Машины уже давно съехали с трассы, на всех парах проскочили Тереховку и углубились в лес. Вскоре закончилась посыпанная гравием дорога и пошла разбитая тяжелыми лесовозами раскисшая весенняя грунтовка. Кое-где даже мощные японские внедорожники буксовали в заполненных кашеобразной грязью глубоких ямах. Но, в конце концов, оба автомобиля прорвались к домику егеря. Заслышав шум подъезжающих машин, Вольф вышел на улицу.
— Вольфыч, принимай гостей! — громогласно заявил Петр Семеныч, вылезая из машины. — Теперь, я надеюсь, тебе полегче будет вахту нести. Это товарищи из органов…
— ФСБ? Милиция? — слегка напрягся бывший бригаденфюрер.
— Хватает и тех, и других, — ответил Министр. — Да не напрягайся ты так, они помочь нам хотят. Для них Родина, знаешь ли, тоже, не пустой звук. Знакомься: Мысливчик Александр Александрович, капитан милиции, Сидоренко Сергей Валентинович, майор особого отдела ФСБ! А это — уникальный человек, — представил банкир подошедшего монаха, — батюшка Феофан, большой знаток упырей и всякой нечисти. Сгорает от желания познакомиться с Петером.
— Ну, это только ночью, у Петьки сейчас…
— Вампирский сон, — опередил Вольфа батюшка, — им Господом положено какое-то время полежать мертвецом. Релаксация, так сказать, для восстановления физических сил.
— Да он и днем может, только сил много уходит, — пояснил Вольф. — На одной крови животных далеко не уедешь, так Петька говорит.
— У-у-у! — уважительно протянул батюшка Феофан. — Так он Высший Вампир. Интересно вдвойне с ним пообщаться. И вы, уважаемый…
— Владимир Вольфович, — подсказал егерь. — Можно просто Вольфыч, я уже привык к этому имени.
— … уважаемый Вольфыч, утверждаете, что он полностью вменяемый? Такой же, как и до обращения?
— Я его всю жизнь знаю, каким был, таким и остался! Только, когда голоден, он становиться немного агрессивным, а так…
— Значит он — сильная личность, если Патриарху так и не удалось окончательно сломить его волю.
— Нет, Петька это дело немного по-другому объяснил: в присутствии Патриарха он полностью теряет волю.
— Почти все вампиры полностью зависимы от своих Патриархов, — сказал старец. — Ситуация меняется лишь в одном случае, когда оперившийся «птенец» превосходит Патриарха в силе. Тогда он может попытаться и бросить ему вызов. А если получится — он занимает его место. Но такие случаи — редкость! И «птенцы» всецело зависят от Патриарха.
— А чего мы на улице беседуем? — опомнился Вольф. — Прошу в дом! Перекусите с дороги свежим мяском…
— Спасибо, Вольфыч! — поблагодарил егеря Сидоренко. — Вы идите в дом. Сейчас парни выгрузят оборудование, и мы к вам присоединимся. Электричество в доме есть?
— Если нужно, заведу генератор, — ответил Вольф.
— Если не затруднит! — попросил Сергей Валентинович. — Мы тут для вашего друга привезли донорской крови, нужно подзарядить аккумулятор переносного холодильника.
— Сейчас сделаю! — произнес Вольф и скрылся в пристройке.
Через секунду оттуда донесся звук рычащего дизель-генератора.
После сытного обеда Сидоренко попросил егеря отвести группу к месту перехода.
— У меня к вам масса вопросов, — сказал майор, — но лучше разговор отставить на потом, когда проснется ваш друг. А чтобы не терять понапрасну времени, мы хотели бы осмотреть врата.
— Собирайтесь, здесь не так уж и далеко, — согласился Вольф. — К вечеру вернемся.
— А как вы все это время держали ворота под контролем в одиночку? — старательно обходя грязь, поинтересовался Сидоренко. — Как вы узнаете о предстоящих проникновениях?
— Да плохо мне становиться, — признался Вольф, — крутит, корежит всего. Когда Штрудель, это профессор немецкий, изобретатель машины, — пояснил он, — машину разогревать свою начинает, тут-то меня и сворачивает в бараний рог. А немцы эти, которые из этого мира в Рейх подались, хоть и другим способом ворота отворили, но корежило меня ничуть не меньше.
— Интересный побочный эффект, — произнес Сидоренко. — А у друга вашего что-нибудь подобное есть?
— Нет, он как вампиром стал, так вообще ничего не чувствует! Никаких болезненных ощущений. Даже пулевые раны не болят. Говорит, что от ран он лишь слабеет…
— Ну, это от обычных свинцовых пуль, — возразил майор, — а вот серебро для вампиров очень болезненно. Даже обычное прикосновение вызывает обширную болезненную аллергию. А от ранений и ласты склеить может.
— А еще Петька говорил, что осина и чеснок имеет схожее действие.
— Не зря же во все времена, против вампиров осиновые колья в ход шли.
— Пришли, — сообщил Вольф, выскакивая на окраину полянки переходного портала. — Воз здесь, почти в центре…
Сидоренко задумчиво огляделся по сторонам: глубокие воронки, заполненные талой водой, распаханная взрывами земля, как попало набросанные камни… Хотя… В расположении камней прослеживалась какая-то упорядоченная структура, словно здесь кто-то основательно потрудился, раскладывая валуны особым образом. Заметив интерес майора, егерь пояснил:
— Эти камешки немцы специально разложили. Петька говорил, что и его через этот лабиринт, только выстроенный с той стороны, забросили. Правда взрывами эти камни несколько пораскидало, но общая структура до сих пор просматривается.
— С Петром у нас еще будет время поговорить. А куда вы девали тела…
— Закапал вот там, за бугорком. Кроме последнего раза. Я не нашел тел диверсантов, пришедших с Петером.
— Оно и понятно, — вздохнул Сидоренко. — Сейчас один из этих молодчиков терроризирует жителей Владивостока. Лучше уж было им лежать вместе с остальными под дерновым одеяльцем. Да где же вам было знать, что ребятки эти не совсем люди… Вернее совсем не люди. Ладно, отловим мы этих засранцев, никуда не денутся! Меня больше беспокоит вот этот проход между мирами. Ведь оттуда в любой момент могут хлынуть орды нацистов. А мы и так слишком дорого заплатили за победу в сорок пятом! Во второй раз может не получиться. А скажите, Вольфыч, почему вы защищаете наш мир. Я думаю, что за успешно выполненное задание, вас там ждала заслуженная награда?
— Ждала, — не стал отрицать Вольф. — Фюрер пообещал мне пост гауляйтера…
— Это-то что-то вроде нашего губернатора?
— Несколько больше, под мое начало должен был перейти весь Дальневосточный гау. Это Приморье, Хабаровский край, Амурская область и часть Китая.
— Жирный кус! — согласился майор. — Чего отказался-то?
— Там я унтерменш, неполноценный, недочеловек. И какой высокий пост я бы не занял, все равно остался бы Псом, чем-то средним между человеком и животным. Немцы никогда не приняли бы меня в свой круг, не смотря на любые заслуги перед Рейхом. И какой-нибудь мелкий клерк, но истинный ариец, мог безнаказанно бы плюнуть мне в лицо. А здесь я — человек! Человек! — повторил Вольф. — Боюсь, майор, тебе этого не понять!
— Почему же? Может быть не так остро… Но я могу попытаться…
— Сергей Валентинович, — подошел к майору один из сотрудников, — мы закончили. Можно возвращаться!
— И как? — односложно поинтересовался майор.
— Рано о чем-нибудь говорить. Вернемся в город, обработаем данные.
— Тогда возвращаемся!
На подходе к избушке Вольф уловил в воздухе витающий запах жареного мяса. Рот мгновенно наполнился слюной: после нескольких часов на свежем воздухе у егеря разыгрался чудовищный аппетит. Возле избушки, очистив от грязи не использовавшийся с осени мангал, суетился телохранитель Министра.
— Ты, Паша, гляжу, времени даром не теряешь? — сглатывая слюну, произнес Вольф.
— А чего его зря терять? Ты же знаешь, как на свежем воздухе шашлычки идут. Вон даже батюшка за обе щеки их наминает. Давайте и вы, мужики, перекусите! — призывно потряс Паша шампурами.