Она поднялась на крыльцо, сняла пломбу с опечатанной двери и вошла в темный холл. Не зажигая света, миновала гостиную, где на полу еще оставался нарисованный мелом бесформенный силуэт, и поднялась по лестнице наверх.
Открыв дверь справа, она попала в темную пустую спальню. Поняв, что ошиблась, открыла дверь слева, что вела в кабинет Фрискина. Эшли вошла, включила свет и принялась за работу. Странно, но она ни на чем не могла сосредоточиться, действительность будто ускользала от нее. Находясь в кабинете, она не смогла бы описать его. Сознание расползалось и она забывала о предмете, стоило ей отвести от него взгляд. Это было необычно, на память она никогда не жаловалась. Может быть виной всему была бессонница?
Тем не менее, сделав над собой усилие, Эшли внимательно просмотрела единственную папку, что нашла в столе и те немногие бумаги, что лежали в его ящиках. Ни одна из них не имела отношения к индейским экспонатам Фрискина. Эшли включила компьютер, подтвердила пароль и, получив доступ, принялась изучать папки и файлы рабочего стола. Но и это ничего не дало. Разочарованная, она закрыла программу и, выключив компьютер, покинула кабинет.
Спустившись вниз, она остановилась — в камине гостиной горел огонь. Эшли недоуменно огляделась. Интересно! Она не слышала стука открываемой двери, не слышала шагов и вообще никаких передвижений по дому. Тем не менее, в камине что-то жгли, кто-то специально приехал глухой ночью в дом Фрискина, чтобы избавиться от чего-то. От чего? Подойдя поближе, она поняла что это было: жгли бумаги.
"Господи! Это же записи Стоуна!" — озаренная догадкой, она кинулась к камину, упала перед ним на колени и схватив кочергу, принялась выгребать то, что еще можно было спасти от огня, хотя уже видела безнадежность своих попыток. Раздавшийся позади шорох заставил ее отвлечься от своего занятия.
Она обернулась и застыла с кочергой в руках. У окна, там, докуда не доставал слабый неровный свет огня, стоял человек. Он и не думал скрываться, его силуэт отчетливо выделялся на фоне серого оконного проема. Склонив голову на бок, он безмолвно смотрел в окно.
— Сэр? — окликнула его Эшли, поднимаясь на ноги. — Хэлло? Могу я вам чем-нибудь помочь?
Человек не ответил и даже не двинулся, продолжая смотреть в окно.
— Вы не имеете права находиться здесь, тем более в такой час. Вы знаете об этом? — говорила Эшли подходя к нему. — Вы родственник? Представьтесь! Мистер, я к вам обращаюсь…
Подходя ближе, она стала замечать, что он как-то странно покачивается, при этом не меняя положения склоненной на бок головы. Эшли занервничала.
— Полиция Детройта! Назовитесь, пожалуйста!
Бесполезно! Он словно не слышал ее. Потухающий огонь в камине был слишком слаб, а потому Эшли не могла как следует разглядеть незнакомца и составить о нем какое-то определенное представление. Она только видела, что он, склонив голову вперед и в бок, что-то озадаченно разглядывал у себя под ногами. Было немного не по себе от того, что он молчал, но обойдя стол, она наконец увидела в чем дело.
Ступни неизвестного висели в воздухе, не касаясь пола даже вытянутыми пальцами ног. Потрясенная Эшли подняла глаза. У человека была сломана шея, потому что он был повешен. Ее мысли заметались, она растерялась, не зная что делать, что предпринять: кидаться к нему и приподнять, поддерживая за ноги; бежать за ножом и перерезать веревку или звонить в полицию… Судя по всему спасать беднягу было поздно.
Эшли метнулась к телефону — звонить в полицию, когда огонь в камине вспыхнул, рассыпая с шипением искры. В призрачном свечении его потухающего голубоватого пламени, мертвец, тихо покачиваясь на веревке, медленно развернулся к ней. Она ясно увидела густые темные волосы упавшие на обезображенное смертью лицо удавленника. Потом он вздрогнул и с усилием приподнял голову. Он глядел на нее исподлобья мертвыми мутными глазами, его вывалившийся язык мелко задрожал, издав неожиданный трезвон…
Вскрикнув, Эшли села в постели, не понимая где она и что с ней. Но телефон не смолкал ни на минуту, и ее сон осыпался мелкими осколками, как разбившееся стекло. Быстро нашарив трубку, Эшли подняла ее, чуть не выронив из влажной ладони.
— Алло, — хриплым от сна голосом проговорила она.
— Эшли, это Софи, — голос у бывшей секретарши был взволнованным и возбужденным.
Разлепив глаза, Эшли разглядела, что кварцевые часы показывают четыре утра.
— Вы уже встали или еще не ложились? — прошептала Эшли, проводя ладонью по лицу и вытирая с него холодный пот.
— Простите, что подняла вас ни свет ни заря, но через три часа я уезжаю. Новые обязанности, — торопливо пояснила она.
— Понимаю.
Софи, как-то нервно засмеялась, но тут же перешла на деловой тон, взяв себя в руки.
— Я перебирала вещи Боба и в его сумке нашла дорожную карту. Он купил ее по пути в Канаду. Тут указаны все шоссе и дорожные развязки. Я подумала, что это может быть важным для вас. Боб обвел ручкой какой-то городок, судя по всему, это в резервации. Уошборн.
— Уошборн? — при упоминании о карте Эшли сразу проснулась. — Но… это кажется ведь не в Канаде… — пробормотала она, силясь припомнить географию.
— И еще… Не знаю почему, но у меня такое чувство, что тем, что произошло со мной… всем этим переменам я обязана вам.
Эшли недоверчиво хмыкнула — она подумала, что всему виной сложившиеся обстоятельства, и что она тут не причем.
— Не спрашивайте почему, — заторопилась Софи, уловив в молчании Эшли сомнение. — Я так чувствую и все. Я долго думала и решила отдать вам щит. Тем более, что он может пригодиться в вашем расследствании. Мне бы хотелось подарить вам что-то на память.
Это заставило Эшли окончательно проснуться. Она повернулась на бок и приподнялась на локте.
— Я и не подумаю отказаться от вашего подарка. Я тронута. И совсем ни причем в том, что все так повернулось для вас.
— Вы можете заехать за ним сегодня, когда вам будет удобно. Вам передадут его, когда бы вы ни зашли.
— Спасибо, Софи. Удачи вам.
Но Софи уже положила трубку не дослушав ее. Эшли еще немного подумала об этом и снова заснула.
Ее разбудил осторожный стук в дверь. Эшли вскочила с постели. Десять утра! Она все-таки проспала! Кубарем скатившись с кровати, она бросилась к двери, запахиваясь в халат и теряя на ходу тапочки. Пока она спала что-то произошло и Бишоп, не обнаружив ее на месте, послал за ней полицейского или Рона. Дожила! Она не удивится, если после обеда капитан навяжет ей напарника, который будет будить ее по утрам.
Но открыв дверь, обнаружила посыльного с огромным букетом чайных роз. Вынув из нее визитку, принадлежащую Гарди, на обратной ее стороне она прочитала: "Риддерик 19:20". "Риддерик" был пусть не шикарным, но очень приличным рестораном, который посещала респектабельная публика. Эшли улыбнулась.
День, несмотря на ночной кошмар, обещал быть безоблачным, а вечер чудесным. Розы Стенли сгладили впечатление от сна, помогая Эшли забыть его. Спохватившись, она помчалась в ванну и выскочила из нее одеваясь уже на ходу. О завтраке не могло быть и речи, зато Эшли, даже умудрилась подкрасить глаза.
Она гнала на работу, уверенная, что Бишоп мечет гром и молнии и уже записал ее, Эшли Кларк, в злостные прогульщицы. Но как ни странно там будто и не заметили, что она опоздала. Быстро заняв свое место за рабочим столом, она включила компьютер, набрала пароль и открыв программу, сделала запрос на Уошборн.
Это был небольшой городок на границе с Канадой. Его население обеспечивала работой обувная и фанерная фабрика. Кроме кинотеатра, Уошборн имел музей истории и антропологии, который считался культурным центром трех резерваций сиу.
Эшли откинулась на спинку стула. Выходит Боб по пути в Канаду заезжал в Уошборн? Но никаких чеков или счетов, подтверждающих это, она вчера не нашла. И не найдет, потому что Боб скрывал это от всех, прежде всего от Фрискина и от Арчи в том числе. Наверно, он рассчитывал вернуться туда еще раз и поживиться оставшимся. С другой стороны, заезжая в этот Уошборн, он ничем не рисковал — крюк был небольшой.
— Ого! — восхищенно присвистнул Рон, подойдя к ее столу, чтобы поздороваться. — Да ты сегодня красотка. Накрасилась? Понятно. Жаль, что не для меня. И кто же этот счастливчик, что умудрился растопить тебя, ледышка?
— Никто.
— А это что? — он потянулся к листку на котором Эшли бессознательно пыталась составить словесный портрет висельника из своего сна. — Записка любовнику?
— Ты невыносим… Отдай…
— Какой-то он неприглядный, этот парень. Одно радует, он мне не соперник, я намного симпатичнее. Как считаешь?
Напористость и двусмысленные грубоватые шуточки Рона, невольно сравнивались ею с мягкой интеллигентностью Стенли, который не настаивал, а больше спрашивал.
К счастью для Эшли, Рону пришлось переключиться с нее на пронесшийся по участку ураган, эпицентром которого был Бишоп.
— Прибыл с совещания, — хмыкнул Рон, устраиваясь на краешке ее стола и с интересом наблюдая за бушевавшим Бишопом.
— Что рты пораскрывали?! Совсем от рук отбились! Живо всем за работу! Р-работнички! А ты, Кларк, чего сияешь?! — рявкнул, остановившийся перед ней Бишоп. — Полагаю, у тебя уже имеются результаты? Если так, выкладывай, что ты там нашла!
— Пока ничего конкретного.
— Если что-то появится, сразу ко мне. Ясно!