-- Может гемиолия? Не видно пока.
-- Триера, -- уверенно сказал Дракил.
Неизвестный корабль приближался. Было видно, что он тоже двухмачтовый, но, по меньшей мере, вдвое длиннее и гораздо выше аката. Паруса притянуты к реям, один из которых спущен вниз и покоится на специальных подпорках. Корабль идет против ветра, на веслах.
Да, это была триера. Эвдор поймал себя на мысли, что по привычке озирается по сторонам, ища пути для отступления перед заведомо более сильным противником. Мотнул головой и глубоко вздохнул, призвав себя сохранять спокойствие.
-- Красная роза! -- крикнул Дракил.
Красная роза была эмблемой Родоса. Ее изображали на парусах и флагах кораблей.
Родосская триера прошла вдоль правого борта "Меланиппы" на расстоянии стадии и Эвдор уже решил было, что морская стража не заинтересовалась ими, как вдруг весла правого борта триеры уперлись в воду, и она начала разворачиваться.
-- Убрать паруса, -- приказал Филипп.
Моряки принялись подбирать оба паруса к реям. Триера приближалась, уже хорошо были слышны взвизги флейты, задающей такт, и слитный выдох гребцов. На носу корабля появился человек с медным рупором и заорал:
-- Кто такие?
-- Купец из Истрии! -- прокричал в ответ Филипп, приложив ладони раструбом ко рту.
-- Что везешь?
-- Фракийское вино и родосские чернила!
-- Фракийское? С Родоса? Это как?
-- Я привозил его на Родос, уважаемый, -- триера подошла уже совсем близко, и Филиппу не требовалось орать во все горло, -- не продал. Плохо расходится.
Триера замедляла ход, гребцы втянули весла внутрь и кормчий подвел корабль к самому борту "Меланиппы". С высокого борта триеры на акат швырнули канат.
-- Прими конец.
Матросы Филиппа приняли его и закрепили у борта. Борта кораблей гулко соприкоснулись. На "Меланиппу" перебрались несколько эпибатов[75]
в льняных панцирях[76]
и человек без доспехов. Он представился:
-- Я пентеконтарх[77]
Ксантипп, мы осмотрим корабль.
Родоссцы шустро разбежались по всему акату, стремясь заглянуть в каждую щель. Филипп не препятствовал, стараясь не показывать своего раздражения от непредвиденной задержки и столь бесцеремонного обыска. Один из воинов подошел к командиру и тихо сказал:
-- На вид не похожи.
-- Что ищете, почтеннейший? -- спросил Филипп.
-- Не что, а кого. Пиратов ищем.
-- Здесь нет пиратов.
-- Ручаешься за своих людей?
Филипп коротко взглянул на Эвдора и кивнул.
-- Запрещенные грузы есть?
-- Значит все-таки "что", а не "кого", -- усмехнулся Дракил.
-- Ты умный, да? -- оскалился пентеконтарх.
-- Какие грузы запрещены? -- спросил Филипп.
-- Что, в порту не сказали? И не осматривали?
-- Нет.
-- Вот, бездельники, -- выругался пентеконтарх, -- делай за них работу. Запрещено вывозить оружие, пеньку, волос человеческий, конский...
Он не закончил перечисление, с триеры крикнули:
-- Ну что там, Ксантипп?
-- Да вроде чисто все!
-- Поднимайся, видно же, что купцы. Только время тратим. Каждого купца тормошить, никаких сил не хватит.
-- А что, каждого останавливаете? -- спросил Филипп.
-- Нет, -- пентеконтарх смачно сплюнул в подол хитона, -- парусники не останавливаем. Пираты все на веслах.
-- А если на паруснике оружие везут?
-- А... -- махнул рукой родосец.
Он вцепился в сброшенный ему канат и довольно резво взобрался на палубу триеры. Эпибаты последовали за командиром. Матросы военного корабля оттолкнули более легкий акат, гребцы вытащили наружу весла. Их лопасти вспенили воду, и триера начала удаляться от "Меланиппы", по широкой дуге возвращаясь на свой первоначальный курс.
Койон, стоявший рядом с Эвдором, шумно выдохнул и заулыбался.
-- Чего расслабился? -- бросил Эвдор, покосившись на матросов, вновь ставивших паруса, -- все самое интересное еще впереди.
Прошло довольно много времени, дозорная триера давно уже скрылась из виду, когда прямо по курсу аката замаячило еще одно судно. Костяшки пальцев Эвдора, сжимающие рукояти рулевых весел, побелели от напряжения. Кормчий плавно подруливал, стараясь закрыть акатионом весь передний обзор, так, чтобы судно по курсу не было видно. Проревс помалкивал, зачем-то поглаживая руками деревянную рукоять якорного ворота. Койон, якобы от нечего делать, наматывал вокруг левой руки канат. Ликиец, севший играть в кости с гребцами, повел плечами, потянулся с хрустом в суставах и скосил глаза на развешенные у мачты перевязи с мечами и несколько небольших круглых щитов-лазейонов.
Наконец, "Меланиппа" приблизилась к неизвестному судну настолько, что его уже нельзя было не заметить. Это было небольшое беспалубное рыбацкое суденышко, сильно накренившееся на один борт.