольшую команду для того чтобы уличить Белоусова в предательстве. Тулов перестал донимать остальных генералов, и стал как можно меньше привлекать к себе их внимание, пока наш импровизированный отдел контрразведки пытался вывести Белоусова на чистую воду.
Глаз снова наполнил свою рюмку, и опустошив ее, принялся закусывать. Хитрый, вместе с остальными, последовал его примеру и сделав пару глотков пива, взялся за уже остывшую еду. Время шло к ночи и чем сильнее на улице темнело, тем больше народу набивалось в бар — похоже не только Грозный любил провести тут вечерок — другой. Это место явно пользовалось популярностью среди местных жителей и скорей всего этот бар и приносил основной доход тем, кто его держал, а гостиница была лишь приятным дополнением к нему.
— Так вот… — Грозный вытер губы салфеткой, и продолжил, — на чем я там остановился… Ах да! В общем, наша команда, рискуя, надо сказать, не только своими должностями и статусом, но и жизнью — ведь поймай кого-то из наших за руку, это его бы скорее записали в шпионы а не генерала, потому что мы использовали все возможные методы, в том числе подслушивающие устройства, взлом компьютеров, и слежку в конце концов, так вот, наша команда все таки смогла раздобыть кое какую информацию о сети агентов генерала. Белоусов, надо отдать ему должное, был очень осторожен в своих действиях, порой доходя до грани паранойи и нам с большим трудом удалось вычислить первого агента в его цепочке.
Он, как хороший шпион, завербовал, как оказалось, кучу народу в Шадринске 7. У него чуть ли не в каждом отделе сидело по своему человеку. И это не считая тех, кто находился в жилом и промышленном комплексах. В общей сложности мы насчитали около двухсот человек и не факт что мы вычислили всех. Но опять же — у нас были только косвенные улики, как я и говорил, генерал был через чур осторожен и ни на одной записи разговоров, или видео записи ничего у нас на него не было. Единственным доказательством его шпионажа были лишь глаза и уши нашей команды, которая вела за ним нон стоп наблюдение.
Когда мы вышли на его первого агента, нам стало гораздо проще, тот, как и все остальные в принципе, не был настолько параноиком, поэтому на остальных людей Белоуса у нас скопилось достаточно много компромата. Мы так и не узнали, что именно должны были завести в город, чтобы устроить диверсию, потому что один из наших все же прокололся. Его заметил один из агентов генерала и они в срочном порядке свернули всю свою деятельность и затихли. Тулов понимал, что Белоусов уже знает что он пытался уличить его законными методами, и так же он понимал что
Белоус не дурак и догадался кто стоит за слежкой за его агентами и скорее всего уже назначил награду за голову Тулова среди своих людей. А когда бы Тулова ликвидировали, Белоус продолжил бы свою работу, и в итоге городу пришел бы конец. Поэтому нами было принято тяжелое и опасное решение — убить генерала. Потеряв своего командира, вся эта сеть агентов бы мигом распалась. В общем, Саня решил сам всадить ему пулю в голову, чтобы не подставлять остальных, мотивировав это тем, что это он затеял всю эту операцию и вся ответственность, какая бы она ни была, должна лечь на его плечи. В первую же ночь, после того как мы решили убрать генерала, наши ребята "провели" его до дома и убедившись что он не покидал своей квартиры до ночи, Тулов решился. У меня есть один знакомый — очень хороший компьютерщик, так вот он взломал контрольную панель на входе в квартиру генерала, и Тулов, проникнув к нему домой, застрелил его. После этого мы собрали все материалы, которые мы смогли нарыть на всех агентов генерала и вместе с Сашей отправились в совет, потребовав экстренного собрания все его участников прямо посреди ночи.
Когда все собрались, мы выложили им все, что у нас было на агентов, а Тулов сознался в том что убил Белоусова. Такие новости, конечно, сильно шокировали совет и они попросили нас выйти из зала, пока они будут принимать решение. Думали они аж до утра. В итоге нас пригласили обратно и генералы объявили свое решение. Они холодно поблагодарили Тулова и всю его команду за проделанную ими работу, но как всегда в таких ситуациях было большое "но". Они не захотели выдавать всю эту информацию на весь город, видимо побоялись того, что их, казалось бы, непоколебимая власть, может тот час пошатнутся, и пошатнуться очень сильно, потому как у них под носом чуть не произошла самая страшная из возможных трагедий для города.
Я их не осуждаю конечно и даже в чем-то понимаю, остальным не обязательно было знать о том, что мы пресекли большую диверсию, в которую был замешан один из генералов. Они пообещали, что обязательно примут меры относительно тех агентов Белоусова, которых нам удалось раскрыть, и что они проведут серьезные чистки во всех структурах власти, но нас попросили покинуть Шадринск 7, потому что мы слишком много знали, и это было совсем не на руку совету. Они испугались что эта информация может в конце концов всплыть, и поэтому нам дали сутки на то, чтобы собраться и уйти из города. Ну и само собой нам разрешили увести с собой всех тех, кто захочет с нами уйти. Не оставлять же свои семьи там.
Это была конечно совсем не та награда, на которую мы рассчитывали, но выбора у нас не было. Хотя с другой стороны оставаться в городе, где в любой момент может повторится подобная ситуация как-то не было желания. После совета я сообщил решение всем остальным участникам операции, а Тулов засел за компьютером архива, что-то бубня о каком-то заброшенном убежище. Затем, когда я уже заканчивал ознакомительную беседу с остальными по поводу решения совета, Тулов все же к нам присоединился. Он сообщил что нашел в архивах упоминание об законсервированном правительственном убежище в уральских горах, предназначавшемся для кремлевской верхушки. Рассчитанное на тридцать тысяч человек, и на тридцать лет автономного существования, напичканное техникой и технологиями по последнему слову науки.
Но незадолго до войны его законсервировали, потому что к нему так и не подвели ветку Метро — 2, чтобы вовремя и безболезненно в случае войны доставить туда всех тех, для кого оно предназначено. В общем, Тулов предложил отправиться туда, и если это убежище все еще фунциклирует — там и осесть.
На том и порешили. К концу отведенного нам срока мы собрали около восьмисот человек, готовых покинуть Шадринск 7 и уйти с нами. Надо сказать в тот момент город лишился многих смертников, в том числе и всей элиты из них. Когда мы вышли оттуда, Саша скинул мне координаты Пиратской Бухты и сказал топать сюда, потому что если ты еще живой, — Глаз кивнул в сторону Хитрого, — то появишься именно тут. Ну и так как от меня в моем нынешнем состоянии пока мало толку в плане боевой единицы, я согласился. Тулов сказал ждать тебя два месяца, и если ты за это время не появишься — отправляться к нему. А если появишься — рассказать тебе все, что с нами случилось, и привести тебя к этому убежищу. Вот такой вот расклад.
Над столом повисло молчание, которое вскоре все же нарушил Хитрый.
— Да… Когда я давал информацию Тулову по поводу этого генерала, я рассчитывал на совсем другой исход… И уж никак не рассчитывал что тех, кто спасет сотни тысяч жизней попросту говоря изгонят из города, — Хитрый задумчиво опустил голову, затем через некоторое время сделал глоток из почти пустой кружки и продолжил, — Но в любом случае это лучше, чем если бы в городе взорвалась ядерная боеголовка, или еще чего похуже, типа той психической установки, которую так часто используют авалонцы. Да, кстати странно, почему они не запустили ее когда мы подняли бунт в Райском уголке?
— Что еще за Райский уголок? — не понял его Глаз.
Хитрый попросил Хакера сходить за еще одной порцией пива, потому как кричать уже было бесполезно — в баре стало заметно шумнее, громко играла музыка, а от посетителей стоял такой гул, что было не понятно, что еще из них громче, музыка или сами люди. Хакер отправился с кружками к стойке, а Хитрый принялся рассказывать все происшедшие с ним события, начиная с того момента как он покинул Шадринск 7.