Она направила лошадь вдоль стены, где десятки людей собирали также валежник и деревяшки. Пока она проезжала мимо, все они смотрели на нее, а потом возвращались к работе с новым энтузиазмом.
Бад Ройс сказал ей, Сестре и Джошу, что нужно сделать стену высотой по меньшей мере в шесть футов, прежде чем лить на нее воду, но времени оставалось немного.
Чтобы довести стену до нынешней высоты и окружности, потребовалось более двадцати часов беспрестанного изнурительного труда. Снаружи, у быстро удаляющейся границы леса, работали команды, возглавляемые Анной Мак-Клей, Ройсом и другими добровольцами. Они копали сеть траншей, а потом прятали их под настилом из палок, соломы и снега.
Впереди находилась группа людей, укладывающих камни и глину в трещины в стене, их дыхание струйкой поднималась в воздух. Среди них была Сестра, руки и одежда которой были испачканы, лицо покраснело от холода. Длинный прочный шпагат был обмотан вокруг шеи и привязан к ручке кожаного футляра. Поблизости Робин разгружал еще одну тачку с глиной. Свон знала, что он хотел поехать с Полом, Баки и тремя другими юными разбойниками, когда они отправились на север позавчера на сером автомобиле, но Сестра сказала ему, что им здесь на стене будет нужна его физическая сила.
Свон остановила Мула и слезла. Сестра увидела ее и нахмурилась.
- Что ты здесь делаешь? Я же сказала тебе оставаться в хижине.
- Сказала.
Свон зачерпнула полные ладони глины и забила ее в трещину.
- Я не собираюсь оставаться там, пока все остальные работают.
Сестра подняла руки, чтобы показать их Свон. Они все были покрыты кровоточащими ранами, нанесенными мелкими камушками с острыми краями.
- Сохрани свои руки для более важных дел. А теперь иди.
- Твои руки заживут, и мои тоже.
Свон засовывала глину и камушки в дыру между бревнами. Примерно в двадцати ярдах в стороне несколько мужчин поднимали на место дополнительные бревна и валежник, чтобы стена становилась выше.
Робин взглянул наверх на низкое неприятное небо.
- Через час будет темно. Если они где-то поблизости, то мы сможем увидеть их костры.
- Пол даст нам знать, если они станут близко.
Она на это надеялась. Она знала, что Пол добровольно вызвался на очень опасную работу; если солдаты поймают его и ребят, то это будет равносильно смерти. Она взглянула на Свон, страх за Пола изводил ее.
- Иди, Свон! Нет необходимости, чтобы ты находилась здесь и расцарапывала руки!
- Я ничем не отличаюсь от других, черт побери! - вдруг вскричала Свон, отрываясь от работы.
Глаза ее вспыхнули гневом, и румянец вспыхнул на щеках.
- Я человек, а не кусок стекла на проклятой полке! Я могу также усердно работать, как любой другой, и вам не нужно облегчать мне жизнь!
Сестра была удивлена вспышкой гнева Свон и поняла, что другие тоже ее видят.
- Прости меня, - сказала Свон успокаиваясь. - Но вам не нужно запирать меня и защищать меня. Я сама могу о себе позаботиться.
Она взглянула на других, на Робина, потом ее взгляд снова вернулся к Сестре.
- Я знаю, почему эта армия идет сюда, и знаю, кто их ведет. Это я им нужна. Это из-за меня весь город в опасности. - Голос у нее дрогнул, а глаза наполнились слезами. - Я хочу убежать. Я хочу скрыться, но я знаю, что если я это сделаю, то солдаты все равно придут. Они все равно отберут весь урожай, и никого не оставят в живых. Так что нет нужды бежать. Но если здесь кто-нибудь погибнет, то это из-за меня. _М_е_н_я_. Поэтому позвольте мне делать, что я могу.
Сестра знала, что Свон была права. Она, Джош и другие обращались со Свон как с хрупким фарфоровым изделием, или как... да, подумала она, как с одной из тех фигурок в магазине хрусталя на Пятой Авеню. Все они были сосредоточены на даре Свон пробуждать жизнь на мертвой земле, и они забыли, что она просто девушка. Сестра еще боялась за руки Свон, потому что они были тем инструментом, который мог заставить расцвести жизнь в пустыне - но у Свон был сильный и твердый не по годам характер, и она была готова работать.
- Я хочу, чтобы ты нашла пару перчаток, но, пожалуй, их трудно достать.
Ее собственная пара уже износилась.
- Хорошо, - сказала она. - Тогда принимайся за работу. Время уходит.
Она вернулась к своей работе.
Пара рваных шерстяных перчаток возникла перед лицом Свон.
- Возьми их, - настаивал Робин.
Его собственные руки были теперь голыми.
- Я всегда могу стянуть еще.
Свон посмотрела ему в глаза. За грубой маской проглядывала нежность и доброта, как будто среди снеговых туч вдруг мелькнуло солнце. Она сделал движение в сторону Сестры.
- Отдай их ей.
Он кивнул. Сердце у него билось вовсю, и он подумал, что если он на этот раз сделает какую-нибудь глупость, он просто заползет в какую-нибудь дыру и замурует себя там. О, она так прекрасна! Не делай никаких глупостей! Предупреждал он себя. Спокойнее, мужик! Просто веди себя спокойнее!
Рот у него открылся.
- Я тебя люблю, - сказал он.
Глаза Сестры расширились. Она оторвалась от работы и повернулась к Робину и Свон.
Свон онемела. У Робина на губах появилась жалкая улыбка, как будто он понял, что его голос звучит сам по себе по мимо его воли. Но слова эти уже прозвучали, и все их слышали.
- Что... ты сказал? - спросила Свон.
Лицо у него выглядело, как будто он...
- Ух. Мне нужно привезти еще глины, - забормотал он. - Оттуда, с поля. Я там беру эту глину. Вы знаете?
Он попятился к тачке и почти упал на нее. А потом быстро укатил ее прочь.
И Сестра и Свон следили, как он поехал. Сестра проворчала.
- Этот парень ненормальный!
- О, - тихо сказала Свон, - надеюсь, что нет.
Сестра посмотрела на нее и все поняла.