После танцев мы уже узким кругом из шести персон: я, братья и хвостато-пернатая парочка отправились в уже знакомую нам таверну, где по прибытии я и огорошила друзей новостью о своем отъезде. На этом веселье закончилось!
Вот теперь сидим, горюем в обнимку с пятилитровым бутылем "Пылающего глаза". Не день рождение, а поминки. Но после сего "пренеприятного известия" даже феникс потребовал, чтобы ему налили.
— Милашка, ты уверена? — э то Горид.
— Угу.
— Шери, всегда есть выход из ситуации, — наставительно изрекает феникс.
— Ага, — соглашаюсь я. — Выхода минимум два, но тот который "вход" для меня закрыт. Поэтому остается другой. Вот там-то я и нахожусь, по самые уши.
Васька молчит. Он в шоке. Видать, глубоком. Ну и пусть пока помолчит, когда начнет высказываться, меня и так последнее время даму неуравновешенную потянет рыдать в голос. А так, пока держусь.
— Мы тебе поможем в следующем семестре, — предлагает Кладис.
— Не вариант. Она без силы остаться может! — а это уже Валикус.
— Сам знаю, — ворчливо.
— Несправедливо! — братья хором.
— Не то слово! — я.
ЖИТЬ — ХОРОШО, А ХОРОШО ЖИТЬ ВСЯКО ЛУЧШЕ!
— Не согласен! — вопит Васька! Какие гномы? Там же темно, страшно и холодно! И Гюри нету?!
— Кого?!!!
— Меня! — уже слегка нетрезво отвечает феникс.
— Его и у эльфов нету, — философски замечаю я.
— И у эьффвоов, — эхом повторяет Горид. Кажется, младший брат печалится активнее всех.
— У эльфов есть Муээрриэль, — икает Кладис.
— Хто??
— Дракон, — печально поясняет феникс.
— Зачем мне Муээрриэль! Я хочу Гори! — почти рыдает Васька.
— Тьфу на тебя, протии-ииивный, — хихикает феникс.
— Я не то… в смысле не это…Я честный кот. А, ну тебя! — машет хвостатый и разворачивается в мою сторону, с надеждой в глазах вопрошая: — Я и к эльфам не хочу-у-у! Шери, давай останемся, а?
— Не могем, — печально изрекаю я, прикладываясь к бокалу.
— Как же я там жить буду? — вздыхает кот. — Это же не жизнь, а каторга. Каторжники мы-ы-ы-ы!!!!
ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ!
— И все равно мы будем впереди планеты всей, — вопит кот. — Да, Шери?
— Угу, — соглашаюсь я, отмечая, что стадия опьянения очень близка к 'я люблю весь мир, а мир любит меня'. То есть, говоря простыми словами, мы очень хорошо укушались. Всем составом.
— И гномы — это милые, без-аик- ик-бидные люди!
— Ну, ты выдал, — хихикает феникс. — Это как если бы ты меня орлом назвал.
— А какая разница! — восклицает кот. — Я даже готов жить в их катакомбах. Что нам какие-то подземелья!
— Кладис, скажи, — вдруг возникает в голове странная мысль. — А что такое цик-кликкческая теллепортация?
— Это очень опасная вещь, когда тебя мотает по разным местам. И сделать с этим ничего нельзя.
— Совсем? — печалюсь я.
— Нам — да, — присоединяется к разговору Валикус. — А вот ушастым достаточно научиться теллепр-пр-пртироваться. Те, кто это умеют, очень просто прерывают цикл. Вот те на. Так этот ушастый меня нагло обманул!!! Гад! Я хватаю бокал и залпом осушаю его содержимое. М-а-ама, это ж 'Пылающий глаз'. А я надеялась, что буду сама трезвая. Куда там! Далее мозг фиксирует реальность урывками. Минут через пять. Я задорно отплясываю с Горидом. Кладис и Валикус весело барабанят по столу. Тхерх, у них что-то с ритмом или у меня с ногами?!!!! Еще через пять. Мы поем, все вшестером. Поем???? Я же петь не умею! Далее феникс пытается изобразить чихающего дракона. Почему чихающего. А тхерх его знает. Еще через пять минут. Все куда-то бегут, таверна горит. Это феникс дочихался или на кухне пожар? Е-мое! Зачем дуть? Кто ж так тушит!!!! Тут вода нужна, О, вода!!! Я ж чему-то там училась! Наверное, минут через десять. Мы грустно сидим на столе, все помещение в воде. Мимо медленно проплывает поварешка. На соседнем столе, печально вздыхая, сидит хозяин. А чего сидим-то? А-ааа, кто запустил в воду пираний?????? Не помню как, когда, но я в родной комнате. Почему так тесно? Разве я приглашала всю братию к себе с ночевой?!!!
ЭТО ВЧЕРА ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ, А СЕГОДНЯ…. 'ЛУЧШЕ БЫ Я УМЕР ВЧЕРА'.
— Как мне плохо, ох, кто ж меня за лапу тянул!
— Горид, — выдыхаю я. — У тебя случайно нет атризвина?
— Поздно, милашка.
— Думаешь, совсем мозги пропили, не поможет?
— Думаю, что атризвин не поможет, тут похмелин нужен. Но у меня его нет.
— И почему мне никто вчера не сказал, что пить вредно?
'Я сказал', - ворчит внутренний голос. 'Но ты не хотела слушать мудрого меня, вот теперь мучайся'.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я вышла из телепорта. Ну здравствуй снова, людская земля. Не долго мы были с тобой в разлуке! Я вздохнула. Расставаться с друзьями тяжело. На прощание я подарила ребятам смайлоки, порыдала на плече у каждого, получила гору советов и обещание, что мы обязательно увидимся! В общем, все не так уж плохо, если не считать…. Но мы считать не будем, мы будем идти вперед, чтобы не случилось. Должен же и на нашей улице когда-нибудь наступить праздник! Кот присел рядом и грустно посмотрел, на убегающую вперед дорогу. Тракт был пуст. Нас должны были встретить и отвезти к Вэльвитту, но пока на горизонте даже мухи не наблюдалось.
— Вась, пошли на встречу что ли? Чего стоять?
Хвостатый тяжело вздохнул, поправил за спиной котомку (опять, наверное, припасы у кого-то выпросил), и зашагал со мной в ногу.
Он сидел в кресле, наблюдая, как ветер гонит мрачные, черные тучи. На небе сверкнула молния, осветив его лицо. Хищный профиль, волевой подбородок, черные, бездонные глаза и проникающий в душу взгляд, от которого хотелось спрятаться, скрыться как можно быстрее. Вокруг рта и под глазами легкие морщинки, придающие лицу жестокость, которую усиливало черное одеяние. Темные волосы, с легким медным отливом, коротко, не модно, подстриженные. Но Лорду на это было наплевать. Он сидел в кресле и поглаживал белоснежную кошку. Была какая то насмешка в том, что он, дитя темной сущности, завел себе белоснежного питомца. Ему это нравилось.