Брат Тимоти усмехнулся и из каждого глаза выкатилось по слезе.
- Но там было только две пули. Как я должен был сам избавиться... если было только две пули?
Он продолжал щелкать затвором, пока Роланд не отобрал пистолет, потом стал всхлипывать и упал на колени.
Пол вздрогнул, когда на горящие трупы обрушилась крыша, ослабленная огнем, тоннами воды от растаявшего снега и семью годами отсутствия ухода. Стрельба почти везде прекратилась. Схватка почти закончена, и Роланд получил свой приз.
77. ЧТО ВИДЕЛ СТАРЬЕВЩИК
Однажды днем, когда в Мериз Рест медленно падал снег, с севера в город въехал грузовик с провисшей подвеской. Его чихающий мотор сразу же сделал его центром внимания - но теперь почти каждый день появлялись новые люди, некоторые в избитых старых машинах или на грузовиках, некоторые на запряженных лошадьми повозках, а большинство пешком, с пожитками в картонных коробках и чемоданах, так что новоприбывшие теперь не привлекали такого внимания, как раньше.
С обеих сторон грузовика было написано красными буквами "СТАРЬЕВЩИК". Водителя звали Валсевик, и он с женой, двумя сыновьями и дочерью следовали образцу нового общества бродяг - оставаться в поселении достаточно долго, чтобы найти себе пищу, воду и отдых, а потом понять, что есть и в другие места, где получше. Валсевик был раньше водителем автобуса в Милуоки, тихо лежал с гриппом, когда разрушили его город, и он до сих пор не решил, повезло ему или нет.
За последние две недели он наслушался слухов от людей, которых встречал по дороге: впереди город под названием Мериз Рест, в этом городе источник такой сладкой воды, словно в Фонтане Молодости. У них там есть кукурузное поле и яблоки, падающие прямо с неба, а еще у них есть газета и они строят церковь.
И в этом городе - такие слухи - есть девушка по имени Свон, обладающая силой жизни.
У Валсевика и его семьи были темные волосы и глаза, оливковый цвет лица, доставшийся им от многих поколений цыганской крови. Жена его была привлекательна, с тонким, точеным и гордым лицом, с длинными черными волосами с седыми прядями, темно-карими глазами, которые, казалось, светились. Прошло меньше недели с тех пор как растрескался шлем из наростов, покрывавших ее лицо и голову, и Валсевик оставил среди занесенного снегом леса горящий фонарь, зажженный в честь Девы Марии.
Когда Валсевик въехал подальше в город, он действительно увидел источник прямо посреди дороги. Рядом с ним горел костер, а дальше по дороге люди перестраивали какое-то здание, дощатое, которое могло бы быть церковью. Валсевик счел место подходящим и стал делать то, что он и его семья делали в каждом поселении, куда они приезжали: он остановил на дороге свой грузовик, а его мальчики открыли заднюю панель и стали вытаскивать ящики, полные разных предметов для продажи и обмена, среди которых были многие собственного изобретения их отца. Жена Валсевика и дочь поставили столы, чтобы выложить товары, к этому времени Валсевик поднес ко рту старый мегафон и стал зазывать, привлекая внимание к своей торговле:
- Подходите, ребята, не стесняйтесь! Идите и посмотрите что вам привез старьевщик! Берите инструменты, домашние приспособления и безделушки со всей страны! Берите игрушки для малышей, старину прошлого века, мои собственные изобретения для облегчения и подмоги в нынешней жизни - Бог знает, что всем нужна подмога и радость, не так ли? Так что подходите, ближе, все!
Люди стали толпиться у его столов, рассматривая, что привез старьевщик: пеструю женскую одежду, включая вечерние платья с блестками и яркие купальники, туфли на высоких каблуках, оксфордские седла и тапочки для бега, летние мужские рубашки с коротким рукавом, большинство еще с этикетками, открывалки для банок, сковородки, тостеры, часы, транзисторные приемники и телевизоры, лампы, садовые шланги, стулья для газонов, зонтики и кормушки для птиц, игры в коробках, вроде "Монополии" и "Риска", плюшевых медведей, игрушечные автомобильчики, кукол и наборы авиамоделей. Собственными изобретениями Валсевика были бритвенные лезвия, приводящиеся в действие приводом из резиновых ремней, очки со щитками, протирающими стекла, и небольшой пылесос, работающий от моторчика с резиновым приводом.
- Что вы хотите за это? - спросила женщина, держа шарф с блестками.
- У вас есть резиновая лента? - поинтересовался он, а когда она покачала головой, то велел ей идти домой и принести, что у нее есть на обмен, и может тогда они смогут сторговаться.
- Я буду менять на все, что у вас есть! - сказал он толпе. - Цыплята, консервы, расчески, ботинки, наручные часы - приносите, и будем договариваться! - Он уловил в воздухе нежное благоухание и повернулся к жене.
- Я схожу с ума, - спросил он, - или это пахнет яблоками?
Женская рука взяла какой-то предмет со стола перед Валсевиком.
- Это уникальный предмет, сударыня! - сказал Валсевик. - Да, мадам! Вы больше не увидите ничего похожего! Возьмите. Потрясите его!
Снежинки полетели на крыши домов города, заключенного в стекляшке, которую она держала.
- Здорово, да? - спросил Валсевик.
- Да, - ответила женщина. Ее бледно-голубые глаза следили за тем, как падают снежинки. - Сколько это стоит?
- О, хотя бы две банки консервов. Но... раз вам так понравилось... Он сделал паузу, рассматривая потенциального покупателя. Она была крепкая, с квадратными плечами и выглядела так, как будто могла распознать ложь за милю. У нее были густые седые волосы, подстриженные до плеч и зачесанные назад. Кожа у нее была гладкая и без морщин, как у новорожденного, и было трудно судить, сколько ей лет. Может, ее волосы поседели преждевременно, подумал Валсевик, - но все равно в глазах было что-то мудрое, как будто они видели и запомнили целую жизнь, полную борьбы. Она была красивой женщиной, даже с очень хорошенькими чертами - с царственным взглядом, решил Валсевик, и вообразил, что до семнадцатого июля она могла носить меха и брильянты и иметь полный дом слуг. Но в лице ее была также доброта, и в следующую секунду он подумал, что она была учительницей или миссионером, или социальным работником. Под мышкой она крепко держала кожаный футляр. Деловая женщина, подумал Валсевик. Да-а. Вот кем она была. Возможно, имела свое дело. - Ну, - сказал он. - Что у вас есть на обмен, сударыня? - Он кивнул на кожаный футляр.
Она слегка улыбнулась, встретившись с ним глазами.
- Можете называть меня Сестра, - сказала она. - И я очень сожалею, но я не могу отдать то, что у меня здесь.
- Мы не можем вечно держать вещи, - сказал Валсевик, пожав плечами, мы должны расставаться с ними. Это американская манера.
- Я думаю, да, - согласилась Сестра, но не отпустила свой футляр. Она снова потрясла стеклянный шарик, посмотрела, как закружились снежинки. Затем положила обратно на стол. - Спасибо, - сказала она, - я просто смотрю.
- Ну, вот! - Кто-то рядом с ней залез в коробку и поднял потертый стетоскоп. - Разговоры о старье! - Хьюг повесил его себе на шею. - Как я выгляжу?
- Очень профессионально.
- Я так и думал. - Хьюг не мог сдержаться и не посмотреть на ее новое лицо, хотя и видел его за последние два дня достаточно часто. Робин послал несколько человек в пещеру за Хьюгом и остальными мальчишками и привел их жить в Мериз Рест. - Что вы хотите за это? - спросил Хьюг у Валсевика.
- Ну, что-нибудь стоящее, вроде... нужно посмотреть. Знаете, я надеюсь, что когда-нибудь смогу встретить врача, кому это на самом деле нужно. Я не могу продать это просто так кому попало. Ух... что вы можете дать за это?
- Думаю, что могу дать вам за это несколько резиновых полос.
- Продано.
Рядом с Сестрой выросла гигантская фигура, и Валсевик увидел, когда Хьюг отошел, шишковатое лицо в наростах. Он только слегка вздрогнул, потому что привык к такого рода зрелищам. Рука гиганта была на перевязи, сломанные пальцы были завязаны и наложены шины, благодаря любезности нового городского врача.
- Как насчет этого? - спросил Джош Сестру, держа длинное черное платье, покрытое блестками. - Ты думаешь, оно ей понравится?
- О, да. На открытии нового сезона в опере она будет выглядеть великолепно.
- Я думаю, что Глории оно понравится, - решил он. - Я имею в виду... даже если не понравится, она сможет использовать материал, да? Я возьму его - сказал он Валсевику, положив платье на стол. - И это тоже. - Он взял зеленый пластмассовый трактор.
- Хороший выбор. Ух... а что у вас есть на обмен?
Джош колебался. Потом сказал:
- Подождите минутку. Я сейчас вернусь, - и пошел к хижине Глории, прихрамывая на левую ногу.
Сестра смотрела, как он идет. Он был силен как бык, но человек с алым глазом почти убил его. У него было сильное растяжение плеча, ушибленная левая коленная чашечка, три сломанных пальца и переломанное ребро, он весь был в ссадинах и порезах, которые еще не зажили. Джошу повезло, что он остался жив. Но человек с алым глазом покинул свое логово под сгоревшей церковью; к тому времени, когда туда пришли Сестра с Полом, Анной и полудюжиной мужчин с винтовками, этот человек уже ушел, и хотя вход туда круглосуточно сторожили четыре дня, он не вернулся. Дыру забили, и было продолжена работа по восстановлению церкви.
Но Сестра не знала, ушел ли он из Мериз Рест или нет. Она помнила сообщение, которое принес Джош: "Я сделаю эту работу руками самих же людей".
Вокруг нее толкались люди, рассматривая вещи, как будто это были предметы чужой культуры. Она смотрела на все - сейчас это старье, но несколько лет назад без этого не обходился в хозяйстве никто. Она подняла таймер для варки яиц и снова уронила его в коробку, где были булавки, кухонные формочки и приспособления. На столе лежал многоцветный кубик, и она вспомнила, что это называлось "кубик Рубика". Она взяла иллюстрированный календарь с изображением рыбака с трубкой в зубах, забрасывающего удочку в голубой ручей.
- Всего только восьмилетней давности, - сказал ей Валсевик. - Если отсчитаете назад, то сможете определить даты. Я и сам люблю отслеживать дни. Вот сегодня - одиннадцатое июня. Или двенадцатое. Ну, или то, или другое.
- Где вы все это берете?
- Когда где. Мы долго странствовали. Думаю, что слишком долго. Ага, интересуетесь хорошеньким серебряным медальоном? Смотрите! - Он, щелкнув, открыл его, но Сестра быстро отвела взгляд от пожелтевшей фотографии улыбающейся маленькой девочки внутри. - Простите. - Он закрыл медальон. Может, мне не следует его продавать? А?
- Нет. Его следует спрятать.
- Да. - Он отложил его и посмотрел на низкие темные облака. - Однажды утром в июне, эге? - Он обвел взглядом хижины, в которых его сыновья торговались с покупателями. - Сколько здесь живет народу?
- Точно не знаю. Может, пятьсот - шестьсот. Все время прибывают новые люди.