-- Продался одному мяснику из Мутины.
-- Мяснику?
-- Ну да... Правда, это был не простой мясник. Везет мне, на непростых... Он тоже был из этих... уважаемых... Мутил какие-то дела в Мутине... Этот самый Гай Турий... Который теперь, как бы я... Ну, а тогда я у него телохранителем. Чтоб, значит, дела мутились безнаказанно...
-- А твоя семья?
Ганник поднес к глазам глиняную кружку, словно пытался что-то в ней рассмотреть.
-- Не видел больше. Никого. Семь лет уже...
Ганник выпил залпом, скривился и прижал кружку ко лбу, крепко зажмурившись. Аппий некоторое время молчал.
-- Но он же отпустил тебя?
-- Ага. Месяц назад. Перед тем как помереть. Облагоде... тельствовал...
-- Что же ты в Рим... Не в Медиолан?
-- Нельзя мне возвращаться. Им лучше будет без меня. Безопаснее...
-- Боишься, что тебя в покое не оставят? А родные-то живы? Хоть весточка-то от них не была?
Ганник поднял на Прима уже довольно мутные глаза, но ничего не сказал. Налил себе еще и выпил. Аппий молчал.
-- Догадываюсь, что это за уважаемые люди.
-- Лучше про них лишнего не говорить, -- галл приложил палец к губам.
-- Я никому не скажу, -- заверил его Прим.
Галл, казалось, не расслышал, он ударился в воспоминания.
-- Был там один такой... господин... как его? Что-то такое... на задницу похоже... А! Господин Пигеон!
-- Т-сс, -- напомнил Прим, приложив палец ко рту, -- мы про него не говорим.
-- Точно. Молчим, как рыбы.
-- Кстати. А где они?
-- Кто?
-- Наши рыбы. Вернее, наша рыба. Или как там ее... -- Прим повернулся к очагу, -- Эй, хозяин! Когда там уже будут наши рыбки?
-- Сейчас, сейчас! Уже несу, -- отозвался трактирщик и водрузил на стол блюдо с жаренными карпами.
Прим приподнял одного за хвост.
-- Чего-то он какой-то хилый. Болел что ли?
-- Ну что ты, господин, -- поспешил возразить трактирщик, -- более мясистых ты не найдешь во всей округе. Мне поставляют из лучших прудов со стороны Лабиканской дороги!
-- Мясистых... Ну ладно. Но принеси еще... -- Прим замолчал, мучительно подбирая слова.
-- ...чего-нибудь мясистого, -- помог ему галл.
-- Да! Тащи все, я плачу... не так... мы с моим другом платим!
-- Ты не проснешься завтра с пустым кошелем, друг Прим? - забеспокоился галл.
За столом игроков возбужденно загалдели, очевидно, кого-то боги наградили особенно удачным броском. Ближайший к Аппию из этой компании, черноволосый парень в синей тунике-безрукавке, небритый и суровый на вид, казалось, совсем не интересовался игрой, все больше косясь на костоправа.
-- Пустым? -- Аппий удивился, -- разве он может опустеть? Давай проверим.
Прим полез за пазуху и вытащил кожаный кошель. Развязал его, не желающими подчиняться пальцами, бубня себе под нос поношения изобретателям неудобных кошелей с неудобными завязками, и высыпал содержимое на стол. На плохо ошкуренной столешнице, испещренной картинками эротического содержания и бранными словами, заплясали серебряные и медные монеты. За соседними столами стихли все разговоры, но Прим, казалось, этого не замечал. Он выбрал из кучи пару серебряных денариев и пододвинул их к трактирщику. Тот проворно сгреб плату, привычным движением куснул одну из монет.
-- Еще вина принеси... Что ты так мало принес... Один раз всего разлили... Мы немного посидим, -- Прим скорчил кислую рожу, -- напиваться не будем.
-- Сейчас будет, -- пообещал хозяин и исчез.
Аппий пальцем выгреб из кучи одну монетку и показал Ганнику.
-- Гляди. Знаешь, что это?
-- Денарий.
-- Да, только непростой. Это серрат. Видишь зубцы на гурте? Этот денарий отчеканил Аврелий Скавр, -- Прим широко зевнул, -- ше-э-э-э-сть лет назад. Знаме... зна... да чтоб тебя! Заме-а-а-тельная монета, разрази меня Юпитер!
-- Замечательная?
-- Нет... не так, -- Прим недовольно махнул рукой, словно отгоняя комара, -- не важно. Видишь на ней... Битуит, вождь арвернов. Ее сделали в честь победы над арвернами. А знаешь, чем так заменит этот Битуит?
-- Нет, -- покачал головой Ганник.
-- Ты, галл, не знаешь?
-- Нет.
-- Ну, ты дал... Хотя... Ты ж не арверн. Этот вождь придумал так, чтобы галлы не пили вина.
-- Как это?
-- А вот так. Совсем. Дескать, все беды от пьянства... от вина, короче... Он типа этот, как его... Ревор... матр. Во, дурень, а? Давай выпьем.
-- Давай.