В то время пока мучилась Эмиллия, Сонорх Фейл распылялся из-за беспечности Даске. Человека можно было спасти, но из-за того, что дракон испугался, они вернулись слишком поздно. С телом жертвы произошли ужасные изменения. Та гадость, которая прицепилась к Даске перешла от девушки, после смерти той. Ведь чтобы перейти на новую жертву проклятью нужно осушить старого носителя не оставляя шанса на жизнь. Прикрывать это дело тайплейс не собирался. Слишком странным всё казалось, а значит, нужно сообщать императору, пусть подключает высших ищеек для расследования тёмного дела.
Эмиллия не понимает где правда, а где вымысел. Неужели она виновата в чьей-то гибели или кто-то хочет обвинить её в этом? Загадка, как и всё в этом мире. Жизнь разделилась на прошлое существование и настоящую ни на что не похожую новую жизнь. И кем же элементалию быть сейчас? К сожалению, она не знала и эти мучения несравнимы ни с чем. Они терзали душу, беспощадно заставляя сомнению поселиться внутри.
Пространство поплыло, смешивая разноцветные краски. В одночасье Эмиллия провалилась вниз, словно затягивали зыбучие пески. И чем больше элементалий пыталась выбраться, тем сильнее вязла во всём, как муха в мёде. Оставалось немного, и не успев глотнуть воздуха, она впала в забытье. В таком нелепом положении Эмиллию застал Сонорх Фейл, но было поздно. Время забрало девушку, а застывшая Белка подтверждение тому, что произошло из ряда вон выходящее. Теперь оставалось лишь ждать или со всех ног мчаться в храм богини.
В этот момент Эмиллия опустилась на каменную плитку неподалёку от беседки. На улице ярко светила полная луна и звёзды вторили ей, стараясь освещать всё в округе. Лёгкий ветерок трепал опавшие листья, создавая вихри. Скрипели качели, и чей-то мелодичный голос доносился с той же стороны, завораживая собой. Как в трансе, элементалий направилась туда. А там…
Там сидела неописуемой красоты беременная женщина. Беременность красит каждую, и все порхают, как бабочки. Может, кому-то те напоминают бегемотов, но с такими быстро расправляются близкие, дав затрещину виновным. Всем же хочется жить, а — то, кто знает, что взбредёт в голову беременной элементалию в следующую секунду. Разрушит всё, а восстанавливать другим?
— Я ждала тебя, — женщина посмотрела Эмиллии прямо в глаза, поглаживая живот.
— Мама, — пролепетала Эмиллия, узнав ту, которую потеряла так давно. Детство прошло слишком быстро, но память никогда не подводила элементалия. Та картина, что висела в галерее, и о которой отец говорил, что такой её видела мама. На ней было изображены два силуэта, и сейчас Эмиллия поняла, откуда пришло это видение.
— Да, моя Эми, — ласково сократила имя дочери женщина и похлопала по качели, подзывая сесть рядом.
Эмиллия нерешительно опустилась на краешек, втягивая свежий воздух. Сила вокруг окружала ореолом, и лишь глупец мог не увидеть волшебства творящегося подносом.
— Что происходит? — взволновано спрашивает Эмиллия, нервно водя носком по траве.
— То, что должно было, — грустно улыбается женщина. — Как бы то прискорбно не оказалось, но мы с тобой можем увидится только раз, как и с ним, с тем неугомонным мальчуганом. Хотя… — женщина призадумалась — Думаю, если ты здесь, то и он уже не тот маленький малец, каким я его запомнила. Время неумолимо.
— Но как такое возможно? — воскликнула Эмиллия. — Я не понимаю. Ты умерла, он спас меня, нашего мира нет, а там. Там я, кажется, виновна в чье-то смерти. Я ничего уже не понимаю. Даже того, что два раза смогла увидеться с отцом.
— Тише, моя девочка, — женщина обняла Эмиллию, не теряя самообладания. Ей бы тоже хотелось плакать, но нельзя показывать слабость тем, кто затеял эту игру давным-давно. И сейчас им приходится расплачиваться за чужие грехи. Хотя насколько чужие? Если она решила бросить пост богини и стать элементалием, а дальше — дар не уничтожить и женщина знала наперёд, что произойдёт. Лишь поэтому, зная и помня правила, не стала что-либо менять в предначертанном. Иначе могло быть только хуже.
— Хочешь, я расскажу тебе историю? — предложила женщина улыбаясь. На лице появились ямочки, в зрачках отразилась радость. Воспоминания затопили бывшую богиню теплом. Да опасно делиться тем, что было давно, но если кому и стоит поведать, так это своей дочери. Кто-то там может сказать: «неразумно». Ну и что! Она всегда не слушала глупые правила и ничуть не жалеет до сих пор.
— Историю? — повторила Эмиллия, не понимая, как какая-то история может объяснить всё или помочь.
— Да, — кивнула женщина. — Эта история произошла давно. В то время одна из богинь, несущая в себе несчастье и смерть, решила исполнить желание существ с земли. Но всё было не так просто. Прежде чем это случилось, глупышка поспорила. Как думаешь, кто выиграл спор?
— Она? — не уверено предположила Эмиллия.
— К сожалению, нет, — вздохнула женщина. — Выиграл самый невыносимый интриган. Чтоб ему кусок в горло не лез!
В мире богов действительно поперхнулся Ли Хон Джи, он уже давно отошёл от дел, связанных с существами. И сейчас, когда его кто-то помянул явно дурным словом, был не рад. Лучше бы забыли о нём, иначе придётся искать мир, где его совсем не знают, и не будут припоминать в самые не подходящие моменты.
— Фух, аж лучше стало, — вовсе не злорадно усмехнулась бывшая богиня и продолжила свою речь. — Той богине придётся исполнить желание существа, которое захочет уничтожить весь мир. — Эмиллия отодвинулась от матери, шокировано разглядывая ту, слишком история странно начинается, хотя в детстве она слышала подобную, но то сказка, а здесь, наоборот, что-то важное. — Да-да, боги любят подшутить над существами. Многим безразличны те, кто создан с любовью. Поэтому богиня согласилась, только она и подумать не могла, что влюбится в существо.
— Разве такое возможно? — недоверчиво уточнила Эмиллия.
— Ещё как! — потвердела женщина. — Мужчина, конечно, не сразу понял, что попал, но как только он полюбил, его желание изменилось в последнюю секунду до краха всего мира. Свершилось то, чего никто не ожидал. Чья-то шутка превратилась в нечто новое. Но из-за этого богине пришлось стать смертной. Она ушла ни о чём не жалея. Но остались те, кто по сей день не довольны свершившимся деянием. И они сделают все, чтобы разрушить то, что не ими создано.
— Мама, — прошептала Эмиллия. — К чему ты клонишь?
— К тому, что никогда не сомневайся в себе. Если полюбишь, люби и не слушай предрассудки. Заметишь странное, расскажи и помни — он поддержит тебя, — начала перечислять женщина. — Просто верь в него. Этот малой всегда поможет. А в том, что тебя заставили увидеть, найди причину. Ты ни в чём не виновата. Поделись с тайплейсом.
— Но как? — вскочила Эмиллия, чем дальше заходил разговор, тем больше терялась нить понимания. Элементалий запуталась и стояла, ощущая некое опустошение.
— Ты сможешь. — Неожиданно начал накрапывать мелкий дождик. — Тебе пора, моя милая. Передай папе привет, он поймёт, только в пятый раз. А тайплейса стоит лишь поцеловать.
Вместо капель тело Эмиллии обожгла чужеродная магия. Элементалий вздрогнула, видя, как мама и мир растворяются, превращаясь в бабочек и улетая вдаль. Рядом с ней оказался обеспокоенный Сонорх Фейл, который подскочил к ней, обнимая до хруста в костях.
Сонорх Фейл ждал возвращения Эмиллии на корню отказавшись посещать богиню. Расхаживая взад и вперёд по комнате, тайплейс считал минуты остановившегося времени. Если бы он захотел, то давно бы выбрался из этой ситуации, только не в этот раз, когда беспокойство одолевало его. Стук быстро бьющегося сердца отдавался в висках. Страх заставлял чувствовать себя беспомощным. Не каждый же день попадаешь во временную петлю. В ту, что помимо остановки времени забирает что-то важное, а так же является отличной ловушкой для слабаков.
Вот только эта чужеродная магия казалась Сонорху смутно знакомой. Как будто тайплейс сталкивался с ней очень давно. Но когда? К сожалению, вспомнить это ему не удалось. Зато после долгих ожиданий мужчина заметил свечение. И когда Эмиллия рухнула на пол, он, забывая обо всём на свете, сделал то, что захотел, не думая о последствиях.
Объятий Сонорху Фейлу показалось мало и вместо того, чтобы просто отпустить опешившую Эмиллию, тайплейс трепетно прикоснулся к её таким тёплым и мягким губам. В этот момент поцелуй для обоих показался сладким. Элементалий неумело ответила на него, растворяясь в нём, отдавая себя всю без остатка. Никаких беспокойств или тревог. Оголенные чувственные эмоции. Прикосновения настолько приятные, что не хочется из них выпутываться. Позволяя всему заходить дальше, открывая свои души и впуская на свою территорию того, кто рядом.
Иногда именно расставание… или нет, не расставание, а именно ожидание даёт понять, как нам не хватает дорогого человека. Порой, конечно, каждый думает, что это так, ничего. Но именно такие чувства одиночества, без близкого, заставляют скучать, тревожиться. Понять, как же нам дорог именно он, а ни кто-либо другой.
Со сладким поцелуем Сонорх Фейл почувствовал горечь. Воспоминания Эмиллии нахлынули на тайплейса, сменяясь друг другом, как в калейдоскопе. Такие странные и непонятные, но дающие некие ответы на вопросы. А увидев мать элементалия, Сонорх отстранился, утыкаясь в лоб тяжело дышавшей девушке. И именно в таком положение их обнаружили, зайдя без приглашения. Разрушая волшебство, творившееся в помещении.
— Кхем, — прокашлялся пожилой мужчина, и на его старческом лице отразилась ухмылка. — Я вам не помешал?
Никто из рас не знает, когда же начинается старение тайплейсов. Кто-то из них может выглядеть старым, не прожив и тридцати лет, а кто-то проживёт три тысячи или двести и только тогда на нём отразится этот недуг. Но они не боятся этого, понимая, что у всего есть своё время, и когда-нибудь и им предстоит вновь уйти в землю, позволяя новому поколению жить и наслаждаться жизнью. Ведь слишком долгая жизнь тоже может наскучить. Вечность не дарует успокоения, напротив, для многих это тяготы, которые хочется скинуть.
— Дедушка? — пролепетал Сонорх Фейл, не ожидая, что тот явится так поспешно после отправки сообщения о помощи.
Эмиллия смущённо уставилась в пол. Ей бы хотелось встать, но тело трепетало и не слушалось. А когда Сонорх помог подняться, элементалий поняла, что ноги дрожат. По венам гуляет пламя, заставляющее щуки пылать, а губы гореть.
С трудом Эмиллии удалось взять себя в руки, и из-под ресниц обратить свой взор на мужчину, названого Сонорхом дедушкой. На дряхлого старика мужчина не был похож. Да у него появились морщинки, коротко стриженые волосы были седыми, а тело уже не таким мощным по сравнению с Сонорхом. Но в дедушке так и билась жизнь, голубые глаза блестели, по-детски взирая на мир. Магия ореолом окружала своего владельца, порой порываясь отправить свои щупальца, чтобы изучить владения внука. Но больше всего силу интересовала элементалий, которых давным-давно не существует.
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
— Хм, — задумался мужчина, переводя взгляд то на внука, то на вымерший вид. Приглядевшись внимательно, ему удалось узнать девушку. То есть не саму её, а ту, что описывал мужчина, просивший помощи в поисках пропавшей дочери. Но тогда он не смог помочь и лишь вернул часть потерянных сил тому для его дальнейших поисков. Чем закончился тот инцидент тайплейс так и не узнал, потому что в том мире стали происходить катаклизмы и вскоре их мир исчез.
— Эмиллия, — обратился Сонорх Фейл к элементалию и помог подняться с пола. — Это мой дедушка Акитцу Фейл — глава нашей семьи и по совместительству управляющий ищейками императора.
— А кто такие ищейки? — новое для Эмиллии слово заинтересовало больше, чем представитель расы. Тем, что походило на привычное слово «поиск чего-либо». Но верно ли она поняла? Именно так постаралась отвлечь себя элементалий от смущения и поцелуя, который никак не выходил из головы, порядком мешая теперь сосредоточиться. А вспомнив то, что говорила мама, застыла. Смог ли тайплейс увидеть то, что происходило или нет? Но на лице Сонорха не было никаких эмоций, кроме улыбки.
— А как вы сами думаете? — прищурившись, поинтересовался Акитцу Фейл, направляясь прямиком к столу, на котором лежали документы. Мельком взглянув на стопки хлеба и лавашей, тайплейс одобрительно цокнул. Не все в нынешнее время любят работать, многие просто ленятся или делают вид. А здесь всё по стопочкам, а ещё видно, что внук руку свою приложил и теперь многим придётся думать, прежде чем хитрить с ними.
— Поиск? — неуверенно произнесла Эмиллия, чувствуя, как Сонорх притянул её ближе к себе, не выпуская из объятий. А когда подвел к креслу, то уселся рядом на подлокотник, положив одну ногу на другую. Очнувшаяся виверна в замешательстве прокурлыкала что-то на своём и нагло устроилась на элементалии и тайплейсе. Благо длина шеи позволяла сделать такое и попробуй теперь исчезни, только с ней и никак иначе.
— Вы правы, — кивнул Акитцу, наблюдая за всей картиной. — Но это не обычный поиск. Чаще приходится заниматься поиском убийц или тех, кто хочет навредить императорской семье.
Слова Акитцу Фейла вызвали интерес и в тоже время некую скуку. Когда Эмиллия жила в том мире, то помнила звания такие, как главный магистр или страж, которые занимались почти тем же самым. Но покушений как таковых тогда не происходило из-за силы императора, которую никто не мог превзойти.
Акитцу отчасти проверял Эмиллию, как и внука. Сонорх почти всегда ненавидел всех представительниц женского рода, но сейчас преспокойно сидел с одной из них. И если бы он был околдован, то начал бы защищать девушку и всячески пытаться спровадить мешавшего им родственника. А здесь — ничего, спокойствие и уверенность в том, кто находится рядом. На убийцу элементалий не походила, но слабый еле уловимый шлейф шёл из того злосчастного места где нашли труп и именно такой же осел на Эмиллии. Встретившись глазами с внуком, тайплейс кивнул, понимая, что им предстоит ещё поговорить. И к чему это приведёт пока не известно.
Странным для дедушки Сонорха казалось всё. Раньше внук никогда не просил помощи, да и таких видимых проблем не возникало. Когда пришло первое сообщение от него, то Акитцу не думал даже появляться в академии. Но когда пришло сообщение от императора об убийстве совершённом там, под ложечкой неприятно засосало. Так просто никогда ничего не происходит. Попахивало тухлятиной, которая пришла следом за умершей расой элементалиев.
— Кажется, вам не интересны такие беседы? — поинтересовался Акитцу, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
— Нет, нет, — замотала головой Эмиллия, неожиданно теряясь, раньше ей не приходилось сталкиваться с такими сильными существами. А от дедушки Сонорха исходила мощная сила, от чего ветер вырвался, приобретая форму полупрозрачного орла и переходя на новую ступень развития. Пусть его хозяйка ещё не могла вызывать, но и у силы были свои ступени, которые они проходили по истечению определённого времени. И то, что сейчас ветер приобрёл форму, говорило о многом для мужчин, а Эмиллия в изумлении притронулась к тому к чему вроде бы и притрагиваться не возможно.