Г о ф м а н. А все же.
П р и н ц. Тебе ведь хватило ума понять, что ты хочешь есть чужой хлеб.
Г о ф м а н. Пожалуй.
П р и н ц. Я тоже не лгу себе и знаю, что хочу подчинить себе чужие воли.
Г о ф м а н. Другими словами, ты тиран.
П р и н ц. Да, как ты - паразит.
Г о ф м а н. Впрочем, с чужим хлебом у меня что-то не ладится.
П р и н ц. У меня тоже есть сложности. Как раз их я хотел с тобой обсудить.
Г о ф м а н. Ты думаешь, я могу быть тебе полезен?
П р и н ц. Увидим. (В раздумье глядит на него.) Вообще-то меня беспокоит Шульц.
Г о ф м а н (подняв брови). Шульц?
П р и н ц. Да. Ты заметил, с какой неохотой он выполняет приказы? (Повысив голос.) Шульц, войди!
Входит Ш у л ь ц.
Сними нагар с свечей.
Ш у л ь ц снимает.
(Гофману.) А ведь я столько сил и денег истратил... Шульц, выйди!
Ш у л ь ц выходит.
...истратил на то, чтобы сделать его покорным. Он мягкотел, безволен, он в сущности глуп, и, однако, мне не удается сломить его - вернее, его косность. Он, видите ли, привык к свободе - в том разъезжем балагане, где раньше играл.
Г о ф м а н. Позволь. А ты уверен, что он не подслушивает?
П р и н ц. Уверен. Я ему запретил... Так вот, Шульц - это мелочь, общий случай. Куда хуже первый министр.
Г о ф м а н (с любопытством). Герр Лемке? Чем тебе не угодил он?
П р и н ц. Ты обратил на него внимание?
Г о ф м а н (пожимает плечами). Похож на нитку, выпавшую из иглы. Серый господин.
П р и н ц (сквозь зубы). Он забрал себе в голову, что может распоряжаться мной.
Г о ф м а н. Как это - тобой?
П р и н ц. Ну, моими деньгами.
Г о ф м а н. Зачем же ты ему позволяешь это?
П р и н ц. Он знает больше, чем я бы хотел. Я даже не могу его прогнать. Он побежит к фон Альтману или к герцогу, и это будет еще хуже.
Г о ф м а н (с участием). Что же ты намерен делать?
П р и н ц (глухо). Я намерен его убить.
Г о ф м а н. Убить?!
П р и н ц. Тише, пожалуйста. А что еще мне остается? В былые времена я бы отправил его в крепость. Но теперь полиция подчинена герцогу, да и то лишь отчасти... (В раздумье.) Вот если бы состряпать против него солидное дело... Я потерял на нем столько денег... Да, Эрнст, ведь ты же юрист. Что бы ты посоветовал?
Г о ф м а н ( растерянно). Я, право, не знаю. Я столько времени не практиковал...
П р и н ц. Ну вот, ты искал полезной работы. Спаси министра от смерти - ибо, видит бог, мне не нужна его кровь, - и это будет прямая польза и выигрыш в человечности. Ведь ты гуманист?
Г о ф м а н (ошеломленно). Ты хочешь, чтобы я его посадил?
П р и н ц. Да, нечто вроде.
Г о ф м а н. Я вряд ли гожусь на такую роль.
П р и н ц. Ну, ты еще подумай. И кстати: ты знаешь, что будешь жить у Шульцев?
Г о ф м а н. Фрау Шульц мне сказала.
П р и н ц. Так присмотри за ее мужем. Ему это не повредит. (Зевает, потом быстро встает.) Ну все. Я иду спать. Шульц отвезет тебя к себе домой... Шульц, войди!
Ш у л ь ц входит.
Карета готова?
Ш у л ь ц. Сейчас будет готова, ваше высочество. Я распорядился.
П р и н ц. И отлично. Спокойной ночи, Эрнст.
Г о ф м а н. Спокойной ночи, Вильгельм.
П р и н ц уходит.
Сцена восьмая
Ш у л ь ц (глядя в окно). Вот и снег. Какие большие пушинки.
Ф р а у Ш у л ь ц, неслышно войдя, начинает гасить медным колпачком свечи на столах. Сцена постепенно темнеет.