- Тогда сбегайте и узнайте. Потом расскажете всем нам.
- Мне что, больше всех нужно? Просто к слову...
- Вот она, типичная философия потребителя.
- Будто вы не потребитель. Созидатель нашелся. Именно такие, как вы, и довели до всего этого кошмара!
- Слушайте, мне надоели ваши праздные разговоры. Давайте помолчим лучше, чем попусту молоть языком.
- Пожалуйста. Только, по-моему, вы начали первый. Да, вы. Вы сказали...
- Что я сказал? Какой вы все-таки нудный.
- Ну, знаете ли... Я попрошу вас выбирать выражения!
- Да идите вы...
- Что-что?!
- ...!
- ...!!
И они замолчали.
Да и о чем говорить?.. Через час-другой их, да и всю эту вереницу людей в прозрачных оболочках, ожидает глубокий сон едва ли не по ту сторону бытия - долгосрочная теплохимическая консервация организма. И какая разница - что они думают друг о друге и обо всем остальном.
Каждые семь минут горстка пассажиров входила в камеру шлюзования огромного космического корабля. Там они принимали снотворное и располагались в пластиковых капсулах. Дальнейшее от них уже не зависело. И они засыпали с надеждой, что через шесть лет - световых лет - они вернутся к жизни, но уже _там_, на четвертой планете звезды Бертольда.
Эта планета, которую переселенцы назвали Младшей Землей, М-Землей, а в разговорной речи Эм-землей, имела вполне приемлемые условия для жизни, почти такие же, какие были на покинутой Земле в мезозойскую эру. Так Человек, Венец Творения, выбрался, наконец, из своей земной колыбели, и зашагал по этажам мироздания с видом победителя, бесцеремонно заглядывая во все его комнаты, обшаривая закоулки и опустошая кладовые. Ибо что ему еще оставалось делать? Только побеждать. И пожинать плоды своих побед...
А пока последние люди покидали Землю. Очередь уже сократилась на треть - вереница странных фигур в прозрачных оболочках под палящими лучами солнца на стартовой площадке. Люди уезжали без багажа и в камере шлюзования оставляли все, что было на них, вплоть до контактных линз-очков. Одна старушка пыталась пронести под своей оболочкой кота. Через минуту рука робота вышвырнула кота прочь. Обреченный зверь, корчась на раскаленном песке в разреженном воздухе, прекратил свое жалкое существование на глазах у безучастной толпы, словно напоминая, что отсюда надо убираться, и поскорей.
Двое из экипажа проверяли по спискам каждую группу, а Капитан с первым помощником неторопливо прохаживались по территории городка. В полете все члены экипажа тоже погружались в сон, но лишь после того, как корабль ложился на курс, и в консервацию вводил их сам Капитан. Он оставался последним бодрствующим существом на борту, - роботы не в счет.
На все четыре стороны открывался один и тот же унылый вид: зыбкие гребни барханов под ослепительным небом, бесформенные каменные торосы, полуразвалившиеся строения из металла и пластика. Ничто здесь не радовало глаз, на всем были печать и дыхание смерти. Голая и обезвоженная, готовая испустить последний дух, последний живой крик. Земля стала пройденным этапом для того, кто ее топтал и, как казалось ему, благоустраивал...
И только одно привлекало внимание - зеленое пятнышко близ горизонта. Что это? Почему зеленое? Капитану захотелось узнать, и жестом он предложил помощнику следовать за собой.
- Куда мы идем, Капитан?
- Идем... У нас еще есть немного времени. Ты ведь сам попросился в этот рейс, не так ли?
- Да. Я хотел все увидеть своими глазами.
- Вот и смотри. Запоминай.
- Что же тут интересного? Один песок и камень.
- Именно. Вся штука в том, что мы идем по океанскому дну.
- Вы шутите.
- Увы. Это ложе бывшего Атлантического океана. Слыхал? Вот это он и есть.
- Да ну?
- Мало того. Где-то под этой толщей песков покоится древнейший материк - Атлантида. Считается, что здесь родилась цивилизация.
- Тогда это просто забавно. Последний уходит оттуда, где появился первый...
- Тебе этого не понять. Твоя родина не здесь, а уже _там_.
- Моя родина - весь мир, Космос.
- Ошибаешься. Твоя родина там, где ты сделал первые шаги, где жили твои отец и мать. И куда бы ты ни умчался, она всегда с тобой...
- Эмоции, мой Капитан. Мы с вами мужчины.
- Да, конечно...
- Ну, а вы-то?
- Что - я?
- Вы-то свою родину покидаете навсегда. Что у вас от нее останется?
- Память. И сожаление.
- Сожаление, о чем? Об этой пустыне?
- О том, что мы сделали. Как умудрились обратить все в прах.
- Простите, но вы идеалист! Разве у вас был другой выход? Все закономерно, любишь кататься - люби и саночки возить.
- Не знаю, - сказал Капитан. - Возможно, и был выход. Но все это, к сожалению, за пределами жизни одного человека и даже целого поколения. А мы и теперь не научились думать о потомках...
- Уж не хотите ли вы сказать, что такое же будущее ожидает нас там, на Эм-земле?
- Кто знает, кто знает...
- Что же нам делать?
- Я знаю лишь то, чего вам не надо делать.
- Ну входите же, чего застряли?