– Предавалась ли ты в продолжение трёх лет искусству колдования?
– Да, Святой отец...
– Ты совершила за это время преступления, в которых созналась?
– Да, Святой отец...
– Отрекаешься ли ты от ереси?
– Да, Святой отец, отрекаюсь. Я, Анна д’Антирей, жительница города Авиньон, явившись на суд в год 1595, находясь в вашем присутствии, владыка епископ, и видя пред собою Пресвятое Евангелие, к которому прикасаюсь рукою, клянусь, что верю в ту святую католическую и апостольскую веру, в которую верит Пресвятая Римская Церковь и которую Она исповедует, проповедует и охраняет. Я клятвенно обещаюсь хранить в своём сердце веру и исповедывать устами, что Господь наш Иисус Христос со всеми святыми гнушаются отвратительной ереси ведьм и что все те, которые ей следуют и к ней прикасаются, будут вечно мучимы вечным огнем вместе с дьяволом и его ангелами, если они не образумятся и не примирятся со Святой Церковью через покаяние. Посему клятвенно отрекаюсь от этой ереси, в которой вы, владыка епископ и судья, меня подозреваете, и полагаете, что я общалась с ведьмами, защищая по незнанию их лжеучение, ненавидела инквизиторов и других преследователей ведьм и не доносила о преступлениях, совершённых этими последними. Засим клятвенно подтверждаю, что никогда не верила и не верю в указанную ересь и не была приверженкой её. Я также никогда не буду в последующем верить в неё и никогда не стану её последовательницей. Я никогда не проповедовала её и не намереваюсь её проповедовать. Ежели в будущем я совершу что-либо из вышеуказанных проступков, да отвратится от меня Господь Бог, и с готовностью приму на себя наказания, полагающиеся тем, которые, произнеся отречение от ереси, вновь впали в неё. Я согласна принять всякое покаяние, которое вы мне предпишете в наказание за всё то, содеянное мною, что возбудило в вас против меня подозрение. Я клятвенно обещаю выполнить покаяния по мере сил и не погрешить против этого. В свидетели призываю Господа Бога и это Пресвятое Евангелие...
1.
Приснится же такая, гадость, – ведьмы, инквизиция и вся эта средневековая бутафория. Нет, мне определённо пора завязывать с фильмами про нечистую силу. Смотреть интересно, не спорю – особенно вечером, после трудов праведных, с бокалом белого вина и кусочком вкусного сыра. Только потом вместо нормальных снов вот такая ерунда снится. Если подружка под боком, то ещё ничего, а если нет? Кстати, о девушках: случается, что такие фильмы они смотрят исключительно при включенном свете. Не верите? Серьёзно. Но это, извините, уже не то – не тот эффект, нет того удовольствия. По-моему, брюзжать начинаю, старею что-ли? Стоп, а ведь сегодня тринадцатое число, чёрт побери – я потянулся в кровати во все свои метр восемьдесят – хорошо-то как! Что ни говорите, а пятница – это самый хороший день недели. Во-первых, первый выходной. Да, первый-первый, не спорьте. Сколько там этой работы сегодня – выписать несколько счетов, проверить остатки, сделать заказ на следующий месяц и пнуть сотрудников, чтобы составили отчёт за неделю. А вот потом, часика в два, можно с чистой совестью свалить с работы, тем более что есть повод – день рождения. Мой, конечно, чей же ещё. Да, дамы и господа, в этот день, тринадцатого апреля, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года, изволил родиться я – Александр Айдаров. И стукнуло мне сегодня тридцать три года. Что ни говорите, а это уже возраст. По словам моего приятеля – до пенсии два понедельника, а медсестры в доме призрения уже начинают отмечать прогулы. Не огорчайтесь, шучу...
Встал, немного поморщившись, посмотрел в угол, где рядом с письменным столом пылилась штанга (лень-матушка!) и, шлёпая по дубовому полу, подошёл к балконной двери. Знаете – делайте со мной, что хотите, но люблю этот город. Пусть небольшой, пусть провинциальный, но вот за такие утренние часы его и обожаю, когда машин на улицах ещё нет, а запахи... Яркая весенняя зелень, городской пылью не прибитая – жить хочется! Закроешь глаза, вдохнёшь полной грудью – и можно не завтракать, уже сыт. Налюбовался на окраину, где в небольшой двухкомнатной квартире изволю проживать, и пошёл в душ. Вот тут никаких сантиментов, камрад! Сначала горячий, а потом... замерли (не надо оваций!) – включаем холодный и стоим, терпим, наслаждаемся... И растираемся докрасна, жёстким полотенцем, чтобы каждая клеточка тела почувствовала, как кровь по жилам бежит!
Небольшая, но уютная кухня, где у меня минимум мебели и ни грамма новомодной пластмассы, только натуральное дерево цвета морёного дуба, стены пастельных тонов и никаких рюшечек, которые так обожают женщины. Единственная блестящая вещь, – джезва из кованной меди. (подарок одного знакомого из Бейрута) На завтрак тосты, йогурт, несколько кусочков сыра, вишнёвый джем и кофе – запах пряный, сочный. Талейран, если не ошибаюсь, писал, что кофе должен быть «чёрным, как ночь, сладким, как грех, и крепким, как проклятье». Может, и не совсем точная цитата, но представление о том, какой я люблю кофе, вы уже имеете. После маленькой чашки (из больших пусть американцы свою бурду пьют) можно и закурить, хотя курю редко – здоровья жалко. Изредка, для вкуса, или на деловых переговорах для создания нужной атмосферы. Поэтому не спеша выкуриваем первую, самую вкусную, сигарету, потом последний глоток кофе – и вперёд, одеваться и собираться. Так как сегодня пятница, то установленный шефом дресс-код с чистой совестью посылаю к чёрту, имею полное право. Джинсы, легкие мокасины и рубашка с короткими рукавами. Бросаю взгляд на термометр; хм, надо бы ещё свитер прихватить, у нас погода обманчива, несмотря на тёплую весну. И плевать, что на часах только шесть часов утра; мой работодатель давно привык, что на работу заявляюсь первым, а ухожу последним. Выбежал на улицу, прищуриваясь от утреннего солнца, и сел в машину, вроде ничего не забыл?
Да, вы правы... Если человек сам себе готовит завтрак, поёт утром в душе и сидит на работе больше двенадцати часов, то он не женат. Именно так и есть. Не скажу, чтобы это сильно напрягало, это скорее головная боль моих родителей, которых вижу крайне редко, два-три раза в год, когда прилетаю в Москву, так что меня ещё не женили, хотя попытки, как говорится, имеют место быть. Им, видите ли, хочется понянчить внуков и увидеть мою жизнь устроенной. Желание хорошее, но на данном этапе, право, не собираюсь обзаводиться семьёй во второй раз. Да, было такое дело, по молодости. Студенты, молодые и глупые; хотелось „самостоятельности“, которую мы и получили. Поженились в восемнадцать лет, а через три года тихо и мирно разошлись, не озадачивая себя делёжкой детей и имущества – за полным отсутствием и одного, и другого. Voilà, господа!
До утренних пробок ещё целый час, а то и два, поэтому, никуда не торопясь, за двадцать минут добрался до нашего офиса. Махнул охраннику Валере, сидящему с кружкой кофе у входа в здание, отключил сигнализацию, и вот уже на работе. Многие знакомые говорят, что даже если не знать, где работаю, то можно догадаться – по запаху. Оружейную смазку ничем не перебьёшь, она впитывается в тебя, как вода в прибалтийский песок. Жаль, чертовски жаль, что не производят такой парфюм для мужчин, купил бы обязательно. Хотя, с другой стороны, зачем он нужен, я и так пропитан этим ароматом насквозь. Дело в том (как вы и сами, наверное, догадались), что работаю в оружейном магазине, а точнее – в фирме, которая торгует оружием. Оптом и в розницу, новым и подержанным – Мекка больших детей и дорогих игрушек. Покажите мне хоть одного мужчину, который останется равнодушным, взяв в руки хорошее ружьё или пистолет. Даже банальный нож, чёрт меня побери! Нет, может быть, такие и есть, но я не видел. Мне всё больше на других везёт. На «специалистов», если так можно выразиться. Есть, знаете ли, такие субъекты, которые любят доставать нашего брата. Они будут ходить месяц, прицениваясь к дрянной китайской пневматике, торговаться до потери пульса, а под занавес вспомнят, что новая раковина на кухню им нужна больше. И уйдут, чтобы вернуться через месяц. Так что, по большому счету, основной доход не от торговли ружьями, как можно подумать. Это только кажется, что достаточно продать несколько дорогих винтовок, чтобы прилично заработать (особенно если посмотреть на их цену). Увы, это не так, самая большая прибыль – от банальных газовых пистолетов и баллончиков, которые покупают все, кому не лень, особенно студенты и домохозяйки. Ну и патроны, конечно, их покупают охотники, спортсмены и прочая стреляющая братия, к которой я и себя, грешного, причисляю.
Не обращайте внимания, что так много говорю, это, наверное, день такой – неприятный. Кому понравится проснуться и вспомнить, что тебе не ещё, а уже тридцать три? По уверению моего коллеги, которому под сорок, после тридцати время начинает нестись вскачь, мелькают не дни – месяцы. Эдакий калейдоскоп из времён года; ещё не успел порадоваться первому снегу, а уже вкус спелой вишни на губах. Время... оно даже не бежит, оно мелькает.
Подошёл к своему рабочему столу, включил компьютер, а пока он загружается, открываю оружейку, отключаю дополнительную сигнализацию и камеры видеонаблюдения. Сегодня и правда работы будет немного. Вот за этим семисотым Ремингтоном, который стоит на столе нашего оружейного мастера, сегодня придут – его купил один дизайнер из рекламной агентуры. Купил давно, но терпеливо ждал два месяца, пока не пришлют новое ложе из Америки. Хорошее – шины, беддинг, в общем, всё что нужно для того, чтобы сделать аккуратную дырку метров с пятисот. А потом к этой дырке калибра 0.308Win добавить ещё одну. Рядом, и желательно как можно ближе к первой. Наше дело – собрать, проверить и отдать; пристреливать он будет сам, не маленький. Да, кстати, надо не забыть подарить ему пятьдесят патронов. Как любит говорить наш шеф – сувениры укрепляют дружбу. Правда, он про это забывает, когда выговаривает, что мы разбрасываемся подарками налево и направо. Хм... Это не совсем так, но согласитесь, если человек каждый месяц покупает почти тысячу патронов для своего Глока – это немало и достойно поощрения.
Так-с, почта, что мы имеем посмотреть нового? Два письма от поставщиков, одно рекламное предложение участвовать в оружейной выставке (хм, надо заказать билеты и гостиницу, посмотреть поедем), и спам, спам, спам, чёрт бы его побрал! Вот это уже по делу – заказ на наши патроны. Наш оружейный мастер занимается релоудом – ручная работа, только для постоянных клиентов. Так-с, где там бланк заказа: количество, вес пули, навеска – и ему на стол, придёт на работу – почитает. Пролистал оружейный форум Guns.ru; хм, ничего нового и интересного, всё то же самое, по десятому кругу. Значит, можно начинать работать, тем более через окно вижу, что рядом с моей машиной паркуется шеф, тоже ранняя птичка...
– Привет, Шурка, – видно, что он в хорошем настроении. Голову готов прозакладывать – через полчаса позвонит его жена и будет у меня выпытывать, на каких-таких переговорах мы вчера застряли до двух-трёх часов ночи.
– Доброе утро, Чиф (*). Судя по вашему виду, не выспались? Понимаю, пенсия уже на горизонте, возраст не для любовных утех, – довольно усмехаюсь и поворачиваюсь к небольшому столику, чтобы включить чайник.
– Сашка, я тебя когда нибудь прибью, ей-Богу, – он пытается выглядеть смущённым, но, чёрт побери, мы не первый год знакомы! – Да, кстати, если что – мы вчера обхаживали фирму Антарис.
– Да? – делаю удивлённое лицо, – правда? Хм, как странно… Мне кажется, вчера, я уже в семь часов вечера был дома, вкусно поужинал, потом валялся с книжкой на диване, причём безвылазно, и никаких Антарисов в глаза не видел...
– Нет, мой мальчик, ты вчера сидел со мной на переговорах, которые затянулись до часу ночи, а потом, – он поднимает палец вверх, – потом я подвёз тебя домой, понял?
– И что мы делали до часу ночи с этим Антарисом? Уговаривали продать бизнес на корню или закупали турецкие карамультуки?
– Хотя бы и так.
– Понял, Чиф, – я уже открыто смеюсь, – прикрою. Но за это уйду с работы пораньше, часа в два.
– Да, я не забыл. Кстати, ты маленький сейф открывал? – шеф хитро прищуривается.
– Нет ещё. С чего бы мне лезть в наш маленький сейф с самого утра? Там, кроме небольшой денежной заначки и фирменной печати, ничего нет.
– Так чего ты ждёшь? Старый пень, блин.
Открываю сейф; поверх стопки старых документов лежит коробка, размером с книгу, красиво упакованная в коричневую бумагу, даже бантик присутствует. Довольно хмыкаю и выкладываю её на стол. Судя по весу, могу предположить, что там не альбом с репродукциями каунасского художника Клошара. Бросаю взгляд на шефа – он сейчас похож на Деда Мороза, который собирается отдать подарок мальчику, прочитавшему, верхом на табуретке, новогодний стишок. Блин... Ну, ожидал чего-то похожего, скажем так, железного, но не такого! Передо мной в красивой деревянной коробке с вензелем на крышке в виде двойной буквы «А», лежит Kimber Gold Combat II, пистолет сорок пятого калибра, красивый той особенной классической красотой, которая отличает оружие старых моделей. Чёрт меня побери, вот это подарок! Я поднимаю удивлённый взгляд на шефа.
– Тебе, тебе, – он довольно улыбается, – судя по твоему слегка ошалевшему виду, ты доволен.
– Нет слов. Спасибо!
– Да не за что. Сегодня ведь не простой день рождения, сегодня тебе тридцать три, если моя память не врёт? Это, скажем так, особенный день рождения. С днём рождения, Сашка! – он стискивает мою руку так, что ещё немного и пистолет мне не понадобится, просто стрелять будет нечем. – пистолет купил на фирму, во вторник съездим, переоформим.
Как вы понимаете, работать мне сегодня особенно не пришлось. Начались звонки от друзей и подружек с поздравлениями, потом постоянные клиенты вспомнили. К обеденному перерыву позвонили родители, они всегда поздравляют только после двенадцати часов, а точнее, в двенадцать тридцать – именно в это время я родился. День прошёл немного суматошно, но, несмотря на это, успел сделать всё необходимое и даже продал два ружья. У нас, видите ли, традиция – в день рождения торгует только именинник. Не знаю, откуда она взялась, но она даёт прекрасные результаты, – виновнику торжества везет с продажами.
Потом был ещё один звонок, как и предсказывал – позвонила Лина, жена директора. Поздравила с днём рождения, пригласила завтра на семейный ужин и начала жалеть нас, бедняжек, которые вынуждены ишачить на её папочку. Папой она называет Шарунаса, сиречь нашего шефа. Конечно, «размяк» от её поздравлений и долго жаловался, что сегодня не выспался, так как вчера вернулся заполночь (конечно, по вине её благоверного).
Нет, шефом я доволен. Работаю у него уже семь лет, начинал простым продавцом и добрался до заместителя директора и пайщика. Доля небольшая, но при моих скромных запросах на безбедную жизнь хватает. За эти годы мы привыкли друг к другу, и менять что-то в жизни, право слово, не хочется. Вот и сейчас этот пятидесятилетний тёмноволосый, человек, который слегка напоминает артиста Вицина, сидит напротив и выслушивая мои жалобы, важно кивает головой. Ещё немного – я не выдержу и начну ржать в голос...
(*) Чиф, – от английского Chief – руководитель, вождь.
2.
Нет ничего лучше, чем поздним летним вечером пройтись по Старому городу. Особенно в пятницу, когда люди расслабляются перед выходными и отдыхают. Кстати, я вам ещё не рассказал про город, в котором живу – Каунас. Небольшой, где-то на триста тысяч жителей, в самом центре Литвы. В последнее время он немного обветшал, да и людей в нём стало поменьше, многие рванули в Европу, на заработки. Как сюда попал? Очень просто. Родился в Праге, где работали мои родители, потом их перевели сюда, а когда страна начала разваливаться – уехали в Россию, предоставив свободу выбора. Мне здесь нравилось, красивый зелёный город, и я остался. Закончил университет, но возиться с железками было больше по душе, чем подсчитывать на бумаге столбики цифр и я, немного подумав, ушёл в оружейный бизнес. Ну а дальше... дальше вы знаете.
Центр и Старый город всегда были местом отдыха, в любые времена и при любой власти. Брусчатка улиц, строгая красота небольших улочек, Белая лебедь в самом центре старых кварталов. «Белая лебедь» – это здание городской ратуши. Сейчас в нём дворец бракосочетаний. Звучит, конечно, похабно; как говорили в старые времена, «хорошее дело браком не назовут». Дурдом, а не название, но само здание красивое. Рядом находится Кафедральный собор, святых апостолов Петра и Павла, построенный в 1413 году, если мне память не изменяет. Кстати, здесь же, в одной из стен, находится и могила Й. Майрониса, который на самом деле Йонас Мачюлис – литовский поэт, профессор Петербургской духовной академии, а с 1903 года и профессор богословия.
Что ещё? Ну конечно, прибрежный костёл святой Марии, который построил князь Витаутас в ознаменование спасения от злых хулиганов, которые пытались укоротить его на голову. Да, это на самом деле так. Кнеже в одном сражении «на югах» так получил от татар, что еле унёс ноги. И вот, форсируя вплавь Неман, отплёвываясь холодной водичкой, поклялся – если доплывёт, то построит на том берегу костёл. В старые времена, надо отдать должное, правители слов на ветер не бросали, не в пример нынешним ворюгам и бездельникам... Так, стоп! Это что ещё такое? Прямо передо мной, рядом с костёлом, у самой воды какая-то возня. Погулял, называется. Хорошо, если молодежь дуркует, хотя вряд ли – народ здесь по ночам разный попадается…
– Ая-яй, мальчики, – сказал я, подходя к этой весёлой компании, – ну разве так можно? Разве, мать вашу так, партия и правительство вас этому учит?
Картинка неприглядная, что тут скажешь. Четверо молодых лбов, лет по двадцать, прижали пожилого дядьку к парапету и, пытаются лишить кровно заработанных денежек...
– Шёл бы ты отсюда, парень, пока цел, – от их компании отделяется один охламон и неспешно, эдакой развязной походочкой крутого парня, приближается ко мне.
– Так, детишки, отдали старику всё, что взяли, и валите отсюда нафиг, пока добрый.