– Мы, значит... Сколько же вас здесь обосновалось, таких быстрых?
– Достаточно, чтобы этот сонный городишко поставить вверх дном дном.
– Не слишком ли самоуверенно? Или вы такие шустрые мальчики?
– Заткнись и смотри, Охотник. Не время сейчас в вопросы играть. Заведи машину и можешь наблюдать за развитием сюжета, оставь расспросы на потом.
Когда у вашего собеседника железный аргумент, причём не детского калибра, поневоле задумаешься, что высказанные им идеи не лишены здравого смысла, да и желания спорить не возникает. Нет, можно, конечно, если мозги не жалко, но у меня таких мыслей не возникло, поэтому завёл движок и как можно спокойнее взял бинокль, лежащий на соседнем сиденье. А что мне остаётся, раз уж так получилось? То-то же! Сидеть и наблюдать за событиями, которые разворачивались без моего участия. Первым из костёла, как и утром, вышел церковный служка. Огляделся, перебросился несколькими словами с охранником и, получив утвердительный кивок, скрылся в дверях. Телохранитель потоптался на месте и опять замер. Через несколько секунд вышел ксендз и быстрым шагом, чуть не расталкивая задержавшихся прихожанок, (несколько дряхлых старушек), направился к машине.
Выстрела я не услышал. Звука вообще не было, только сутана на мгновение вспухла огромным чёрным шаром – и тело ксендза разлетелось, разметалось по воздуху быстрыми мазками чёрных птиц, будто кто-то открыл клетку и выпустил на волю кричащих ворон! Я изумлённо опустил бинокль и заметил, как перстень отца Станислова, лежащий на приборной доске, засветился, камень блеснул гранями и погас. Серебро быстро тускнело, теряя металлический блеск, поверхность становилась матовой, и наконец он рассыпался, оставив на панели небольшую кучку серого праха.
– Господи, – только и смог вымолвить я.
– Dominus vobiscum! (*) Поехали! – сказал мой собеседник. – Не спи, Охотник, – он дёрнул меня за плечо, возвращая в реальность, – ну же!
Я тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и дал задний ход, разворачиваясь на узкой сонной улочке, густо усаженной каштанами и кустами сирени.
– Куда ехать?
– В Старый город, к Ратуше, – судя по его голосу, он немного расслабился. – Надеюсь, эта машина не твоя?
– Нет, – я покачал головой, – да и номера не настоящие, причём такие пыльные, что сам чёрт не разберёт.
– Отучайся от этой глупой привычки – везде поминать Дьявола!
Ехали мы молча и аккуратно, я даже скорость нигде не превысил. Через двадцать минут мелькнул по правую сторону костёл Возрождения, и мы начали спускаться по узкой улочке к центру города. Исторический музей, рядом художественная галерея Чюрлёниса, а чуть дальше, метрах в ста – знаменитый музей Чертей, который я любил посещать в детстве. Неужели уже тогда предчувствовал, что придётся иметь дело с Нежитью?
– Ты, – я замялся на несколько секунд, – такой же Охотник?
– Не совсем, – он усмехнулся.
Интересно – мне показалось, или в его голосе и правда проскользнула непонятная горечь? Кто же он, ещё один Авгур? Нет, хватит с меня и одного наставника. Неужели...
– Не ломай голову понапрасну, Александр, – словно угадав мои мысли, сказал он, – ты всё узнаешь, со временем.
– Уже знаю, – угрюмо отозвался я и повернул на улицу святой Гертруды.
Охотник. Такой же, как сотни, а может, и тысячи других, бродящих по свету в поисках Нежити. Только с одной лишь разницей – свою, предназначенную ему Нежить он уже никогда не встретит. Вечный Охотник...
– Вас много... таких? – тихо спросил я.
– Достаточно, – так же ответил он.
– Скажи, это очень страшно – быть Вечным?
– Мы не вечные, Александр, просто мы очень частые гости в этом мире. Мы многое забыли, например, все Божьи заповеди. Вообще, если разобраться – людям, твердо их исповедующим, в реальном мире делать нечего.
– А перстень? – я кивнул на остатки пыли, испачкавшей панель.
– Когда твоё кольцо рассыпается прахом, – с понятной тоской, протяжно, будто молитву, произнёс он, – это значит, что Охотник получил прощение.
– Значит, отец Станисловас прощён?
– Да.
– Откуда вы узнали про то, что он погиб? – осторожно спросил я. – Авгур сказал?
– Авгур, – протянул он, – нет, не он. Так получилось, что мы случайно здесь застряли. Искали одну Нежить, а когда нашли, на свет вылезла история о погибшем пастыре. Вот и решили заняться, благо свободного времени много. Останови здесь, – он махнул рукой на площадку у костёла Святой Марии.
Шины зашуршали по каменной брусчатке, и я аккуратно припарковался у бордюра.
– Ну вот и прекрасно, приехали наконец, – сказал мой попутчик, – У меня в запасе, есть ещё несколько минут, задавай свои вопросы.
– Нас много, – я запнулся, не решаясь произнести это название, – в этом Чистилище?
– Мало, – грустно ответил он, – очень мало. И с каждым годом становится всё меньше и меньше. И поверь, это не оттого, что люди стали лучше и добрее. Просто Зло становится сильнее.
– Как найти предназначенную мне Нежить?
– Не знаю, Александр, правду говорю – не знаю. Каждая история уникальна.
– Почему ты выбрал другой путь и стал Вечным – вместо того, чтобы убить Нежить и получить прощение?
– Это, – он замолчал, – слишком личный вопрос. У каждого своя дорога в мирах, даже если этот путь замкнулся кольцом на этом.
– Но ты надеешься, что его получишь когда-нибудь?
Да, я знал, чувствовал, что этими словами режу по живому, выворачиваю душу наизнанку, задавая бестактные вопросы, но к черту вежливость – разговор уже о моей жизни, моём спасении из этого замкнутого круга. Я не хочу так жить, постоянно возвращаясь в этот мир!
– Сам я не видел, – он задумался, – но слышал от других одну историю. Один из Вечных погиб, прикрыв своим телом друга. Защитил его от удара клинком и получил прощение, хотя свою Нежить и не уничтожил.
– Погоди, – я чуть не повернулся к нему, но раздумал, – то есть он погиб, но своей смертью искупил совершённый смертный грех?
– Так рассказывает легенда. Правда это или нет, я не знаю.
– Знать бы, как можно так удачно погибнуть!
– Этого никто не знает, – сказал он, – но если так было, значит, и у нас есть шанс, хотя...
– Что?
– Нет, ничего, – было слышно, как он повернулся, видимо, посмотрел на дорогу, – ну вот и «кавалерия» прибыла. Ладно, Александр, удачи тебе.
По направлению к нам ехал серый минивэн с ирландскими номерами. Смотри ты мне, угадал страну...
– А мне, – я замялся, – нельзя с вами?