-- Что ты намерен предпринять?
-- Разбить его, -- наварх вытянул руки в стороны и один из матросов принялся обворачивать его плотной тканью линоторакса.
Доспех наварха даже не был усилен металлическими пластинками, тогда как легат задолго до появления противника облачился в кованный нагрудник, воспроизводящий гераклову мускулатуру.
На башне пентеры подняли гоплитский щит, выкрашенный в красный цвет.
-- Эоситей, -- позвал наварх безусого худощавого юношу в доспехах, гораздо более дорогих, чем его собственные, -- спеши к Дамагору, передай ему, пусть уходит ближе к берегу, там его будет хуже видно. В бой вступит только по звуку трубы.
Юноша метнулся на корму, перелез через борт и исчез. Посыльная весельная эпактида, которую "Птолемаида" тянула на буксире, отцепившись от флагмана, заскользила к отряду Дамагора.
-- Он узнает звук? -- спросил Лукулл.
-- Да, все оговорено заранее.
-- Ты ставишь его в засаду?
Тимофей кивнул.
-- На фоне берега его триеры увидят не сразу, они не имеют башен и низко сидят. Мы не будем огибать мыс. Пусть это сделает Неоптолем.
Повинуясь условным знакам, поднимаемым на шестах (мачты на всех кораблях были убраны), триеры и пентеры союзников сближались, сбиваясь в довольно плотное построение.
-- Ложимся в дрейф, Мелеагр, -- сказал триерарху Тимофей, -- течение нам благоприятствует.
-- Каким образом? -- поинтересовался Лукулл.
-- В Геллеспонте поверхностное течение направлено из Пропонтиды в Эгейское море. Нас будет сносить назад.
-- А если было бы иначе?
-- Потащило бы вперед и к берегу. Укрываться за мысом было бы сложнее. Враг увидел бы нас загодя и подготовился, убрал мачты, перестроился.
Лукулл только покачал головой, дивясь познаниям наварха.
Примерно через час, согласно показаниям клепсидры[160]
, над мысом была замечена тонкая струйка дыма.
-- Что это? -- спросил Гай Постумий.
-- Я думаю, мы обнаружены, -- ответил Мелеагр.
-- Как?
-- Неоптолем может себе позволить разведку конным разъездом по берегу. Даже странно, что нас заметили только сейчас.
-- Значит, внезапный удар теперь невозможен?
-- Выходит так. Дальнейшее ожидание бессмысленно.
-- Так же, как и засада Дамагора, -- сказал Лукулл.
-- Ну уж нет, -- возразил Тимофей, -- легат, сейчас все зависит от твоего авторитета. Нужно, чтобы твой человек немедленно отправился к Леохару и передал приказ идти в атаку. Я хочу, чтобы Псы ввязались в бой, быстро его проиграли и обратились в бегство.
-- Притворное отступление?
-- Да. Это рискованное предприятие и боюсь, Волк может приказ из моих уст проигнорировать.
-- Понятно. Публий Ацилий, ты слышал слова наварха?
-- Да, мой легат, -- откликнулся один из трибунов в свите Лукулла.
-- Поручаю исполнение тебе. И пойдешь в бой на корабле Леохара, как гарантия, что его не бросят на произвол судьбы.
-- Так точно.
-- Заставь Неоптолема обогнуть мыс... -- сказал Тимофей.
-- ...и проси за это любую награду, -- закончил за него Лукулл.
* * *
"Распределить их по разным кораблям, легат?"
"Зачем? Думаешь, они могут представлять угрозу?"
"Я бы не исключал этого. Два десятка человек, настроенных враждебно, в пылу битвы могут ударить нам в спину".
"Допустим, они смогут захватить корабль. И куда потом денутся?"
"Я предлагаю не рисковать".
"Хорошо. Раздели их".
Узнав о решении Лукулла, Север усмехнулся:
"Осторожность никогда не повредит, Луций Лициний?"
Вопрос не достиг ушей адресата, ибо легат не удосужился посетить марианцев лично. Приняв решение и отдав команду подчиненным, он сразу же выкинул из головы пленного трибуна и его людей. Север поинтересовался у Постумия, что тот думает о решении легата, но наткнулся на непроницаемую маску вместо живого лица. Трибун Гай решения командующего обсуждать не собирался. Истинный солдат. Итак, план Фимбрии полностью провалился. Что же теперь делать? Смириться и отдаться на волю судьбы? Что-то в последнее время все, к чему он прикасается, рассыпается в труху. Север не смог совладать с потоком эмоций, хлеставших через край.
"Вы -- стадо упрямых баранов!"
"Ты слишком много говоришь, марианец", -- холодно ответил Постумий.
"Я римлянин! Такой же, как и ты. Мы должны сражаться против общего врага, а не друг, против друга!"