— Этот человек украл лучшего коня Тамируша, — сказал один из них, попутно пнув ногой пленника.
— Отпустите его! За конокрадство не казнят.
— У тебя, как я вижу, великолепный жеребец, он может украсть и его. Скажи, разве, он это сделал, ты не убила бы его?
— Нет. Отдала бы властям.
Кочевники удивлённо зашушукались.
— Чья ты жена?
Стелла рассмеялась. За последнюю неделю её уже второй раз пытались выдать замуж.
— Я свободна, как птица! В моей стране женщины выходят замуж по собственной воле.
— Тогда чья ты дочь?
— Имя моего отца Вам вряд ли что скажет, — улыбнулась девушка. — А вот мне хотелось бы знать, с кем я говорю и так, заодно, кого же я спасла от смерти.
— Меня зовут Алилаш, — гордо ответил кочевник, — Алилаш, сын Тамируша. А этот шакал, — он снова пнул пленника, — Телиф. Так кто ты и откуда?
— Я Стелла, принцесса Лиэны. Это большая страна на севере, за горами. Попрошу обращаться со мной соответственно моему происхождению.
Скаллинарцы рассмеялись, а Алилаш громко сказал:
— Все гости для нас сродни нашим близким, и относиться к тебе лучше, чем к своим братьям, мы не можем.
В его голосе сквозило презрение. Девушка нахмурилась: ей не нравился его надменный тон.
Воспользовавшись сложившейся ситуацией, Телиф освободился от неприятной близости с конским хвостом и, потирая руки, устроился неподалёку, у той самой лошади, которую пытался украсть. Будь его воля, люди Алилаша давно дышали пылью из-под её копыт, но кочевники зорко следили за ним, каждым малейшим движением. Судьбу его решила добрая воля принцессы: она выкупила его жизнь у скаллинарцев.
Не решившись пренебречь приглашением Алилаша, Стелла последовала за кочевниками к стоянке рода Тамируша. Телиф увязался вслед за ней и по дороге успел поведать об истинных мотивах своего поступка.
— Этого коня, — он говорил шёпотом, опасаясь, что его услышат, — Тамируш обещал подарить тому, кто его объездит. Мой брат сумел сломить гордость лошади, но его подло обманули: нарушив слово, Тамируш подарил его одному из своих сыновей.
— Так ты украл его для брата?
— Да, для Михаша, — вздохнул неудавшийся конокрад. — Это его конь.
Прямо посреди степи раскинулись разноцветные шатры рода Тамируша.
Почувствовав присутствие чужих, залаяли собаки. Женщины в длинных одеждах оставили дела и высыпали из шатров.
— Алилаш вернулся! — радостно закричала одна из них и подхватила с земли большой кувшин. Стелла удивилась, с какой лёгкостью скаллинарка несла его на голове.
— С возвращением тебя, славный Алилаш! — Девушка поклонилась. — Испей после долгой дороги.
Алилаш принял из её рук сосуд, немного отпил из него и передал принцессе:
— По нашим обычаям гость должен отведать сали непосредственно после старшего в роде. Раз здесь нет отца, то старший я.
Сали показался ей смесью крепкого вина с кумысом. Вкус у него был специфический, на любителя.
Тамируш оказался дряхлым седоволосым стариком, не способным встать без посторонней помощи. На этом побочные подарки старости, увы, не заканчивались: ко всему прочему, он плохо слышал и видел.
Стелла с интересом наблюдала за Тамирушем, пытаясь понять, какую роль он играет в этом обществе. Неужели все они, молодые и сильные, действительно почитают его, или же все их поклоны и прочие знаки уважения — всего лишь декорация? Вполне возможно, да так оно, наверное, и есть, они давно с нетерпением ждут его смерти, чтобы прибрать к рукам достояние отца. А старик принимает их чувства за чистую монету, до сих пор тешит себя надеждой, что обладает некой властью над ними.
Она прислонилась к витому резному столбу в центре шатра. Тихий ропот прокатился среди собравшихся. Не дав ей понять, в чём дело, Алилаш грубо толкнул её и хотел заставить поклониться Тамирушу. Вывернув ему руку, девушка гордо выпрямилась.
— Я глубоко возмущена подобным обращением, — она смерила холодным взглядом разъярённого Алилаша.
Её поведение вызвало широкий резонанс. Не положительный, разумеется — всё, что она делала последние несколько минут, противоречило установившимся общественным нормам.
— Как, разве в вашей стране женщине позволено прикасаться к реналу? — Алилаш почти выкрикивал свои вопросы. — Неужели им позволено не склонять головы перед вождём?
— Перед чужим — нет, если этого в особых случаях не требует этикет.
Так, понятно, слово "этикет" им незнакомо, поэтому бессмысленно продолжать разговор на эту тему.
— А что такое ренал? — простодушно спросила принцесса.
Девушка, подносившая сали Алилашу, тихонько рассмеялась и тут же получила тумак в бок, резко оборвавший её звонкий смех. Стелла нахмурилась: ни в одной местности, где она побывала, никто не обращался с женщинами подобным образом. Принцесса подошла к несправедливо обиженной девушке и шёпотом спросила:
— Неужели тебе не обидно?
Та удивлённо покачала головой.
— А как тебя зовут? — Стелла была озадачена её молчаливым согласием с проявленной к ней грубостью.
— Жалата.
Похоже, Алилашу не понравилось их шушуканье. Он подошёл к принцессе, более-менее вежливо взял её за руку и отвёл в противоположный угол.
— Зачем ты болтаешь с ней? — зашипел ей на ухо Алилаш. — Тамируш ещё не отпустил тебя. Он, наверняка, пожелает говорить с тобой.
— Я не буду с ним говорить, — пробурчала девушка.
— Будешь! Ты должна.
— Кому? Вам? Уж вам-то я ничего не должна, будьте уверены! По происхождению я намного выше всех вас, даже Тамируша. Мой дядя — король Сиальдара.
Скаллинарцы испуганно притихли. Все взгляды обратились на Стеллу. Даже Алилаш был напуган. Он отпустил её руку и предупредительно отошёл — на всякий случай.
Её слова будто пробудили ото сна Тамируша. Он вздрогнул, открыл глаза и обратил свой мутный взор на нарушительницу спокойствия.
— Когда-то Скаллинар принадлежал Сиальдару. — Его голос, дрожащий, шепелявящий, казался таким громким и ясным посреди воцарившейся тишины. — И мы возили наших коней в Розин. Давно это было!