Джеймс Типтри-мл
Перебирайся жить ко мне
Перевод с англ. - О. Колесников
Come Live with Me. 1988
Мне сполна довелось познать огонь.
Четыре сезона назад землю поразила засуха, и на деревья, что росли выше по течению, обрушился отвратительный раскаленный ветер. Затем небо затянули смрадные облака, освещенные снизу зловещим багровым заревом. Вода, падавшая через перекаты в мой пруд, нагрелась. И тут показался огонь - сначала он по верхушкам перекидывался с дерева на дерево, а после надвинулась целая стена пламени. Рыча и потрескивая, пожар перемахнул через мою речку, и очень скоро ее берега огласил хруст падающих стволов.
Меня обуял ужас. Не помню, как бросился в речушку, из толщи воды которой наблюдал потом за буйством пламени и, съеживаясь от страха, гадал: неужели мне суждено погибнуть от жара? У меня нашел спасение кое-кто из присных - те, что, на мой взгляд, пострадали от огня; и хотя мне невыносимо было видеть их страдания, я все-таки позволил им остаться.
Не помню, долго ли бушевало вокруг адское пламя - в конце концов неистовство огненной стихии пошло на убыль. Чутье подсказывало мне: начался дождь. К реву и треску огня добавились гром и вспышки молний. Но это было совсем не плохо - дождь гасил пожар. От земли поднимались исполинские клубы шипящего белого пара. Лишь кое-где еще виднелись языки пламени.
На исходе ночи я решил оценить обстановку. К урону, нанесенному мне пожаром, можно было причислить девять безнадежно увядших настилов из листвы и загубленный жаром готовый расцвести побег.
На следующий день, когда земля достаточно остыла, я послал двух своих на разведку - посмотреть, в какую сторону ушел пожар. Тогда-то я и узнал о том, что с тех пор беспрестанно мучило меня, - выше по течению, там, где заканчиваются мои и начинаются соседние владения, упало, перегородив русло, обгоревшее дерево. Упало и уже не давало сплавляться по течению сгусткам вещества, благодаря которому мы размножаемся.
С тех пор что только я не предпринимал, дабы убрать преграду и позволить сгусткам плыть по речушке. Увы, мои прудовые сородичи чересчур слабы, чтобы сдвинуть целое бревно. А я не мог позволить себе бесцеремонно помыкать ими, не мог заставить их объединить усилия, не мог настойчиво преследовать одну и ту же цель. И посему целых три сезона я провел вдали от жизни. Цветы мои цвели напрасно, набухшие яичники так и распирало. Мои пыльники раздулись и ныли от натуги. Подумать только: три сезона воздержания! Я был близок к помешательству. От беспокойства и паники в моих мыслях начался разброд, и моя власть над сородичами отчасти поколебалась. Мне оставалось уповать лишь на то, что какой-нибудь паводок или иное стихийное бедствие сдвинут-таки притопленное дерево - хотя надежды на подобный исход были довольно призрачны. В самые отчаянные минуты я даже начинал жалеть, что мне удалось пережить пожар. В самом деле, к чему теперь жить? Уж не для того ли, чтобы гнить заживо?
Но этой ночью случился новый пожар - не такой, как тот, роковой. Сегодня пожар бушевал в небе. Глазами своего крылатого соплеменника я наблюдал, как огонь стремительно превращается в опускающуюся на землю завесу. Завеса расколола потемневший небосклон и всплеском пламени исчезла за вершинами деревьев на горизонте. Секунду спустя по округе прокатился грохот, совсем не похожий на гром обычной грозы. Берег речушки легонько вздрогнул. Я испугался, что начнется лесной пожар.
Пришлось послать одного из своих посмотреть, в чем дело. Так и есть - в одном месте действительно образовалось кольцо пламени, но не слишком большое. В центре огненного кольца лежало нечто необычное - то ли камень, то ли какой-то предмет, похожий на кокон. Мой соплеменник видел, что из странного объекта вырываются, гася пламя, хлопья белой пены. Совсем как дождь - только куда сильнее.
На мгновение все стихло. Я уже думал отпустить своего наблюдателя на поиски съестного, когда он уловил в загадочном предмете движение. Кокон или камень - раскрылся! Изнутри возникло сияние, и из него появилось нечто движущееся. Что же это такое? Нечто странное, крупное, намного крупнее любого из моих... к тому же он выпрямился.
Не выдержав, я устремился к нему, хотя, кажется, нас разделяло изрядное расстояние.
К моему удивлению, нечто или некто изобразило подобие реакции. Все еще вытягиваясь вертикально, оно направилось в мою сторону. Я в свою очередь начал подавать сигналы с новой силой.
Но мой соплеменник изрядно проголодался и разнервничался, и справляться с ним стало никак невозможно. Оттого-то я и позволил ему улететь, но позвал взамен другого.
Теперь, когда способность видеть вернулась ко мне, стало ясно: существо - уже не было сомнения, что передо мною именно живое существо - добралось до речушки и пошло вдоль берега в мою сторону. С каждой секундой взаимодействие между нами становилось все сильнее. Существо было на редкость энергичным и в чем-то особенно сложным. Я сосредоточился на определении его аттракантов, его гормонов. И снова не сдержал удивления: незнакомец, подобно мне, был охвачен многолетним томлением, подобно мне, по чему-то тосковал.
Едва я обрел способность воспринимать мир изнутри этого необычного разума, меня осенила чудесная догадка: передо мной - возможный "свой", наверняка способный выручить меня. Существо было высокого роста и сильное, его передние конечности умели действовать, подчиняясь велению рассудка. Я решил осторожно, но прочно внедриться в его сознание. Передо мною был не грубый дасмит, приходящий в экстаз от одного лишь запаха съестного. Следовало изучить потребности незнакомца, развить необходимое свойство, завлечь...
Пока я обдумывал предстоящие действия, из странного кокона показалось подозрительное щупальце, и это встревожило меня. Кокон опять раскрылся, и оттуда появилось еще одно существо. Но ему я мог уделить только скудные крохи внимания - достаточные лишь для вывода, что второе существо сходно с первым. И вдруг один из моих уловил поданный неизвестным звуковой сигнал. Для меня сигнал был абсолютно бессодержателен, но я все равно зарегистрировал его. Сигнал был таков: "Кевин! Входи, Кевин! Кевин, где ты?"
У меня хватило чувства направления, и я понял, что второе существо обратилось к первому. Значит, первое носило имя "Кевин". Ничего подобного мне еще не доводилось встречать - разве что у "флорейнов". Впрочем, передо мной явно был не вечно нуждающейся в чем-то флорейн. Будь Кевин флорейном, он именовался бы как-нибудь иначе, например "Кевин-раздатчик еды" или "Кевин-потерявшийся". Передо мной же было по-своему спокойное создание, ничем не озабоченное. Пока все эти соображения проносились у меня в мозгу, я вел наблюдение - и увидел, что второе существо держит небольшой предмет с длинным шипом и то и дело говорит в него: "Кевин! Кевин, прием! Прием! Говорит Джордж. Кевин!"
Существо пришло в движение и направилось к невыжженному участку леса. Было ясно, вскоре оба чужака встретятся. Но этого я хотел меньше всего. И потому решил им помешать.
В тот же миг меня сотрясла волна враждебности, отвержения - сотрясла как удар, нанесенный физически. Мое восприятие мгновенно выпало из области соприкосновения. Как? Неужели существо уловило мое присутствие и нарочно встряхнуло мое сознание? Ничего подобного еще не случалось.
"Убирайся из моего разума!" - громко скомандовал чужак. Я попытался войти обратно, но на пути у меня тотчас вырос барьер. Ударившись о него, я опять испытал болезненное потрясение. Я убрал "щупальце" в ожидании более благоприятного момента и сосредоточился на Кевине, который по-прежнему брел вдоль берега прямо к моей обители.
Стоило тормозным огням погаснуть, как Кевин на глазах у Джорджа порывисто отстегнул привязанные ремни и приготовился к высадке на новую планету. Астронавта захлестнула радость. После гибели Клер (с тех пор они успели побывать еще на трех планетах) Кевин превратился в этакого зомби и покорно выполнял все, что говорили Джордж и Джун. Но теперь с подчинением покончено. Сегодняшняя посадка - уже вторая на этой планете. А ведь еще сутки назад, распорядись Джордж замерить все скалы, выстроившиеся ровной цепочкой с юга на север, Кевин послушно взялся бы выполнять приказ и, занятый обмерами, наверняка и посейчас нарезал бы круги по околопланетной орбите. Но теперь, кажется, все признаки выздоровления налицо, Кевин вспомнил о своих привычных обязанностях, выполнять которые очень любил. Обычно именно он покидал корабль первым.
Джордж посмотрел на Джун и заметил блеск в ее глазах; Джун поднесла палец к губам, желая удержать коллегу от ненужных слов. Джорджа умилило такое поведение - Джун всегда знала, как себя вести. Впрочем, он и не думал нарушать тишину.
Астронавты молча наблюдали за коллегой. А Кевин как ни в чем не бывало надел скафандр, заодно собирая необходимое снаряжение. Возможно, они правильно не стали возвращаться на Базу.
Разумеется, по инструкции следовало вернуться - особенно после памятного торнадо, унесшего жизнь Клер и сделавшего Кевина неспособным к дальнейшей работе. Хотя, по-хорошему, самое время было начинать ПИП. Но ПИП (первые исследования и пробы) - работа не слишком сложная. В каждый полет обычно отправляются две разнополые пары астронавтов, но такое количество народу требуется не столько для работы, сколько для поддержания здорового нравственного климата. Джордж и Джун, опытная пара, могли с легкостью проделать работу Клер и Кевина и свою в придачу. И потому решено было не возвращаться на Базу - ради Кевина. ПИП (и Клер) составляли смысл существования Кевина, и если убитому горем астронавту суждено было вернуться к нормальной жизни, то пребывание в иных мирах могло оказаться полезнее сомнительных манипуляций докторов с Базы. Но минуло несколько недель, а Кевин оставался все таким же молчаливым и отрешенным, и коллеги засомневались в верности принятого решения. Но теперь, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки.
Собрав все необходимое для исследований в лесах планеты с умеренным климатом, Кевин медленной вялой походкой побрел к задраенному выходу. Ничто в нем не напоминало прежнего Кевина, который сейчас выглядывал бы во все иллюминаторы, взволнованно обменивался догадками с Клер и с нетерпением ожидал, пока Джун закончит анализ проб воздуха. Впрочем, и такой Кевин разительно отличался от Кевина недавнего: тот на протяжении последних семи посадок отрешенно сидел в стороне, глядя перед собой невидящим взором.
Джун утвердительно кивнула - стало быть, с воздухом на планете все в порядке. И бросила: "Норма. Уровень кислорода высокий. И кислород чист".
Джордж открыл дверцу и спустил трап. За бортом царила тьма, но была видна выжженная прогалина. Пена, выпущенная из системы пожаротушения корабля, поработала на славу - огонь погас, и только кое-где тлели угольки. Джордж и Джун наблюдали, как Кевин флегматично спускается по трапу. Они догадывались, как тяжело тот переживает отсутствие у себя за спиной легкой поступи Клер - той самой Клер, чье бездыханное тело лежало теперь в холодильной камере.
- Выйду, только корабль закреплю! - крикнул Джордж вслед товарищу. Кевину понадобится помощник - хотя бы для забора проб. У Джорджа и мысли не было навязывать убитому горем другу свое общество - достаточно того, что тот решился выйти.
- Ладно, - еле слышно пробормотал Кевин.
Когда Джордж спустился по трапу и окунулся в упоительно-свежий воздух незнакомой пока планеты, Кевина он не увидел. Еще на корабле они, оглядев место приземления, пришли к выводу, что оно смахивает на предыдущую стоянку на другой стороне планеты. Кажется, на планете имелся всего один континент, геологически неподвижный, и заселяла ее единая экологическая цепь. Джордж узнал несколько пород деревьев - такие же он наблюдал в прошлый раз.
На склоне холма через кольца пепла тянулся оставленный Кевином след. Где-то здесь собирались воды обширного речного бассейна; предстояла стандартная операция - выбрать основной поток и обследовать его вверх и вниз по течению. Кевин, судя по всему, сошел с холма, чтобы сначала отыскать поток и лишь затем отправиться вверх по течению.
Джордж немедленно пошел по следу, кляня себя за рассеянность - следовало попросить друга включить датчик. Лес был густ и темен. Несколько раз окликнув Кевина, астронавт включил фонарик и двинулся дальше.
И тотчас его охватило странное ощущение - точно невидимая рука обмахнула перышком его рассудок. Астронавт прогнал неприятные мысли и вновь сосредоточился на оставленных коллегой следах. Их оказалось немного - Кевин имел привычку заметать следы, как заправский разведчик. Нигде не было видно проблесков укрепленного на шлеме Кевина фонарика. Но это еще ничего не объясняло; Кевин отлично видел в темноте и был привычен к ночным прогулкам. Но Джордж продвигался настолько медленно, что в конце концов решил больше не играть в прятки и схватил мотающийся на ремне передатчик.
- Кевин, я заблудился. Выходи!
Ответа не последовало. И астронавт возобновил продвижение в ту сторону, куда, по всей вероятности, направился Кевин. Мозга вновь коснулось воображаемое перышко. На сей раз Джордж понял, что какой-то телепат коснулся его сознания. В свое время Джорджу довелось побывать на планете Алкаб Девять, населенной в основном могущественными злобными телепатами, и он там кое-чему научился. Разумеется, полученные уроки не забылись. Потому-то Джордж увеличил громкость в передатчике.
- Кевин, выходи! Говорит Джордж. У нас проблема. Пожалуйста, ответь!
Увы, ответа он опять не получил. Джордж уходил все дальше. В какой-то миг нахлынула растерянность. Успокоившись, астронавт обнаружил, что успел на девяносто градусов отклониться от первоначального курса и шагает параллельно предполагаемому берегу реки, вниз по течению.
Джордж тряхнул головой, заученно прогоняя все мысли до единой, и вернулся на прежний маршрут - вниз по склону холма. Что же мешало ему всю дорогу? Столь высокий уровень развития телепатических способностей подразумевал великую силу, хотя до сих пор экспедиция не обнаружила ни единого признака цивилизации или хотя бы разумной жизни.
Минуту спустя астронавт обнаружил, что опять отклонился от курса. Рассердившись не на шутку, он скомкал мысли и громко закричал: "Убирайся из моего рассудка!"
Намеренно "запирая" разум, Джордж в очередной раз сменил курс и наладил какомнемоническую защиту. Несколько шагов - и передатчик запищал.
- Джордж? - раздался голос Кевина, какой-то вялый и бесцветный.
- Кевин, где ты?
- Ниже по реке. Иду вверх по течению.
- Кевин, подожди меня. И развернись, пройди несколько ярдов назад.
Передатчик издал непонятный звук. А потом Кевин вдруг заявил: "Не хочу".