— Он должен занять место Великого Жреца у тринадцатого черепа. Кому, как не Гитлеру аккумулировать в себе всю силу «Богини»? Чье заветное желание должно воплотиться в жизнь?
— Вообще-то такие вопросы нужно утрясать заранее, — высказался Зиверс, которого затея Виллигута не обрадовала. — Если он откажется? К тому же фюреру не здоровиться вот уже дней десять. Возможно, он вообще не приедет…
— Я предусмотрел такой вариант, — не стушевался бригаденфюрер, сегодня его трудно было чем-нибудь прошибить. — Тогда мы просто сотрем начертанное возле тринадцатого пьедестала тайное имя фюрера — Книболо, и заменим его тайным именем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Я считаю, что это практически равноценная замена. А из списков претендентов на роль двенадцати жрецов, подберем достойного кандидата — ведь место Гиммлера в круге освободится.
— Да, это выход, — согласился Зиверс, — рейхсфюрер не откажется поучаствовать в столь интересном процессе. О его тяге к мистике я знаю не понаслышке, как впрочем, и вы, Карл. Так, — Вольфрам вновь заглянул в тетрадь Виллигута, — номер два — рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Это естественно, — буркнул он себе под нос, разбирая мелкий убористый подчерк бригаденфюрера, — кто еще? Вальтер Дарре, профессор Фридрих Хильшер, Герман Вирт, Вольфрам Зиверс… — бубнил глава «Анэнербе» известные всему Рейху имена. — Что? — неожиданно изумленно воскликнул он. — Шарфюрер СС Отто Ран? А этот мальчишка как затесался в этот список? Ему не место рядом с такими зубрами!
— У него большой потенциал! — убежденно сказал Виллигут. — Поверьте мне на слово, Вольфрам, он еще отыщет нам Чашу Грааля!
— Так, — Зиверс взглянул на часы, сейчас начнут прибывать действующие лица и зрители. Где расположим гостей?
— Для зрителей отведены места на хорах. Поместятся все! А с высоты виднее, да и эффектнее будет.
Уже выходя из зала, взгляд Зиверса зацепился за странно расположенный тринадцатый череп.
— Скажите, коллега, — поинтересовался Зиверс, — почему так необычно расположен центральный череп?
— Вы получали мой отчет и схему обряда? — уточнил Виллигут.
— Получал, но не вникал в детали. Если можно, то поясните хотя бы на пальцах.
— В основании черепа «Митчелл-Хеджеса» сделано что-то наподобие призмы, преломляющей свет. Лучи, попадающие на эту призму, выходят из глаз черепа. Даже если просто поглядеть в глазницы черепа, мы увидим в каждой из них отражение помещения. Все двенадцать черепов, образующих Круг Богини, ориентированны глазницами строго на эту призму. Когда ментальные силы жрецов, преобразованные с помощью сосудов, то есть черепов, — поправился бригаденфюрер, — сольются в основании тринадцатого черепа, то вся энергия, полученная от обряда, должна изойти из его глазниц. Великий Жрец войдет в поток энергии с хоров по этому подвесному мостику и воззовет к Великой Богине Смерти. А вот, что произойдет дальше… — он лукаво подмигнул Зиверсу, мы вскоре увидим своими собственными глазами.
Гости начали пребывать к десяти часам вечера. Первым в сопровождении небольшой свиты прибыл рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Зиверс и Виллигут поприветствовали одного из иерархов черного ордена СС неизменным «Зиг Хайль». К большому разочарованию Виллигута, Гиммлер привез неутешительное известие о том, что фюрер расхворался и присутствовать на обряде не будет. Перекинувшись с рейхсфюререром парой слов, Виллигут увлек своего могущественного покровителя в замок. Вольфрам тем временем остался во дворе: встречать подъезжающих гостей. Следом за рейхсфюререром прибыл предводитель Германского крестьянства Вальтер Дарре. Он улыбался и шутил, находился в прекрасном расположении духа.
— Что, Вольфрам, — иронично заметил он, — говорят, сегодня мы с вами станем участниками прелюбопытнейшего представления Вейстхора?
— А кто, позвольте вас спросить, разгласил столь секретную информацию? — так же шутливо ответил Зиверс.
— Земля, уважаемый Вольфрам, слухами полнится! — продолжал веселиться Дарре. — А кому, как не мне, истинному народнику, слухи собирать?
— Нужно будет сообщить в 4 управление РСХА о подозрительной осведомленности Вальтера Дарре…
— В четвертое? — перебив Зиверса, заразительно расхохотался Вальтер. — Это в ГЕСТАПО? Мюллеру что ли? Да вон он и сам! — Дарре указал на въезжающий во двор автомобиль. — Только вспомни о тайной полиции, она тут как тут!
Во дворе тем временем стало тесно от подъезжающих автомобилей. Обслуга едва справлялась с потоком машин, в воротах тем временем образовалась пробка. В Вевельсбурге собирался весь цвет Третьего Рейха. В глазах Зиверса пестрело от обилия парадных мундиров, золотых галунов, нашивок, железных крестов и дубовых листьев, начищенных до зеркального блеска сапог. Раз за разом он вскидывал руку, приветствуя вновь прибывших гостей орденского замка. Ему отвечали тем же, перебрасывались парой слов, поднимались по застеленной красным ковром парадной лестнице и исчезали внутри замка. Наконец поток машин начал иссякать, и в конце концов сошел на нет. Приглашенные собрались. Во дворе, не считая застывших неподвижными истуканами охранников, остался только Зиверс.
— Вольфрам! — нетерпеливо окликнул оберштурмбанфюрера, выскочивший на улицу Виллигут. — Ты чего здесь? Пора начинать! Давай, не задерживай высоких гостей! Ты ж у нас в списке действующих лиц. Давай! Давай! — поторапливал он Вольфрама. — Вот возьми, — бригаденфюрер протянул Зиверсу бесформенный балахон из грубой ткани, принесенный кем-то из обслуги. — Надень.
Виллигут собственноручно накинул на голову оберштурмбаннфюреру глубокий капюшон, закрывший половину лица. И они вместе прошли в Главный Церемониальный зал Вевельсбурга.
— Все очень просто, — шепотом на ходу наставлял Вольфрама бригаденфюрер, — по моей команде подойдешь к черепу и положишь на него руку. Повторяй за мной заклинание вызова слово в слово. А после желание, оно должно совпасть с желаниями остальных жрецов. Я думаю, что этим желанием должна стать победа Рейха… Над всем миром… А вообще — думай сам. Желание должно идти из глубины души. Иначе ничего у нас не выйдет. Великих Богов Древности обвести вокруг пальца не просто. Занимай свое место. И да пребудет с нами удача!
Зиверс встал напротив черепа вырезанного из цельного куска дымчатого кварца. По сигналу Виллигута, так же облаченного в черный балахон подобно остальным участникам обряда, слуги затушили факелы. Вольфрам вздрогнул от неожиданности, светились все тринадцать колонн с черепами. Старый пройдоха Виллигут оказался мастером в наведении мистического антуража: все хрустальные колонны оказались полыми. И в этих пустотах генерал в области черной магии расположил горящие свечи. Но больше всего поразили Зиверса светящиеся глаза черепов. Артефакты так преобразовывали слабенькое пламя свечей, что из прозрачных глазниц вырывались явственно различимые в темноте лучи. Они растворялись в полумраке зала, чуть-чуть не доходя до центральной колонны.
— Братья Жрецы! — раздался из темноты торжественный голос Виллигута. — Вытяните руки! Положите их на сосуды силы и призовите Великую Богиню! Пусть придет она и наполнит сосуды энергией! Повторяйте за мной этот призыв…
Вольфрам послушно положил руки прохладную полированную черепушку. Четко и внятно повторял неизвестную белиберду, выдаваемую бригаденфюрером за формулу вызова. Но раз уж назвался… Неожиданно на очередной высокой гортанной ноте заклинания прозрачный кварц помутнел, как будто наполнился густым белесым туманом. Зиверс едва не одернул от камня руки, но вовремя сдержался. Ему показалось, что камень стал холоднее. Туман тем временем неуловимо менялся, наливался изумрудной зеленью. Кончики пальцев Вольфрама занемели от холода. Похоже, что все участники обряда испытывали те же проблемы.
«Еще немного, — в смятении понял Вольфрам, — и я не выдержу!»
Когда череп приобрел цвет пузырька наполненного бриллиантовой зеленью, он неожиданно взорвался изнутри яркой вспышкой света. Ослепленный Вольфрам не увидел, как задымилась гладкая поверхность камня, обрастая изморозью. Он закричал, пытаясь оторвать руки от артефакта. Ему не удалось этого сделать — кисти намертво примерзли к ледяному камню. Зрителям на хорах было прекрасно видно, как вспыхнули все двенадцать черепов, а из их глазниц вместо жиденьких лучиков в сторону центра брызнули настоящие потоки изумрудного света. Они пересеклись в основании тринадцатого черепа и слились в единое целое. Преломившись в хрустальной призме, изумрудное сияние двумя мощными потоками вырвалось из глазниц древнего артефакта. Свидетели сего неординарного события ахнули в один голос, разглядев в потоках света фигуру рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, балансирующего под высоким сводчатым потолком на хлипком подвесном мостике. Гиммлер отцепился от металлических поручней и воздел руки, касаясь пальцами каменного свода. Свечение усиливалось, и рейхсфюрера уже невозможно было рассмотреть в потоке яркого света. Неожиданно здание содрогнулось, тринадцатый череп завибрировал на подставке, его подвижная челюсть щелкнула хрустальными зубами, и до слуха людей донесся низкий грудной рев. Никто не заметил, что тело рейхсфюрера, охваченное зеленоватым пламенем, стало эфемерным и прозрачным словно привидение. Хрустальная подставка под тринадцатым черепом лопнула и рассыпалась мириадами острых осколков. Черепушка упала на пол, но не разбилась. Если кто-нибудь бросил хотя бы беглый взгляд под потолок, он бы увидел, как стремительно тает прозрачное тело рейхсфюрера. По мере того, как растворялся в воздухе Гиммлер, череп, прочно утвердившийся на полу, обрастал сизыми жгутами мышц и сухожилий. Помимо этого череп непостижимым образом увеличивался в размерах. Заняв почти половину диаметра круга, ограниченного хрустальными колоннами, череп перестал увеличиваться. За это время он успел обрасти лицевыми мышцами, обзавелся серой ноздреватой кожей. Жесткие черные волосы стремительно покрывали голову неведомого великана. Свободное пространство мраморного пола внутри круга неожиданно разукрасила патина змеящихся трещин. Замок содрогнулся в очередной раз. Мрамор лопнул с глухим звуком и осыпался в образовавшуюся яму. На хорах раздались крики ужаса — чудовищная голова обрела тело, сидевшее в яме в позе лотоса. Голое тело принадлежало женщине. Оно было лишено сексуальной привлекательности, а даже напротив — внушало отвращение: отвисшие груди, дряблый складчатый живот, неопрятные курчавые волосы едва покрывали интимное место, которое существо бесстыже выставило на показ.
— Богиня! — в экстазе завопил Виллигут. — Богиня явилась на наш зов! Мы слуги твои! Да будут развеяны прахом наши враги! Победа! Победа! Победа!
В замке ощутимо похолодало. Горячее дыхание нескольких десятков возбужденных людей морозным туманом висело над их головами. Великанша, до сих пор сидевшая неподвижно, словно каменный истукан, шевельнулась и открыла глаза. Они горели все тем же зеленоватым огнем, в котором растворился рейхсфюрер Гиммлер. Богиня огляделась по сторонам, а затем оглушительно заревела. Тлетворное зловоние, сопровождающее её рев, было настолько сильным, что некоторых офицеров тут же вывернуло наизнанку. Великанша медленно начала подниматься с земли. Замок заходил ходуном, с потолка посыпались камешки и мелкий мусор. Испуганные гости, толкаясь, и сбивая друг друга с ног, кинулись к выходу, спеша убраться подальше от проклятого места. Но добежать до лестницы, ведущей на первый этаж, им не удалось, возрожденная из небытия Богиня взмахнула рукой, и от деревянного настила остались лишь щепки. Завывающие от ужаса люди посыпались в яму, прямо под ноги великанше. Она тем временем выпрямилась во весь свой гигантский рост, пробив головой сводчатый потолок. Неведомая сила подняла в воздух двенадцать черепов, вырывая куски мяса из примороженных к камням ладоней. Черепа закружились в бешеном хороводе. С каждым пройденным кругом диаметр кольца уменьшался. Наконец черепушки соединились и осели на бедрах Богини на манер причудливо сверкающего пояса. Существо довольно рыкнуло и, высоко подпрыгивая, принялось крушить потолок, безжалостно топча свалившихся ей под ноги людей. Пули, а почти все офицеры были вооружены, не оставляли даже царапин на землистой коже богини. Те, кто выжил в чудовищной мясорубке: не был раздавлен каменными обломками крыши и не попал под ноги чудовищу, увидели в пробитой великаншей дыре черное ночное небо, разрываемое на части ветвистыми сполохами молний. Великанша воздела руки к небу, и в её руках, на мгновение скрывшихся в аспидно-черных облаках, появился гигантский молот, которым чудовище принялось крушить стены замка. Ей не потребовалось много времени — через десять минут от него остались руины. Богиня вновь вкинула над головой свое чудовищное орудие и победно заревела. К молоту со всех сторон устремились десятки сверкающих разрядов….
09.08.2005 г.
Тысячелетний Рейх.
Берлин.
Секретный архив СС.
— Примерно в 11 часов вечера жители близлежащих деревень почувствовали первые подземные толчки и высыпали на улицу, считая их землетрясением. Что, в общем-то, довольно редкое для этих мест явление, — выстраивал цепочку событий Виллигут. — А где-то около полуночи в районе замка полыхнуло. Взрыв был чудовищной силы: ни от замка, ни от скалы на которой он стоял, не осталось ничего! Только глубокий котлован… Взрывной волной в радиусе десяти километров уничтожено все, что только можно! Посмотрите фотографии, тут есть чему удивиться! В течение полутора суток с неба сыпались хлопья сажи.
— А радиационный фон замеряли? — спросил Зиверс.
— Непосредственно после катастрофы — нет. Его замерили несколько позже — никаких отклонений. Норма!
— Да уж, эффект как от взрыва небольшой ядерной боеголовки, — почесал затылок Виллигут.
— Так все и подумали, что это диверсия, — подключился к обсуждению Клаус. — Но только таким мощным оружием в то время никто не обладал. Фюрер грешил на русских, но никаких доказательств не было. Поэтому он так долго тянул с нападением на Советский Союз. Боялся, что это они разработали… Но оружия подобной мощи, до разработки Рейхом ядерной бомбы, так никто и не применил!
— Следовательно, — подытожил Хильшер, — это последствия обряда, проведенного двойником Карла в Вевельсбурге! Черт возьми, жаль, что не осталось свидетелей!
— Их не осталось по официальной версии, — возразил Клаус, — но… один человек выжил…
— Выжил? — воскликнул Карл. — Но в бумагах этого нет! Мы же просмотрели все документы, касающиеся этого эксперимента. Или не все?
— Я сам узнал об этом случайно… — сбивчиво объяснил архивариус. — Когда уже работал здесь, в архиве… Это не совсем документ… Это… В общем…
Он заковылял куда-то глубь архива и через несколько минут принес схваченный тесемкой пухлый журнал.
— Вот, — он протянул находку Виллигуту, — читайте.
— Что это? Личная медицинская карта шарфюрера СС Отто Рана? — прочитал бригаденфюрер. — А при чем здесь эта карта?
— Мой отец не погиб в 38 году, — пояснил Клаус. — Он умер лишь год спустя в закрытой психиатрической лечебнице. Его нашли на следующий после катастрофы день, в пятнадцати километрах от замка… — Клаусу тяжело давались воспоминания об отце, он поминутно сбивался, промачивая покрывшийся испариной лоб большим клетчатым платком, — в искореженном автомобиле, обгоревший… контуженный… лишенный левой кисти и практически всех пальцев на правой… Его выходили, но… Он сошел с ума… Поэтому его объявили погибшим вместе со всеми в тот злополучный день. Он остался в памяти людей национальным героем, а не полоумным шизофреником! — старичок в расстроенных чувствах шмыгнул носом. — Я благодарен Гроссефюреру за добрую память… — севшим голосом произнес Клаус и разрыдался.
— Ну, старики, что дети малые! — произнес Хильшер.
— Кто бы говорил? — поддел его Вольфрам, листая тем временем медицинскую карту Отто Рана. — Вся штука в том, Клаус, что твой отец не был сумасшедшим! Я ожидал чего-то такого… Они-таки вызвали богиню! За что и поплатились! Вот послушайте, что постоянно твердил Отто:
«И возложили двенадцать посвященных руки на священные сосуды и позвали Великую Богиню, дарующую Истинное Забвение, называемое Смертью. И явилась она на зов! Да разверзлась под Её ногами земля, и раскололось на куски небо! Развеялись прахом Её враги и враги слуг Её! И наполнился силой Её тринадцатый сосуд, и исполнилось самое заветное желание Её Верховного Жреца, нашедшего отклик среди остальных двенадцати посвященных!»