— Хватит болтать о привидениях. От вас голова кругом идет, — пожаловался отец и, положив руки на плечи дочерям, развернул их к дому. — Давайте-ка посмотрим, что там внутри.
— Ага! — радостно воскликнул Джеймс. — Мне не терпится увидеть мою комнату. И игровую комнату. И место, где будет спать моя собака!
— Ишь ты какой, все сразу ему подавай, — вздохнула мама.
Папа открыл дверь прицепа и протянул Келли ближайшую коробку.
— Какая тяжелая! — воскликнула она.
— Осторожно! Там фарфор! — напомнила мама.
Джеймс попытался сделать Келли подножку.
— Идиот! — заорала она. — Ну, погоди, я тебе это еще припомню! — Потом осторожно двинулась к дому.
— Подумаешь! Я тоже понесу что-нибудь тяжелое! — раздался за ее спиной голос братишки.
Келли уже почти добралась до двери, как вдруг над головой что-то затрещало. Как будто разрывающаяся ткань. Только намного громче.
Подняв голову, девушка увидела падающую вниз тяжелую ветку.
Она даже не успела вскрикнуть. Только рухнула на колени и закрыла голову руками.
Сначала ее накрыла тень от ветки. А потом и сама ветка опустилась с ужасающим шумом.
Келли услышала душераздирающие крики своих родных.
Ее сердце гулко бухало. Она вдохнула холодный влажный воздух. Затем моргнула. Раз, другой. Потом заставила себя сделать следующий вдох. И еще один. Наконец ее дыхание выровнялось.
Оглядевшись по сторонам, Келли поняла, что в страхе бросила коробку, и теперь фарфору пришел конец.
Она посмотрела на ветку. Та лежала одним концом на крыше крыльца и поэтому не зашибла ее. «Значит, это затрещал не мой череп, — подумала Келли. — Я жива». На дрожащих ногах она повернулась к своим родным.
Всеобщее оцепенение прошло, и родные окружили ее с криками облегчения.
Мама крепко обняла Келли, а папа все повторял как заклинание:
— Ты цела? Ты цела?
Они долго стояли в тени деревьев, благодаря судьбу за то, что все обошлось.
— Ты разбила фарфор, — заявил наконец Джеймс обвиняющим тоном.
Келли посмотрела на него сверху вниз. Он стоял на коленях и копался в коробке. Потом заговорили все разом.
— Вот как нас встречают! — произнесла Келли, разглядывая упавшую ветку.
Отец подошел, опустил ее на землю, потом заметил:
— Ну вот, у нас прибавилось работы. Теперь придется еще и крыльцом заниматься.
Келли хотела что-то сказать, но замолчала, увидев какого-то незнакомца. Мужчина молча появился из темноты, но его лицо еще оставалось в тени. А когда он приблизился, стала заметна его странная улыбка.
— Здравствуйте. Все живы? — спросил незнакомец тонким скрипучим голосом.
Отец резко обернулся, и его лицо тут же смягчилось.
— Мистер Лури? Когда вы приехали? — спросил он.
Келли вспомнила, что мистер Лури — агент по продаже недвижимости. Он-то и помог им приобрести этот дом.
Теперь она разглядела его как следует. Это был маленький щуплый человечек, одетый в дорогой на вид серый костюм. Он выглядел моложаво и был подстрижен очень коротко, почти под ноль. Его улыбка так и не растаяла, а его глаза почему-то внимательно изучали Келли.
— Я приехал поприветствовать вас на новом месте, — сообщил Лури, наконец-то переводя взгляд на взрослых. Но не успел подойти к вам, как упала эта ветка. Хорошо, что никто не пострадал. — Он покачал головой, продолжая улыбаться.
— Да, все нормально, — ответил отец, пожимая ему руку. — Дети видят дом впервые.
— Ты разочарована? — спросил мистер Лури, снова обернувшись к Келли.
— Слегка, — призналась она. — Дом какой-то мрачный.
— И осевший, — добавила Коди.
— Но я уверен, что ваши родители приведут его в порядок, — сказал агент. — Дом очень прочный, хотя в нем никто не жил.
— Как же так получилось? — удивился Джеймс. — Почему тут никто не жил?
— Просто не повезло, — ответил мистер Лури и наконец-то перестал улыбаться.
Келли не поняла, что он имел в виду. Кому не повезло? Жильцам? Или агентству недвижимости? Или самому дому?
Она хотела спросить это вслух, но мистер Лури протянул папе ключи и сказал:
— Не буду вас задерживать. Желаю удачи и на этом разрешите откланяться.
Помахав всем рукой, агент зашагал прочь. Келли смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида… Потом взяла в руки коробку с разбитой посудой, встряхнула ее и проговорила:
— Прости меня, мама.
— Брось ее и идем в дом, — отозвалась та. — Осмотрим же его наконец.
Внутри строение показалось Келли еще менее приветливым. Она невольно замечала каждую трещинку в стене, каждую выбитую половицу.
В комнатах было очень темно и влажно. Как будто солнце никогда не заглядывало сюда, и дом стоял, погруженный в вечный мрак.
Келли поежилась. Неужели такое мрачное место можно будет когда-нибудь назвать своим домом?