- Здесь, - я коснулся карты указательным пальцем, - Мухаара. Мы - здесь, около сорока лиг к северо-западу.
Я передвинул палец на запад:
- Чэйсули здесь, ближе к Лестре, хотя еще и в пределах Хомейны, - поднял руку и указал более эмоциональным жестом на солиндский порт Андемир.
- Торн высадился здесь, Атвия - в восьми лигах за Идрийским Океаном, строго к западу от Солинды. Он выбрал кратчайший путь через море в Солинду и кратчайший по суше - в Хомейну, - я прочертил по карте линию ногтем. - Видите?
Он прошел вот так, разделив Солинду пополам. Здесь наши земли врезаются в земли Солинды, и сюда шел Торн.
- Но вы остановили его, - кивнул элласийский капитан со знанием дела. - Вы отрезали ему путь, и он не может продвинуться дальше.
Странно было вновь слышать этот выговор, хотя мы и говорили на хомэйнском в присутствии хомейнских командиров. В моем шатре собралось довольно много элласийцев: я хотел, чтобы "подарок" Лахлэна знал, что он делает.
- Торн не слишком старался скрыть, что разделил свою армию, - объяснял я.
- Он пройдет через Солинду, собирая подмогу, а вторая часть его войска на кораблях - так говорили донесения - высадится в Хондарте. Вот здесь, - я указал на точку, обозначающую Хондарт и находившуюся почти в самом низу карты прямо на юг от Мухаары. - Но флота не было - настоящего флота. Это был обманный ход.
Мередит кивнул:
- Он хотел, чтобы вы разделили войско надвое, часть ушла бы в Хондарт, а он ударил бы сюда всеми силами и встретил бы вдвое уменьшившуюся армию Хомейны, - он улыбнулся. - Он умен. Но ты, господин мой Мухаар - более.
Я покачал головой:
- Просто удачлив. И моя разведка хороша. Я узнал о плане Торна и предпринял шаги, чтобы вернуть тех, кто отправился в Хондарт, благодарение богам, они недалеко ушли. Теперь Тори в наших руках, но так просто он не сдастся. Он будет посылать против меня все новые и новые отряды до тех пор, пока у него есть хоть один человек.
- А как Солиндская поддержка, на которую он так рассчитывал?
- Она оказалась много меньше, чем он предполагал…
Мередит был по меньшей мере на двадцать лет старше меня, но слушал внимательно. Поначалу я побаивался говорить открыто, зная, что он гораздо более опытен, чем я - но Лахлэн сделал хороший выбор. Передо мной был человек, готовый выслушать мои слова, взвесить их и вынести свое решение.
- Он пришел в Солинду, ожидая, что за ним последуют тысячи - а пошли только сотни. С тех пор, как я послал туда Чэйсули, солиндцы десять раз подумают, прежде чем разрывать заключенный со мной союз.
Мередит был сама вежливость:
- Каково самочувствие королевы? Я знал, о чем он спрашивает. Это был далеко не праздный вопрос. Будущее Солинды зависело оттого, что было результатом - или причиной - нашего союза, Электра ждала второго ребенка через три месяца и, если это будет мальчик, Солинда окажется на шаг ближе к свободе и независимости. Вот почему Тори не встретил той поддержки, на которую рассчитывал. Из-за этого - и из-за Чэйсули.
- Королева чувствует себя хорошо, - ответил я. Мередит еле заметно улыбнулся:
- А что Айлини? Они поддержали Торна? Я ничего не слышал о присутствии Айлини в атвийской армии, благодарение богам - но не стал говорить об этом:
- Нам противостоят атвийцы и несколько сот солиндских мятежников, - я сделал быстрый жест. - Торн умен, верно, и знает, как ко мне подступиться. Я не разбил его так, как того хотел - он использует против меня мою же тактику.
Никаких крупных сражений - вылазки, стычки, словом, те же действия, что и в моей войне с Беллэмом. И, как видишь, все это длится уже полгода - не так легко выиграть. По крайней мере, было - пока Лахлэн не прислал своего подарка.
Мередит с удовольствием кивнул:
- Думаю, мой господин, ты вернешься домой вовремя, чтобы увидеть рождение твоего наследника.
- Если боги того пожелают, - я снова постучал пальцем по карте. - Торн послал часть своей армии сюда, где я поставил дозоры Чэйсули. Но большая часть остается здесь, где находимся и мы. Последняя стычка произошла два дня назад. Я сомневаюсь, что он выступит против меня еще сегодня. А пока предлагаю обсудить наши планы…
Торн Атвийский выступил против нас двумя днями позднее, собрав все свои силы для этого удара. Он больше не играл в "Тронь - беги" - игру, которой научился от меня, на этот раз он сражался как человек, знающий, что может проиграть в игре, где ставка - его жизнь. Мы отбросили его, перекрыв дорогу в Хомейну, я в который раз возблагодарил богов и Лахлэна за эти пять тысяч воинов. Мы уничтожали его слабеющую армию - атвийские лучники уже не могли нам противостоять.
В горячке последнего боя я искал только одного - Торна. Я хотел, чтобы он встретил смерть на острие моего меча, зная, кто и за что убил его. Это он отобрал у меня меч на поле боя подле Мухаары почти семь лет назад. Это он заковал меня в кандалы и отдал приказ высечь Роуэна. Это он убил бы Аликс, не подоспей вовремя Чэйсули. Это он нанес мне оскорбление, решив, что может свергнуть наш Дом и воцариться на Троне Львов…
Когда стрела вонзилась мне в плечо, пробив кольчугу и кожаный подкольчужник, я подумал, что не ранен - на мгновение покачнулся в седле, почувствовав острый удар в плечо, но решил, что до тела стрела не дошла. Только когда я бросил своего коня навстречу дюжему атвийскому всаднику, я понял, что моя левая рука онемела и не слушается меня.
Я выругался. Атвиец летел ко мне на полном скаку, занеся меч над головой.
Он слепо доверился коню, желая только одного - зарубить меня. Я хотел того же, но теперь не мог. Мне приходилось действовать только одной рукой.
Его конь буквально врезался в моего. От столкновения по моему телу прокатилась волна боли, я тут же пригнулся, уходя от атвийского меча и в то же время пытаясь сохранить равновесие. Клинки скрестились: звон стали - и удар прошел мимо меня. Меч застрял позади меня в коже седла, я направил коня в сторону, и атвиец лишился своего меча - он так и остался позади меня. Довольно опасное положение - я рисковал серьезно повредить ягодицы, случайно сдвинувшись назад в седле, - но, по крайней мере, атвиец остался безоружным. Я привстал в стременах, стараясь быть осторожным - и увидел, как мой противник снова подъезжает ко мне.
Он был невредим. Он крикнул и прыгнул из седла на меня, обеими руками вцепившись в мою кольчугу.
Я почувствовал, как меч вылетел из моей руки в тот же миг, когда на меня навалилась огромная тяжесть. Он был огромен - слишком тяжел и силен даже для меня. Он не был ранен. И тяжестью своего тела стащил меня с седла.
В полете я еще дернулся было, пытаясь освободиться, но сильный удар о землю чуть не вышиб из меня дух. К тому же я по-прежнему не чувствовал своей левой руки - словно и не было ее вовсе.
Своим весом атвийский латник буквально вминал меня в землю. Он уперся коленом мне в живот, приподнявшись, чтобы вытащить нож, и, как мне показалось, выдавил из меня остатки воздуха, но все же, стиснув зубы, я сумел выволочь из ножен свой кинжал и нанес удар снизу вверх - в пах своему противнику.
Он дико вскрикнул и, выронив нож, согнулся пополам, зажимая рану, хлынувшая кровь залила мое лицо, но я все еще не мог ни шевельнуться, ни вывернуться из-под придавившей меня туши. Плечо у меня горело, чудовищная тяжесть навалилась на живот.
Я ударил снова, вложив в удар всю свою силу - мой противник снова закричал, но крик его вскоре перерос в протяжный нечеловеческий вой, полный боли и бессильной ярости. Взгляд его стал невидящим и бессмысленным, я понял, что ему суждено истечь кровью.
Он поддался вперед - покачнулся, с силой надавив коленом мне на грудь - я начал задыхаться, потом ощутил, что все же могу вдохнуть - но неподвижное тяжелое тело по-прежнему давило меня. Правая рука его упала мне на лицо, кольчужные кольца раскровянили губы. Кровь - кровь с привкусом железа, боги, так много крови - чужой крови, к которой примешивалась и моя…
Я дернулся и здоровой рукой попытался столкнуть его с себя. Но огромное, скованное безволием смерти тело было тяжелее и неподатливее камня - у меня недоставало сил, я падал и падал в пропасть - снова, и некому было подхватить меня…
Тени. Тьма. Немного света. Я рванулся к свету, выкрикнув - имя.
- Лежи, господин, - сказал Роуэн, - лежи спокойно.
Уэйтэ держал в руках кусок окровавленного полотна, и я осознал, что он сейчас занимается моим плечом. Еще кровь. Боги, хоть бы он вспомнил об этом своем порошке!.. Ясно, почему так спокоен Роуэн - ему ведь тоже достался поцелуй горячей стали, и он полагал, что я буду вести себя так же, как и он тогда.
Я прикрыл глаза. По лицу стекали струйки пота. Я совсем позабыл, что такое боль - настоящая боль, давненько не получал таких ран. Раз или два в Кэйлдон я был серьезно ранен, но уже успел позабыть и боль, и слабость, способные сломить душу.
- Стрела была пущена с близкого расстояния, - размышлял вслух Уэйтэ. - Ваш доспех достаточно ослабил удар, хотя и не остановил полностью. Но рана не серьезна, я уже извлек наконечник и, если вы побудете в постели достаточно долго, думаю, все будет в порядке.
Я приоткрыл один глаз:
- А как насчет твоего зелья?
- Хотите, чтобы я дал вам его?
- Нет… - я зашипел, ощутив дергающую боль в плече. - Боги… неужели ты не можешь мне дать то же, что и Роуэну?