— Не будь настолько самоуверенной, это тебе не ваши лесочки, где нет защиты или диких существ, — предупредила дева на полном серьёзе. — Угробишь девочку, потом сама жалеть будешь же. Она явна, не готова будет там пройти нормально.
— Не беспокойтесь, — вмешалась в разговор Эмиллия, порой собственный страх стоит пресекать на корню, пока тот не появился, что и сделала элементалий. — Мы справимся!
— Хороший настрой, — согласилась дева. — Но когда предупреждён, ты вооружён. Это тоже не стоит забывать, идя в неизвестность. Запомни раз и на всегда. Однажды может помочь или спасти твою жизнь.
— Спасибо, — поблагодарила Эмиллия.
— Идите уже, — махнула рукой дева, направляясь в пруд. — До темноты чтобы успеть, а то ближе к ночи здесь может стать совсем не безопасно.
— До встречи, — успела сказать подхваченная виверной Эмиллия и они направились в слишком уж быстрым темпе в путь. Что, конечно же, насторожило элементалия и не зря. Через какое-то время они услышали крик, в котором отчётливо слышалось имя Белки.
— И что ты опять сделала? — шокировано поинтересовалась Эмиллия, которая точно видела, что виверна спокойно слушает беседу.
Но Белке не до ответов. Сейчас виверна рассчитывала путь и то, каким образом будет быстрее выйти из этого лес. И не, потому что опять напортачила, специально припомнив деве всё, а потому что ощущала, что тот, кто их спугнул вновь оказался близко. Дикий хищник никогда не оставит свою жертву в покое, но в дневное время будет ждать, притаившись, а потом нападёт и уже никому не спастись. Становилось слишком опасно.
Эмиллия не знала долго ли они шли, местность напоминало одно и тоже. Внизу некий полумрак, а сверху верхушки разных грибов. Теперь ей стало ясно, почему лес и деревья называют грибовидными, конечно попадались и другие, но одно или два от силы, из-за чего даже не запомнились. Но самое обидное для элементалия стало то, когда получила по рукам от Белки, а ведь просто хотела попробовать спелых красный ягод, на растении, очень напоминающем ромашку.
— Ну и ладно, — надулась Эмиллия. — Ешь сама всё!
Белка фыркнула и сделала вид, что ей плохо, чтобы дать понять элементалию, что может произойти. Но видимо, доходчиво объяснить не получилось, так как через какое-то время пришлось повторить урок. А если так и дальше продолжится, то быть беде.
Но видимо сам лес смилостивился или просто решил оборваться, отделяя себя от поля усыпанного острыми кустами, на которых вместо листвы росла крапива. Ужалься об такую и поймёшь, что лучше бы сгинул в лесу, чем здесь, где не видно куда ступать. А тропа специально петляет, делая всё, что бы путник запутался и зашёл в тупик. Как будто кем-то построенный лабиринт.
Но благодаря длинной шее Белке, они смогли быстро преодолеть все препятствия. По крайней мере, тропа стала шире из-за габаритов виверны, а Эмиллия шла позади очень осторожно, да и кусты достигали ей только пояса. Лишь в конце элементалий врезалась в резко затормозившую Белку.
— Что-то случилось? — спросила Эмиллия настороженно.
Дева не врала на счёт того, что их ждёт. Больше медлить было нельзя. Если Белка рассчитывала, что эта гадость не пойдёт в кусты крапивницы, то теперь понимала, что ошиблась. Плющи вовсю пускали свои стебли, вперёд ощутив непрошенных гостей и хотели напиться благой силой, чтобы новые семена усеяли поля. Но не быть Белке белкой, если бы она ловко не закинула Эмиллию к себе на спину и взлетела, ввысь набирая невообразимую скорость.
В это время непредупреждённая девушка вскрикнула от страха и зажмурилась. Ветер беспощадно бил по лицу. Волосы путались от ветра, но вскоре всё прекратилось, и от любопытства Эмиллия посмотрела, что же происходит. А перед взором открывалась неописуемая красота. Зелёные просторы, плющи улегшиеся назад в причудливые узоры, позади лес, с которого доносился жалобный вой. А за горизонтом небольшая деревушка. В которой вовсю работали маленькие как муравьи люди, по крайней мере, с птичьего или драконьего полёта всё выглядело именно так.
Но виверна не собиралась останавливаться в этом месте. Их путь вёл дальше. Ей наконец-то удалось уловить след хозяина, но не нравилось, то, что путь не близкий и рано или поздно придётся делать экстренную посадку, чтобы восполнить силы и успокоить заёрзавшую Эмиллию.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Почему ты меня не слушаешь! — ворчала битый час Эмиллия, которой было не понятно, почему же Белка не спустилась возле той деревни.
Вместо этого виверна упорно летела вперёд, на большой высоте из-за чего всё казалось маленьким и совсем не реальным. Словно кто-то специально нарисовал картину не по правилам. Только один раз элементалий поразилась высокой горе покрытой чешуёй, упирающейся практически в белые и пушистые облака. И ладно бы только это, но на ней росли кристаллы, почти такой же находился у неё для связи.
— Точно! — воскликнула Эмиллия. — Как я могла забыть про связь?
Эмиллия хлопнула себя по лбу и чуть не скатилась со спины Белки. Благо второй рукой девушка держалась крепко и всё обошлось. А пыхтение виверны, не в счёт, она же тоже успела провиниться и не раз. Так что можно сказать отчасти они квиты.
— Курл? — решила подать голос Белка, заметив, как копошится Эмиллия.
В этот момент Эмиллия поняла не утешительную вещь. Кристалл сломан, потому что как она не пыталась, то не могла связаться с Сонорхом Фейлом или кем-то другим. Самое худшее, что он вообще не загорался и стал ещё прохладнее на ощупь, что настораживало и не внушало доверия.
— А удача была так близка, — простонала Эмиллия. — Кристалл не работает. Холодный. Что нам делать?
— Кур-кур! — по-своему ответила Белка, примечая в глинистой массе отверстие. А если она помнила верно, то там точно живут те, кто помогут. Да и отдохнуть пора, устала слишком сильно. Вес на себе нести не каждый сможет, ещё такой тяжёлый, не смотря на маленький рост элементалия.
Спустившись на землю, усыпанную опилками, ведущими прямо в чёрную дыру, Эмиллия никак не могла решиться спуститься на странный материал. Нет, она знала, что это такое и даже видела пару раз, когда пилили огромные деревья. Помнила, как кололись мелкие частички. А здесь их через чур много, заноз ещё не хватало.
В тот момент девушка позабыла, что этот мир не такой, какой кажется на первый взгляд. Свойства всего отличаются капитально, что некоторые вещи до сих пор остаются не изученными. Здесь-то и появляется один вопрос: а жил ли кто-то в этом мире до них? Ответ могут дать только первые, если у них хорошее настроение. А Белка знала, что здесь живут хорошие, им даже ковровую дорожку постелили, лишь иди и наслаждайся мягкой тканью.
— Курлык!
— Ты серьёзно? — не доверчиво проблеяла Эмиллия, сжимая шею покрепче. За что и поплатилась, ибо ждать виверна совсем не любила и с удовольствием скинула лишний груз с себя.
— Ай, — потирая ушибленное место, прошипела Эмиллия. — А поосторожнее нельзя было? А если бы…
Девушка замолчала и с опаской провела по опилкам. Те ничуть не царапали и не приставали к рукам. Больше по ощущениям напоминали шерстяной ковёр или накидку, которую раньше элементалий накидывала на плечи в холодные вечера. От воспоминаний о комнатушке Эмиллия поёжилась. Но быстро переключила внимание, заметив некий свет в темноте.
— Огой-гой-юшки, — послышался грудной голос то ли мужчины, то ли девушки. — Кого это к нам в дебри-то занесло. Авось друзья наши давние? Ток не вижу отсюда, вы входите, чего у входа застыли? Поговорим что ль.
Речь не известного существа напомнила Эмиллии что-то знакомое. Даже не так, раньше ей приходилось слышать такую или почти такую же от расы, которая не часто, но навещала земли элементалиев. То были гномы, гордый народ, живущий возле шахт. Они добывали множество полезных ископаемых и создавали из них необычные вещицы. А порой продавали то, что найдут и никто не жаловался. Все финансы в их погибшем мире зависели только от них, кто же поспорит с самым богатым народом? Никто.
С неким предвкушением Эмиллия последовала за Белкой, которая загородила проход вместе с источником света. Испугаться бы окружившей со всех сторон тьмы, но что-то подсказывало, что нужно довериться.
Действительно, вскоре засияли мягким голубым светом внутренние резервы под стеклом. Их можно сравнить с трубочками, из которых раньше пили прохладный морс. Элементалий на подсознательном уровне ощутила силу исходящую от стен, где и сплетались в причудливые узоры так называемые ей трубочки, но помимо всего прочего, те имели гладкую форму. А притронувшись к одной такой, девушка почувствовала лёгкое жжение.
— Эгэй, — заворчали впереди и пожурили. — Вот же любопытное созданье. Сколько не говори, то нос, то руки сунут. Смотри элементэй, первый раз предупредит Арагошш, а после ожога не оберёшься.
— Арагошш? — повторила Эмиллия незнакомое слово, и вмиг на это со всех сторон раздался перезвон колокольчиков.
— Ой, бейзбашный, ой, какой же, — заворчал провожатый. — Приветствовать вздумаль, видь реально элементалий к нам пожаловал в гости.
— Курл, — фыркнула Белка мотнув хвостом из стороны в сторону. Как будто кто-то мог сомневаться в том, что перед ними элементалий.
— Да не серейчай, — вздох печальный заставил замереть гостей на месте. Но не только это, а то, что открылось перед их взором.
Они стояли на самой вершине некого помоста, сделанного из золота. А внизу открывался вид, на небольшой город, построенный из этого же материала, да так искусно, что ни один дом не повторялся дважды. Каждый искусник вкладывал что-то своё при создании шедевра и очага в коем жил. Но ладно это. У них росли настоящие деревья, не прям большие, но с Эмиллию точно, плодоносящие яблоками, да различными ягодами на ветках. То тут то там слышалась работа, только около одного неброского здания, резвилась ребятня.
Эмиллия шокировано перевела взгляд на того, кого приняла за гнома и поняла ей не померещилось. На двух лапах стоял сусликообразный мужичок. Почему суслико? А потому что вместо ног были самые настоящие лапы, шея в рыжей шерсти, как и борода, вместо обычного человеческого носа, чёрный, как у животного. Зато остальное всё как у всех, лишь глаза без радужки тёмного цвета. Да руки мощные, которыми работают каждый день.
— Да дите, — пожал плечами мужчина. — Были гномами, и раз и стали этим. Прокляли наш народ из-за дурного. Вот теперь и мучаемся, да ждём, когда пророчество минует. Авось само пройдёт, коль нет, то пробудим виновного, и пусть снимает, как хочет.
Проклятье — всегда страшное само по себе. Оно влияет не только на тех, кого прокляли, но и на того, кто совершил, то злодеянье. Конечно, не всегда злодеяние подразумевается в этом смысле. Только древней силе наплевать на кого напасть. Будь ты хоть в миллиард чист душой, осадок останется, до тех пор, пока проклятый не сможет скинуть с себя тяжесть оков. А если тот, кто навёл проклятье погибнет… то тогда на его род падёт отдача, как болезнь перекочует на другого, в чьих жилах течёт кровь проклявшего, вредя тому изнутри, как паразит.
А в этом мире, где всё не то, чем кажется. Проклятье как злая шутка или настоящий рок. Да, всё так, того гнома хотели превратить в суслика, но всё пошло наперекосяк. А кто виноват или как снять сию беду теперь никто не знает. Могут только надеяться на благодать богов. Хотя те молчат, они такие же как все порой не многословны.
— Но как же… — залепетала Эмиллия она не знала, как бы утешить или принять то, что видит. — Это же… простите. Никогда бы не подумала, что с вами может произойти такое несчастье. Вас же всегда почитали и хвалили.
— Эх, дите, — развёл в стороны руки гном. — Ты тот мир не вспоминай. Там другие нравы были и жили иначе. Здесь коль тож не плохь, но везде, где нас нет хорошо.
— Но думать так, неправильно, — замотала головой Эмиллия в душе играл протест. — Ладно разные миры. Но! Мы сами вестники своей жизни. Мы сами можем создать себе место, в котором будет хорошо и найти окружение с общими интересами.