Из блаженного забвения его вырвала странная щекотка в носу. Сморщившись, эльф звучно чихнул и только потом проснулся, а затем наткнулся два счастливых глаза, сияющих небесной синевой и нескрываемой гордостью за себя, любимого, и укоризненно вздохнул.
– Белик…
– Доброе утро! – бодро поприветствовала его Гончая, убирая свежесорванную травинку, которой только что щекотала ему нос. Затем проворно отползла, воровато огляделась по сторонам и совершенно бесшумно скользнула к Маликону. Спустя пару секунд оттуда донесся такой же звучный чих, а потом сдавленная ругань.
– Белик! Торк тебя возьми!!
– Привет, Малико-о-нчик! – ласково пропела Белка, предусмотрительно отскочив в сторону. – Пора вставать и сиять! О-о… нет-нет, не шуми, пожалуйста, а то мне еще твоего друга надо разбудить.
– Какого именно?
– Ко-о-рвин…
А следом – новый чих и приглушенные проклятия.
Линнувиэль отчаянно закашлялся, старательно притворяясь, что подавился, но крайне недовольного таким способом побудки Корвина это ничуть не обмануло. Поднявшись, эльф мрачно зыркнул по сторонам, скривился, правильно расценив выражения лиц тех, кто уже проснулся (Шранк расплылся в широкой усмешке и приветственно кивнул), но рычать во весь голос поостерегся: Аззар и Атталис еще спали, и он совершенно не желал, чтобы эти счастливцы избежали печальной участи. А потому ругался исключительно себе под нос, раздраженно сдирая с ушей свежесорванные одуванчики, но при этом мстительно следил за тем, как Белка ловко подкрадывается к безмятежно сопящим сородичам.
– Что за… апчхи!!
– БЕЛИК!!!
– Тише, тише, ушастые вы наши, – проникновенно промурлыкала Гончая, поспешно отнимая травинку и мудро отползая от рефлекторно выброшенных в ее сторону рук. – Ну, мальчики, что за тон? Со мной? Тем более что вы не одни такие "везучие". Подумаешь, нос пощекотали немножко? Ну, травка в уши залезла? Ну, одеяло сползло набок? Шнурки сами собой завязались? Так ведь не со зла же! А токмо для скорейшего пробуждения и быстрого поднятия настроения. Лучше поглядите на Сартаса и подумайте: вот вы уже проснулись, а ему, бедолаге, еще только предстоит!
Перворожденные хмуро переглянулись, дружно посмотрели на мирно дремлющего сородича, которого пока не коснулась эта "беда", вовремя вспомнили, с кем имеют дело, и… замолчали. Только злорадно проследили за тем, как она, высунув от усердия язык, осторожно втыкает в пышную шевелюру спутника луговые цветы, шишки, веточки чертополоха (где только нашла?!), а потом со знанием дела приправляет получившийся натюрморт длинными вороньими перьями. Где отыскались для этого чуда васильки, незабудки и лютики, эльфы спросить не успели. Но вот ярко синий колокольчик, повисший на левом ухе Сартаса, самым неожиданным образом привел их в прекрасное расположение духа. Особенно тем, что коварная Гончая сумела прицепить его точно на острый кончик и так, чтобы цветок красиво покачивался на ветру, создавая полное впечатление настоящего колокола.
Сартас, что удивительно, даже не шевельнулся, и это придало Белке еще больше вдохновения. Хитро подмигнув Перворожденным, она заползала вокруг безмятежно сопящего эльфа еще активнее. И всего за пару минут превратила его из симпатичного мужчины в весьма привлекательную девицу с заплетенными в традиционные свадебные косы волосами, украшенную свежими цветами, стыдливо прикрытую темным плащом (из которого на свой страх и риск сумела соорудить некое подобие фаты и длинного шлейфа), затем подсунула чью-то скомканную одежду ему под грудь, внятно обозначив признаки пола. И, наконец, незаметно просыпала веки золотистой пыльцой, умело изобразив легкий макияж.
Закончив с наведением красоты, Белка отползла на пару шагов и, вдоволь налюбовавшись получившимся творением, гордо обернулась: Темные к тому времени кашляли почти без остановки. Причем, все и весьма искренне, что делало им честь. Особенно Маликон, который только сейчас начал понимать, насколько легко отделался. Остальные содрогались от беззвучного смеха и почти счастливо изучали преобразившегося сородича. Ровно до тех пор, пока из палатки не вышла Мирена и во весь голос не воскликнула:
– Боже!! Что вы натворили?!!!
Гончая, мгновенно переменившись в лице, быстрее молнии метнулась обратно, потому что сильно подозревала, что старший сын и наследник Рода Таррис (а по совместительству – командир личной сотни Темного Владыки и его доверенное лицо) будет не слишком рад обнаружить на себе подобные экзорцизмы. Более того, не обрадуется настолько, что выскажет свое неудовольствие в весьма пикантной форме не только вдохновителю и главному их исполнителю, но и пяти наглым ушастым мордам, которые не только не остановили это гадкое действо, но и смели мерзко хихикать в процессе, прилюдно осмеяв представителя высшей знати.
Белка, судорожно выдохнув, в мгновение ока оказалась рядом с трепаной головой Перворожденного, превратившейся в настоящее гнездо, и заработала руками с такой скоростью, что к тому моменту, как стремительно просыпающийся эльф открыл глаза, из его шевелюры бесследно исчезли следы недавнего издевательства, за исключением пары перышек и одной маленькой шишки.
– В чем дело? – хмуро осведомился Сартас, обнаружив над собой склонившуюся Гончую с крайне озабоченным выражением на лице.
Белка благоразумно отползла, старательно прикрывая собой ворох цветков, листьев и остального безобразия, и нервно ответила:
– Ни в чем. Просто у тебя в волосах что-то запуталось.
Эльф медленно поднялся и с подозрением оглядел длинное воронье перо, вытащенное из-за уха. Потом покосился на опасно побагровевшие лица сородичей, у которых аж скулы свело от страшных усилий сдержать рвущийся наружу хохот, мрачно взглянул на безмятежно улыбающегося Стража, на невозмутимой морде которого было невозможно ничего прочитать, затем – на почти испуганную девушку, так и застывшую с открытым ртом у палатки. Нехорошо изучил два комка чьей-то одежды, плавно упавшей из-под плаща к его ногам, и, опасно сузив глаза, снова повернулся к Гончей, безошибочно найдя источник этого странного веселья.
Белка ответила кристально честным взглядом, незаметно отгребая ворох перьев в ближайшие кусты.
– Доброе утро, Сартас. Как спалось? Кошмары не снились? Что-то у тебя лицо бледновато… ты не заболел, часом? Нет? – затараторила она, внушительно погрозив кулаком за спину. – Тогда ладно, а то хватит нам одного больного на голову эльфа. Линнувиэль, прекрати изображать из себя раздувшегося ежа – все равно не похоже! Маликон, Корвин, у вас морды уже красные от возмущения! Идите умойтесь и приведите себя в порядок! Аззар, пихни своего командира под зад, чтобы пошевелился, да приятеля прихвати, потому что у него тоже что-то нехорошее творится с лицевыми мышцами. Никак лисьей ягоды наелся? Тогда два пальца в рот, и все станет в порядке. Так, Мирена, я не понял: мы идем сегодня купаться или нет?
Эльфийка вздрогнула от неожиданности.
– Э…
– Я за тобой присмотрю, – проворно вскочила Гончая и, подхватив ошарашенную девушку под локоток, торопливо потащила ее в сторону недалекого озера. – Пойдем-пойдем, нечего позволять этим хамам себя разглядывать. Хоть бы плащик накинула, а то сверкаешь голыми пятками, как…
Сартас совсем нахмурился, справедливо подозревая подвох. Но собратья, хоть и сверкали отчаянно веселыми глазами, все же стойко молчали, отлично понимая, во что им потом может вылиться соучастие в проказе. А потому он, сколько не пытался, так и не смог их заставить вымолвить ни единого слова.
– Но я даже полотенце не захватила! – опомнилась, наконец, Мирена на полпути к недалеко расположенному озеру. – Стой! Подожди! А вот что я потом переоденусь?! Белик!!
– Тогда хватай и пошли, пока есть время! Я тебя на берегу подожду, ладно? Только скорее, потому что, если опоздаешь, в воду полезу один! Без тебя!
Высокородная леди всплеснула руками и, позабыв про ошарашено взирающих собратьев, быстрее молнии метнулась обратно в свою палатку. Откуда выскочила с неменьшей поспешностью, подхватила ворох одежды и с испуганным "подожди меня!" ринулась вслед за умчавшейся вперед Белкой. Мирене так мало удалось поговорить с ней по пути, так редко получалось укрыться от пристального внимания сородичей, чтобы жадно порасспросить о важном, не боясь выдать чужую тайну, да еще страшно хотелось увидеть рисунок на теле Гончей во всей красе и понять, наконец, чем она так привлекала молодого лорда… что в этот момент эльфийка позабыла обо всем. Даже о том, что для всех остальных Белка до сих пор оставалась Беликом, а совместное купание с человеческим существом мужского пола… кхе, по меньшей мере, верх неприличия для гордой дочери Дома Маллентэ.
Мужчины проводили ее оторопевшими взглядами, но, впав на некоторое время в ступор, не сумели вовремя оттаять и остановить всполошившуюся девушку. А когда опомнились, то ее стройная фигурка уже скрылась среди деревьев, а единственную тропку к реке внушительно перегородили оба нехорошо оскалившихся мимикра. Да еще с таким видом, что никому из присутствующих не захотелось проверять, насколько остры их длинные, совсем не "травоядные" зубы.
И лишь спустя полчаса, когда Карраш убедился, что хозяйка полностью оделась и больше не причинит никому вреда своими рунами, они с Ирташем с невозмутимым видом отошли в сторонку. Мимикр игриво пихнул в плечо Таррэна, только-только вернувшегося в лагерь и теперь оглядывающегося в поисках своей непредсказуемой пары. Ехидно заржал, когда эльф безошибочно двинулся в нужном направлении, жадно раздувая ноздри и блаженно щурясь, как кот на теплом крыльце. А потом вовсе умчался прочь, прихватив на утреннюю охоту сына – судя по запахам, на тракте к полудню появится очередная деревенька, и значит, следовало позаботиться о пропитании заранее, чтобы не шокировать окружающих неаппетитным зрелищем своего кровавого обеда.
Шранк только хмыкнул и, дожевав скудный завтрак, тоже испарился.
Перворожденные, оставшись в гордом одиночестве, мрачно переглянулись, но делать нечего – пришлось терпеливо ждать, перебирая в голове сотни и тысячи предположений, а затем, устав от неопределенности, медленно собираться в дорогу. И только Линнувиэль, недолго поколебавшись, все же рискнул последовать за своим будущим повелителем к озеру. Благо запрета на это никто не накладывал, а Белик, исчезая, ничем не показал, что не желает дальнейших расспросов.
Тщательно взвесив свои умозаключения, Хранитель пришел к выводу, что ничего не нарушит, если рискнет сунуться туда без приглашения, после чего, отговорившись необходимостью напомнить лорду об отъезде, все-таки оставил недоумевающих, теряющихся в догадках собратьев. Быстрым шагом преодолел отделяющее до озера расстояние, немного помялся на самой границе леса, но отступать было поздно. Да и глупо, если начистоту: после того, что открыл вчера Белик, можно не сомневаться – у него наверняка просчитаны наперед все ходы. Как наверняка предусмотрены разные варианты развития событий и далеко не один выход из любого неловкого положения.
Эльф глубоко вздохнул и осторожно шагнул на берег.
К своему удивлению, ничего страшного и предрасудительного там не происходило: леди Мирена спокойно сидела возле воды и с нескрываемым удовольствием расчесывала длинные влажные локоны, периодически стряхивая прозрачные капельки на сочную траву. Эльфийка была непривычна боса, в свободной белой тунике, доходящей до щиколоток и делающей ее похожей на юную нимфу. Непривычно умиротворенная, довольная жизнью, почти счастливая и какая-то по-домашнему мягкая. Совсем не похожая на ту колючую занозу, какой помнилась дома. Она с радостью подставляла красивое лицо утреннему солнцу, улыбалась без видимых причин, но временами с искренним любопытством поглядывала в сторону Белки, которая с неменьшим удовольствием разбирала пышную гриву Таррэна на отдельные черные пряди.
Молодой лорд пока не увидел сородича: сидел на плоском камне спиной к стене просыпающегося леса. Удивительно расслабленный, блаженно жмурящийся от ярких солнечных лучей и совсем не напоминающий тот комок нервов, которым Младший Хранитель впервые увидел его в обществе суровых и непримиримых Стражей. Он больше не походил на грозного повелителя Серых Пределов. Выглядел абсолютно довольным жизнью, если не сказать – счастливым, и при этом покорно позволял Гончей теребить влажные волосы, безнаказанно творя с ними все, что захочет (чем, собственно, она и пользовалась). Даже родовые клинки безрассудно отложил далеко в сторону, чего Младший Хранитель за ним прежде не замечал.
Сама Гончая щеголяла в просторной белой рубахе, но, в отличие от прежнего времени, сегодня не постеснялась закатать рукава и штанины чуть до колен. Да и зачем? Все равно Мирена уже в курсе. Она тоже была удивительно спокойна, а перебирала тонкие волоски, умело орудуя костяным гребнем, так бережно и аккуратно, что становилось понятно: не в первый раз. Ее руки проворно сновали по шелковой гриве, привычно отсеивая ненужные прядки, пальцы ловко сплетали традиционные косы, сооружая из длинного хвоста нечто красивое и удивительно гармоничное. Тонкие щиколотки и узкие стопы тонули в густой траве, но Линнувиэль все равно прекрасно рассмотрел дивный рисунок на ее левой голени, который лишь у самой лодыжки обрывался изящной рунной вязью.
Белка, не оборачиваясь, кивнула.
– Линни, что там? Уже пора? Вы так быстро собрались?
Хранитель в нерешительности замер, переводя неуверенный взгляд с одного в этой странной троицы на другого. Он не мог не заметить, как испуганно встрепенулась эльфийка, как напряглись плечи у молодого лорда, и уже приготовился к самому худшему, потому что явно нарушил царящую между ними идиллию. Но Таррэн отчего-то не взъярился. Только вздохнул и сделал попытку подняться.
– Сиди, – буркнула Белка, даже не думая отходить или стесняться. – Не видишь: не закончили еще.
– Малыш, неужели тебе нравится с ними возиться?
– А то ты не знаешь! И поскольку сейчас на них, кроме меня, больше никто (наконец-то!) не покушается, я могу спокойно получать удовольствие. Ты же не собираешься его испортить?
– Боже… была б моя воля – обрезал бы наполовину. Долго еще?
– Я тебе дам – обрежу! – вдруг искренне возмутилась она, несильно стукнув благоверного по макушке. – Только попробуй! Я тогда свои изведу под корень!
– Не надо, – немедленно сдался Таррэн, покорно застывая в прежней позе. Только глаза выразительно скосил на край ее рубахи и красноватый узор, который слишком уж выделялся под ярким солнцем на ее алебастровой коже. – У тебя рукав задрался.
Белка безмятежно кивнула.
– Угу.
– Гм… – остро покосился молодой лорд на мнущегося поодаль Хранителя. – И много он знает?
– Достаточно, чтобы я не срывался с места и не одергивал лихорадочно одежду.
Таррэн странно кашлянул.
– Ясно. Линнувиэль, ты чего пришел? Что-то случилось?
– Э… нет. Просто мы собрались и ждем только вас.
– Хорошо. Скажи: скоро буду.
– Не думай, что этот маг-недоучка тебя спасет, – строго сказала Гончая, вовремя перехватив его выразительный взгляд. – Пока не закончу, никуда не отпущу. Линнувиэль, сиди и не дергайся. Будешь ждать здесь, понял? Дорогая, ты присмотришь?
Мирена лукаво взглянула на обреченно вздыхающего собрата и охотно кивнула.
– Вот и славно, – обрадовалась Белка. – А то этот проныра все время норовит сбежать. Гляди, как красиво получается!
Таррэн страдальчески поморщился, и Линнувиэль, правильно разглядев в его глазах отчаянную просьбу о спасении, рискнул вмешаться.
– Белик, а тебе не кажется, что с хвостом ему гораздо лучше?
– Нет.
– А мне вот кажется. Мирена, как считаешь?
Эльфийка задумалась.
– Ну… я не уверена, что…
Линнувиэль осторожно нащупал ее ладонь и предостерегающе сжал.
– Наверное, ты прав, – прикусила губу Мирена, и Хранитель облегченно перевел дух, а Таррэн и вовсе одарил их таким благодарным взглядом, что он мгновенно понял: повелителя надо спасать. И уже приготовился развить первый успех, но тут Белка обернулась, укоризненно покачала головой и так же быстро, как начала, расплела все готовые косы.
– Сговорились, гады… а как я хотел его наказать… Мирена, ты что, на его стороне?
– Нет, – стремительно порозовела эльфийка. – Но я не считаю, что он виноват с той дверью. Не надо его так наказывать. Пожалуйста. Пусть ходит, как привык. Ему действительно идет.
– С какой еще дверью? – мигом насторожился Таррэн. – Малыш, вы о чем?
– Ни о чем. Ладно, живи, жертва необоснованного насилия. Не буду больше тебя мучить.
– Я не получил ответ на свой вопрос!
– А разве я обещал его дать?
– Малыш!
Белка выразительно закатила глаза и, сноровисто заплетя волосы эльфа в обычный конский хвост, чересчур поспешно отошла. После чего уселась на траву и с демонстративным вниманием принялась натягивать сапоги. Но не вышло: заподозривший неладное Таррэн в мгновение ока подхватил ее на руки, умело спеленал и, притянув к своему лицу, пристально взглянул в глаза.
– Я тебе говорил, что не люблю, когда ты что-то скрываешь?
– Говорил, – немедленно согласилась она, правильно подметив его опасно загоревшиеся глаза.
– Предупреждал, чтобы ты сразу объясняла, в чем дело?
– Предупреждал.
– И мы с тобой договорились, что этого больше не будет?
Она виновато вздохнула, но взгляда не отвела. А эльф без лишних слов взялся за узы, уверенно считал все, что хотел, и только тогда, изумленно вскинув брови, отстранился.
– Белка!!
– Ну, чего? – смущенно потупилась Гончая. – Мирена, заметь: я ему ни словечка не сказала! Он сам обо всем догадался! Я здесь абсолютно ни при чем! Слово не нарушено!
– Торк! – с досадой отвернулся Таррэн. – И это меня ты называла заговорщиком?! Сами хороши! Могли бы хоть предупредить! Мирена, тебе никто не говорил, что надо стучать, прежде чем входить в чужие комнаты?
Линнувиэль ошарашено моргнул, боясь, что ослышался, но эльфийка вдруг зарделась, как маков цвет, и поспешно уронила взгляд.
– Прости, я не знала. И я честно постучала, но никто не услышал. Просто Белка сказала, что…
– СКАЗАЛА?!! – громко ахнул Хранитель, пошатнувшись от внезапного прозрения. – Белик, ты что?!..
Эльф вдруг осекся, когда в него уперлись сразу три недоуменно-ошарашенных взгляда, будто присутствующие только-только вспомнили, что находятся тут не одни. Но это длилось недолго. Таррэн, неуловимо порозовев, осторожно опустил Белку на землю, та в свою очередь смущенно кашлянула и шаркнула ножкой, красноречиво показав, что Линнувиэль не ошибся в своей очередной догадке. А Мирена и вовсе закрыла лицо руками, чтобы не видеть всего этого ужаса.
– Мамочки… проболтались…
– Белка… Темная Бездна!! – глухо простонал Линнувиэль, чуть за голову не схватившись. – Так ты… боги!! Чего ж я раньше-то не догадался?!! Белка, а не Белик… ну, дурак! Какой же я дурак!
Он молча взвыл, наконец-то сложив все кусочки головоломки, которая так долго не давала ему покоя. Запоздало сообразил, что зря подозревал наследного лорда в мужеложстве и прочих нелицеприятных вещах. Так же быстро осознал, почему едва с головой не увяз в этих пронзительных голубых глазах, по какой причине ОНА позволила ему жить. Почему так неадекватно реагировал на ее близость сам, и что причина такого поведения была весьма и весьма обоснована. После чего судорожно сглотнул, внезапно понимая весь размах замысла ее полоумного создателя, сумевшего сотворить ТАКУЮ страшную (живую!!) ловушку, и измученно прикрыл глаза.
– Белка…
– Не вопи, – строго оборвала Гончая, быстро оглядевшись по сторонам. – Я только тебе доверяю настолько, что даже морду бить не буду за эту оплошность и не стану просить Таррэна накладывать на тебя Полог Забвения. И не зря вчера весь вечер распиналась про свое прошлое, чтобы ты тут требовал сатисфакции за мое поведение. Сам понимаешь: нет у меня другого выхода, иначе вы за один день перегрызетесь и поубиваете друг друга. А я этого не хочу. Тем более что свою пару я давно нашла, искренне этому рада и не собираюсь ее ни на что менять. Надеюсь, ты умеешь хранить тайны и не проболтаешься сегодня же своим ушастым друзьям?
Линнувиэль уставился на нее, будто в первый раз увидел. На это безупречное лицо, не поддающееся времени, на хрупкую фигурку, чью силу и красоту умело прятала мешковатая одежда; нежную кожу, еще хранящую следы прикосновения эльфийского клинка; дивный рисунок, вычерченный на ней с поразительной четкостью и хладнокровием; неповторимые глаза, полные досады и сожаления, что так не вовремя все раскрылось; вспомнил ее вчерашние слова, в которых, как она ни старалась утаить, все равно скользила едкая горечь и четкое понимание своего пути. И ведь она открылась тогда. Не полностью, но во многом сумела отстраниться от прежней неприязни. Доверилась. Позволила приблизиться, что-то осознать, о многом поразмыслить, хотя могла бы просто отвернуться и промолчать.
Что же она увидела в молодом Хранителе Знаний? Что сумела понять сама, когда вытаскивала его с того света? Почему решилась на откровенность, когда у нее было заслуженное право хранить стойкое молчание?
Таррэн мягко улыбнулся и, ничуть не стесняясь посторонних, бережно привлек свою грозную красавицу, одновременно касаясь губами ее тонких пальчиков, на которых больше не было перчаток. Белка охотно прижалась и тихо вздохнула, исподволь любуясь игрой света в крупном изумруде на левой руке. Том самом, что сжимал в зубах ярко сверкающий на солнце Великий Дракон – древний покровитель всего Рода Л'аэртэ. Она давно хранила его, как зеницу ока. Давно и трепетно берегла так же, как свою собственную душу, которую никому, кроме него, не доверила. И только ему позволила вычертить свое новое имя на левой лодыжке, тем самым добровольно покоряясь и признавая его право.
Линнувиэль внимательно взглянул снова, правильно расценил значение рунной вязи на ее нежной коже, быстро нашел его родовой перстень на ее безымянном пальце. Немного испугался, осознав, что при желании эти двое могли в долю секунды принести друг другу как неземное наслаждение, так и мучительную смерть… стоило лишь ей покрепче сжать кулачок, а ему – шепнуть беззвучное "умри". Так же ясно понял и то, что они никогда этого не сделают. Ни через десять, ни даже через тысячу лет. В который раз поразился полыхающему Огню в их счастливых глазах и неожиданно понял, что и сам никогда не предаст это доверие. Не расскажет ее тайну даже под пытками. Никому не откроет это тяжкое знание и будет хранить его так же трепетно, как хранил ее от опасностей законный муж и наследник трона.
Хранитель медленно опустился на колено и низко поклонился этой поразительно красивой паре, которая была словно создана друг для друга.
– Вот видишь: я оказалась права, – хмыкнула Белка, покосившись на удивленное лицо благоверного. – Он все правильно понял, и ты зря в нем так долго сомневался.
Таррэн осторожно поцеловал ее макушку и слабо улыбнулся.
– Да, малыш. Ты всегда права.
– То-то же. Линнувиэль, вставай! Хватит заниматься всякими глупостями – нам давно пора ехать. И не вздумай больше изображать из себя верноподданного! Тем более, в моем присутствии, не то мне придется хорошенько пнуть тебя под зад и наглядно продемонстрировать, насколько я не люблю ненужных телодвижений!
– Вредина, – немедленно буркнул эльф, принимая вертикальное положение. – Нет, чтобы дать мне помечтать о том времени, когда ты станешь владычицей нашего Леса и я смогу всем разболтать, как пытался тебя прибить. Так нет же. Надо было все испортить! Даже минутки на благоговение не дала!
– Щас! Хватит мне одного Леса, чтобы быть там владычицей, а твои Хранители могут себе локти кусать от зависти или помирать от восторга. Это уж как кому нравится. Но только пусть держатся от меня подальше, ясно?
– Куда уж яснее, – вздохнул Линнувиэль и неожиданно подал руку изумленно взирающей на это безобразие эльфийке. – Пойдем, Мирена. Чует мое сердце, эти двое еще не скоро соберутся в дорогу. А так мы придумаем им хоть какое-то оправдание. Тем более что твою палатку наверняка никто не тронул. Хочешь, помогу убрать?
Леди Мирена-ис в немом изумлении воззрилась на почтительно склонившего голову собрата, в котором вдруг проснулась непривычная галантность, смешанная с откровенной учтивостью. Мать честная! Да в чем дело? Прямо на себя не похож! Неужто Белка смогла его так быстро обработать? Или случилось что-то еще, что он вдруг решил пренебречь всеми правилами этикета? Мало того, что обратился на "ты" (немыслимо!), так еще и смотрит со столь неприличной открытостью, от которой просто мурашки по коже! И глаза чистые, ясные, удивительно теплые!
– Давай, давай, кавалер ушастый, – подбодрила со спины Белка, с нескрываемым интересом следя за сменой выражения на лице новой подруги. – Мирена, не отказывай. По крайней мере, сейчас. Все-таки парень в первый раз просит твоей руки! Нервничает и трусит, как водится, так что не надо накалять обстановку.
Линнувиэль чуть вздрогнул, потому как действительно слегка беспокоился, но вовремя спохватился и громадным усилием воли сумел сохранить каменную физиономию. Однако юная красавица все равно заметила, хитро улыбнулась и, получив одобрительный знак от ехидно подмигнувшей Гончей, без колебаний подала узкую ладошку. И, хоть она очень старалась – покусывала губы, прятала глаза и вообще не смотрела больше на удивленно-обрадованного Хранителя, полностью скрыть порозовевшие кончики ушей ей все-таки не удалось.
– Вот так, – заключила Белка, едва они пропали за деревьями. – Все-таки я не зря ему шкуру спасала. Дай бог, не остановится на достигнутом и найдет правильное решение. А то было бы обидно всю оставшуюся жизнь сознавать, что это из-за меня он не нашел свою пару. Особенно, когда она оказалась так близко.
Таррэн, убедившись, что посторонних во всей округе больше нет, немедленно обвил руками ее талию и снова притянул к себе, требовательно заглядывая в лучащиеся неподдельным удовольствием глаза.
– Ты права – они действительно друг другу подходят, – вкрадчиво согласился он. – Но теперь скажи-ка мне, коварная моя женщина: когда это ты успела влезть в его голову? Когда смогла прицепить к нему свою ниточку и с какого времени читаешь не самого глупого в этом мире Хранителя Знаний, как раскрытую книгу? Да еще так, что он до сих пор этого не заметил? А? Белка? Нет-нет, не отворачивайся и не делай вид, что не понимаешь, о чем речь. Я слишком хорошо тебя знаю и готов поклясться, что без этого ты никогда не решилась бы открыться! Тем более, Темному. И, тем более, магу, которых ты чуть не с рождения терпеть не можешь! Не говоря уж о том, чтобы сделать то, что ты сделала сегодня! Ну? Я жду ответа, хитрюга! Причем, немедленно, пока еще держу себя в руках и не применяю страшные пытки! Когда ты попробовала его крови?
Белка, неожиданно порозовев до кончиков ушей, виновато вздохнула.
– Да чего гадать-то? У меня был всего один шанс…