-- Кишка не лопнет? -- хохотнул Койон.
-- Как боги ссудят, -- Аристид пристально глядел в глаза кормчего.
Тот взгляд выдержал.
-- Если кто и станет навархом Митридата, так это Эргин. Я, птица, куда меньшего полета.
-- Ой ли? -- усомнился Аристид.
-- Вы что, серьезно? -- глаза Койона расширились от удивления, -- с этой лоханкой и двумя десятками бойцов?
-- С каких это пор "Меланиппа" сделалась лоханкой? -- обиделся Аристид, -- да, не гемиолия, так то для начала. Сдается мне, наш друг весьма не прост.
-- Ответь на вопрос, Эвдор, -- упрямо повторил Дракил.
-- Хорошо, -- согласился кормчий, -- отвечу. Идем в Патару. Поближе, чем Коракесион, в котором делать нечего. Людей в Патаре наберем. А вот, что дальше... Не знаю.
-- Как это, не знаешь? -- удивился Дракил.
-- Так. Не знаю. Как говорит Аристид: "Возможны разные пути".
Залдас, молчавший весь разговор, мрачно усмехнулся, бросив взгляд на Аристида, который сидел на одной с ним банке и греб веслом противоположного борта.
-- Значит, правда?
-- В чем?
-- Ты служишь Митридату.
-- Чем плохо служить Митридату? -- уклонился от прямого ответ Эвдор.
-- Думаю, ничем, -- согласился Аристид, -- я просто люблю ясность.
-- А чем плохо ходить под Зеникетом? -- спросил Койон.
-- Потому что Митридат -- великий царь. А Зеникет -- самозванец. И есть другие причины...
Вардан смачно сплюнул за борт.
-- Беду накличешь, варвар, -- злобно зашипел на него Дракил, - Посейдон не простит!
-- Плевал я на вашего Посейдона, -- пролаял ликиец.
Критянин рванулся к нему, сжав кулаки, но Гундосый, поймал его за ногу, бросив при этом весло. Критянин упал, а весло Гундосого скользнуло в воду, ударилось о другие, и поломала весь стройный темп гребли. Акат ощутимо повело в сторону.
-- По местам все! -- рявкнул кормчий.
Пираты, кроме Аристида и Залдаса, вздрогнули от неожиданности и быстро восстановили ритм.
-- Идем в Патару. Там набираем команду, -- тоном, не терпящим возражений, отчеканил кормчий, -- а дальше, как я скажу, так и будет. Скажу, купцов грабить -- будем грабить. Скажу, за Митридата воевать -- будем воевать. В любом случае тот, кто останется со мной, будет не в накладе. А кто не хочет, пусть валит на все четыре стороны. К Зеникету или куда там еще...
-- А почему это кто-то пусть валит? -- сквозь зубы процедил критянин, -- это уже твой личный корабль? Ты один его взял?
-- Да! -- с вызовом бросил Эвдор, -- это мой корабль. Нужно будет, возьму гемиолию! А пока на этом вот...
-- Много жизни себе намерил, -- спокойно констатировал Аристид.
-- Кто-то хочет оспорить? -- кормчий оглядел команду, задержав взгляд на критянине и щеголе.
Первый отвел взгляд. Его в любом случае никто не поддержит, он это понимал. Кербер[81]
разорви, связался с этими "киликийцами"...
Второй глаз не спрятал.
-- Я бы поспорил с тобой, Эвдор. Но не буду. Я просто люблю ясность.
-- Я это уже слышал.
-- В Патагу, так в Патагу, -- сказал Гундосый после недолгого общего молчания, -- по бде так одид хъен.
Глава 6. Пергам
Над крепостной стеной появилась деревянная балка, на конце которой висел прокопченный дымящийся бронзовый котел. Веревки, привязанные к нему, натянулись, котел накренился, и через край вниз полилось черное кипящее масло. Винея, крыша, укрывающая стенобитный таран, была защищена мешками с песком. Масло, попав на край крыши, мгновенно подожгло мешковину, взметнув вверх язык пламени. Посыпался песок. Черные брызги, разлетаясь в разные стороны, попадали на незащищенные части тела людей, толкавших колеса тарана и располагавшихся у самого края винеи. Раздались жуткие вопли. Обожженые катались по земле и корчились в агонии. Мешки и так были уложены неровно, а после того, как часть песка просыпалась, винея сильно накренилась. Со стены немедленно столкнули здоровенный камень, потом еще один. Второго удара крыша не выдержала и с треском рассыпалась, погребая всю обслугу тарана под обломками дерева и жуткой смеси из песка и дымящегося масла.
-- Таран разрушен!
Человек в дорогих доспехах и бронзовом шлеме с высокой загнутой вперед тульей спешил к легату, наблюдавшему за штурмом из-за палисада. Приблизившись, он приподнял искусно выполненную маску, защищающую лицо и прокричал:
-- Таран! Таран разрушен!
Фимбрия, лицо которого было белым от ярости, прорычал в ответ, брызгая слюной:
-- Аполлодор! Твои бездельники вообще на что-нибудь годятся?! Полдня впустую!
Аполлодор, стратег вифинцев, сбивчиво оправдывался:
-- Это все доски, гнилые доски. Эти сараи годились только на дрова, ты так подгонял нас, что мы никак не успевали...
-- Да мне плевать!
-- ...разжиться хорошей древесиной...
-- Куском щебня твой таран развалили!
-- Господин...