– Это только наш Баро может сказать, я тут тебе не помощница. Пусти!
– Баро?
– Да...
– У него такой же перстень?
– Пусти, говорю!
– Иди с Богом, – сказал я и несколько секунд смотрел ей вслед, глядя, как она уходит, часто оглядываясь и что-то бурча себе под нос. Чего же ты так испугалась, когда перстень увидела? Баро, говоришь... Ну да, именно баро, а не барон, как часто ошибочно называют вожаков цыганского табора. Предводитель табора и третейский судья; дворянский титул здесь совершенно не при чём.
Когда я вернулся к машине, то опять увидел эту сладкую парочку. Ну всё, ребятки, достали! У меня, начинается время активных дел и, извините, мне такие попутчики совсем не нужны. Пора, как говорил один мой знакомый, хвосты рубить. Причём делать это надо с гарантией, чтобы у них даже мысли не возникло за мной ещё раз увязаться.
Сел в машину и набрал телефон нашего специалиста.
– Привет, Сигитас!
– Здравствуй, Саша. Опять блох нахватал?
– Нет, хвост немного напрягает, – хмуро отозвался я.
– Ты же сказал, что не мешает.
– Уже начинает досаждать. Думаю, пора на Оскара выдвигать.
– Понятно, – протянул он, – до «дорожки здоровья» дотянешь?
– Давай лучше до «шампуров», около реки, там есть где спрятаться.
– Ну смотри, – его голос посерьёзнел, – я сейчас занят, мне нужно два часа на подготовку, плюс ещё час, чтобы добраться и устроиться. Протянешь?
– Бак почти полный, покатаюсь.
Я бросил взгляд на зеркало заднего вида – ну что, покатаемся немного, хлопчики? Город у нас небольшой, долго по нему ездить не получится; со скуки умереть можно. Да и они поймут, что специально время тяну. Эдак их и потерять недолго, и так уже несколько раз притормаживал, чтобы не отстали. В запасе есть три полновесных часа, немало, если с умом распорядиться. Выскочил на трассу Вильнюс-Клайпеда и не торопясь направился в сторону столицы, сделав по дороге ещё один звонок. Есть неподалёку от Каунаса один Мастер, услуги которого сейчас очень пригодятся. Пятнадцать километров – и вот я уже подъезжаю к дому. Даже неискушенный наблюдатель, вздумай он бросить взгляд на этот приусадебный участок, поймёт, чем занимается хозяин. Причём и в рабочее, и в свободное время. Ворота, решётка забора, балконные ограждения и скамейки в летней беседке – всё было кованое, причём сделано не просто так, аляписто, а с толком и художественным вкусом.
– День добрый, – я вылез из машины и подошёл к воротам.
– Добрый, – приветливо отозвался кузнец, вытирая руки ветошью, – неужели весь мой товар распродали?
– Нет, ещё не успели, но продаём понемногу, торгуем. Клинки-то хорошие, просто рассчитаны они на серьёзного любителя. Народ всё больше на громкое имя клюёт, а если нож ещё и выглядит угрожающе, и прототип в каком-нибудь фильме засветился – то всё, только успевай товар завозить. Их «вьюноши со взором горящим» расхватают, как мороженое в жаркую погоду.
– Это да, есть такое дело, – кузнец, соглашаясь, кивнул. – А ко мне по какой надобности?
– Да вот, есть один заказ, – сказал я, – если найдётся пара минут, набросаю, может, разберётесь в моих каракулях.
– Посмотрим, – подходя к забору, ответил мастер, – да вы заходите, чего в дверях-то застыли?
Кузница у мастера аккуратная, добротная, и место хорошее – небольшой городок Румшишкес, где под открытым небом разместился музей Народного быта, созданный ещё в 1974 году. В своё время сюда свозили старинные дома и мельницы со всей Литвы. Банально прозвучит, но по крупицам собирали. Я зашёл в кузню, где на рабочем столе лежал наполовину собранный рыцарский доспех. Заметив мой удивлённый взгляд, мастер усмехнулся.
– Англичане заказали. Они же скупые, как жемайтисы, вот и ищут где подешевле. Потом поставят у себя дома, где-нибудь на Девонширщине, и будут рассказывать всем знакомым, что это ручная работа аглицких мастеров.
– Ну да, бритиши такие, – кивнул я. – любят они понты разбрасывать.
Через полчаса я уже отъезжал от кузницы. Мастер – он и есть мастер, быстро уловил, что мне необходимо и пообещал подумать. Оставил ему задаток и откланялся.
Станисловас убит, причём с неоправданной жестокостью. Я сомневаюсь, что это какой-нибудь маньяк потрудился. Во-первых, в Литве про таких и не слышал, а во-вторых, какой смысл прятать тело? Так можно поступить лишь в одном случае – если хочешь заставить его искать. Ну да, полиция искать будет, но как? Проедет по закоулкам, опросит бомжей на свалках, по берегу реки пройдёт на катере. Такие вещи, как правило, находят случайно – или рыбаки обнаружат плавающий труп, или в лесу отдыхающие наткнутся. Только что-то мне подсказывает – те, кто это сделал, рассчитывают, что тело буду искать именно я. И ещё – брат ксендза здесь ни при делах. Уж слишком они мирно жили, чтобы в одночасье резко изменить устоявшийся уклад жизни, да ещё таким жутким способом. Нет, ребятки, голову даю на отсечение, что это по мою душу охота началась. Знать бы, где охотники флажки на меня развесили. Через два часа я, вместе со своим хвостом, подъезжал к небольшой заброшенной площадке неподалёку от города. Раньше здесь была шашлычная, потом её, вместе с хозяином, сожгли конкуренты, и место одичало. Наследников у незадачливого бизнесмена не нашлось, вот и осталось это место заброшенным.
(*) Гаджо, – обозначение человека, не имеющего романипэ, то есть цыганского духа.
16.
Свернул в лес, когда до заброшенной шашлычной осталось меньше пятисот метров, я вытащил из кармана запасной магазин – не хватало ещё Богу в окна серебром пулять, эдак на патронах разоришься. Гольф немного отстал, но не остановился – мелькал позади между деревьями. Правильно – по этой лесной дороге, срезав хороший кусок, можно выехать на трассу Каунас-Йонава. Значит, они это место знают, бывали здесь, иначе ждали бы на на выезде. Перед усадьбой была небольшая дорожная развилка с приметным уродливым деревом. Когда-то молния расщепила ствол, но сосна выжила; правда, выросла кривая, словно в постоянном поклоне прося прощения за свой неказистый вид. На одну сломанную ветку какой-то шутник повесил бант, сделанный из разорванного полиэтиленового пакета. Эстеты техногенного мира, блин.
От некогда красивого здания остались почерневшие стены из красного кирпича, зияющая провалами черепичная крыша и небольшая веранда с прогнившим настилом, через которую уже пробились несколько молодых берёзок. По правую сторону – стоянка для машин; кое-где в трещинах асфальта выросла трава и валялся мелкий мусор, словно напоминая, что это место заброшено, но не забыто. Да, сюда любили приезжать некоторые, «граждане» нелицеприятного вида, которые оставляли после себя обрывки бумаг, пустые бутылки, использованные шприцы и презервативы. Правда, они, как правило, собирались по вечерам, сейчас ещё рано, так что нам повезло – обойдёмся без свидетелей.
На площадке не стал останавливаться; в дальней её части был поворот налево, по которому можно объехать здание вокруг или продолжить путешествие по лесу. Я завернул за развалины и через метров двадцать затормозил. Вылез из машины, и опёршись на багажник, закурил. Неподалёку на сосне устроился красноголовый дятел, рассыпая по лесу барабанную дробь. Интересно, он себе мозги не отшибает – так стучать? Не прошло и минуты, как послышался звук движка и прямо на меня выехал знакомый Гольф лохматого года выпуска. Завернул за угол и встал. Правильно – парни увидели вашего покорного слугу, который наслаждался природой в обществе дятла, сигареты и хорошего настроения. А как же иначе – адреналин в крови бушует, улыбка шире, чем лицо – словно перед стартом или, на худой конец, перед дракой. Сейчас нас разделяло метров двадцать, не больше. Ухмыльнувшись, я бросил под ноги сигарету и сделал несколько шагов навстречу.
Ну что за манеры, ей-Богу; к ним, можно сказать, со всей душой, а они железки из карманов тянут. Ну да, телескопические дубинки. Фу, какая мерзость! Во-первых, если по рёбрам получить – то это больно. А во-вторых, никаких агрессивных действий с моей стороны не наблюдается. Это, доложу вам, беспредел! Даже больше скажу – это практически разбойное нападение, не иначе. Два мужика с внешностью «братков» и, вероятно, корками частных охранников, направлялись в мою сторону с недвусмысленными намерениями сделать мне «больно». Или побьют, или, по меньшей мере, запугивать будут. Нет, парни, так дело не пойдёт – делаю быстрый шаг влево и одновременно достаю из кобуры Кимбер.
– Стоять! – нет, не поняли ребята, топают, как носороги. В землю лучше не стрелять, земля на дороге хорошо утрамбована; ещё нечаянно убитого для полного счастья не хватает! Поэтому стреляю в левую фару их машины. Грохнул выстрел, разбрызгивая мелкое крошево стекла. Вот теперь – да, остановились, дошло наконец.
– Так, мальчики, не шумим, резких движений не делаем! Поверьте, стреляю быстрее, чем вы оба, вместе взятые, поэтому поговорим мирно, без ненужной ругани. Я спрашиваю, вы отвечаете. Потом, если желание будет, сможете свои вопросы задать. Первый вопрос – какого чёрта вы за мной уже неделю катаетесь?
– Ты чё, такой борзый? – подал голос один из них, крепкий малый в кожаном жилете, которые так любят байкеры. – Зубы жмут?
Всегда поражала наглость таких людей – ведь ситуация предельно ясна, не они сейчас карты сдают, а всё туда же...
– Хлебало заткни! – обрываю его болтовню. – Рамсы грешным делом не попутал? Вокруг ни души, а причин не убивать у меня нет.
– Очко не дрогнет? – подал голос другой. Кстати, по виду и постарше, и поумнее будет, чем его напарник. Ведёт себя спокойно, дубинку в руке держит профессионально, чуть расслабленно, но уверенно. Опасный в драке противник, с хорошей реакцией. Значит, с ним и разговор надо заводить.
– А ты проверь... Повторяю вопрос – зачем следите?
– Иди ты, – обладатель жилета сделал шаг в мою сторону. Грохнул выстрел, и у его ног взлетел фонтанчик земли. – Блин!
– Что, непонятно выразился? – спросил я. – Или тебе в голову пулю влепить, чтобы там хоть что-нибудь появилось?
– Остынь, парень! – его напарник мирно поднял руку. – Давай без крайних мер. А то ты, смотрю, на взводе, нам тоже проблем не надо. Да, катаемся за тобой, работа такая. Люди сказали – мы выполняем.
– Какие люди?