— Спасибо. Теперь я всё о них знаю.
Разговор зашёл о каких-то пустяках, приятных женскому сердцу мелочах, в которых Суррар знал толк. С основными блюдами было покончено, и, время от времени кивая и вставляя реплики, принцесса ела мороженое. Ощущение тепла, охватившее её при входе в "Серебряный олень", теперь усилилось и разлилось по всему телу. Ей было приятно говорить с графом, смотреть на него, сидеть, откинувшись на спинку стула, и есть это холодное мороженое, вкус которого ассоциировался у неё с безоблачным детством.
Ленивая послеобеденная идиллия была нарушена появлением грандванца в форменном сером сюртуке с красным шитьём. Принцесса сразу поняла, что мороженое она будет доедать одна. Что ж, удовольствия, в конце концов, кончаются, пора к этому привыкать. Но можно подойти к этому и с другой стороны: любое удовольствие рано или поздно перестаёт быть удовольствием, и, кто знает, может, через час она пресытится беседой с графом.
— Сеньор граф, я к Вам, — сказал человек в сером.
— Хорошо, Эдгар. Заходите, не стойте на пороге. — Суррар поднялся ему навстречу.
— У меня к Вам дело, Суррар, очень важное дело. — Похоже, грандванец был близко знаком с Милартом: после скупого обмена любезностями от первоначальной сухой вежливости не осталось и следа.
— Дело? — Граф в нерешительности обернулся к Стелле, словно спрашивая у неё, что ему ответить.
— Я Вас не держу и сама доберусь до Эсфераса, — улыбнулась принцесса. — Можете не представлять меня Вашему знакомому.
— Как пожелаете. — Суррар слегка поклонился. Немного помедлив, он добавил: — Прошу, не ограничивайте себя ни в чём: я переговорю с хозяином, и он потом пришлёт мне счёт.
— Благодарю. — Стелла протянула графу руку для поцелуя.
— Извините, но, боюсь, я действительно вынужден буду Вас покинуть. — Суррар с удовольствием выполнил требования этикета. — У дверей "Серебряного оленя" Вас будут ожидать двое моих слуг.
— Граф, Ваш ждут! — напомнила девушка. — Не тратьте на меня драгоценное время Вашего друга.
Ушёл. Что ж, теперь она сможет остаться наедине со своими мыслями.
Похоже, граф в серьёз решил приударить за ней, иначе бы не решился привести её сюда. Принимать его ухаживания ей не хотелось, но и отвергать тоже.
Но постепенно мысли об ухаживаниях и кокетстве утонули в мягкой массе подтаявшего мороженого. Стелла снова погрузилась в мир далёких радужных воспоминаний.
Из общей залы донеслись звуки музыки — медленного величавого танца. Они тоже напомнили о детстве — одно из её ярких детских воспоминаний как раз было связано с этой мелодией. Королева Минара любила танцевать и в памяти дочери до сих пор плыла по навощенному паркету бальной залы.
* * *
Над Броуди червлёным золотом разлился закат. Он тонул в спокойной воде, и казалось, что моря вовсе нет, есть лишь бесконечное, бескрайнее небо, озаренное причудливой игрой света заходящего солнца.
Стелла сидела на берегу залива Жюлиган и слушала шёпот волн. Море было внизу, за ещё одним уступом земляной насыпи. Скамейка, которую она выбрала, стояла у самой ограды — границы земли и неба.
— Добрый вечер, Ваше высочество. — Принцесса даже не заметила, как к ней подошёл граф. Его не было весь день, и, отдавшись во власть чар заката, она даже на время забыла о нем и связанной с ним дилеммы.
— Добрый вечер, граф.
— Мне сказали, что гуляете в парке, а Вы, оказывается, здесь. Любите одиночество?
— Нет, море. — Стелла не сводила глаз с причудливых кружев облаков. — Разве оно не прекрасно?
— Да, неплохой вид, — холодно, скорее, из вежливости согласился Суррар.
— А Вы не романтик! — Девушка обернулась к нему.
— А должен быть? — парировал он.
— Живя в таком городе — да.
— Красивыми видами быстро пресыщаешься.
— Неужели Вам не нравится закат?
— Ваше высочество, вместо того, чтобы говорить о закатах, посмотрите вот на это. — Граф протянул ей исписанную размашистым почерком гербовую бумагу. Стелла убрала её, даже не взглянув.
Суррар неодобрительно покачал головой:
— Вы даже не взгляните?
— Потом.
— Но это важный документ.
— Я же сказала: потом.
— Как Вам будет угодно. Когда намерены уезжать, Ваше высочество?
— Ещё не решила. А Вы хотите, чтобы я скорее уехала?
— Нет. Просто я предпочитаю заранее знать о несчастьях, которые меня постигнут.
— Так для Вас это будет несчастьем? По-моему, Вы сделали все, что могли.
— Ваше высочество, Вы говорите загадками.
— Вильэнара просила Вас задержать меня, вскружить голову неопытной девушке. В первом Вы прекрасно преуспели, со вторым вышла неувязка, но в этом нет Вашей вины — Вы сделали все, что могли.
— Ваше высочество, да, признаю, письмо было, да, поначалу я… Но потом… Если Вы мне не верите, зачем приехали в Броуди?
— Потому что раскрыла Ваши планы и поняла, что Вы безобидны. Вы ей не служите, Вы ее просто боитесь — а это не одно и то же.
— Ваше высочество, Вы должны понять…
— Не надо ничего объяснять, граф, все так, как есть. Ваши угрызения совести — это прекрасно, но давайте об этом забудем.
Бросив взгляд на море, принцесса мечтательно заметила:
— Должно быть, Вы счастливы оттого, что живёте в таком прекрасном месте.
— Этому месту не хватает того, кто бы его оценил.
— Оценил?