– Ясно. Ладно, парни, наверное, на этом мы разговор и закончим, – кивнул я. – Ездить за мной больше не надо. То, что вы на меня напасть сейчас пытались – это уже снято на видеокамеру, так что охолоните и двигайте с Богом. Ещё раз за собой увижу – извините, завалю наглухо, и «люди» не помогут...
– Что? – опять подал голос молодой. – Какая, нахрен, запись?
– Такая. Тебе мини-диск прислать, чтобы полюбовался? Я ведь прямо отсюда в полицию съезжу, не поленюсь, напишу заявление. Мол, так и так... А ещё лучше – прямо здесь задержу и патруль вызову. Да, ничем особенным это вам не грозит, но нервишки немного испортят. Как вам такой расклад? Или всё же мирно разбегаемся?
– Ладно, – согласился старший и осмотрелся вокруг, – не думаю, что ты блефуешь, слишком уж уверенно держишься. На этот раз твоя маза. Но смотри, тебе жить. (*)
– За собой присмотри, а я как-нибудь поберегусь...
Поговорили, в общем. Как там раньше писали – «встреча прошла в тёплой и дружеской обстановке». Дальше разговаривать смысла не было, они всё равно не признаются (не будешь же пытать), кто их на меня настроил. Следить и, судя по дубинкам, припугнуть. Весело. Чем дальше в лес, тем партизаны толще. Когда они уехали, я повернулся к зданию и свистнул.
– Выходи уж, надежда синематографа!
Через несколько секунд в проёме мелькнуло знакомое лицо. Да, Сигитас, кто же ещё. Это место у нас популярное, да и ситуация, новизной не блещет, несколько раз таким образом уже приходилось осаживать некоторых товарищей (которые нам совсем не товарищи). Правда, в прошлый раз пришлось полицию вызывать, заявление писать... Но всё равно помогло, проблем с теми «актёрами» больше не возникало.
– Ну и дела, Сашка, – из дома, отряхивая с колен какую-то труху, вышел Сигитас, – ты во что опять вляпался? В прошлый раз, помнится, ребятишки были попроще, а эти, хоть и на ведре ездят, но волки, не шакалы.
– Чтобы я знал, Сигис (*), во что, – задумчиво ответил я, – сам ни малейшего понятия не имею, что за дела вокруг творятся.
– Смотри, – он покрутил головой, – может, по работе какие проблемы были?
– Я не торгую налево оружием, ты это прекрасно знаешь.
– Знаю, – Сигитас подошел ко мне, – если бы не знал, не помогал бы. Ладно, подбрось до машины, она здесь, неподалёку.
Подвёз до машины, договорился, что некоторое время он подержит кассету у себя, рассчитался и попрощался. Пока ехал к городу, позвонила Лина – пригласила на ужин. Хотел вежливо отказаться, но она чуть в слёзы не ударилась, совсем нервы не в порядке. Пришлось пообещать, что приеду, только зверьё покормлю. Может, и правильно, надо кое-что с Шарунасом обсудить – после нашего последнего «разговора», можно сказать, и не общались. Через несколько часов я был у них. Мы с шефом устроились на веранде, где уже успели уничтожить следы моего вторжения, и молчали. Шарунас нервничал, это было очень хорошо видно – даже лицо пошло красными пятнами.
– Понимаешь, Александр, – он сжал руки в замок, – дела у нас нехорошие.
Я промолчал. Как в одном старом анекдоте: чувствую, что плохо, а объяснить словами не могу, потому что ещё ста грамм не хватает.
– Видишь ли, мы с тобой не первый год знакомы, – продолжил Шарунас, – поэтому полагаю, что юлить и выкручиваться смысла нет. Ты пришёл в фирму, когда всё только начиналось и, видит Бог, работал, как вол. Я это очень ценю, поверь, но... Одним словом, у меня возникли серьёзные проблемы. Некие люди хотят купить часть нашего бизнеса, что-то около сорока процентов, но с одним условием, – он запнулся, – тебя в этой фирме не будет. Конечно, я отказался, но Оринта... Видишь ли, они обещают, что она выздоровеет, если приму их предложение. И банк меня прижал – ты ведь знаешь, что дом куплен в кредит, так что рычаги надавить на меня у них есть.
– Погоди, ты что, хочешь выкупить мою часть бизнеса, – спросил я, – чтобы потом перепродать им?! Или чего-то не понимаю?
– Да, это именно так...
– Но, почему?!
– Ну нет, нет у меня другого выхода, понимаешь!!!
– Купить, говоришь, – у меня даже скулы свело, – и в чём же проблема?
– У меня сейчас нет такой суммы денег, – он развёл руками, – смогу заплатить, но не сразу, небольшими частями.
– Что-то я тебя не понимаю, шеф. Если у тебя хотят купить часть твоего дела, причём сорок процентов, то не вижу проблем выкупить мои двадцать. Возьми аванс и вперёд. И ещё – почему ты так веришь, что они смогут помочь Оринте?
– Там не всё так просто, как кажется на первый взгляд... Даже если я возьму деньги вперёд, у меня появились некоторые задолженности, личного характера.
– Заплатить за лечение?
– Это не главная причина.
– Иными словами, ты просто хочешь избавиться от партнёра, так?
– Сам виноват! – вскинулся он, нервно взмахнув руками. Вскочил со стула, несколько раз прошёлся по веранде. – Я не знаю, во что ты, Шурка, вляпался, но дела вокруг тебя творятся нехорошие! И ты прекрасно знаешь, что это не пустые слова! Всё началось с твоего отпуска!
– Здорово они тебя напугали, Шарунас, – покачал головой я, – раньше ты не был таким нервным. И не говори, что всё дело в Оринте. Это предательство...
– Сашка, прошу, по-человечески уйди а? Продай свою часть и уходи. Уезжай, куда-нибудь, к родителям, например, или в Англию. Потом вернёшься, начнём всё заново. Будет ещё этих фирм!
– Условия покупки?
– Ты согласен?!
– А что мне делать прикажешь? Упереться рогами в землю? Мол, нет, ни за какие деньги! Это же глупо. Слушаю твои предложения.
Он убежал в комнату и сразу же вернулся с кожаной папкой. Подготовился Шарунас, заранее подготовился. Положил папку и начал судорожно дёргать молнию. На стол легла тонкая пачка документов – баланс, подсчёты и прочее, даже предложение о покупке моей доли и расчёты выходного пособия. Смотри ты мне, даже простым наёмным сотрудником остаться шансов нет; ничего не скажешь, серьёзно ребята к делу подошли. Я медленно закурил и лениво просмотрел бумаги. Что там смотреть – про финансовые дела фирмы я знаю лучше шефа.
– Не стой над душой, – кивнул на стул я, – сядь, не нервничай.
– Пойду, помогу Лине на стол накрыть.
– Не надо, что-то аппетита нет с вами ужинать.
(*) Тебе жить, – предупреждение, с оттенком угрозы (блатн.)
(*) Сигис, – сокр. от Сигитас.
17.
– Ну что, – подумал я, выруливая от дома шефа, – теперь, батенька, вы классический безработный раздолбай. Если честно, ещё не пришло понимание, что меня банально предали, притом это сделал человек, которому я безоговорочно доверял. И так, походя, словно сигарету выкурил. Ещё несколько дней, пока оформят бумаги, потом нотариус, несколько подписей – и гуляй, Шурка, ищи работу. С голоду я, конечно, не умру, есть небольшая заначка, но и сидеть без дела не привык, так что надо будет подыскивать занятие, и желательно в этой же области. Хотя что-то мне подсказывает, что и там будет тоже самое, я теперь персона нон-грата... Открывать своё дело? Чтобы открыть фирму, денег хватит, а вот с оборотными средствами что делать? Банковские кредиты – не выход… Передо мной словно по кирпичику стену возводят, выталкивая из города. Если быть точным, то из Прибалтики, учитывая небольшие размеры края. Все, повязанные на этом бизнесе, друг друга знают, будто в одной деревне живём. Ладно, где наша не пропадала (и там пропадала, и сям). Выкручусь. Как самый плохой вариант – получу лицензию и займусь спортивным моддингом, есть несколько наработок в этой теме. Только небольшой должок верну, для начала...
На следующий день я задумчиво стоял перед нашим прилавком и выбирал оружие. Раз ухожу, надо воспользоваться случаем и набрать по закупочной цене – благо, Шарунас в эту сторону даже не пикнул. По отношению друг к другу мы заняли правильную позицию, будто ничего не произошло. Если разобраться, так и есть – ничего личного, это только бизнес. Только даже дела надо делать так, чтобы потом противно не было. Ну да ладно, Бог ему судья. Дома у меня из оружия – только два пистолета: подаренный Кимбер и Глок-21. Набирать полный сейф железа никогда смысла не видел – зачем, если всегда можно одолжить на работе, коли уж возникло желание пострелять. Да и что брать? С двухстволкой за Нежитью бегать? Представляю себе эту картину... Меня сразу же и закроют в уютный дом, где стены приятного жёлтого цвета, на ощупь мягкие, а двери, за ненадобностью, лишены ручек. Правильно, к чему утруждаться – санитары и откроют, и закроют. Мдя...
Долго вертел в руках Бенелли М3. Вроде и хорош аппарат, но нет, у нас ещё и четвёртая модель имеется. Отложил дробовик в сторону, бросил взгляд на нарезное оружие. Широк выбор, только зачем они мне? Винтовки? Разве что нечисть издалека расстреливать, на манер кабанчиков. Нет, стоп. Дробовик-четвёрку и всё – иначе быстро наберу железа на круглую сумму тысяч в пятнадцать, а они у меня не лишние, я теперь безработный.
Через три дня, ранним субботним утром, я сидел на бруствере стрельбища в Середжяй и лениво рассматривал окрестности. Вигантас, сиречь хозяин этого богоугодного заведения, грызя травинку, сидел рядом. Лысый, как мяч для боулинга, плотный парень лет тридцати, в неизменной флисовой куртке чёрного цвета, голубых потрёпанных джинсах и ботинках с высоким берцем, которые он умудрился испачкать в глине, несмотря на сухую погоду. Добрейшей души человек, любитель хороших анекдотов и деревенских красавиц, которых менял так же быстро, как и стрелял из пистолета.
– А вот смотри, Алекс, – сказал он. – Как поначалу бывает – получит человек разрешение на оружие и первым делом бежит и покупает самую крутую пушку, на которую у него денег хватит. Если ещё Мэла Гибсона в кино видел, то всё, туши свет – Беретта М-92ф, однозначно. Немного позже его в другую крайность швырнёт – станет покупать пистолеты, «овеянные легендами» и историей. Тут выбор побогаче: Наганы, ТТ, польские Вис’ы и Парабеллумы с Маузерами. Помнишь одного товарища, который из Германии даже пистолет Стечкина привёз, переделанный для гражданского оборота?