- Робин? - прошептал он, - это ты?
- Я здесь, Баки. - Робин склонился над ним и отвел влажные волосы со лба мальчика.
- Мне больно... Так сильно. - Баки закашлял, и у него на губах запенилась кровь. Робин быстро листочком стер ее. - Ты ведь не выпустишь меня, когда будет темно?
- Нет, - тихо сказал Робин. - Я не выпущу тебя, когда будет темно. Он посмотрел на Сестру глазами, которым было сто лет. - Баки подстрелили три дня назад. - Осторожными движениями он мягко снял пластырь из листьев. На месте раны была безобразная алая дыра с гноящимися отекшими серыми краями. - Я не верю в волшебство или чудеса, - сказал он. - Но может быть чудо то, что мы сегодня нашли Вас, док. Вы сейчас удалите пулю.
- Я? - Хьюг почти задохнулся. - О, нет. Я не могу. Нет.
- Вы сказали, что оперировали больных. Вы сказали, что у вас не погиб ни один пациент.
- Это было целую вечность назад! - завопил Хьюг. - Посмотрите на эту рану! Она слишком близко к сердцу! - Он протянул беспомощную руку. - Такой рукой я не могу даже салата нарезать.
Робин встал и приблизился к Хьюгу, так что они почти оказались нос к носу.
- Вы врач, - сказал он. - Вы сейчас удалите пулю и приведете его в порядок, или же можете начинать копать могилу для себя и своих друзей.
- Но я не могу! Здесь нет ни инструментов, ни света, ни дезинфекции, ни обезболивающих! Я семь лет не оперировал, да я и не был сердечным хирургом вообще! Мне очень жаль. У этого мальчика нет шансов.
Пистолет Робина вновь поднялся и уперся в глотку Хьюга. Врач, который не может помочь любому, не должен жить. Вы же только небо коптите, а?
- Пожалуйста... пожалуйста. - Хьюг задыхался, глаза у него выпучились.
- Подожди минутку, - сказала Сестра. - Рана уже открыта. Все, что тебе нужно сделать, это удалить пулю.
- О, конечно! Конечно! Просто удалить пулю. - Хьюг хихикнул, почти на грани истерики. - Сестра, пуля может быть в любом месте! А чем я должен останавливать кровь? А как я должен выковыривать эту проклятую штуку оттуда - пальцами?
- У нас есть ножи - сказал ему Робин. - Мы можем прокалить их на огне. Это их очистит, верно?
- В подобных условиях не может быть такого понятия, как "чистота"! Боже мои, вы не знаете, о чем вы меня просите!
- Мы не просим, мы приказываем. Делайте, доктор.
Хьюг взглянул на Пола и Сестру в надежде на помощь, но они ничего не могли сделать.
- Я не могу, - хрипло прошептал он. - Пожалуйста... Я убью его, если попытаюсь удалить пулю.
- А если не попытаетесь, то он умрет наверняка. Я здесь вождь. Когда я даю слово, я его держу. Баки подстрелили, потому что я его послал с другими остановить проходивший грузовик. Но он еще не был готов убивать кого-нибудь и не умел достаточно быстро увертываться от пуль. - Он ткнул пистолет в горло Хьюга. - А я уже готов убивать. Я делал это раньше. И сейчас я обещал Баки, что я сделаю для него все, что смогу. Так что - или вы удаляете пулю, или мне придется вас убить.
Хьюг сглотнул, глаза от страха наполнились слезами.
- Но столько всего... я столько всего забыл.
- Вспоминай. И побыстрее.
Хьюг дрожал. Он закрыл глаза, снова их открыл. Парень был еще здесь. Сердце билось так, что чувствовалось во всем теле. "Что я помню?" спросил он себя. - "Подумай, о черт! Ничто не сложится само, все в таком смутном беспорядке". Парень ждал, держа палец на спусковом крючке. Хьюг осознал, что ему придется действовать инстинктивно, и Бог поможет ему, если он сможет собраться.
- Кому-то придется поддерживать меня, - удалось ему сказать. - У меня не очень хорошо с равновесием. И свет. Мне нужно столько света, сколько возможно. Мне нужно... - Думай! - Три или четыре острых ножа с узкими лезвием. Потрите их золой и прокалите на огне. Мне нужны тряпки и... мне нужны зажимы и пинцеты и зонд, не могу же я просто убивать этого мальчика, черт побери! - Он сверкнул глазами на Робина.
- Я достану, что вам нужно. Хотя и не это медицинское дерьмо. Но я достану вам что-то другое.
- И самогон, - сказал Хьюг. - Банку. Для мальчика и для меня. Мне нужна зола, чтобы помыть руки, и мне может понадобиться ведро, если вырвет. - Он подтянул дрожащую руку и оттолкнул пистолет от горла. - Как вас зовут, молодой человек?
- Робин Оукс.
- Тогда порядок, мистер Оукс. Когда я начну, вы не должны касаться меня и пальцем. Не важно, что я буду делать, не важно, что, как вы думаете, я должен делать. Иначе я буду так напуган, что мы можем умереть оба. - Хьюг посмотрел вниз на рану и поморщился: она была очень, очень скверной. - Из какого оружия в него стреляли?
- Я не знаю. Думаю, из пистолета.
- Это мне ничего не говорит о размерах пули. О Боже, это безумие! Я не могу убрать пулю из раны, которая так близко к... - Пистолет скользнул обратно. Хьюг увидел, что палец у парня в готовности на спусковом крючке, и что-то похожее на близость к смерти промелькнуло на фасаде высокомерия, который он снова надел на себя в Амарильо. - Убери эту пушку от моего лица, свиненыш, - сказал он и увидел, как сощурился Робин. - Я сделаю, что смогу, но не обещаю чуда, ты это понимаешь? Хорошо? Для чего ты здесь стоишь? Доставай, что мне нужно!
Робин опустил пистолет. Он вышел принести самогон, ножи и золу.
Напоить Баки настолько, насколько нужно было для Хьюга, заняло примерно минут двадцать, под руководством Робина другие мальчишки принесли свечи и поставили их вокруг Баки. Хьюг поскреб руки золой и стал ждать, пока обработают лезвия.
- Он называет вас Сестрой, - сказал Робин. - Вы сиделка?
- Нет. Это просто мое имя.
- О!
Это прозвучало разочарованно, и Сестра решила спросить, почему?
Робин пожал плечами.
- У нас обычно были сиделки там, где мы были, в большом здании. Я обычно звал их черными дроздами, потому что они всегда налетали на меня, когда думали, что что-то сделано неправильно. Но некоторые из них были ничего. Сестра Маргарет говорила, что дела у меня поправятся. Вроде семьи, дома и все прочее. - Он оглядел пещеру. - Что-то вроде дома, а?
До Сестры дошло, о чем говорит Робин.
- Вы жили в приюте?
- Да. Все. Многие из нас заболели и умерли, когда похолодало. Особенно те, кто был действительно маленьким, - его глаза потемнели. Отец Томас умер, и мы похоронили его за большим домом. Сестра Линн умерла, а затем также сестра Меи и сестра Маргарет. Отец Каммингс ушел ночью. Я не виню его - кто же хочет заботиться о стаде ничтожных доходяг? Некоторые другие тоже ушли. Последним, кто умер, был отец Клинтон, и тогда остались только мы.
- А там были с вами более старшие ребята?
- О, да. Осталось несколько из них, но большинство просто ушли от нас. И вот, как я понимаю, я остался старшим. Я посчитал так, если я уйду, то кто позаботится об этом отребье?
- И вы нашли эту пещеру и стали грабить?
- Конечно. Почему же нет? Я имею в виду, что мир же сошел с ума, ведь так? Почему же нам не грабить людей, если это единственный способ остаться живым?
- Потому что это неправильно, - ответила Сестра. Парень засмеялся. Она дала его смеху затихнуть, а потом сказала. - Сколько народу вы убили?
Все следы улыбки исчезли с его лица. Он пристально посмотрел на свои руки, это были руки мужчины, грубые и мозолистые.
- Четверых. Иначе они убили бы меня. - Он неловко пожал плечами. Это не важно.