Адрес он пока читать не стал. И так понятно - Лубянка, что же еще. Дьявольское кольцо. Дьявольское. Но через пару минут начали появляться кое-какие сомнения. Удостоверение он не посмотрел, адрес не прочитал. Так, может, и капитан не настоящий? Марк был уверен, что за ним следят, но сколько ни оглядывался, никого подозрительного не заметил. Похоже, его поводили в открытую для отстрастки, а сейчас, если и наблюдают, то делают это скрытно. Игра перешла в другую стадию. Записка жгла карман, но Марк выдержал характер. Погода в этот день выдалась отличная, и он решил совершить долгую прогулку по Бульварному кольцу. Пройдя по забитому народом Тверскому бульвару, он направился к Трубной площади. Скоро начались сами бульвары, где можно было идти по аллее между голыми уже деревьями и неторопливо размышлять. Кроме владельцев собак почти никто навстречу не попадался. А вон в том доме, вспомнил он, в последний приезд они обмывали сделку. С Колей Ферапонтовым. Ферапонт тогда удачно зацепился за дилера "Пентаксы". Переправили в Питер полвагона печенья. Неплохие были комиссионные. И девочки там были. Как звали ту рыженькую, с которой он остался тогда ночевать. Лена, Света? Ни шиша не помню. Марк шел, дымил сигаретой, садился на лавочки, но долго сидеть было холодно, и он вновь брел между деревьями, приостанавливаясь на перекрестках. Сколько он ни озирался, так и не смог заметить никого, кто бы шел следом. Не через спутник же они за ним следят? А, может, и через спутник, подумал он равнодушно. Все же - ФСБ. После встречи с капитаном Марк как будто отупел. Надо было что-то лихорадочно придумывать, строить планы, а у него наоборот - почти никаких эмоций. От этих не убежишь. Но чем все-таки грозит предстоящая встреча? В том, что придется на рандеву пойти, он не сомневался. Не пойдешь, сами явятся, это уж точно. А, может, отдать им кольцо? Просто так отдать. На кой ляд ему эти сложности. Жил же раньше, как все люди, и никаких проблем. Нет, проблемы были, но понятные. Деньжонок сшибить, с девчонкой познакомиться, с приятелями выпить. А теперь? Кошмар, а не жизнь. Убить они его, конечно, не смогут. Это ясно. И отнять кольцо не смогут. Но если гэбистам не известны детали, то запросто попытаются грохнуть. То-то вытянутся у них рожи, когда выяснится, что нет ни трупа, ни вещи. Марк усмехнулся, но усмешка вышла горькой. В любом случае на новую встречу с Анубисом он не спешит. Ладно, скоро все выяснится, так что не стоит с этим тянуть. Неожиданно для самого себя он купил в ларьке бутылку "Российского шампанского" и сунул в карман. Марк решил, что дойдет до ближайшей пустой скамейки и выпьет прямо из горлышка за себя, за Ветку, за удачу. Эх, за удачу больше всего! Он шел, придерживая рукой тяжело оттянутый бутылкой карман, когда неожиданно открылась река. Можно было перейти на другую сторону, но он спустился вниз под мост и присел на корточки. Вода в Москве-реке текла спокойно, ничем не напоминая мощное движение Невы. Наискосок широко раскинулась гостиница "Россия". Проплыл белый пароходик, на палубе которого, зябко обхватив себя руками, стояла одинокая женская фигура. Марк сдернул фольгу и отсалютовал пароходику одиночным выстрелом.
26.
Гостиница "Россия" - вот что было начертано в записке ровным хорошим почерком. Номер двести двенадцать. Почти невообразимое совпадение. Двести двенадцатая комната хироманта, такой же номер в гостинице. Случайность? Имелся и телефон, и указанное время. Марка ждали завтра в одиннадцать утра. Сейчас Марк ругал себя за то, что не посмотрел удостоверение капитана Утробина. А вдруг капитан такой же эфэсбэшник, как он испанский летчик? Хотя, если как следует подумать, никакой разницы. Главное - он на учете. Марк хорошо помнил, что все предыдущие попытки спастись бегством, кончались смертью. С Певцовым никакими своими проблемами он делиться не стал, но весь вечер оставался мрачен и немногословен - предстоящая встреча пугала. На следующее утро, в начале двенадцатого, ничего, пусть немного подождут, Марк неспешно добрался до "России". Только вчера он сидел на противоположном берегу Москвы-реки, пил шампанское и смотрел на гостиничный комплекс, совершенно не подозревая, что именно туда придется идти на следующее день. Опять совпадение? Марк слышал, что гэбисты часто назначают встречи своим сексотам в квартирах жилых домов или в гостиницах. Но это были знания обычного обывателя, который с одинаковым интересом воспринимает слухи о крахе банка или запуске орбитального спутника. А теперь вдруг слухи становились самой что ни на есть противной реальностью, и это раздражало. В просторном холле гостиницы он вместо пропуска, ничуть не сомневаясь, что его поймут правильно, предъявил записку. Впустили немедленно. Пройдя по длинному коридору и свернув направо, он скоро оказался перед нужной дверью - номер двести двенадцать был на сей раз обозначен желтыми металлическими цифрами. Собравшись с духом, Марк постучал. Кого угодно приготовился увидеть Марк в секретном номере. Может быть, даже Николая Юрьевича с его черной тростью, но только не Василия. А между тем, тот самолично распахнул дверь, словно радушный хозяин на пороге собственной квартиры. Полыхнул васильковый взгляд, жизнерадостная улыбка раздвинула бороду - Рустаков радовался встрече так, будто не виделся с Марком лет десять. - Ты? - только и сумел выдавить Марк вместо приветствия. - А что, не ожидал? - Василий совершенно не выглядел смущенным. - Это, брат, жизнь, - добавил он философски и, заметив, что Марк застыл на пороге, так же, как и при встрече в конторе, втянул его в номер. - Судьба, рок. Шикзаль, как говорят немцы. Проходи, не бойся. Поговорим. - Как ты меня нашел? - Марк нетерпеливо дернул плечом, сбрасывая мягко держащую его руку. - А не я искал, не я. Мое дело маленькое - сказать, предупредить. Для поисков есть другие специалисты. Другой специалист, капитан Утробин, сидел в комнате за столом и мелкими глотками прихлебывал из чашки горячий, вкусно пахнущий чай. - Значит, ты меня сдал? - Зачем же так грубо? - Рустаков убрал улыбку, поскреб в бороде и испытывающе взглянул на Марка. - А, впрочем, если тебя это так задевает, то извини. Деньги нужны, брат, страшное дело. Жена пилит, дочь растет, от хиромантии одни убытки. За помещение плати, рэкету - плати, налоги, опять же. Тут поневоле, на что угодно согласишься. Раньше священники стучали органам - грехопродавцы, теперь к нам, экстрасенсам, народ идет со своими проблемами. Сам подумай, как убережешься, если есть хочется. - Хватит болтать! - грубый тон не помешал Утробину обворожительно улыбнуться. Без бейсболки он выглядел этаким плакатным героем с рекламы "Мальборо". - Совсем Марка Викторовича запутаешь. А у нас разговор серьезный. Теперь любые сомнения, о чем пойдет речь, у Марка отпали. Все-таки о кольце. Да и глупо было бы думать, что ФСБ просто заинтересует его скромная персона. - Вы садитесь Марк Викторович, располагайтесь. Чувствуйте себя свободно. Но "свободно" никак не получалось. Марк поглядел в окно тесного двухместного номера. Прямо напротив луковички куполов ввинчивались в небо - окно выходило на Варварку, чудом уцелевший при постройке гигантской гостиницы квартал часовен и церквушек. - Признайтесь, Марк Викторович, - продолжил Утробин, - вы ведь, э-э, пожалели вчера, что не посмотрели мое удостоверение. Сомнения вас не мучили? - Так вот и покажите сейчас. Раскрыв удостоверение, но не давая его Марку в руки, Утробин терпеливо ждал, пока тот изучит печати. - А теперь - к делу. По нашим сведениям, - в этом месте Василий многозначительно закивал, - у вас имеется антикварное кольцо, представляющее археологический интерес. Попало оно к вам, э-э, криминальным путем. Правильно? Марк промолчал. - Как известно, по законам нашей страны, подобные вещи должны быть переданы государству, за что вам полагается денежная компенсация, или, если угодно, вознаграждение. - И в каком размере? - Марк отбросил условности, сел в кресло напротив и, будь у него туфли почище, обязательно бы положил ноги на журнальный столик. Раз вы так, то и я. - В достаточном, - капитан сделал паузу, давая Марку по тону определить сумму. - Вполне достаточном, чтобы закончить высшее учебное заведение, найти хорошую работу, или, если это вас устроит, жить, как вам вздумается. Но об этом позже. - А вы уверены, что я доверюсь на слово? - Марк перешел в наступление. Где гарантии, что я останусь для вас интересен, если с кольцом расстанусь? Да и зачем вам оно? Подарите действующему президенту? - Поймите, - Утробин в искреннем жесте прижал к груди руки, - я не уполномочен обговаривать детали. Меня, э-э, интересует ваше согласие в принципе. - А я не согласен в принципе. И не вздумайте наделать глупостей! Наверняка вы осведомлены, что отнять кольцо нельзя. - Это вы в книжке прочитали? - небрежно осведомился капитан. - И в книжке тоже. А что, разве Василий вам ничего подобного не рассказывал? - Всего лишь предположения. Догадки. Их необходимо проверить на практике. Подобные артефакты составляют, э-э, национальное достояние. Нужны научные эксперименты, анализ. И скажу вам по большому секрету, по нашим сведениям правительство одной великой державы уже располагает подобной вещью. Речь идет о государственной безопасности. - Конечно, как всегда, - Марк закурил. - Ну и что вы собираетесь предпринять, если я не соглашусь на ваше предложение? Взгляд Утробина стал жестким. - Есть варианты, - тихо сказал он тоном, от которого у Марка по спине поползли мурашки. - Кроме грубого насилия существует масса, э-э, способов сделать людей сговорчивее. - Ты, брат, того, - встрял молчавший до этого Василий. - Не хорохорься. Я и сам когда-то... - не договорил он. - Мы не торопим вас, Марк Викторович, - капитан плавным движением поправил прическу. - Пока мы лишь с вами консультируемся, разговор носит предварительный характер. Но потребуются новые встречи. Вы ведь не попытаетесь оставить нас в одиночестве? Заметьте, речь о подписке о невыезде не идет. Пусть все у нас будет складываться на добровольных началах. Хорошо? - Лучше не бывает. Марк сунул пачку сигарет в карман и поднялся. - Как понимаю, на сегодня пока все. - Именно, - вновь добродушно улыбнулся Утробин. - Рад был, э-э, с вами познакомиться.
27.
Какое интересное, содержательное знакомство! Марк откровенно иронизировал, бредя по шумной Тверской к Центральному телеграфу. Какие люди! Какие перспективы! А что? Посадят в кутузку и будут держать, пока сами не окочурятся. Да и потом выпустят вряд ли. Похоже, капитан намекал на это. И еще существует масса способов. Нет предела человеческой изобретательности. Под вечер Марк ноги уже еле передвигал. Нагулялся вдоволь. Утешало, что гулял не один, а значит у его сопровождающих самочувствие не лучше. Ничего он пока не придумал. Ничего. Даже сбежать нельзя. Выход один - с кольцом придется расстаться. Вот так всегда. Разве сильные мира сего смирятся с мыслью, что кто-то может владеть вещью им недоступной? Не бывает такого. Да, колечко оказалось Марку не по размеру. Скоро следует ожидать нового свидания. Известят, надо полагать, не по почте. Огорчало предательство Василия, но тот хоть честно признался в своих мотивах. Деньги нужны, грешен, мол, прости, мол, слаб. - Жаба ты, а не хиромант, - эти слова Марк незаметно для себя произнес вслух, и читавший рядом с ним в вагоне метро газету мужчина опасливо отодвинулся. Уже затемно Марк добрался наконец до Пречистенки. Привычно купил в гастрономе на ужин продукты. Подумал и взял бутылку "Хванчкары". Посидят сегодня с Сашей, побеседуют о пустяках. Но у Певцова на этот вечер были другие планы - у него собрались гости. То, что комнаты оказались забиты народом под завязку, Марка нисколько не огорчило. Он и сам, еще раньше, хотел пойти в ресторан, но один не решился, и гости у Певцова случились кстати. Самое время расслабиться. Музыка гремела так, что кирпичи из голой стены грозились вывалиться. Скоро Марк перезнакомился со всеми, выпил несколько рюмок водки и уже подумывал приударить за крашеной блондинкой с личиком, напоминающим лисью мордочку, когда Певцов подвел к нему одного из своих приятелей. - Андрей тоже из Питера. Вот интересуется, нет ли у вас общих знакомых. Андрей нагрузился уже изрядно - белая рубашка расстегнута на пару лишних пуговиц, глаза лихорадочно блестят, в руке рюмка. - Давай выпьем за Питер! - немедленно предложил он и сам потянулся к бутылке. - И зачем уехал в Москву? Здесь даже поговорить толком не с кем, - пожаловался он. - Вот Сашка - человек! Марку сейчас чужие воспоминания были ни к чему, но он, чтобы не обидеть Андрея, поддержал тост. Еще через пару рюмок его собеседника развезло окончательно. Неожиданно склонившись к самому лицу Марка и пытливо заглядывая ему в глаза, Андрей медленно и отчетливо выговорил: - А кольцо береги. Как друг советую. Не продешеви! - Что, что ты сказал? - почти закричал Марк, но голос его едва пробился сквозь грохот рассыпавшегося звона ударных. - Что ты знаешь о кольце? - Ничего, - обескураживающе честно признался Андрей и выпил свою рюмку залпом. - К слову пришлось. - Иди ты, знаешь куда... - Марк поднялся и, насколько это позволяла теснота, пробился в противоположный угол комнаты. Вечеринка потеряла всякий интерес. Остаток застолья он просидел молча, на вопросы Певцова отвечал односложно и искренне обрадовался, когда гости собрались расходиться. На Андрея он старался не смотреть. Достали и здесь. Все у них под контролем. Даже если бы этот пьяный дурак не проболтался, можно было догадаться самому, что свои люди есть у ФСБ везде. Хватит играть в прятки - надо перебираться от Саши в гостиницу, дать ему возможность пожить одному, а то даже девчонку привести некуда. Певцов пошел гостей провожать. Марк оглядел царящий в комнатах разгром и стал снимать посуду со стола. Форточка все это время оставалось открытой настежь. Надышали, накурили, кот сбежал от шумного безобразия подальше бродить по крышам. Замерзнет ведь. - Кис-кис, - позвал Марк, и тут же у самого окна зашуршало. Стало слышно, как звякнуло потревоженное стекло, и, обернувшись, Марк увидел, что в форточку лезет кто-то, пыхтя и дергаясь. Но это был не кот.
28.
Смуглый, с оливковым оттенком лица мужчина протискивался в форточку, словно в нору. Сделав последний рывок, он уперся руками в подоконник, а затем резким движением перекинул тело через голову, как акробат. Стремительное сальто завершилось на столе - хрустнула раздавленная тарелка, а затем воцарилась тишина. От наглого поведения вора - а кого же еще? - Марк опешил. Вот так, в открытую, ворваться в квартиру? Смуглолицый был невысок ростом, изящен и худ. Тонкий с горбинкой нос, живые темные глаза. Марк прикинул, что с наглецом он, пожалуй, справится. - Джесертеп! - низким, неподходящим к его сложению голосом неожиданно представился мужчина. - Ну и что? - вызывающе ответил Марк. - Джесертеп. Демон. - Какой еще демон! А ну слазь со стола! Вор легко спрыгнул на пол и снова застыл, глядя Марку прямо в глаза. Темный, ничуть не смявшийся от спортивных упражнений плащ ладно облегал его худощавую фигуру. Марк шагнул вперед и крепко схватил мужчину за узкое запястье, но все попытки притянуть к себе руку оказались тщетными. - Это ты зря, - серьезно сказал вор и освободился от хватки Марка стремительным движением. - Не бойся, я пришел без зла. - С добром, стало быть, - Марк отступил на исходную позицию. - Сейчас милицию вызову! - Зови, - разрешил незнакомец. - Будет с кем размяться. Мужчина взмахнул кистью и всю посуду, словно сдуло со стола. Раздался звон и грохот бьющегося стекла. Затем он поднял руки над головой и всплеснул ими, как дирижер. Стол разломился надвое и рухнул, окончательно завершив разгром. - Достаточно! - крикнул Марк, испугавшись, что скоро всю квартиру усеют обломки. - Жаль, - темные глаза, как показалось Марку, насмешливо блеснули. - Здесь еще много целых вещей. - Кто вы? - Я же говорил тебе. Джесертеп. Демон. - Демонов мне только не хватало! - до Марка начала доходить щекотливая ситуация. - Тебя послал Анубис? - Я пришел сам, - с достоинством ответил Джесертеп. - Ты нуждаешься в помощи. - Теперь точно нуждаюсь, - Марк горестно оглядел комнату. - Вся посуда перебита, стол сломан. Что я скажу Саше? А, может, ты умеешь все делать, как было? - Я умею разрушать, - признался демон. - Сражаться. Биться с Сетом и его слугами. Я - воин. - А осколки собирать воины умеют? Марку Джесертеп понравился. Этакий служака. Прям в речах и точен, краток и быстр. К тому же, по его словам, пришел на помощь. - Я попробую, - согласился Джесертеп и взялся за обломки стола. Некоторое время Марк и демон молча и слаженно наводили порядок. Скоро в комнату через форточку впрыгнул кот и, увидев Джесертепа, выгнул спину дугой. - Кошка, - констатировал Джесертеп и поклонился. - Священная кошка Исиды. - Не кошка, а кот, - уточнил Марк. - Ну и с чем вы пожаловали? - Ты растерян, - демон, так и не скинув плаща, сел в большое кресло. - Ты боишься. Я помогу тебе. - Как замечательно складывается сказочка, - Марк тоже сел на стул. - Лишь только возникают непреодолимые трудности, появляется добрый демон и все улаживает. - Я - не добрый, - тонкие губы Джесертепа исказила кривая усмешка. - Я беспощадный. Я убью твоих врагов. Они хотят отнять кольцо! - Этого мне только не хватало! Не надо никого убивать. Я хочу только покоя. Желаю, чтобы за мной никто не охотился и не угрожал. - Они пожалеют о своих угрозах! - Джесертеп выпрыгнул из кресла со скоростью распрямившейся пружины. - Они проклянут тот час, когда решили угрожать владельцу кольца! - Вы всегда приходите на помощь тем, кто владеет кольцом? Мне о вас Анубис не говорил ничего. - Я его слуга, - смиренно признался демон. - Но у Анубиса нет времени следить за всем, что происходит на свете, да будет вечен Весовщик Душ. А ты растерян, но не сломлен. Тебе нужен друг. - И этот друг - ты? - Марк вгляделся в смуглое лицо. - Но я не хочу, чтобы ты кого-нибудь убивал. Хватит смертей. - Мне нравятся твои слова, в твоем сердце нет жестокости, и все-таки в любой момент, когда ты решишь, что нуждаешься в помощи, позови меня. - Да, Джесертеп, серьезно отозвался Марк. - Спасибо. - И ничего не бойся. У тебя есть сила кольца, а это - сила жизни. Ничего не происходит зря на этой планете и в других мирах. Если к тебе попало кольцо, то не думай, что это случайно. Случай - всего лишь следствие других поступков. Стань мудр. - Я попытаюсь, - согласился Марк. - Но не хочешь же ты дождаться, когда вернется хозяин квартиры? Что я скажу ему о тебе? - Ничего! Джесертеп скользнул к окну и, сопровождаемый раздраженным шипением кота, протиснулся в открытую форточку.
29.
В дальнейшем уборка ограничилась выносом разбитой посуды на кухню - мыть стало нечего. После посещения квартиры Джесертепом осталось ощущение бури и натиска. Казалось, даже воздух заряжен энергией демона. Кот никак не мог успокоиться и бродил по комнатам, нервно дергая хвостом и сверкая желтыми глазами. Осененный неожиданным вдохновением, Марк наврал Певцову о своем падении на стол от того, что кот путался под ногами, и обещал возместить убытки. Все более-менее устраивалось, но на следующее утро явился гонец от Утробина. Курьер был юн, прыщав, но преисполнен собственного достоинства. Он с многозначительным видом передал послание и удалился походкой Джеймса Бонда, сунув руки в карманы и надвинув на самые глаза спортивную шапочку. Обычная повестка предписывала Марку Лютецкому явиться на следующий день на Лубянку. Ничего неожиданного повестка не содержала. Марк и так знал, что посещение ФСБ неизбежно, так что, чем скорее, тем лучше. Интересно, что они мне предложат, - размышлял Марк, идя вверх по улице от Исторического музея к Лубянской площади. - Пост посла в недоразвитых странах или должность директора муниципального банка? А, может быть, просто деньги? Предъявив повестку, Марк ожидал, что его немедленно пропустят, но ошибся. Велели подождать, и скоро вниз спустился капитан Утробин. Он приветствовал Марка дружеским взмахом руки, как будто они встретились на обычной вечеринке, а не в карательной организации, и провел в комнату перед проходной. - Очень рад вас видеть, очень, - тон его голоса был искренен и бодр. Сейчас я провожу вас к Игорю Петровичу. Постарайтесь не разочаровать его. Игорь Петрович у нас большая умница, обаятельнейшая личность. Вы знаете, у него есть научные труды по истории Востока. Его ценят как классного специалиста. Марк сдержанно пообещал учесть пожелания Утробина, и тот, видимо, посчитав, что подготовительный момент прошел удачно, провел своего подопечного мимо часового. По длинному коридору, устланному ковровой дорожкой, дошли до нужного кабинета. Утробин предупредительно распахнул лаковую дверь. Комната была пуста. Нет, обычная казенная мебель стояла на месте, но где же хозяин? Марк недоуменно поднял на Утробина глаза. Тот понимающе улыбнулся и указал на большой платяной шкаф. - Проходите! - В шкаф? - опять не понял Марк. Но капитан, опередив его, уже распахнул створчатые дверцы - в пустом шкафу царила темнота. Утробин сделал еще один шаг и, толкнув следующую дверь, отступил в сторону. Большая, в несколько раз превышающая по площади приемную комната открылась перед Марком. Длинный стол, за какими обычно проводят крупные совещания, беговой дорожкой устремлялся в бесконечность. И где-то там, вдалеке, под суровым портретом Железного Феликса, Марк увидел крохотную фигурку Игоря Петровича, сосредоточенно пишущего важную государственную бумагу. - Ну так что же вы, проходите! - Утробин приглашающе взмахнул рукой. Марк с опаской миновал фальшивый шкаф и вступил в комнату. Как у Анубиса, мелькнуло сравнение, пока он брел вдоль стола к хозяину кабинета. Игорь Петрович, видимо, завершив начатую мысль, удовлетворенно кивнул, оторвался от бумаги и поднялся навстречу. Доставал он Марку лишь до плеча, но, несмотря на это, выглядел внушительно, как многие государственные мужи, облеченные властью. Большой лоб с залысинами, очки в золотой оправе, хороший серый костюм из дорогой ткани - все указывало на то, что Игорь Петрович не последняя спица в колеснице. Явно умен, знает себе цену, но тем не менее благожелателен и демократичен, так как первым протянул сухую ладошку для рукопожатия и сел напротив Марка не за свой служебный стол, а за общий, заседательный. - Я вас так примерно и представлял, - признался Игорь Петрович, глядя на Марка сквозь холодные стекла очков, как на редкий экземпляр фауны. Было непонятно, что он решал в это мгновение - оставить ли экземпляр бродить на свободе или поместить в зоопарк для лучшего сохранения вида. - Прекрасный молодой человек, - заключил он. - Вся жизнь впереди. Капитан Утробин, устроившийся за столом рядом через два стула, попытался что-то сказать, но был остановлен начальственным взглядом и удален из кабинета без лишних напоминаний. - Вот так примерно и представлял, - повторил Игорь Петрович, когда они остались с Марком наедине. - Новое поколение, дети свободы. Мы росли в другое время, - ударился он в воспоминания. - Разруха, голод, репрессии. Но наши органы сейчас стараются смыть это пятно из истории страны. Вы знаете, что наша организация во многом изменилась. Мы хотим подойти к человеку с новыми мерками, оценивать его, как личность, давать возможность развиваться творчески. Вот вы, наверное, тоже мечтаете совершить в своей жизни нечто такое, что позволило бы вам уважать себя? Не правда ли? Марк сознался, что правда. - Для этого нужно много работать над собой, - Игорь Петрович откинулся на спинку стула, всем своим видом олицетворяя образец много поработавшего над собой человека. - Хотите, мы поможем вам восстановиться в университете? И не надо бояться никакого Грозного, - заговорщически подмигнул он. - В университете восстановиться, конечно, хочу, - Марк все же чувствовал себя не в своей тарелке, - но на стипендию не проживешь, а работу и учебу совместить не удастся. - О деньгах, Марк Викторович, можете не беспокоиться, - Игорь Петрович отеческим жестом, перегнувшись через стол, положил ладонь на руку Марка. Вам будет выплачиваться государственная повышенная стипендия. Потом эта ваша комната в коммуналке. Такое жилье совершенно не годится для молодого человека блистательных способностей. Скажу вам по секрету, этот вопрос мы уже уладили. - Это все, зачем вы меня вызывали? - уже откровенно валяя дурака, спросил Марк. - Хе-хе, шутник, - Игорь Петрович встал и самолично прошел к маленькому столику с чайной посудой. - Как вы насчет кофейка? - Положительно. - Вот и прекрасно. Вы ведь хорошо знаете, Марк Викторович, что нас интересует. Кольцо придется отдать. - А с чего вы решили, что я отдам кольцо? - Марк рассердился. За какое-то неопределенное обещание устроить его судьбу, плата назначена смехотворная. - Вы думаете, что его цена - всего лишь учеба в университете? Насколько я знаю, за кольцо предлагали гораздо большую цену. - Так ведь покупатель-то тю-тю, - Игорь Петрович театрально развел руками. - Мы его нашли быстрее, чем вас. И потом, не слишком ли обременительно становится обладание вещью, значение которой вам даже представить трудно? - Нет, не обременительно! Даже напротив. Где гарантии, что сдержите свои обещания? - А нет никаких гарантий, - Игорь Петрович лукаво прищурился. - Хотя, если вас не устраивает мое слово... - Не устраивает, - Марк отхлебнул из чашки горячий мокко. - Пока кольцо у меня на руке, вы не сможете причинить мне вреда. Зато потом... - Зато потом, - посуровевшим голосом продолжил Игорь Петрович, государство берет на себя обязанность заботиться о вас. Что вы выигрываете, если будете упрямиться? Да ничего! Вы ведь даже не умеете с кольцом обращаться. Эти игрушки с воскрешением, всего лишь игрушки. Подумаешь, убили - ожил. Да мы, если надо и не такое можем. Эта вещь должна принадлежать России, а не такому... - Игорь Петрович пожевал губами, подыскивая слово, - не такому... индивидууму. Не хотите университет, давайте продолжим разговор в другом русле. Что вы, скажете, Марк Викторович, на то, чтобы поработать на благо отчизны. С кольцом в таком случае, раз уж вы так упорствуете, можете пока не расставаться. Сейчас напишете рапорт, и с сегодняшнего же дня - вы наш сотрудник. Согласны? - Я об этом как-то не думал, - растерялся Марк. - А зря. Нам нужны такие люди: решительные, смелые, находчивые. Мы знаем, что вы проявили стойкость, спасая бесценный для науки и государственной безопасности артефакт. Честь вам за это и хвала! Но пришла пора послужить отечеству! Как в барабан лупит, подумал Марк. Слова-то какие! И все гнет свое - не мытьем, так катаньем. - Чего же вы молчите? - Игорь Петрович взял со своего стола чистый лист бумаги и положил перед Марком. - Пишите, я продиктую. - Да все как-то неожиданно, - признался Марк. - Мне бы время подумать. - А вот этого не будет. То есть время подумать у вас есть, но не покидая этого здания. - То есть как? - А так. Неужели вы решили, что мы позволим вам скрыться? Вы, Марк Викторович, и так заставили нас потрудиться, пока мы отыскивали вас. Проделана большая розыскная работа. Потом, вы можете это кольцо, скажем, подарить неизвестному лицу, незаметно выбросить, наконец, а это, по уже известным для вас причинам, нас не устраивает. - Да что я, недоумок, что ли, - возмутился Марк. - Выбросить кольцо! - Все может случиться, все. А мы должны все предусмотреть. Выпьете, скажем, с Василием Рустаковым, и ладно, если с ним, и подарите. Или в состоянии аффекта швырнете в реку. Ведь вероятно, правда? - И что же вы меня теперь в камеру посадите? - Да, в Лефортово. Там хорошие условия содержания. Не к уголовникам же вас определять. А там подумаете, прислушаетесь к внутреннему голосу, и, глядишь, попозже договоримся. - Но это же произвол! - И не произвол вовсе, а государственная необходимость. Видит бог, - Игорь Петрович поднял глаза к портрету Железного Феликса, - мы все хотели сделать по-хорошему. - Да дайте же хоть полчаса! - взмолился Марк, чувствуя как все заныло внутри. - Пожалуйста, - вежливо согласился Игорь Петрович и, бесшумно ступая по ковру, покинул кабинет, исчезнув в недрах платяного шкафа.
30.
Проводив хозяина кабинета взглядом, Марк тупо уставился в стену. Он вертел и дергал на пальце кольцо, словно хотел и одновременно боялся снять его. Впрочем, так оно и было. Отдать? Оставить? Просидеть лет двадцать, как Железная Маска, в тюрьме? А потом что? Ждать изменения в государственном устройстве? Чушь все это! Есть, правда, один жуткий вариант - самоубийство. Опять к Анубису, и через Мертвый Дом на свободу. Но об этом даже думать не хочется. Марк встал, подошел к непрозрачному со стороны улицы окну. Все та же Лубянская площадь с каруселью машин вокруг пустого, торчащего, как штырь, постамента открылась перед глазами. Дьявольское кольцо. Дьявольское! В стене, чуть выше портрета, послышался негромкий скрежет. Затих. Потом повторился. Аппаратура у них там, что ли, барахлит? Мелкая меловая пыль потекла со стены ручейком на пол. Марк уставился на портрет, словно ожидая, что тот оживет, но раздался глухой удар и штукатурка на стене вспучилась, как нарыв. Со следующим ударом нарыв прорвало. Вслед за крупными кусками штукатурки вдруг в комнату вылетела ржавая металлическая решетка, и в образовавшейся дыре зашевелилось нечто страшное и темное. Безмолвно наблюдавший до этого за непонятным явлением Марк тихо вскрикнул и отскочил в сторону. Он уже был готов рвануть к дверцам шкафа, когда в дыре появилось смуглое лицо Джесертепа. Приветственно кивнув Марку, Джесертеп нахмурился и, высвободив руки, раздвинул края неровного отверстия. Через мгновение он ловко спрыгнул на стол Игоря Петровича - крякнул раздавленный телефонный аппарат. Похоже, у демона вошло в привычку использовать стол при своем появлении, как подставку. - Чего же ты? - укоризненно сказал Джесертеп, возвышаясь над Марком, как статуя самому себе. - Мы же договорились! - И что ты собираешься делать? - Марк понемногу приходил в себя. Прорываться с боем? - Да! Если понадобится. - По-другому, наверное, не выйдет, - предположил Марк. - Сюда через минуту набегут со всего здания. Все тут прослушивается и просматривается. - Уйдем по вентиляции, - небрежно ткнул рукой в сторону дыры Джесертеп. Старые ходы при ремонте заделали, но пробраться можно. - Как ты узнал, что я здесь? Демон только дернул плечом, давая понять, что о таких пустяках говорить сейчас не намерен. Спустившись со стола, он прямиком направился к шкафу и распахнул первые дверцы - никого. Тогда Джесертеп сделал еще один шаг и пнул вторую дверь. В открывшемся пространстве приемной мелькнула чья-то тень и скрылась за косяком. - Оставайтесь на местах! - Марк узнал голос Утробина. - Не двигайтесь! Ничуть не задержавшись, Джесертеп миновал шкаф, и Марк увидел, как на него обрушился удар. С таким же успехом можно было бить чугунную болванку. Послышался болезненный крик, в воздухе мелькнули ноги капитана Утробина. Демон вбросил его в кабинет, как куклу. В коридоре нарастал громкий топот. Блокировали дверь, понял Марк. Он не знал, на что Джесертеп способен. Может ли действительно выстоять в схватке с вооруженной и хорошо обученной охраной. Поэтому на всякий случай крикнул: - Назад, Джесертеп! Назад! Не бейся с ними! Серия коротких и веских ударов, падение тел, возня в коридоре и последовавший за этим одиночный выстрел заставили Марка побежать к выходу. Он перепрыгнул через скорчившееся на паркете тело капитана и стремительно миновал приемную. Первым, на кого он наткнулся в коридоре, был охранник. Вернее, бывший охранник. Голова повернута под неестественным углом, руки раскинуты, как будто он пытался дотянуться до стен. Рядом валялся большой черный пистолет. Чуть в стороне лежали еще двое, а удаляющаяся спина Джесертепа маячила уже где-то метрах в двадцати. - Подожди! - вновь крикнул Марк. - Так мы все равно не выйдем! Словно в подтверждение его слов в обоих концах коридора появились еще люди в штатском и в форме. Стрельба пока не открывалась, но Джесертеп и Марк оказались в кольце. Как ни ловок был демон, с таким количеством вооруженных и тренированных противников ему, скорее всего, не справиться. Похоже, Джесертеп и сам понял это. Не ввязываясь в драку, он развернулся и побежал обратно к кабинету, выкрикивая проклятья на незнакомом языке. - О, как я рад буду встретиться с ними в Мертвом Доме! - прорычал он, поравнявшись с Марком. - Как буду счастлив! Демон отступил в приемную и, перегнувшись через порог, схватил за середину тяжелую ковровую дорожку, тянущуюся по всей длине коридора. Он резко дернул ее, словно это было льняное полотенце, - раздался треск рвущейся материи и крики падающих людей. Марк увидел, как в веселом оскале блеснули зубы демона. Джесертеп выглянул в коридор и вдруг, дико вскрикнув, выхватил из-за пазухи плаща светящиеся сиреневым жутким пламенем кривые кинжалы. Только потом Марк понял, что именно пламенем и были эти короткие клинки, потому что демон тут же одновременно бросил их в разные концы коридора, и немедленно вспыхнул огонь. Стеновые панели занялись сразу, словно только и ждали горячей искры, удушливо затлел ковер, потянуло гарью. Джесертеп втолкнул Марка в приемную и захлопнул дверь. - Пошли! - отрывисто сказал он и направился в кабинет. Марк послушно последовал за ним. Не обращая внимания на капитана, который очнулся и теперь смотрел на демона снизу вверх, оставаясь на полу, Джесертеп вскочил на стол и заглянул в дыру. - Будет трудный путь, - предупредил он. - Не хочешь ли остаться? - После того, что ты сделал? - Ладно, мы выберемся отсюда. Джесертеп ловко подтянулся и исчез в дыре. Бросив последний взгляд на комнату, Марк устремился вслед. Старая вентиляционная шахта вертикально обрывалась вниз, но по стене были набиты скобы, и, цепляясь за перекладины, Марк начал спускаться, перед каждым новым движением нащупывая ногой опору. Было слышно, как чуть ниже шуршит плащ демона, а иногда он подбадривал Марка короткими восклицаниями. Через один или два этажа обнаружилось боковое ответвление, и Джесертеп свернул туда. Теперь беглецы передвигались уже на четвереньках, задевая плечами кирпичную кладку. Запах гари ощущался и здесь. Видимо, старые вентиляционные ходы все же соединялись с новыми. - А мы тут не задохнемся? - спросил Марк, когда клубы дыма настигли его. В полной темноте разглядеть что-либо было трудно. - Сейчас начнется коридор канализации, - демон вовсе не был расположен давать разъяснения. - Потерпи. Действительно, скоро он, неожиданно подавшись в сторону, исчез в очередном проломе, очевидно, им самим им и проделанном, когда он пробирался в кабинет. Теперь можно стало распрямиться во весь рост. Пол коридора наклонно уходил вниз. Где-то журчала вода, в нос ударил запах плесени. - Однако, здесь не очень-то уютно. - Можешь вернуться, - в голосе Джесетепа прозвучала насмешка. - Игорь Петрович будет рад. - Не надо иронии, освободитель, - Марк шлепал вслед за демоном по сырому каменному полу. - Клянусь Анубисом, я благодарен.
31.
Шли долго. Марк ожидал погони, но ее не последовало. Пару раз Джесертеп возвращался и обрушивал коридорные простенки, заваливая проход. Но, возможно, на Лубянке всех настолько ошеломил пожар, что отрядить группу захвата было просто некому. Демон и Марк, почти не разговаривая и лишь обмениваясь короткими репликами, иногда шли посуху, иногда по колено в воде. Фигуру Джесертепа очерчивало слабое фосфоресцирующее свечение, и Марк старался не упускать его из вида. Сам демон, похоже, ориентировался в подземелье прекрасно. По крайней мере, он нигде не останавливался и находил путь без заминки. По своей наивности Марк полагал, что подземные коммуникации Москвы кишат диггерами и бродягами. Но пока им на пути не попадался никто. Впрочем, само по себе грандиозное сооружение, которое по праву могло называться вторым городом, впечатляло. - И долго мы еще будем здесь ходить? - Марк решился на вопрос не сразу, но, с другой стороны, сколько же можно петлять по коридорам на разных уровнях, то поднимаясь по скользким металлическим скобам, то спускаясь вниз, в воду? Временами вонь становилось невыносимой и приходилось брести, прикрывая нос платком. - Скоро выберемся. Но надо быть осторожными. На божий свет вылезли из канализационного люка где-то в районе Петровки. Люк располагался за коммерческим киоском и был скрыт от толпы, но когда Марк взглянул на Джесертепа, то понял, что и он выглядит не лучше. Плащ демона покрывали ошметки грязи, ботинки превратились в два глиняных комка, а лицо измазано настолько, что оливковый цвет сменился гуталиновым. - Нас же сейчас заберут, как бомжей, - Марк подобрал клочок газеты и попытался вытереть руки. - Здесь и уголовный розыск неподалеку. Джесертеп процедил что-то неразборчивое себе под нос и тоже собрал с асфальта сухой снег, но только размазал глиняные пятна по всему плащу. Некоторое время беглецы прятались за киоском, пока не открылась дверь и молодой наглый продавец не шуганул их оттуда. - Поразвелось бродяг! Спереть что-нибудь хотите. Кроме пустых коробок переть из-за киоска было нечего, но пришлось выходить на улицу. По Петровке, завывая сиренами, в сторону Лубянки промчались две пожарные машины. Даже отсюда хорошо был виден столб дыма, поднимавшийся над площадью. Марк проводил машины злорадным взглядом. - Чтоб вы все погорели! Толпа зевак устремилась вслед за машинами. Марк и демон пробивались против течения толпы, от них брезгливо шарахались, но в конце концов худшие опасения подтвердились, их заметил милиционер. Видя, как решительно он направился в их сторону, Марк схватил Джесертепа за руку и юркнул в первый же попавшийся подъезд. Им повезло - подъезд оказался проходным. Отдышавшись во дворе, стали думать, что делать дальше. Больше никаких битв Марк не жаждал. Видя, как временами воинственно вспыхивает взгляд демона, он попросил его вести себя все-таки потише. - Мы же не можем пробиваться по всей Москве с боями, да и потом надо еще придумать, что делать дальше. - Ты - свободен, - сказал Джесертеп. - Спасибо, что вытащил оттуда. - О, они еще не знают, какой я воин! - Замечательный. Марк вгляделся в лицо Джесертепа. Иногда выражение темных глаз демона становился на удивление наивным. Как у ребенка, подумал Марк. Но это был свирепый ребенок. - Я мог бы сжечь этот город, - надменно сказал Джесертеп, вытирая руки носовым платком. - Мне здесь не нравится. - Здесь живут люди. - Все равно они придут туда, где живу я. К моему хозяину. - Ну и что? Зачем же тогда ты помогаешь мне? - Ты владеешь кольцом. Тебе даны испытания. Ты должен пройти их. А конец все равно будет один. - Все равно? - Да. Никто не живет вечно. Даже владелец кольца. - Тогда, может, и кольцо ни к чему? - О, Анубис знает, что делает. Он мудр, да будет милостив к нам Весовщик Душ. Если кольцо нашло тебя, то ты должен... Демон не договорил. Во двор въехала машина, и скрывавшиеся до этого за штабелями пустых ящиков, беглецы вынуждены были, опасаясь новых неприятностей, снова выбираться на улицу. Начинались ранние, почти совсем зимние сумерки. Кое-где зажглось электричество. Идти, не привлекая к себе внимания, стало легче. Если бы можно было забиться в какой-нибудь угол и пару дней не выходить оттуда, то Марк так бы и сделал. Но к Певцову идти нельзя, в гостиницу в таком виде не сунешься, да и найдут там быстро. Оставался вокзал, но, скорее всего, на вокзалах его сейчас и ищут. Бредя темным уже переулком, Марк закурил. Слева сплошной стеной тянулись учрежденческие здания, справа тротуар ограничивала железная решетка то ли парка, то ли сквера. И около решетки стоял пустой металлический киоск. - Тебе надо переодеться, - эти слова Джесертеп произнес не терпящим возражения тоном. - Надо, - вздохнул Марк. - Да и тебе бы не помешало. Джесертеп в два шага очутился рядом с запертым киоском и ударом кулака сбил замок. Звякнул металлический засов, одним концом упав на асфальт, и тут же завопила сигнализация. - Уголовщины нам только не хватало, - закричал Марк. - Бежим! Но Джесертеп, как умелый вор, хладнокровно шагнул внутрь киоска, и в лицо Марку полетели пакеты с одеждой. Он не успевал их подхватывать и скоро нагрузился так, что едва мог видеть перед собой. - Ну вот, а теперь бежим! Демон выбрался наружу и первым перемахнул через ограду.
32.
В пустом скверике, примыкавшем к большому серому зданию, можно было опасаться только вневедомственной охраны. Марк и Джесертеп миновали его бегом, словно мальчишки, наворовавшие яблок, и завернули за угол. Среди пакетов, нахватанных впопыхах, оказались и совсем ненужные. Побросав прямо на снег дамские кофточки и туфли, Марк все же выбрал себе вполне приличную драповую куртку и джинсы. Демон сменил плащ и обзавелся смешной шерстяной шапочкой. В таком виде можно было уже беспрепятственно выходить в город. Около ларька стояла милицейская машина, но, как отметил про себя Марк, стражи порядка опять опоздали - ищи ветра. Пройдя квартала два, купили обувь, и лишь после этого Марк почувствовал себя более-менее комфортно. Хотелось есть и хоть немного посидеть спокойно. К счастью, маленьких кафе хватало, свернули в первое попавшееся. - Ну и что ты собираешься делать дальше? - Джесертеп вгрызся в едва прожаренный кусок мяса, который ему подали после долгих пререканий с официантом. Помогли лишь приличные чаевые. - Останешься здесь? - Хорошо бы уехать, - Марк уже закурил и расслабился. Негромкая музыка в стиле ретро и приглушенный свет создавали ощущение уюта, пусть даже временного. - И куда? - Да черт его знает. Из Москвы выбраться будет трудно, наверняка обложили все аэропорты и вокзалы. Попробую на автобусе или на попутке. - Деньги есть? - Осталось немного. На месяц или два, наверное, хватит, а потом посмотрим. - Угу, - Джесертеп жевал и в упор разглядывал Марка, словно видел его впервые. - Могу помочь. - Ограбишь банк? - усмехнулся Марк. - Или тряхнешь какого-нибудь бизнесмена? - Перед тобой непревзойденный игрок в кости. Как-то раз я обыграл самого Сета и его демона Демиба, а ставкой была - жизнь. Вытерев руки салфеткой, Джесертеп смял ее и небрежно бросил на пол. Подскочивший к столу официант что-то проворчал себе под нос, но салфетку поднял. - Тогда пойдем к наперсточникам, - рассмеялся Марк. - Сорвем банк. - И много у них можно выиграть? - Не думаю. Может быть еще столько же, сколько у меня есть. Но, скорее всего, меньше. - Фу, - демон укоризненно взглянул на Марка своими черными, как маслины, глазами. - Я говорю о крупном выигрыше, а ты мне предлагаешь играть с паршивыми базарными жуликами. - Есть еще государственные азартные игры - лотерея, облигации. Но в них играть надо долго. Биржа отпадает - капитал маловат, а в казино нас не пустят. Джесертеп раздул щеки и выпрямился насколько ему позволил это сделать его маленький рост. - Не пустят? Нас? - Вот только без глупостей, - Марк предупредительно поднял руки. Мордобой не поможет. Только хуже сделаешь. Туда пускают прилично одетых, а мы хоть и прибарахлились с твоей помощью, но, боюсь, эти костюмы потянут лишь на то, чтобы посмотреть на игру с порога. - Пойдем посмотрим! - Не хочу! Опять в драку ввяжешься. После громких споров, - на них даже стали оглядываться, - Джесертеп все же уговорил Марка. Попытка не пытка. Нельзя сказать, чтобы демон тяготил Марка своей компанией. Но с ним он чувствовал себя, как на острие ножа. Дрался тот не хуже Брюса Ли, мог прошибить кулаком стену и перебить всю посуду в любом приличном заведении, но вот что касается игры... Не хватало только еще увидеть и азартного Джесертепа. Просадит все деньги, путь один - к Анубису. Ни в одно из известных в Москве казино Марк демона не повел. Туда точно не прорваться. К тому же раньше Марк не играл нигде ни разу, о рулетке знал только понаслышке, а "Black Jack" позорно именовал очком. Поехали куда-то в район Чертаново, ориентируясь по газетному объявлению. "Клондайк", похоже, достраивали второпях. Двухэтажное здание, возведенное когда-то для непонятных целей, украшала светящаяся вывеска. Стиль старались выдержать под Дикий Запад. Но даже и здесь, на окраине, перед казино выстроился ряд дорогих машин, а посетители, как успел заметить Марк, ничем не напоминали неотесанных золотоискателей. Сплошь смокинги и клубные пиджаки. Вертящаяся зеркальная дверь доконала окончательно. Марк миновал ее первым, а Джесертеп замешкался. Скоро стало ясно, что демону требуется помощь. С помощью охраны Джесертепа извлекли из вертушки, и он в сердцах толкнул ее так, что стекла слились в сплошной сверкающий цилиндр. - Вошли? - вежливо спросил дюжий охранник и поправил на зеленом пиджаке бейдж с надписью "Security". - А теперь, пожалуйста, обратно. - То есть как! - воинственно вздернул подбородок Джесертеп. - Мы пришли играть! - В таком виде не пускаем, - скучным голосом пояснил страж и легонько подтолкнул Марка к выходу. - Я же тебе говорил, - Марк не сделал ни малейшей попытки оказать сопротивление. - Предупреждал. Джесертеп без усилия отвел руку охранника от своего плеча. - Давай договоримся, - с вдруг появившимся восточным акцентом сказал он. У нас есть деньги. Марк, покажи. - Да что ты, неудобно. - Есть деньги, есть. Тебе сколько надо? - Взяток не берем, - охранник перестал подталкивать Марка. - Сто хватит? Двести? Пятьсот? Вместе с повышением ставок менялось и выражение лица стража. Из непреклонного оно стало снисходительным. - Хорошо, пятьсот, - согласился он. - Галстуки я вам дам, но, если придерутся в зале, то я тут ни при чем. Скрипя сердцем, Марк расплатился, и, сопровождаемый насмешливыми взглядами завсегдатаев, вошел в зал.
33.
Первое о чем он услышал, оказавшись среди занятых игрой и просто наблюдавших людей, так это о пожаре. Судя по разговорам, Лубянка горела до сих пор. Предполагали террористический акт, о простом коротком замыкании не могло быть и речи. Джесертеп скромно пристроился чуть сзади, давая Марку возможность проявить инициативу. Честно говоря, Марку хотелось больше всего просто смыться отсюда. От непривычной обстановки он оробел, чувствовал свою провинциальность и первым делом направился к стойке бара, а не к игорным столам. Обслужили без звука, но тут же появилась внутренняя охрана и выторговала еще двести баксов. Зал, оформленный под салун, был далеко не полон. Из разговоров постоянных посетителей Марк понял, что до основного наплыва еще рановато, но тем не менее несколько мужчин были в смокингах, девочки, - то ли жрицы любви, то ли действительно состоятельные дамы, - проходя мимо, обдавали запахом дорогих духов. Откровенно пьяных Марк не заметил, но все были немного навеселе. Атмосфера нервного азарта постепенно заразила и его самого. Купив фишки, Марк решил начать с карточного стола. Народа тут было меньше, ставки невысоки. - Сколько у тебя осталось? - поинтересовался Джесертеп. - С твоей помощью немного, - Марк пересчитал наличные. - Еще тысячью могу пожертвовать, но больше ни-ни. Минут десять Марк наблюдал за игрой. Больше других ему понравилась темноволосая девушка-крупье с блестящей гладкой прической. Поймав на себе ее взгляд, Марк решительно положил на стол фишки. - Играть будешь ты, а я подсказывать, - предупредил Джесертеп. - Сам справлюсь, - огрызнулся Марк, мгновенно забыв, что игрок он так себе. Через десять минут к неперестающей улыбаться девушке перекочевали все фишки, остались лишь три - в пятьдесят тысяч рублей каждая. Демон бесцеремонно отобрал их. С первой же раздачи у него выпали двойка и тройка. Во второй - каре. А в третьей - фул стрит. Если бы ставки были выше, то они сорвали бы неплохой банк, а так пришлось ограничиться мелочью. Чтобы отметить нечасто выпадающую комбинацию, от заведения выставили бутылку шампанского, но улыбчивую девушку сменил другой крупье - смазливый молодой блондин с глазами цвета вяленой воблы. Как ни странно, хотя фортуна явно была благосклонна, Джесертеп не спешил увеличивать ставки. При отличных картах он несколько раз пасовал, а однажды просто отдал игру, хотя на руках имел тройку валетов. - Ну, чего же ты, - ныл Марк, нетерпеливо подталкивая демона в спину. Давай! Два раза подряд Джесертеп блефовал, имея мелкие двойные комбинации, и в результате приятели остались почти с тем же количеством фишек, что и при начале игры. - Непревзойденный игрок, - ворчал Марк, заглядывая в карты через плечо демона. - Обыграл самого Сета. Ты этого обыграй! - Иди, выпей за удачу, - Джесертепу надоело его нытье. - Закажи нам джин с тоником, или что там у них есть. Марк, проклиная ту минуту, что согласился на авантюрное предложение посетить казино, отправился к стойке. Но только он успел принять из рук бармена два мартини, как зазвенел звонок, над карточным столом, где играл Джесертеп, вспыхнул яркий свет, и мелодичный голос по транслятору объявил, что в покер выиграно двадцать миллионов рублей. Многие зеваки и даже игроки повалили посмотреть на счастливца. Держа в руках бокалы, Марк пробился обратно к столу. Джесертеп с невозмутимым выражением лица подравнивал стопки фишек, смазливый крупье продолжал улыбаться, но улыбочка выходила тухлой. - Господин продолжит игру? - Немного позже, - Джесертеп принял от Марка бокал и приветственно поднял его. - Пойдем, отметим! Поднялись на второй этаж. Антресоли опоясывали игорный зал по периметру, так что сверху, оттуда, где стояли столики, хорошо было видно все, что происходило внизу. Подлетел официант и мгновенно принял заказ. Марк заметил, что с них не спускает глаз охрана и немедленно поделился своим открытием с демоном. - А пусть, - отмахнулся тот, выуживая со дна бокала маслину. - Пусть потешатся. Теперь тебе денег хватит? - Пожалуй. Не стоит рисковать дальше. Ну, ты и везучий! - Я же тебе говорил, - Джесертеп выпил второй бокал мартини, как газировку. Марк заметил, что его лицо пожелтело на скулах, а глаза стали глубокими, как пропасть. - Ты что задумал? - вцепился он в рукав демона, когда тот вдруг поднялся из-за стола. - Сыграем еще! - Ни за что! - Я чувствую, что фортуна в моих руках! - Джесертеп вытянул руки, как будто и вправду держал ветреную даму за талию. - Хорошо, - вновь сдался Марк. - Только теперь ставки буду делать я, а ты - только советовать. А то с тебя и так глаз не спускают. Договорились? В покер демон играть больше не захотел, перебрались к рулетке. Вокруг большого стола расположились более состоятельные игроки. Марк встал плечом к плечу рядом с холеным высоким брюнетом в смокинге. Тот, как показалось Марку, демонстративно отодвинулся и поправил крупной рукой, украшенной перстнем с бриллиантом не менее пяти каратов, высокую стопку фишек. Джесертеп пристроился немного сзади. - Ставь на черное, - приказал он. - Пятьсот тысяч на черное, - принял ставку немолодой уже крупье с большими залысинами. Выпало черное. Играть на цвет можно долго. И долго при этом оставаться при своих. Вроде бы, Марку постоянно везло, а один раз, по совету Джесертепа, он поставил на линию и тоже выиграл, но потом трижды подряд ставки уходили к крупье. - Все, я понял, - прошептал демон. - Сейчас поставишь на цифру. - На какую? - Двадцать два. - Двадцать два! - объявил крупье и пододвинул Марку приличную стопку фишек. Охрана дышала в спину. - А теперь - три. - Выиграла тройка! Вокруг толпились менее удачливые игроки. На новичков косились, и взгляды были не самые дружелюбные. - Уйдем, - предложил Марк. - В последний раз, - взмолился Джесертеп. - Ставь на тридцать! Марк поставил половину того, что у них было. Над столом повисла такая тишина, что стало слышно, как звякают кубики льда в бокалах. С легким жужжанием закрутилась рулетка, звонко заскрежетал шарик, мчась по вертикали круга, а потом заскакал, дробно выстукивая непонятную ни одному телеграфисту морзянку. Пять, шестнадцать, тридцать. Шарик заколебался, словно не зная, покидать ли ему это гнездо, и вдруг, взлетев в последний раз, опустился на зеро. - Зеро! - радостно объявил крупье и с облегчением взглянул куда-то в сторону, ища глазами администратора. - Проехали, - прошептал сразу ставшими сухими губами Марк и попытался отойти от стола. Сзади образовался затор, зрители не спешили расходиться. Джесертеп, оказавшийся теперь впереди, попробовал проложить дорогу, но наткнулся на стальные мышцы телохранителя. Многие из посетителей приехали с частной охраной. В основном это были плечистые молодые люди с оттопыренными под мышкой пиджаками. В игре участия они не принимали, но ни на шаг не отходили от хозяев. Был такой телохранитель и у соседа Марка по столу. Он также стоял сзади, рядом с Джесертепом, и вольное движение демона воспринял, как оскорбление. Двигая мощной челюстью, как скучающий верблюд, он толкнул в ответ Джесертепа в грудь. Лучше бы он этого не делал. Демон взорвался, словно тротиловая шашка. Выбросив вперед сухие кулачки, он ударил гиганта, которому едва доходил до плеча, с силой парового молота. Мелькнули великанские ботинки, и телохранитель, разваливая толпу, полетел в сторону стойки бара, круша по дороге карточные столы. Поднявшийся переполох можно было сравнить только с ловлей жулика на переполненном базаре. Охрана казино, которая, видимо, и ждала нечто подобное, тут же очутилась рядом. Джесертеп аккуратно, не теряя головы, поронял рослых парней на пол и схватил Марка за руку, стараясь одновременно пробиться к выходу. На бегу Марк заметил, что у многих присутствующих появилось в руках оружие. Как там Джесертеп насчет пули? Раздался звон бьющегося стекла, это рухнула батарея бутылок в баре, пронзительный женский визг. Приглушенный до этого свет вспыхнул, словно включили пограничные прожекторы. В какое-то мгновение Марк понял, что просто так уйти не удастся. Слишком много народа. Понял это и демон. Марк увидел, как злобная гримаса исказила его лицо. Сейчас выхватит кинжалы! Но тут же, на самом пике общей сумятицы, шум перекрыл голос брюнета, стоявшего рядом с Марком за игровым столом. - Плачу убытки! Фраза была настолько нелепой и несвоевременной, что и охрана, и беглецы остановились, словно по детскому паролю "замри!". Стало слышно лишь учащенное дыхание разгоряченных противников. А потом кто-то нервно рассмеялся.
34.
- Значит так, - тон брюнета не оставлял сомнений, что Марк может решить по-другому. - Сколько ставишь на своего парня? - Мне кажется, этого делать не стоит. Они стояли на крыльце "Клондайка", холодный ветер, словно фокусник, выхватывал из-под фонаря мелкие колючие снежинки и бросал их в лицо. - У меня с деньгами туго, - Марк старался все завершить миром. - Только выигрыш. - Лобан, сколько он выиграл? - Тыщ двенадцать баксов. Лобаном звали того самого телохранителя, с которым так неудачно схлестнулся Джесертеп. Сейчас он стоял рядом с хозяином и с ненавистью смотрел на демона. Еще двое таких же крепких парней находились чуть поодаль. - Вот двенадцать и поставь. - Ребята, мы с Севера, - начал излагать неожиданную легенду Марк. - Зашли поразвлечься. Извините за недоразумение. - Ничего себе недоразумение, - изумился брюнет. - Разгрохали стойку, набили Лобану морду. Я заплатил за беспорядок. А Лобан вот недоволен. Он жаждет компенсации. Правда, Лобан? - Я его убью, Портной. Я его сделаю. Ситуация вырисовывалась самая неприятная. Портной с командой быстро уладили недоразумение, успокоили охрану. Списали драку на местные разборки и предложили не поднимать шума. Портной расплатился с администрацией, не дав Марку сказать даже слова, а потом пригласил поговорить на свежий воздух, и здесь тут же, без паузы, предложил заключить пари на победу телохранителей. Джесерпета он явно считал сопровождающим Марка бойцом и сейчас хотел развлечений. - Все будет по честному. Кладем деньги, они бьются друг с другом, потом расходимся. Не обману, слово Портного. Похоже, Портной был одним из местных авторитетов. Унижение своего человека из команды воспринял, как личное. У Марка не было уверенности, что все будет происходить по предложенному сценарию. В Джесертепе он не сомневался, но, что может случиться потом, одному богу известно. - Я согласен, - коротко сказал молчавший до этого Джесертеп. - Деньги против денег. Тебе не жалко друга? - Твой парень, наверное, того, - рассмеялся Портной. - Как бы Лобан его сильно не обидел. - Он у меня умоется, - Лобан никак не мог смириться с тем, что его сбили с ног, как мальчишку. - Башку оторву! Соотношение сил и впрямь казалось неравным. - Все, решено, - подвел черту Портной. - Поедем на моей машине. Свою пока оставишь здесь. Марк не успел сказать, что никакой машины у него нет. Один из телохранителей уже подогнал к крыльцу длинный, как трамвай, красный "Линкольн". - У меня сегодня все равно игра не шла, - доверительно поделился с Марком Портной уже в машине. - Может, хоть сейчас повезет. Он нажал кнопку, и в середине салона открылся бар. Портной плеснул виски в стакан, протянул Марку. - Эй, - крикнул он, обращаясь к остальным. - Выпьете? Джесертеп отказался, а Лобан осушил канадский "Вlack Velvet" одним глотком. Поглядывая иногда в окно, Марк заметил, что не видно стало даже фонарей. "Линкольн" скользил по пустому шоссе в сторону от города. Завезут еще куда-нибудь, - подумал он. - С этой оравой Джесертеп, конечно, справится, но не слишком ли много для одного дня. Портной сидел барином - дорогое пальто расстегнуто, белая сорочка, бабочка, - не иначе английский аристократ на отдыхе. Только вот пахло в этой машине не только деньгами, но и уголовщиной. - У меня есть одно место, где никто не помешает, - Портной прервал молчание, закурил, предложил сигарету Марку. - Ты сам-то откуда? Никогда тебя раньше не видел. - А я не местный. Сказал же, что с Севера. - Из Тюмени, из Кемерова? Ну не хочешь отвечать, как хочешь. Но учти, у нас тут свои порядки, чужие должны ходить смирно. - Да разве мы затеяли драку? Твой и начал, - кивнул Марк в сторону Лобана. - Мы бы ушли спокойно. - Ох, парень, - вздохнул Портной. - Что-то ты, наверное, не понимаешь. Свернули с шоссе под прямым углом, и впереди замаячила большая бетонная коробка недостроенного здания. Похоже, стадион. - Стадион, точно, - довольно пояснил Портной. - Я его два года назад купил, а достроить руки не доходят. Но мы тут иногда бываем. Их встретил сторож с собакой, узнал хозяйскую машину и предупредительно распахнул ворота. Въехали на замусоренную строительную площадку и дружно вышли под падающий мелкий снег. Пока Джесертеп и Марк осматривались, стоя несколько особняком от остальной компании, Портной уже о чем-то переговорил со сторожем и махнул рукой, давая знать, чтобы следовали за ним. - Ты как? - тихо спросил Марк демона, пока шли длинным бетонным коридорам, из стен местами торчала ржавая арматура. - Сейчас увидишь, - пообещал Джесертеп. Коридор вывел на арену. Незаконченная хоккейная коробка, зрительные трибуны, круто уходящие под потолок, холодно, как на улице. - Как тебе мой Колизей? - Портной остановился, подождал пока принесут стулья. - Располагайся. Да, забыл, деньги кладем вот сюда. Охрана притащила стол, выпивку. Включили большой свет, и громадный зал стал еще неуютнее. - Он у тебя в каком стиле работает? Каратэ, кунг-фу, таиландский бокс? - Всего понемножку. - Это хорошо, люблю универсалов. А все-таки твой парень мелковат. Лобан тем временем стащил с себя куртку, потом рубашку и остался в широких брюках, не мешающих в шаге. Он пару раз крутанулся на арене, нанося ногой удары в воздух. - Сейчас посмотрим, - Портной довольно потер руки и налил себе в стакан виски. - Давайте, начинайте! Джесертеп, молча наблюдавший до этого за упражнениями Лобана, быстро скинул с себя плащ и через минуту вышел навстречу своему противнику обнаженным до пояса. По сравнению с Лобаном он казался подростком. Тот со своей рельефной красивой мускулатурой, оглядел демона надменно и зло, видимо, стараясь понять, как это он не сумел устоять на ногах после его удара. - Чего мнетесь, как барышни. Врежь ему, Лобан! Стойка у Джесертепа была какая-то нелепая, корявая. Ноги полусогнуты в коленях и широко расставлены, руки прижаты локтями к торсу и разведены так примерно изображали борцов на античных амфорах. Лобан, напротив, стоял свободно, раскованно, готовый в любое мгновение рвануться вперед и так же стремительно отступить. Перекрещивающийся свет прожекторов отбрасывал сразу несколько теней от фигур бойцов и высвечивал на их телах каждую мышцу. Лобану не терпелось. Он еще осторожничал, не зная, что следует ожидать от этого заморыша, но перевес в собственной силе казался ему несомненным. Несколько быстрых ударов руками не достали Джесертепа, он легко отклонялся вниз и в стороны, но удар ногой достиг цели. Если бы Джесертеп был человеком, то, скорее всего, вылетел бы с арены, настолько мощно впечатался ботинок в предплечье. Марк видел, как ярко вспыхнуло пятно на коже в том месте, куда попал удар. И тут же злорадный блеск в глазах Лобана сменился недоумением, но он еще не понял, с кем имеет дело, и поэтому последовал повторный выпад - в голову. Хорошо знакомая улыбка появилась на губах демона. На этот раз он даже не стал уклоняться, а, вытянув сухую тонкую руку, просто перехватил летящий в висок ботинок и рванул его на себя. Как и в казино, Лобан взлетел вверх и тяжело, так что, казалось, вздрогнул бетонный пол, рухнул на спину. У него перехватило дыхание, и он какое-то время лежал, нелепо раскинувшись, беззвучно ловя воздух открытым ртом. - Может, хватит? - предложил Марк, глядя на то, как неуверенно поднимается Лобан, опираясь на колено. - Еще чего, - немедленно отозвался Портной. - Они еще живые. Теперь Марк понял, что имелось в виду, когда ему предложили пари - схватка насмерть. - Подожди, подожди, - заторопился он. - Не хочешь же ты, чтобы они друг друга убили? - Почему это не хочу? На кой мне ляд хреновый телохранитель? Лобан между тем поднялся и снова принял стойку. Его растерянный взгляд заметался по арене, учитывая все - Джесертепа, зрителей, хозяина. Он-то знал правила игры - рассчитывать на снисхождение нечего. Демон ждал, застыв все в той же не очень эстетичной позе, и смотрел на противника пристально, но без угрозы. Несколько раз Лобан пытался достать его дальними ударами, а потом в каком-то отчаянье бросился в ближний бой. Только один раз ударил его Джесертеп, не давая возможности обхватить за плечи и подмять под себя. Движение было неуловимым, схожим с тем, как кошка бьет мышь. Но в ярком свете прожекторов хорошо стало видно, как после этого удара, словно потух взгляд Лобана. Он закачался, прикрыл ладонями грудь, а когда его руки бессильно упали, все увидели слева, под ключицей, как будто нарисованную рваную рану, из которой толчками вытекала кровь. Боец рухнул ничком, и голова его подскочила, как мячик, ударившись о бетон. Портной вскочил со стула и яростно закричал, но тут же замолк, словно ему заткнули рот кляпом. Джесертеп медленно повернулся к нему и швырнул вырванное из груди Лобана сердце в белоснежную сорочку. Ужас повис над ареной, когда демон не спеша, шаркая по полу ногами, побрел к зрителям. Взгляд его, как это Марк видел и раньше, стал бездонным, руки, казалось, вытянулись и теперь достигали колен, а правая кисть, была словно затянута в яркую красную перчатку. Он сделал еще два шага и хищно шевельнул пальцами. У Портного снова прорезался голос. - Убейте его! - свистящий фальцет заставил Марка вздрогнуть. - Убейте! Если бы охрана успела обнажить стволы, то, возможно, все бы кончилось иначе. Но даже сам Марк застыл, как в столбняке, когда демон, отшвырнув одной рукой стол, другой схватил ближнего к нему охранника за горло. Тот мотнул головой, как куренок, и упал на колени. Следующего парня Джесертеп рванул за плечо, и вместе с треском рвущейся материи обнажилась хрустнувшая кость. Портной с трясущимися губами совал в руки Марка деньги, алое пятно от чужой крови расползлось у него на груди, и кричал он только одно: - Останови! И в тот же момент грохочущий голос, усиленный мегафоном, заполнил стадион. - Всем оставаться на местах! Лютецкий, прекратите сопротивление. Здание окружено! Это еще, что такое? - Марк Лютецкий! Руки за голову, отойдите в сторону! ФСБ - вот что это такое! Каким-то образом все-таки нашли. Марк взглянул на Джесертепа, на Портного, потом на трибуны. Где-то там, очевидно, скрывается тот, кто отдает эти приказы. Капитан Утробин? Ну уж нет! Опять на Лубянку? Арена была ярко освещена, но другого пути нет. Еще заходя сюда, Марк заметил другой, противоположный выход. Голый прямоугольник дверного проема чернел, как пропасть, и, как в пропасть, кинулся Марк к нему. Тридцать, двадцать метров... На середине арены пуля снайпера попала ему прямо в сердце.
35.
Пустой зал, плиты, вакуумная тишина. Марк знал, где он находится. Далекие мерцающие огни. Зачем каждый раз Анубису требуется это долгое шествие к его трону? Марк апатично мерил шахматные плиты. Шаг за шагом. Идти было не трудно. Наверное, так можно брести бесконечно долго, не испытывая усталости, слабо чувствуя реальность. Но до чего же устала душа! Бесшумное скольжение летучих мышей в спертом воздухе, сладкий запах гнили, далекое подножие трона. Сейчас Анубис вновь потребует кольцо. Отдать? - Мой старый знакомый! Восклицание шакала можно было бы посчитать радушным, вот только прозвучало оно в Мертвом доме. - Ты пришел остаться? - Да, - хотел сказать Марк, но что-то дрогнуло в его пробитом пулей сердце. - Нет! - сказал он. - До чего же упрямы бывают люди! - Анубис раздраженно швырнул бронзовый нож для снятия кожи с подошв умерших себе под ноги, и тот, дробно стуча, покатился вниз. - Видишь, я уже приготовился сам очистить твои ступни от земной пыли, а ты все упорствуешь и хочешь вернуться в грязь. Зачем тебе это? - Не знаю. - Господин! - напомнил Анубис. - Не знаю, Господин. - То-то же, - шакал оставил трон и начал спускаться. - Ты все так же ничего не знаешь, а ведь у тебя было время подумать. Зачем тебе кольцо? - Мне кажется, - слова давались Марку с трудом, - что я скоро пойму. - И найдешь смысл жизни? Какая наивность! А не хочешь ли ты найти смысл смерти? - Но ведь это то же самое. - Есть прогресс, - Анубис возвышался над Марком, нависал над ним своей колоссальной фигурой. Желтые хищные глаза холодно изучали его лицо. Прогресс есть, - проговорил он, словно в задумчивости. - Но незначительный. Если будем продвигаться такими темпами, то можем не успеть. - Не успеть чего, Господин? - Спасительная Исида! Он еще спрашивает! Кстати, и сильно помог тебе мой демон в твоих поисках? Нет? Я так и знал. Но где же он сам? - Я здесь, Хозяин! Джесертеп выступил из темноты. Его торс был по-прежнему обнажен, а руки красны от крови. Сзади, за его спиной, Марк различил смутные фигуры Лобана, охранников, и еще каких-то людей в камуфляжных формах. Вот еще один знакомый - капитан Утробин. А Портной? - Отвел душу? - Смиренно прошу пощады, - Джесертеп упал на колени и коснулся лбом каменных плит. - Но они жили зря. - Чего же ты не убьешь тогда всех остальных, там еще осталось много народа. - Прикажи, Хозяин! - Пошел прочь! - неожиданно закричал Анубис и в гневе взмахнул мощной рукой. Колонны закачались, удушливый порыв ветра пронесся по мрачному залу, взметнув вверх, как сажу, тельца нетопырей со сломанными крыльями. - Толпа глупцов, жестоких и ненужных! Да, жестоких! - шакал разинул красную пасть, словно хотел немедленно сожрать всех, кто был рядом. Но неожиданно гнев оставил его. - А чего же хотел ты? - вдруг обратился он к самому себе, как будто оказался один. - На что рассчитывал? - Шакал начал подниматься по ступеням обратно, к своему трону. - Все зря, - донеслось до Марка, - все впустую. Не переставая кланяться, Джесертеп увел своих пленников в темноту, и Марк напрасно хотел перехватить его взгляд на прощанье. - Можно задать вопрос, Господин? - теперь Марк обращался глядя Анубису в спину. - Давай, - вяло разрешил тот, не остановившись, не оглянувшись. - Если нельзя найти смысл жизни, то зачем жизнь? И смерть, - добавил он, подумав. - Разве я говорил, что нельзя? - голос Анубиса звучал глухо. - Не бывает одного смысла для всех, но правильный существует только один. Подумай над этим. - Выполнить свое предназначение? - Уже лучше. - Выполнить свое предназначение и предназначения других? - Ты хочешь стать богом? - Анубис повернулся к Марку, и тот заметил ироничную усмешку, скользнувшую по черным губам. - Я запутался, Господин. - Как всегда. Но мы беседуем слишком долго. Ты хотел идти? - Если мне будет это позволено. - Будет. Кольцо по-прежнему у тебя. И Марк ощутил легкий толчок, как будто у него из груди вырвали комок воздуха.
36.
Марк лежал ничком, уткнувшись лицом в жесткий снег. Так, ткнули мордой, подумал он, еще не поднимаясь. Хорошо хоть не в лужу. Он почувствовал, что замерз. Руки без перчаток скрючились от холода, тело бил озноб. Широкое загородное небо с ясными звездами нависало черной ледяной коркой над миром, в который он так хотел вернуться. Хотел, так двигайся, - приказал Марк самому себе и поднялся на ноги. Шоссе пролегало метрах в двухстах. Редкие машины проносились мимо почти со свистом, тычась в темноту спицами фар. Надо ловить попутку. Где он находится, Марк не знал. Москва полыхала на горизонте электрическим маревом. Значит, пока туда. Стуча по мерзлой земле каблуками, Марк выбрался к обочине. Примерно полчаса он беспомощно размахивал руками, стараясь привлечь к себе внимание. Но ночью случайного попутчика не желал подбирать никто. Когда он решил, что так, очевидно, и замерзнет в одиночестве, грузовик "Вольво" оглушительно заскрежетал тормозами. Машина пошла юзом, но в последний момент водитель почти чудом удержал ее на скользкой корке шоссе. Пока Марк бежал следом, а потом еще добирался до кабины мимо огромного, не меньше товарного вагона, зачехленного кузова, шофер уже выбрался наружу с другой стороны и зачем-то полез осматривать днище. - Во ведь как бывает, - крикнул он Марку, словно старому приятелю. - Зверь - тормоза! Чуть не скинуло, к чертовой матери! - Мне бы до Москвы, - Марк стоял рядом, сунув озябшие руки в карманы. - Я заплачу. - Я сам тебе заплачу, - водителю было лет сорок, широк в плечах, небрит и на первый взгляд нетрезв. - Третьи сутки гоню, засыпать начал. Залезай, там у меня тепло. В кабине было не то чтобы тепло - жарко. Марк неуклюже вскарабкался по блестящей никелем лестнице, откинулся на мягкую спинку, расстегнул куртку, чтобы дать теплому воздуху сразу достичь тела. Пока он осматривался, "Вольво" мягко заурчал и рванулся вперед. - Ты как здесь очутился? - водитель с интересом взглянул на Марка красным воспаленным глазом, второй глаз при этом привычно держал ленту дороги. Здесь кроме бандитов и не шатается никто. - А я и есть бандит, - неудачно пошутил Марк. - Тогда вот, - серьезно ответил водитель и отогнул край кожаной куртки, показывая рукоятку пистолета. - Или вот, - он легко выдернул откуда-то сбоку короткий ломик. - Я пошутил, - признался Марк. - Случайно я здесь, долго рассказывать. - Как хочешь. Тебе в Москве куда? - Не знаю. - Во, чудила. А кто же знает, я? Я, между прочим, не в саму Москву еду. Транзит. Сейчас по кольцевой, и в Нижний. - Новгород? - Нет, Задрыпанск. Так что давай, решай, где тебя лучше выбросить. - А с тобой нельзя? - воодушевился Марк. - Мне в Москве делать нечего. А так бы рванули вместе. - Да? - удивился водитель. - Давай. А то я в этом рейсе без напарника. Намаялся уже. Водить умеешь? - Это? - удивился в свою очередь Марк. Он смотрел на дорогу почти с высоты второго этажа. "Вольво" рвал воздух, как артиллерийский снаряд. - Не умеешь и не надо. А анекдоты знаешь? - Знаю несколько. - Ну ты, парень, и весельчак! - водитель опять покосился на Марка воспаленным глазом. - Ладно, поехали. - Сто баксов хватит? - Сто, - водитель насмешливо фыркнул. - Ты какие-нибудь другие слова выучил? Леша, - он протянул жесткую ладонь. Или Алексей. Или Алексей Михайлович. - Марк Викторович, - церемонно представился Марк, и оба захохотали.
37.
Они проскочили Москву по касательной, хотя было где остановиться переночевать. И даже не в машине. Но Леша сказал, что потерял много времени на таможне, опаздывает и подремлет чуть попозже. - А ты, если хочешь, ложись, - предложил он Марку. Сзади заманчиво раскачивался спальный гамак, но Марк не стал злоупотреблять гостеприимством - оставлять Алексея одного за рулем казалось ему свинством. Вдвоем хоть поговорить можно. - Значит, решил путешествовать? - Леша то включал, то выключал радио. Похоже, музыка и последние известия ему надоели. - Надо, - неохотно ответил Марк. - У меня в Нижнем дела. - Ну, тогда тебе совсем повезло, - не очень поверил ему Леша. - Завтра доберемся. Два раза их останавливала ГАИ. Один раз пытался прижать к обочине темный жигуленок без опознавательных знаков, но Леша так уверенно пошел на таран, что нервы у сборщиков дорожной дани не выдержали - жигуленок позорно отстал. - И часто так? - поинтересовался Марк. - Всю дорогу. Обрыдло все, ушел бы совсем, да здесь платят прилично. А сколько хороших ребят за последние годы погибло, сосчитать трудно. Но сам я этим паразитам-грабителям спуску не даю. Я и в горло вцепиться могу. - Да, твоей работенке не позавидуешь, - посочувствовал Марк. - А у тебя что, лучше? Ты кем работаешь? - По коммерческой части. - Так и подумал. Похож. И хорошо зашибаешь? - Средне. - На ложку супа, на пачку масла, на баночку икры? - Иногда. - Очень мне разговорчивый попутчик попался, - пробурчал Алексей себе под нос. - Но хоть не спишь, и то ладно. Поочередно миновали сонные Балашиху, Ногинск, Покров. Остались справа знаменитые ерофеевские Петушки - Марк читал когда-то, но так и не понял, чем же эта вещь забирает многих, про пьянку, да и все. Под Владимиром гаишники тормознули машину в третий раз. - Значит судьба, - философски сказал Леша, привычно доставая документы. Здесь и подремлем. Краснощекий в меховом полушубке лейтенант потребовал зачем-то осмотреть груз. - Я не могу ковырять пломбу, командир, - Алексей забегал то с одного, то с другого бока гаишника, стараясь не подвернуться под дуло короткоствольного автомата, который лейтенант держал перед собой. - Документы же в порядке! - Дорожный досмотр, - тупо повторял парень и смотрел на водителя придурковатым взглядом нашкодившего кота. - Все, блин, последний рейс! - Алексей заскочил в кабину и достал из-под сиденья бумажник. - Сейчас отвяжется, - пообещал он Марку. Лейтенант отвязался сразу и пошел к своей машине, за стеклами которой едва виднелись фигуры ожидавших его в тепле товарищей. - Этому дай, тому дай, - бормотал Леша, выруливая "Вольво" к стоянке, где притулились еще три или четыре похожих фургона. - Но хоть поспим здесь спокойно. Гаишники не уедут до утра. Покараулят. Марк снова выбрался на холод, потянулся. Для покойника ты слишком хорошо выглядишь, усмехнулся про себя. Как там теперь с душами? Осталось две? Может, ты теперь и вовсе египтянином стал - у русских душа одна на все случаи жизни. От соседних машин к нему направились две тонкие фигурки. Девчонки! Откуда? - Дяденька? - спросила та, что побойчее, по виду пэтэушница. - Вы спать сейчас будете? - А что же еще? - удивился Марк. - Не плясать же? - Мы думали, может, вам скучно? - вступила вторая, белобрысая. Таких в каждой деревне немерено. - А ну, кыш отсюда! - шуганул их из кабины Леша, приоткрыв дверцу. - И ты тоже, гусь, давай сюда. Спать пора. - А в чем дело? - снова удивился Марк, глядя, как девчонки, ежась в своих синтепоновых курточках, безропотно потопали обратно. - Не видишь, что ли? - огрызнулся Леша. - Обслужить хотели. - Меня? - Тебя, тебя, а если надо, то и черта лысого тоже. - Вот не подумал бы, они же маленькие. - Да удаленькие. Что тут говорить, таких на каждой трассе навалом. Кто просто подвезти просит, а кто профессионально работает. Почти от самой границы у плечевых проституток все трассы схвачены. - Плечевых? - Да, шоферский термин. Я вот, например, работаю на плече Варшава-Нижний. Ну и они тоже. Уступив Алексею гамак, Марк остался спать на сиденьях. Но хотя и чувствовал, что устал смертельно, лег не сразу. Курил, смотрел на седое от звезд небо. В вышине проплыли два спутника по противоположным орбитам. Выброшу я это кольцо, - с тоской подумал Марк. - Уеду куда-нибудь далеко и выброшу. Зачем мне все это? А, может, подарю. Но только не другу, ни боже мой. Значит какой-нибудь сволочи, мелькнуло, когда дремота уже властно захватила все тело. Тогда уж лучше удавиться прямо сейчас.
38.
Проснувшись первым, Алексей будить Марка не стал. Тот, иногда приоткрывая тяжелые веки, видел, что еще не рассвело, но ночевавшие около шоссе машины поочередно выползали на дорогу, словно неуклюжие гусеницы, а потом, стремительно набирая скорость, уходили одна за другой к смутно светлеющему горизонту. Взошло по-зимнему тусклое солнце, и Марк очнулся окончательно. "Вольво" мчался прямо к огромному красному диску, словно к мишени. Леша, надев темные очки, что-то негромко напевал, отстукивая пальцами по баранке незатейливый ритм. - Погода, а? - крикнул он Марку. - Красота! А пейзаж? Средне-русская возвышенность. Возвышенность вспучивалась холмами. Щетки березняка, деревни, жалкие и одновременно милые старые колоколенки и церквушки. Марк вдруг ощутил себя настолько причастным к этой земле, что еще чуть-чуть и навернулась бы слеза. Фу, какая сентиментальность, - укорил он себя. Но тут же и подумал, - ну и что, что в этом плохого? Да, я живу здесь, это моя родина. Так чего же стесняться? Но все равно внутри чувствовалась какая-то неловкость, словно он заглянул туда, куда и заглядывать-то не надо. А надо просто знать, что это есть, и все. В Вязниках остановились перекусить, а потом Алексей погнал фургон так, что они обходили попутные легковые и грузовые машины, как будто те стояли на месте. Под Нижним вдоль дороги с равными интервалами потянулись колодцы, словно домики накрытые одинаковыми крышами, и город открылся сразу в проеме раздернутого, как занавес, горизонта. До этого в Нижнем Новгороде Марк не бывал никогда. Так что на вопрос Алексея, где его лучше высадить, неопределенно махнул рукой. Алексей понял, усмехнулся, приткнул "Вольво" рядом с конечной остановкой троллейбуса. Руки жали крепко, прощались немногословно. Да и что было говорить, встретились - разбежались. Кроме общих фраз ничего не шло на ум. Но Марк поймал себя на том, что смог бы, наверное, проехать с Лешей не одну тысячу километров. Посмотреть страну, чувствуя рядом надежное плечо товарища. Но он отогнал эти мысли так же, как и умиление пейзажем. Не нужно ничего в этом мире кроме твердой уверенности в самом себе, в своих силах, в своем выборе. А остальное - от лукавого. Он попытался все-таки напоследок сунуть Алексею деньги. Тот брезгливо отстранил бумажку, хотел что-то сказать, но в конце концов только хлопнул Марка по плечу и подмигнул воспаленным глазом. Короткое путешествие кончилось, надо было как-то устраиваться дальше одному.
39.
Неизвестно почему Марк решил остановиться в гостинице "Нижегородская". Просто шел и дошел. Сначала, конечно, добрался до центра, прогулялся по улице Свердлова, пообедал, а дальше ноги сами привели. Такие гостиницы есть в любом городе. Их и называют находчиво по тому имени, который носит данный населенный пункт. Типовое пятиэтажное здание торчало на краю обрывистого берега Оки. Отсюда же хорошо видно место слияния Оки с Волгой, мост, красно-белое здание Нижегородской ярмарки. Проходя мимо памятника Горькому, Марк приветственно снял с головы несуществующую шляпу. Кстати, о шляпе, головным убором следует обзавестись - холодно. Номер нашелся без труда. Большой люкс Марк брать не стал, зачем ему две комнаты, сгодится обычный одноместный. Паспорт для прописки предъявить все же пришлось, и Марк подумал, что неплохо было бы выправить себе документ на другое имя. Но к кому обращаться с подобной просьбой? Объяснив, хотя его об этом и не спрашивали, что вещи остались на вокзале, Марк поднялся к себе на третий этаж. Комната как комната, вид на Оку, что уже хорошо, чисто и неуютно. Пахло какими-то лекарствами, но все равно жить можно. А вот надолго ли, неизвестно. В конце концов следует что-то решать. Разницы Нижний это или Самара никакой. Но если приехал сюда, то все же зачем? Что же теперь так и мотаться по стране перекати-полем? Постояв у окна, Марк подумал, что самым правильным сейчас было бы завалиться спать. Вчерашний день и ночь выдались хлопотными. Таких приключений другому на всю жизнь хватит. Но отдыхать днем он пока не научился. Вечная у него эта проблема, что в детском саду, что в пионерском лагере. Другие сопят, как миленькие, а он все лежит - глаза в потолок. Да и сейчас, взрослый уже, а привычки те же. Ладно, следует погулять, сумку купить, шапку какую-нибудь. Деньги есть. Марк проверил наличность. Вытащил из нагрудного кармана толстую пачку долларов. Вместе с проигрышем Портного сумма стала вполне приличной. Меньшую часть переложил в бумажник, остальные, надорвав карман, пропихнул за подкладку. Все равно получалось ненадежно. Будь это рубли, и вовсе было бы непонятно, что с ними делать. Таскать с собой "дипломат"? Только он вышел из гостиницы, повалил крупный снег. Большие мягкие хлопья мигом облепили местами еще не до конца опавшую листву, и деревья разом сгорбились от тяжести. Но одновременно снег принес неясное ощущение праздника и чистоты. Темно-красная стена нижегородского кремля чудилась исторической декорацией, и лишь облупившиеся купола больших церквей не давали полностью уйти в иллюзорный мир. В бесцельных прогулках всегда есть своя прелесть. Москва вдруг представилась далеким и чужим городом. Таким далеким, что все, случившееся с ним там, Марк начал воспринимать отстраненно, как бы со стороны. Джесертеп, Анубис... Все это осталось в другой жизни. В таком расслабленном настроении Марк бродил по центральным улицам, а потом зачем-то съездил на другой берег на вокзал. Потом начался поход по магазинам, где кроме добротной дорожной сумки и кожаной меховой кепки он накупил разнообразной мелочи вроде бритвенных лезвий и зубной пасты, носовых платков и носков. Поймав себя на этом, Марк подумал, что, похоже, он инстинктивно хочет на какое-то время осесть на одном месте. Пришел момент оглядеться. Знакомство с городом завершилось тем, что неожиданно для себя Марк очутился на рынке. Фрукты и на улицах продавали чуть не на каждом углу, но здесь царил свой особенный, базарный мир. К концу дня торговля шла уже вяло. Продавцы-кавказцы скучно перекликались, не отходя от прилавков. Старушки в мясном ряду пытались подешевле купить каких-нибудь косточек, которыми пренебрегли более обеспеченные дневные покупатели. Марк торговаться не любил. Или не умел. Что одно и то же. Он сразу нацелился на крупные красные яблоки, которые лежали горкой перед смуглым с одутловатым лицом и наглым золотым зубом продавцом. Но перед этим он купил еще три желтовато-красных персика и небольшую в засохших серых трещинках дыню. - Полкило яблок, - попросил он. - Зачем полкило? - бурно удивился продавец. - Бери два. - Мне не нужно столько, - ошеломленный таким напором пробормотал Марк. - Почему не нужно, друзей угостишь! - Некого угощать, - рассердился Марк. - Полкило! Кавказец пожал плечами и взвесил четыре яблока. Потянуло почти на килограмм. - Черт с тобой! - Марк протянул долларовую бумажку и стал складывать яблоки в сумку. - А вот этот замени, - потребовал он, увидев оббитый красный бок. - Зачем замени! Хороший яблок, спелый. - Замени! - Марк уперся. - Тогда твой доллар фальшивый, - вдруг заорал продавец неожиданным фальцетом. - Паршивый, фальшивый! - вошел он в раж. Милиционер в форме появился сразу, будто только и ждал крика о помощи. Одной рукой он тут же схватил Марка за локоть, другой принял доллар. - Сейчас разберемся, - пообещал продавцу сержант с угреватым лицом и пронырливым взглядом. - А ты знаешь, - обратился он уже к Марку, - что торговля разрешена только на рубли? - Он говорит, доллар фальшивый, - начал оправдываться тот. - Этого не может быть, в банке менял. - А если фальшивый, то тебе, парень, камера светит. Марк был не готов к такому обороту. Не хватало избавиться от ФСБ, чтобы влипнуть подобно базарному мошеннику. - Сержант, давай договоримся... - попытался он разрешить недоразумение миром. Но на людях сержант договариваться не захотел. Продолжая держать Марка за локоть, он отвел его в каморку, где размещалась рыночная милиция. - Протокол составим в отделении, погоди малость, пока придет продавец. Тут же явился и торжествующий кавказец. "Ну что, съел", - выражал его взгляд. Теперь Марк окончательно понял, что ситуация куда серьезнее, чем ему представлялось вначале. Он еще попробовал незаметно от кавказца сунуть двадцать долларов милиционеру, но наткнулся на каменную неподкупность. Надо было сразу сотню давать, ругал себя Марк, пока его конвоировали мимо прилавков. А если обыщут, что скажу? А вдруг запрос сделают в Питер? Все всплывет. На улице смеркалось. Снега навалило и на тротуары, народ шел оскальзываясь. Марк вдруг почувствовал, как дрогнула рука сержанта, пытавшегося сохранить равновесие. "Давай!" - приказал себе Марк, и, наклонив голову, рванул через дорогу.
40.
Отдышался он уже в гостинице. Как все глупо могло получиться. Засыпаться по мелочи. А это тебе наука на будущее, не связывайся с жульем. То, что следует сидеть тихо, Марк понимал и раньше. Но не всю же жизнь. Все равно придется выходить из подполья. Проклятое кольцо! Пора было подумать и об ужине. Яблоками сыт не будешь, а снова идти куда-то нет сил. Но ведь при гостинице есть ресторан. Ресторан также назывался "Нижегородский". Это, чтобы не путались, подумал Марк, выбирая столик. Выход в зал находился прямо в гостинице, где-то возле кухни, остальные клиенты, не жившие здесь, шли с улицы. За столик никто не подсел, что уже было добрым знаком, ни с кем Марк разговаривать не хотел. Да и публика подбиралась не самая симпатичная. За двумя столами, стоящими наискосок, шумно и по-жлобски гуляла братва. Провинциально выглядевший, но очень громкий оркестр наяривал разминочную плясовую. А вообще, зал был не очень полон. Многие столики пустовали. Пока дожидался заказанной телятины, выпил пару рюмок коньяку. По телу расплылось тепло, и недавнее приключение показалось скорее забавным, чем серьезным. А ну, этих торговцев, к Аллаху, - подумал Марк. - Надоели только, а так пусть живут. Через час он уже расслабленно сидел, откинувшись на спинку стула, и, запивая кофе коньяком, прикидывал, не станцевать ли медленный танец с местной красоткой. Вульгарную компанию девиц в боевой раскраске в дальнем конце зала он отверг сразу, - не поймешь, то ли отдыхают, то ли на работе, - но пара подруг, похожих на справляющих скромный семейный праздник студенток, показалась ему более перспективной. Дождавшись, когда полненькая брюнетка с классической родинкой возле губы встретилась с ним взглядом, Марк приветственно поднял свою рюмку. Студентка не стала жеманиться и в ответ тоже подняла бокал с вином. Сейчас приглашу, - решился Марк, но в тот же момент увидел, как в зал через служебный гостиничный вход ввалилась шумная толпа кавказцев. Конечно, его недавний продавец был среди них. Марк узнал его сразу и чуть не выронил рюмку. Надо же как повезло! Еще был шанс остаться незамеченным, и Марк опустил глаза, сгорбился над чашкой кофе, искоса наблюдая за компанией. Но нет, далеко не ушли, сели за соседний столик. Стараясь привлечь внимание официанта, чтобы рассчитаться, Марк, улучив момент, махнул рукой. Это было ошибкой. Он даже не увидел, а почувствовал, как блеснул взгляд кавказца. Быстро отсчитав деньги, Марк поднялся и поспешно вышел из зала. Теперь надо как можно скорее добраться до номера. Перепрыгивая через ступеньки, он поднялся к себе на третий этаж. Спасительная дверь была уже рядом, когда он услышал оклик коридорной: - Молодой человек, чай заказывать будете? - Нет! - крикнул, не останавливаясь, Марк и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как продавец и двое его друзей показались в конце коридора. Ни за что не открою, - решил Марк, захлопывая дверь номера. - Пусть вышибают. Но постучали, и он открыл. А что, собственно говоря, ему оставалось делать? И ежу ясно, что продавец не отвяжется. Эта порода была знакома Марку по немногочисленным встречам нахрапистость, наглость и трусость одновременно. Но теперь сила была не на стороне Марка. Обычная драка не спасет, милиция - вот кого надо бояться. Южане прошли в номер по-хозяйски. Двое сопровождающих сели на кровать. Не поймешь с первого взгляда кто - то ли грузины, то ли армяне, то ли азербайджанцы. - Фальшивые доллар продаешь, - продавец сразу пошел с козырей. - От милиция бегаешь. Давай тысячу баксов, дружить будем. Рэкет был примитивным, как и сами торговцы. Подвернулся случай сшибить деньгу, лови удачу. Первым движением было отдать выкуп и разойтись. Но тут же Марк понял, что тысячей дело не ограничится. Будут тянуть, пока не выдоят все. К тому же, хамство всегда раздражало его, он тогда и сам становился бешеным. - Слушай, кацо, отвяжись. Фальшивых долларов у меня нет, ты и сам это знаешь. - Какой кацо? - взревел кавказец и что-то быстро залопотал по-своему. Сейчас кацо сам будешь, если баксы не дашь! - Катитесь, ребята, отсюда по-хорошему, - озверел Марк. А про себя подумал: "Надо смываться, и немедленно!". - Ничего не дам. Давайте, давайте, сейчас милицию позову. - Милиция я сам позову, - обрадовался продавец. - Держите его, парни, я фальшивые баксы искать буду. Помощники охотно поднялись с кровати. Марк отступил в угол, наткнулся на стул и схватил его за спинку. Времени на пустые угрозы уже не оставалось. Как там орудуют стульями в барах? Тесный номер не давал возможности размахнуться, и Марк просто ткнул ножками вперед, почти наугад. Но получилось точно ближайшему противнику в грудь. Парень охнул, схватился за ушибленное место руками и посерел лицом. Марк пнул его ногой, так что тот отлетел с дороги, и уже с разворота врезал второму по голове. Стул выдержал, чего не скажешь о кавказце. Он завопил, как будто его расчленяли заживо. А дальше Марк просто уже гнал всю троицу к выходу, бросив стул и действуя одними кулаками. Немного замешкались в узкой прихожей, парни никак не могли открыть дверь, но потом, матерясь и выкрикивая угрозы, вся гоп-компания вывалилась в коридор. И вновь времени раздумывать не оставалось совсем. Да Марк и не раздумывал - ждать появления милиции он не собирался. Схватив сумку и на ходу бросив ключ коридорной, он скатился по лестнице, дробно пересчитывая ступени, и выскочил на заснеженную улицу.
41.
Марк взял билет на восток. На Урал. В Екатеринбург. Хотел сразу в Сибирь, но духа не хватило. Хотя, если бы была возможность немедленно махнуть за границу, раздумывать стал вряд ли. Дорогая родина, Марк стоял на ступенях и смотрел на размолоченный шинами грузовиков снег привокзальной площади, за что же ты меня так не любишь. Дай возможность отдышаться, разобраться с самим собой. Все гонишь и гонишь по необъятным просторам, а покоя нету. Так ведь и выгонишь к чертям собачьим! Времени до отправления было навалом - три часа. И все три часа Марк просидел в зале ожидания, притворяясь, что дремлет, но постоянно оставаясь начеку. Отвлекся только на короткое письмо Ветке. Мол, жив-здоров, не беспокойся. Написать бы побольше, да потеплее, но вдруг письмо попадет в чужие руки. Насчет этого Марк почти не сомневался, несмотря на то, что отправил письмо на адрес магазина. Все-таки больше вероятности, что там его не перехватят. В Нижнем он не задержался и на сутки. Вот ведь как получается. А хотел пожить, осмотреться. Еще утром был почти уверен, что здесь его никто не найдет и не тронет. Никто из тех, кого он опасался, и не нашел. Но один дурацкий случай, и все надежды полетели в тартарары. Даже Волгу толком не посмотрел. Был вариант отправиться на юг, там теплее, но почему-то не захотелось. Южного народа хватало и здесь, а там, наверное, и вовсе не протолкаться. Марк перекантовался ночь в забитом купе, где кроме взрослых пассажиров ехал еще и ребенок, и устал от детских воплей так, что Екатеринбург, который и пассажиры и проводники упорно именовали Свердловском, воспринял, как счастливое избавление. Но избавление вскоре показалось обманчивым. Пройдя по бесконечному и грязному подземному переходу, Марк вышел на большую площадь. Как и везде, здесь бурно торговали. Длинные ряды киосков и палаток, суетящийся рой озабоченных людей. Почти никто не улыбался. И правда, чему радоваться, подумал Марк, глядя на не очень приветливо встретивший его город. Кому я здесь нужен? Гостиница "Свердловск" возвышалась напротив, но в ней, почему-то останавливаться не хотелось. Мелькнула глупая мысль о покупке квартиры, но так же и пропала, как появилась. Ты оглядись сначала. Интересно, есть здесь гостиница "Екатеринбург" или нет? Надо следовать традициям. Но никакого "Екатеринбурга" в городе не обнаружилось, и в конце концов Марк решил обосноваться в "Большом Урале". "Урал" и впрямь большой, но очень неуютный гостиничный комплекс монументально раскинулся, несколько отступая от центральной улицы. Основное здание и пристройки образовывали сложную систему коридоров и переходов, но, в общем-то, ничего другого ожидать не приходилось. Провинциальные гостиницы, выстроенные лет тридцать-сорок назад, удивительно походили друг на друга. Дожидаясь очереди в регистратуре, Марк вновь вышел на улицу, миновав основательно прокуренный входной тамбур. В скверике, между "Уралом" и театром, повернутым к гостинице задним фасадом, было пустовато. Стайка свиристелей кормилась на дичках, роняя на снег раздавленные красные яблочки. Проскрежетал трамвай, тронувшись с остановки. Господи, какая тоска! Марк швырнул под ноги сигарету и ожесточенно придавил ее каблуком. Что же я здесь делать-то буду? Но надо было жить дальше.
42.
Марк почти привык к своему номеру на втором этаже и даже купил кое-какие вещи, способные хоть как-то смягчить казенную обстановку. Чашки, например, для кофе, книги, повесил на стену яркий календарь с лакированной красоткой. Хотя зачем ему календарь, если все дни на одно лицо? Две большие и неуютные комнаты выходили окнами все на тот же заснеженный скверик. Спальня с громадной кроватью и гостиная. Она же столовая, она же кабинет. Обычных одноместных на момент оформления в гостинице не оказалось, а потом стало лень переселяться, да и привык. "Большой Урал" местные постояльцы и сами горожане иначе, как "Большим Кавказом" не именовали. Гостиница была под завязку забита смуглым небритым народом, день и ночь стоящим во входном тамбуре и дымящим вонючими сигаретами. Что тут делает эта братия, непонятно. Но Марк и не вникал, а вскоре и замечать перестал, воспринимая уголовного вида южан лишь как фон. Далеко-далеко остались Питер, Москва с ее зашкафным генералом Игорем Петровичем, погоревшим два месяца назад на Лубянке. Что-то там происходило, конечно, и телевизор ежедневно об этих событиях Марку докладывал, но это было так неинтересно и скучно, как будто случалось в другой стране, не имеющей к Марку никакого отношения. Сам он вел, по собственным словам, простую, почти растительную жизнь. Много читал, ходил на концерты заезжих знаменитостей, - каждый раз клянясь при этом, что в последний раз, - и перезнакомился со всей гостиничной обслугой. Недели через две он уже обитал в этом временном доме на положении постоянного жильца, что давало отдельные привилегии вроде "здрассте" по утрам от горничной Маши, мимолетных улыбок коридорных и кивка от дежурного администратора. Кроме того в гости никого приводить не возбранялось в любое время суток. Впрочем, по некоторым наблюдениям, не запрещалось это делать и никому другому. Короче, быт налаживался. От Ветки он никаких вестей не ждал, потому что обратного адреса в своих коротких записках не указывал никогда. Да и было-то всего два послания, не считая нижегородского. Лишний раз светиться Марк не желал. За время своего отшельнического существования Марк пристрастился к чтению. За мифологической литературой и массой дурно изданных книжонок, повествующих о тайнах колдовства и прочей мути, последовали фундаментальные философские труды. В книжных магазинах Марк не скупился, и скоро его комнаты оказались плотно забиты различными изданиями, способными составить неплохую библиотеку. Полюбил он и прогулки по тихим улочкам Екатеринбурга. Двух- и одноэтажные особнячки напоминали о купеческом прошлом, от них веяло стариной и покоем. С легкой руки Джесертепа Марк иногда стал наведываться и в казино. Но крупной игры не затевал никогда. Одним словом, был вполне благоразумен и осмотрителен. К тому же, вскоре появились и знакомые. В гостинице, подобно Марку, подолгу жили еще несколько человек. И так или иначе волей случая постепенно он познакомился со многими. Отправляясь на очередную бесцельную прогулку, Марк встретил в коридоре майора Геру. Тот чеканно печатал шаг, затянутый портупеей, которую он сам называл сбруей, ладный и чисто выбритый, как будто только что встал с постели. Но Марк хорошо знал - если Гера при портупее, то наверняка готовится идти на дежурство или только что вернулся с него. В иных случаях форма одежды была другая. - Возьмем пивка? - Геру постоянно томила жажда, а воду он не пил. Значит с дежурства, перед бдением в штабе Гера страдал воздержанием. - Привет героям Афганистана! - Марк сделал вид, что не услышал предложения. - Пошли в бар, или давай возьмем в буфете и выпьем в номере. - Вечером выпьем. У меня в десять распишем пульку. - Зарплату задерживают, - дипломатично ответил Гера и полюбовался хорошо начищенным носком сапога. - Так, сколько ты мне должен? - Отдам ведь, когда не отдавал? Марк обреченно полез в карман. Вместе с повеселевшим майором зашли к Борис Борисычу. Тот, в позе мадам Рекамье, возлегал на кровати и раскладывал короткий, но редко получающийся пасьянс "Чума". Щуплый с острым, вытянутым, как у землеройки, носом Борис Борисович служил, если можно так выразиться, в цирке иллюзионистом. Свое мирское имя он давно поменял на Бена Беццоллини, но друзья запросто могли называть его и просто Борей. Роскошная ассистентка Настя кипятила воду для кофе. - Ты сегодня не на репетиции? - В задницу, - коротко ответствовал Борис Борисович и поднял на приятелей вечно страдающие, как у собаки, больной глистами, карие глазки. - Все равно в цирке холодно, как в рефрижераторе. Не топят совсем. - А как же публика? - Надышат. Напомнив, что вечером, после представления, его ждут на преферанс, и напутственно махнув рукой Гере, уверенно устремившемуся в сторону буфета, Марк зашел еще и к Андрею, жившему в точно таком же, как и у него, люксе на первом этаже. Андрей маялся в гостинице уже полгода. В фирме, куда его пригласили работать, обещали купить квартиру, но так пока и не собрались. Обитал он в двухместном номере вместе с женой, которой было почему-то небезразлично, где жить. Наташа хотела собственную квартиру, а Андрея устраивали и казенные палаты. Подобные несовпадения служили вечной темой для ссор. Наиболее объемная часть фигуры находилась у Андрея где-то в области живота. И если Наполеон любил закладывать правую руку за лацкан сюртука, то Андрей эту же руку любил держать на животе, охраняя его от возможных потрясений. Именно в этой позе он и встретил Марка. - Очень тороплюсь, - предупредил он сразу и неспешно сел в кресло. - Кофе будешь? - Пил уже, - Марк постарался быть краток. Зная любовь Андрея к пространным рассуждениям, он постарался по возможности сократить визит. - Сегодня в десять. - В десять... - Борис задумчиво почесал плешь, снял очки, протер их и вновь водрузил на нос. - В десять может не получиться, очень много работы. - Ты в конторе собрался ночевать? - Почему ночевать? Когда все уходят, там так тихо. Не мешает никто, и компьютер под рукой. - Постарайся освободиться, без тебя некомплект. - Втроем пока сыграете. - Андрей встал, прошелся по комнате, поворошил бумаги на письменном столе и вдруг возопил. - Где папка с документами? - Она в сумке, милый, - донесся Наташин голос из спальни. - Ты сам ее вчера туда положил. - А потом вытащил, - голос Андрея стал трагическим. - Там копия договора! - О, Господи! Посмотри в шкафу! - Вот так всегда, - Андрей бродил по номеру, как сомнамбула, тычась в углы и близоруко щурясь. - Мне сегодня как раз нужен этот договор. Да и платежки там, - вспомнил он и побледнел лицом. Марк хотел уже было ретироваться, не дожидаясь окончания поисков, когда Андрей вдруг тихо, как бы про себя, заговорил: - Платежки, платежки. Подожди! - ткнул он пальцем в сторону Марка, будто его осенила неожиданная мысль. - Разговор есть. - А, может, вечером? - Можно и вечером, но лучше сейчас. Только давай из номера выйдем. Удивленный такой таинственностью, Марк все же послушно последовал за Андреем. Они прошли мимо соседнего массажного кабинета, работавшего круглосуточно, и выбрались на лестничную площадку. Остановившись около сетчатой клетки лифта, Андрей вздохнул, а потом решительно спросил: - Заработать хочешь?
43. Сам не желая того, Марк производил впечатление обеспеченного человека. Никто из его вновь приобретенных приятелей не знал, чем он занимается. Но деньги у Марка не переводились, скупостью он не отличался и волей-неволей все приходили к выводу, что он владеет какой-то фирмой и дела у него идут успешно. Андрей несколько раз затевал с Марком разговоры о совместных проектах, требующих инвестиций, но тот отвечал уклончиво, и проекты так таковыми и оставались. В этот же раз по тону голоса Марк понял, что пустыми обещаниями отделаться не удастся. - Понимаешь, - Андрей привычно погладил себя по внушительному брюшку, есть возможность, не рискуя собственным капиталом, получить некоторую сумму. - Даром, что ли? - Марк прикидывал возможности разом покончить с этим разговором и отправиться на прогулку. - Да, в общем-то, даром, но есть риск. - А-а, риск... - Но небольшой. У тебя сейчас на счете сколько? - Зачем тебе это? - насторожился Марк. - Если немного, то опасно перегонять такие деньги. Могут возникнуть вопросы. - Фальшивые авизо, - понял Марк. - Нет, в такие игры не играю. - Жаль, - огорчился Андрей. - Но, может, все-таки договоримся. Я о тебе с шефом беседовал, давай пройдем в контору, там потолкуем подробнее. Марк твердо знал, что ни в какие рискованные операции он ввязываться не будет, но все же нехотя согласился пойти с Андреем. Хоть какое-то разнообразие. Как Андрей ни уверял, что страшно спешит, вышли они из гостиницы не меньше, чем через час. Львиная доля времени ушла на поиск пропавшей папки, потом все-таки выпили кофе, выкурили по паре сигарет, и только после этого пешком направились в офис. Обогнув гостиницу и пройдя мимо знакомого казино, потопали по забитой транспортом улице Малышева, продолжая беседовать на ходу. - Риск крохотный, а навар приличный, - Андрей продолжал гнуть свое. О подробностях узнаешь от шефа и, если сойдетесь, то через пару недель будет и результат. - Вы что, только этим и занимаетесь? - Почему только этим, - обиделся Андрей. - Мы торгуем. Знаешь, какой у нас оборот... На первый взгляд оборот у фирмы и впрямь, должно быть, был приличным. Несмотря на то, что здание, где размещалась контора, выглядело запущенным и ободранным, на четвертом этаже кипела бурная деятельность. По всем комнатам понатыканы компьютеры, масса делового народа носится по коридору с важными бумагами, у ксерокса собралась небольшая очередь. Марка подобная суматоха ничуть не удивила, видел и покруче, но, в общем-то, можно было предположить, что фирма не из самых мелких - деньги здесь водились. К шефу с разгона попасть не удалось. У входа в его кабинет, в который, словно в светёлку, надо было подниматься по лесенке, ожидали посетители, но Андрей на правах заместителя директора прошел беспрепятственно, и через десять минут пригласил туда и Марка. Не известно, что успел Андрей наговорить шефу о своем протеже, но встречен был Марк очень радушно. Хозяин кабинета поднялся ему навстречу, обнажив в улыбке крупные прокуренные зубы, и немедленно выставил из сейфа початую бутылку коньяку и заказал секретарше кофе. Еще он удивил тем, что зачем-то выложил на стол громадную черную "Беретту", придавив ею, словно пресс-папье, стопку документов. Обстановка стала напоминать виденные в кинофильмах сцены вербовки шпионов иностранных государств - с одной стороны, кофе и коньяк, с другой недвусмысленное предупреждение о возможных последствиях несохранения тайны. Генеральный директор преуспевающей фирмы вряд ли был старше Марка. Он и представился просто по имени - Николай, и вел себя почти как однокашник, постоянно сбиваясь с "вы" на "ты". Николай оказался полностью лишен столичного лоска. Никакого дорогого костюма и галстука - распахнутый ворот рубашки, спортивная куртка, рыжая борода. Все в нем будто говорило - мы люди простые, с Урала, но нас лучше не тронь, мы и сами с усами. Он и об авизо заговорил сразу, словно вопрос был давным-давно решен, и дело оставалось только за деталями. - Ты думаешь нам нужны деньги только для того, чтобы набить карман? Николай пренебрежительно махнул рукой. - Вовсе не для этого. Сам видишь, государственная экономика валится, значит нужна альтернатива. А альтернатива - это мы. Кто мы, хотел спросить Марк, но не успел. - Для создания противовеса необходимы средства. Простым производством этого не сделать. То есть производство тоже будет, но потом. А сейчас главное создать рычаг. Скажем Петербург-Екатеринбург-Новосибирск. Все самые крупные промышленные центры. И нажать этим рычагом на Москву. Если не желает шевелиться правительство, то это следует сделать за него. Марк смотрел на Николая и не понимал ничего. Он-то думал, что речь пойдет об обыкновенной афере, которая, судя по словам Андрея, таковой и была, а вышло все по-другому. Вон какая база подведена под примитивное мошенничество! Он ждал, когда же дойдет очередь до фальшивок, и дождался. - Пару миллиардов на твой счет можно кинуть? Пять процентов тебе остальные отдашь. Надо отступать, решил Марк. Перспектива оказаться в тисках между чеченской и милицейской мафиями совсем ему не понравилась. Так погоришь, что век не отмоешься. - Надо подумать, - Марк пригубил коньяк. - Но, как мне кажется, риск слишком велик. - Операция отработана. Не ты первый. - Но все же... промямлил Марк, ругая себя за неуместное любопытство. Ничего себе, развлекся. - Примерно неделю можешь подумать, - разрешил Николай. - Но не дольше. Сроки поджимают. Марк понял, что самое время уносить ноги, но в эту же минуту в комнату заглянула взволнованная секретарша и дрожащим голосом поведала, что шефа спрашивают. Немедленно на пороге возникли и новые гости. Трое были в форме и при оружии, двое - в штатском, но облика совсем не цивильного. Николаю предложили предъявить документы, потом очередь дошла и до Андрея с Марком. Все объяснения, что он тут случайно, последнему не помогли. Выяснилось, что сейфы сейчас опечатают и начнется глобальная проверка. Да что я, медом что ли намазанный, Марк сунул паспорт обратно в карман. Куда не ткнись, обязательно напорешься. Он хотел уйти из зачумленной конторы, но Андрей попросил немного обождать. - Посиди в комнате, где шоферы. Вместе уедем. Клянусь, всего полчаса. Коля сам с ними справится. Проклиная себя за слабохарактерность, Марк прошел в шоферскую. Фирма жила на широкую ногу. Примерно десяток служебных автомобилей всегда стоял у подъезда. В ожидании распоряжений водители маялись в отдельной комнате, где им для скрашивания досуга установили компьютер с играми. Здесь на Марка почти не обратили внимания. Хотя сам по себе неприятный визит и обсуждался, ничто не могло отвлечь шоферов от компьютерных войн. Единственным, кого Марк здесь знал, был Миша, водитель Андрея. Он иногда заезжал в гостиницу, и как-то даже подбрасывал Марка до филармонии. Миша, бывший летчик, был известен еще и тем, что в момент, когда у его АН-2 отказал двигатель, в припадке вдохновенного идиотизма сочинил короткий стишок.
Облака плывут, как гуси, Набегают на винты. Неужели навернусь я С этой чудной высоты?
Пока он занимался творчеством, самолет, естественно, навернулся. Но, говорят, влюбленным, пьяницам и поэтам везет. Успев просмотреть "Коммерсантъ-Daily" и побеседовать с Мишей о преимуществах "Мерседеса" над "БМВ", Марк все же дождался Андрея. Тот, по обыкновению очень спеша, что не мешало ему двигаться, словно в замедленном кадре, возник в шоферской и предложил подбросить до гостиницы. Все уверения Марка, что ему туда не надо, не помогли. - Нам это по пути, не стесняйся, - Андрей впихнул себя на переднее сиденье. - Сейчас предупрежу компаньонов и обратно. А преферанс в десять может и не получиться, видишь, какой оборот. Оборот выходил неприятным, с этим трудно было не согласиться, но пока Марк комментировать события отказался. Ну их, этих авизовщиков, не его это дело. Главное, самому держаться от сомнительных операций подальше. Через пять минут он оказался опять в гостинице.
44.
День был потерян напрочь. Гулять уже не тянуло, к тому же на улице подул зимний пронзительный ветерок, начиналась метель. Самое время посидеть у огонька с рюмкой чего-нибудь покрепче, почитать, подумать. Мысль о собственном доме не давала покоя. Два месяца бивачного существования способны сделать домоседа из самого отчаянного искателя приключений. А Марк и раньше не стремился окунуться с головой в неизведанное. Но события развивались явно не по его сценарию. Екатеринбург уже обрыд. Ладно бы, если нашлось какое-нибудь дело. Но и этого не хотелось. Тогда чего же? Сидеть в "Большом Урале", пардон, "Кавказе", играть по вечерам в преферанс со случайными знакомыми и тешить себя надеждами, что все образуется само собой? Ах, да, еще уповать на собственную исключительность, которую получил в наследство вместе с кольцом. Как ни поверни, выходило боком. Был момент, когда Марк начал присматриваться к Уральскому университету. Надо получать образование, надо планировать свою судьбу. На Петербурге свет клином не сошелся. Есть в России места, где можно жить и проявить себя. Но потом это решение почему-то ослабло. Тайна кольца требовала немедленных, необычных действий, а в результате ни того, ни другого. Делать было нечего, и он направился в номер к Борис Борисычу. До вечернего представления еще далеко, успеют поболтать. Проходя мимо буфета, Марк услышал хрипловатый голос Геры и дребезжащий смех буфетчицы. Майор, как обычно, когда появлялись деньги, был в ударе, и тогда его обаянию не могла противиться даже соблюдающая строгий пост монашка. А буфетчицу Любу назвать монашкой нельзя было даже в шутку. - ... тогда мы подкатываем на "пешке" к ихнему духану и суем в окно пушку. Они там только для вида чай пьют, а на самом деле есть и брэнди, и водка. Ну, говорим, все, духи, выпивку на броню, а то щас как... Как можно быстрее миновав дверной проем, чтобы Гера не успел заметить и навязаться в компанию, Марк прошел еще по коридору и постучал в номер Борис Борисыча. - Отвяжись, Гера, я занят, - послышался недовольный голос. - У меня репетиция. - Тогда я просто так посижу, - Марку уходить не хотелось. - А, может, и фокусам выучусь. - Я думал это Гера, - смутился Борис Борисыч. Он стоял посередине номера в полосатой пижаме, каких уже никто не носил лет тридцать, и забавлялся тем, что, не прикасаясь руками, заставлял небольшой черный шарик дергаться в воздухе. - Нитки, да? - Марк с ходу начал разгадывать тайну фокуса. - А что, видно? - всполошился Борис Борисыч. - Не очень, - успокоил его Марк. - О следующих гастролях ничего не слышно? - Сидеть мне здесь до весны, - Борис Борисыч закатил шарик в широкий рукав пижамы и вытащил его из-за шиворота. - В Сочи Гуськова послали, а какой же он престидижитатор? Борис Борисыча замучили интриги. Ему было под пятьдесят, и он объездил всю страну. Работал по первой категории. Не звезда, но ученик самого Старковского. А тот, как известно, всякую шушеру в ученики не брал. Прошлую зиму Борис Борисыч просидел в Норильске, в эту - выпало сидение в Екатеринбурге. А он так мечтал о Сочи. Он стремился туда не меньше, чем чеховские сестры в Москву. Но интриги... - Не обращайте внимания, в цирке каждый вечер аншлаг. - Какой аншлаг, половина зала. И то в основном школьники. Притащат с собой портвейна, выпьют под лестницей, а потом ржут все представление, как кони. - Вы думаете в Сочи лучше? - В Сочи лучше, да. Там пальмы даже зимой. А воздух! Мне очень полезен морской воздух, - Борис Борисыч с болезненной гримасой ощупал грудь под пижамой. - У меня профессиональный бронхит. Марк хотел еще спросить, что такое профессиональный бронхит, но не успел, в номер вошла Настя. Если бы не преданность ассистентки своему кумиру, Марк с удовольствием завел бы с ней более тесное знакомство. Голливудские стандарты Насти способны были оставить незамеченным даже падение реквизита из рукавов манипулятора прямо на арену. Этого просто никто не замечал, Настя поглощала все внимание публики. Разница в возрасте - Настя была вдвое, если не втрое моложе Борис Борисыча - не мешала ей преданно следовать за маэстро даже в Норильск, хотя при ее-то возможностях запросто могла гастролировать по всему миру. Хорошая ассистентка - половина успеха. - У меня все готово, - доложила Настя. - В магазин сходила, обед разогрела, пойдемте ко мне. - Что вы, неудобно, - как всегда смутился в ее присутствии Марк. - Мы с Герой договорились пообедать в ресторане. - Точно, договорились, как же я забыл, - Гера, вот уж не будь не вовремя помянут, тут же возник на пороге собственной персоной. - И врежем по маленькой! Марк чуть не застонал, увидев его, и вымученно улыбнулся. - Сейчас, Настя, - пообещал Борис Борисыч, - только вот еще руки разомну и приду. Он достал из коробки с реквизитом карты и, словно выстрелил колодой в воздух. Карты красивым веером по дуге перелетели из правой ладони в левую. - Эх, мне бы так! - позавидовал Гера. - Это еще что! - воодушевился Борис Борисыч. Двигая одними лишь пальцами, он заставил карты тасоваться с непринужденностью мультипликационной картинки. Потом запустил всю колоду вверх, так что та должна была непременно беспорядочно рассыпаться, но вместо этого легко легла ровным рядком на столе. - Жан-Батист Камиль Коро! - воскликнул Гера. Упоминание имени известного живописца годилось ему для всех случаев жизни, когда он хотел выразить сильные чувства. - Борис Борисыч, - с непосредственностью ребенка добавил он. - Вам в картах нет равных! - Ну уж, не скажите, - смутился Борис Борисыч. Несмотря на изумительную ловкость рук, в преферанс он играл отвратительно. - Мы обязательно выпьем за вас, - пообещал ему Гера, когда они вышли из номера. - Прямо отпразднуем!
45.
Свою "сбрую" Гера оставил в номере и сейчас, желая отдохнуть от устава, расстегнул китель и снял галстук, небрежно запихнув его в нагрудный карман. Разгильдяй да и только. Всю долгую дорогу в гостиничный ресторан, - а куда же было Марку теперь деваться, - он рассказывал о том, как его допекал во время дежурства полковник. - И ведь сам с похмелья. Рожа, как светофор, а талдычит одно - роняете звание офицера. При этом сам стоит нетвердо, а я, как пограничный столб. - Тебе самому пора полковником быть, - напомнил Марк. - Я по паркету шаркать не умею. Пойду на пенсию - получу подполковника. Это - мой потолок. - Главное, с полом не перепутай. - Гера норму знает, - майор стал выражаться о себе в третьем лице, что означало одно - уже принял, но недостаточно. - Еще триста грамм, и до вечера - ни-ни. Связист Гера попал в Афганистан еще лейтенантом. Через два года вернулся домой, а потом случилась новая командировка в Кабул. Полученный там орден Боевого Красного знамени он никогда не носил. И об Афганистане рассказывал почему-то только женщинам, а с мужчинами молчал, каменея лицом. В Питере у него остались жена и дочка, которых он выписывать в Екатеринбург не хотел. "Что им маяться в гостинице?". Представляясь новой избраннице, отрекомендовывался: "Частично холост", что вовсе не способствовало отказу, скорее, наоборот. Стряхнуть майора с хвоста не удалось уже до вечера. Пообедали в ресторане, раздражавшем Марка своей третьеразрядностью, что не мешало официантам важно надувать щеки, потом пили пиво в номере. Часов в семь Гера наконец исчез, заверив, что не больше, чем на полчаса, но до десяти к облегчению Марка не появлялся. Ближе к назначенному сроку Марк проверил припасы в холодильнике. Холодные закуски имелись в ассортименте, почти полная бутылка коньяка, лимон, сигареты. Все в порядке. Первым осторожно в дверь постучал Борис Борисыч. Он зашел, как обычно, любопытно округляя глаза и шевеля остреньким носом. - Замерз, как пингвин, - признался он, устремив взгляд на коньяк. - Даже сортир в цирке заморозили, руки не гнутся, невозможно реквизит удержать. Борис Борисыч принес с собой большую бутылку израильской водки "Стопка" и граммов двести вареной колбасы. Гера явился минут через десять. Из кармана брюк у него торчало горлышко "Посольской". Когда он выставил бутылку на стол, выяснилось, что в ней осталось не больше половины. - Сначала выпьем, - Гера сразу же взял инициативу в свои руки. - А закусим потом. - Ты закуси сначала, - посоветовал вежливый Борис Борисыч. - Я вас и без закуски обыграю, - не остался в долгу майор. - Паровоз на мизере гарантирую. - Да, кхм, возможно, - стушевался престидижитатор. Андрея решили не ждать и расписать на троих десятерную, но не успели приступить, как тот, вытирая с плеши, несмотря на прохладную температуру, обильный пот, появился сам. Тяжело плюхнувшись в кресло, которое при этом взвизгнуло, словно отдавившая лапу собачонка, Андрей, ни говоря ни слова, налил в стакан приличную порцию коньяку и проглотил, как лекарство. - Что, трясут? - посочувствовал Марк. - Не то слово. Просто вгрызлись в документы. Похоже, кто-то навел. - А за вами еще водится что-нибудь кроме этих... платежей, - Марк старался говорить так, чтобы остальным было не очень понятно, о чем идет речь. Но Андрей отбросил условности. - Как сказать. С одной стороны, у нас есть разрешение на торговлю красной ртутью, с другой - вопрос, как оно получено. - Красная ртуть? - удивился Борис Борисыч. - Только вчера читал в газете, что ее в природе не существует. - Точно не существует, - повеселел лицом Андрей. - А что же это за накладная у меня в папке на двести килограммов? - Ничего не понимаю, - признался Борис Борисыч. - И не надо, - утешил его Гера. - Познание приумножает скорбь. - Николай срочно вылетел в Москву, - Андрей вновь вытер пот с лысины. Все теперь на мне. Хоть бы послезавтра вернулся! Пульку отложили, что не помешало приятелям налечь на горячительное. Постепенно Андрей утешился и даже проявил интерес к картам, но чисто теоретический. - Сыграл бы, да завтра рано вставать. Остальным ранний подъем не грозил, и после ухода Андрея пульку все-таки расписали. Борис Борисыч обреченно два раза проехался на паровозе, Гера с лихостью кавалериста меньше девятерной не заказывал, и в результате Марк написал на него немыслимое количество вистов. Но радовало это мало.
46.
Буря в конторе у Андрея вскоре пошла на убыль. Стало понятно, что немедленное заключение под стражу сотрудникам пока не грозит, но успокаиваться все же рано. Шеф съездил в Москву не зря, местные инспекторы стали более снисходительными, но все равно становилось ясно, что фирма в прежнем виде существовать не сможет. Надо перестраиваться. Никогда еще Марку не доводилось выступать в роли душеприказчика, но Андрей посчитал, что он для нее вполне подходит и щедро делился новыми заботами. Иногда Марку хотелось заткнуть уши, и своих проблем хватает, но он боялся показаться невежливым. О фальшивых авизовках мигом забыли. Зачем новые хлопоты, когда следует заботиться о старых грехах? Как назло, в "Труде" появилась большая статья о продаже за рубеж красной ртути. В лоб ничего не говорилось, но промелькнули кое-какие фамилии, в том числе и Николая. Переполошившись вначале, Андрей понемногу успокаивался: "Если что, я чист, они тут до меня немало натворили". И лишь о прежних крупных заработках можно было забыть. Марк тоже убедился, что его чужие проблемы смогут затронуть мало. Подумаешь, проверили документы. Никакого криминала следствие, даже если оно начнется, ему вменить не могло. И он постепенно стал наблюдать за происходящим в фирме с любопытством не очень азартного болельщика. Зайдя как-то раз на работу к Андрею, он к своему удивлению в кабинете шефа обнаружил совсем другого человека, который раздавал распоряжения с уверенностью первого лица. На недоуменный вопрос Андрей объяснил: - Да, пригласили ликвидатора. У него есть опыт в закрытии фирм. Все надо сделать очень чисто, и, по-возможности, не оказаться в прогаре. События приобретали новый поворот. Зима катилась уже под гору. Гера почти на неделю пропал из поля зрения. Борис Борисыч простудился в своем цирке и лежал с температурой, Настя за ним старательно ухаживала. Андрей метался по городу, улаживая дела и причитая, что надо искать новую кормушку. Марк, на какое-то время оставшись один, затосковал по Питеру так, что еще пара дней и он махнул бы на все рукой и отправился к Ветке. Вечера за преферансом отошли в прошлое, но тут у Андрея появилась новая идея. Уже поздно вечером он позвонил Марку в номер и голосом опытного заговорщика попросил зайти к нему на минутку. - Старик, если ты опять про коммерцию, то лучше не надо. - Как раз наоборот, - Андрей таинственно помолчал. - Совершенно ничего общего. Давайте махнем за город. - В такие морозы! - Да не на лыжах же кататься. Ладно, давай заходи, объясню все подробнее. Заинтригованный Марк, несмотря на то, что собирался принять душ и завалиться с книжкой на боковую, не выдержал и спустился на первый этаж. Проходя мимо массажного кабинета, что соседствовал с номером Андрея, он заметил девушку. Впрочем, это было как раз не удивительно - вечно у этих дверей кто-нибудь торчал. Чаще всего, правда, мужчины, или милиция, в основном настроенная добродушно, или те же обитательницы таинственной комнаты, выбравшиеся в коридор на перекур. Но девушка, хотя и держала в руке дымящуюся сигарету, стояла упершись лбом в стену, и Марк услышал почти детские всхлипы. - Что-нибудь случилось? - спросил он больше из вежливости, чем из желания помочь. - Отстань, козел! - девушка явно не собиралась кидаться ему на грудь в порыве благодарности. - Как скажете, - Марк пошел дальше. - Катись, катись, - донеслось ему вслед. - Эй, подожди! - Чего ждать-то? - рассердился уже Марк. - То "катись", то "подожди". - Подожди, - девушка повернулась к нему лицом. На правую щеку наплывала полоска туши, но в общем-то мордашка симпатичная, живая. Вздернутый маленький носик, голубые, словно нарисованные акварелью глаза. - Ты здесь живешь? - Нет, просто прогуливаюсь. Чего ревешь-то? - А, так, - неопределенно махнула рукой девушка. - Мелкие неприятности. Ты случаем не мент? - А что, похож? - Нет, - с сожалением призналась девушка. - А жаль. Лезет тут ко мне один старлей из отделения. Такая сволочь! Думала, поможешь. - Мечтаешь ему морду набить? - Вот уж не помешало бы, - девушка бросила сигарету на пол, придавила носком туфельки. - Элеонора, - серьезно представилась она, подойдя к Марку поближе. - Кто же тебя назвал так? - удивился тот, глядя на ее открытое славянское лицо. - Может, придумываешь? А на самом деле Таня или Лена. - Нет, Элеонора. Правда, не вру. Не вру, а никто не верит. Ты куда идешь, я - с тобой. - Зачем это? - Марк уже пожалел, что затеял разговор. - У меня дела. - Какие могут быть дела в гостинице, - Элеонора игриво взяла Марка под руку. - Пошли к тебе, поболтаем. Таща за собой Элеонору, словно терьер, вцепившуюся в его рукав, и проклиная себя за глупость, Марк вошел в номер Андрея. Тот по обыкновению сидел в кресле, сложив руки на животе, и мечтательно смотрел в потолок, но, обнаружив на пороге гостей, вскочил, словно его застали за предосудительным занятием. - Ты не один! - воскликнул он, как будто вместе с Марком к нему ворвались чудовища. - Не ожидал. Сейчас, айн момент, будет кофе. Наташа! - закричал он голосом способным остановить на скаку лошадей. - Где у нас кофейник? - Он на твоем столе, милый, - Наташа выплыла из спальни и застыла, глядя на Элеонору, как дуэлянт на противника через прорезь прицела. - У тебя, Марк, появились знакомые? - А что, нельзя? - Марк почувствовал себя совсем глупо. - Зашел вот к вам поболтать. У Андрея есть какая-то идея. - Какая-то, - передразнил его Андрей. - Грандиозная идея. Давайте устроим пикник. - Завтрак на траве. Придется тогда ждать до мая. - Ничего подобного. Понимаешь, у фирмы есть свой дом в Вешенках. Километров сорок от города. Махнем туда всей компанией на выходные. Баньку потопим, погуляем на свежем воздухе. Развеемся, одним словом. - Ну, не знаю, - Марк с сомнением уставился на Андрея. - На улице мороз под тридцать. - Подумаешь! Дом теплый, большой. Все поместимся. И твоя знакомая тоже может поехать. - Вот здорово! - восхитилась Элеонора и преданно заглянула Марку в глаза. - А ты мне спинку потрешь?
47.
Элеонора привязалась к Марку намертво. Не понятно, чем уж он так ее привлек, но только все попытки избавиться от назойливой спутницы кончились ничем. Нельзя сказать, что она ему не нравилась. За наносной вздорностью чувствовался веселый и искренний характер, как у выросшего до размеров взрослой собаки неопытного щенка. Голубые глаза, если только Элеонора не была обижена, постоянно сияли, как у ребенка в предвкушении дня рождения. В первый вечер Марку все же удалось спровадить ее обратно в массажный кабинет, но наутро, часов в восемь она разбудила его звонком по телефону, а потом явилась и сама, причем моментально выяснилось, что идея поездки за город ни на минуту не забыта. Андрей вновь умчался по делам, и на Марка выпала роль связного - он по очереди навестил Борис Борисыча с Настей, а потом и Геру. Никто против отдыха на свежем воздухе не возражал, даже больной Борис Борисыч. Его особенно привлекала перспектива попариться в бане и снять простуду. Убедившись, что Элеонора не отвяжется, Марк представил ее своим друзьям. Престидижитатор немедленно сотворил для нее из воздуха букетик искусственных фиалок, а Гера так усердно щелкал каблуками и кивал головой, что Марку пришлось попридержать его за плечо. Поехать решили в субботу с утра. Андрей выпросил для такого случая в конторе микроавтобус "Ниссан", а водителем добровольно вызвался быть поэт-летчик Миша. Собирались шумно. Накануне Марк с Элеонорой ходили по магазинам, накупили всякой всячины. Гера особенно беспокоился, чтобы в достатке были напитки, с такой же серьезностью Андрей заботился о закусках. Продуктами и выпивкой забили две здоровые коробки, и в результате в автобусе разместились с трудом. Мороз стоял такой, что от холода сворачивались уши, но в машине было тепло, и Гера немедленно предложил начать празднование уже в дороге. Сначала по шоссе между заиндевевшими соснами, потом по проселочному свертку между холмами, примерно за час добрались до места. Выгрузились на заскрипевший, как крахмал, снег перед большим двухэтажным домом. - Это ваша загородная резиденция? - Марк потер сразу замерзший нос. Ничего себе домик. - Бывший дом отдыха работников пищевой промышленности, - Андрей, пыхтя, выволакивал из машины коробки. - Сейчас там только один сторож, он же истопник. А вон и баня, - указал он на бревенчатый сруб. На втором этаже есть биллиард и гостиная с камином. Наташа, где мои сигареты? - Они у тебя в кармане, милый. Наташа на правах хозяйки вошла в дом первой. Остальные потянулись за ней. На первом этаже разместилась большая кухня. Скоро женщины, не очень знакомые друг с другом, уже слаженно хлопотали за длинным столом, затевая лепить пельмени. Вошел сторож Володя, впустив за собой облако мороза. Он, как ямщик хлопал себя крест накрест руками и обещал протопить дом так, что будет, как в Африке. До Африки было пока далеко и решили согреться подручными средствами. Бородатый Володя пить водку отказался, а попросил спирту, который предусмотрительный Гера все же захватил с собой, не очень надеясь на общественные припасы. Сторож велел налить ему целый стакан и, не разбавляя, ахнул все двести граммов залпом. После этого подвига он упал с табурета и затих. Дом, как и баню, пришлось топить самим. Мерзлые березовые чурбаны разлетались от удара топором, как стеклянные. Марк натешился вволю. Через десять минут он скинул куртку и махал топором уже в свитере. Еще до бани Андрей провел экскурсию по дому. На втором этаже действительно оказался камин и биллиард. Тут же распределили комнаты, и Элеонора по-хозяйски стала устраиваться в общем для нее и для Марка номере. Тот только хмыкнул, увидев, как она распаковывает свою и его сумку, но не сказал ничего. Кроме этого посетили и оружейную. Каморка с металлической дверью, ключ от которой был только у Андрея, вмещала с десяток винтовок и два акээма. - Это еще зачем? - удивился Марк. - Шеф на этих железках совсем помешался. Если хотите, можем пострелять. - Еще чего, - Борис Борисыч с ужасом смотрел на арсенал. - Мы мирные люди. Да и, наверное, это незаконно. Гера отнесся к оружию по-другому. - Барахло, - коротко констатировал он. - Рухлядь. Обиженный Андрей закрыл комнату. Парились весело, с хохотом. Гера выскакивал голый на мороз и валялся в сугробе. Кроме него этого сделать не рискнул никто. Обедали уже затемно, потом перебрались к камину. Сторож очнулся и настойчиво попросил спирту. После добавки он вновь впал в анабиоз. Иногда Марку казалось, что о таком вечере он мечтал всю жизнь. Потягивая коньяк и глядя на жаркий огонь, он ощущал на своем плече приятную тяжесть Элеоноры, которая, как маленькая девочка прижималась к его руке. Беседовали неспешно. Борис Борисыч наотрез отказался показывать фокусы и к всеобщему удивлению вместо него успешно выступила Настя. Остальные дамы немедленно решили пройти краткий курс манипулирования у подруги и беспомощно рассыпали все карты по полу. Ближе к полночи Гера все чаще стал упоминать Жана-Батиста Камиля Коро и рассказывать Элеоноре о ночных полетах на вертолете в горах Афгана. Такой тихий семейный вечер. По своим комнатам разбрелись уже в третьем часу ночи. Ставшая вдруг очень серьезной Элеонора расстелила постель, искоса взглядывая на Марка, и начала раздеваться сама. На стул полетели легкий свитерок, брючки. Оставшись в короткой майке, Элеонора юркнула под одеяло и натянула простыню до самого носа. - Ну, чего же ты? Марк потрепал ее по волосам, отошел к окну, закурил. Стояла гулкая сказочная тишина. Ни огонька. Стало слышно, как в бору от стужи трескаются сосны, словно стреляют из детского пистолета. - Ну, чего же ты? - повторила Элеонора. Марк затушил сигарету.
48.
На следующий день все поднялись поздно. Спускались на кухню заспанные, скучные, хотя погода выдалась ясной и солнечной. Гера, по-гусарски подтянутый, уже забросил в печку дрова и, похоже, поправил здоровье, потому что встретил друзей "Маршем энтузиастов". - Водку будешь? - первым делом спросил он у Марка. - До двенадцати джентльмены не пьют, - тот подтолкнул Элеонору в гибкую спину, направляя ее к умывальнику. - Пива бы еще можно. - А я буду, - очнувшийся от летаргии Володя выполз из своей каморки. - Или спирту. Гера налил ему стакан, и Володя исчез, как фантом. Ехать в город никому не хотелось, но после обеда надлежало вернуться. Завтра у Андрея намечался трудный день. Выбравшись на мороз глотнуть свежего воздуха, Марк увидел, как к воротам заруливает темно-вишневый джип "Чероки" с тонированными стеклами. Это кого еще принесло? Из машины не спеша выбрались четверо кавказцев и направились к дому. Свои? Тут же все и выяснилось. Правда, Андрей принял гостей хмуро. - Знакомьтесь, это Гюндуз, - представил он темноволосого, с непокрытой головой, мужчину, шествовавшего впереди остальных. - Друг Николая. Марк пожал жесткую и такую же бесчувственную, как деревяшка, ладонь и направился к себе в комнату собираться. - Кто это? - спросил он на ходу у Андрея, также пошедшего на второй этаж. - Это наша крыша. Гюндуз контролирует рынок и прикрывает заодно фирму. Естественно, не бесплатно. - Ну и рожа. Водитесь со всякими. - Ты потише, он обидчивый. Видишь, приехал развлечься. Удивительно, что они без девочек. Таща на плече сумки, Марк через полчаса вновь спустился на кухню. Вся новоприбывшая компания сидела за столом. Южная зелень, фрукты, коньяк. Володя уже снова упал с табуретки и лежал на половичке возле печки. Элеонора, до этого не видевшая приехавшей на смену компании, тихо ойкнула и спряталась Марку за спину. - Привет, Элеонора! - Гюндуз приветственно поднял стакан. - Какая шустрая девушка, везде поспевает. Это, что ли, твой новый друг? - кивнул он на Марка. - Угадал с первого раза, - Марку не понравились взгляды, которыми обменялись азербайджанцы. - Что-нибудь имеешь против? - Такой молодой, такой горячий, - рассмеялся Гюндуз. Похоже, ему не хотелось ссориться. - Садись, выпьем. - Не рановато? - Если Гюндузу не рано, не рано и тебе. Садитесь, садитесь, все садитесь. В город еще успеете. Скрипя сердцем, Марк выпил невкусный с утра коньяк. Побеседовали о погоде. Элеонора все это время просидела молча, кусая губы и не притрагиваясь ни к выпивке, ни к закускам. Наконец объявился Андрей и сказал, что к отъезду все готово. Минут через десять и отправились. - Откуда он тебя знает? - спросил Марк у Элеоноры уже в машине. - Раньше виделись? - А его весь город знает, - чем дальше оставался дом отдыха, тем спокойнее чувствовала себя Элеонора. - Этот жук, наверное, самый главный в местной мафии. - Ты-то здесь при чем? Но Элеонора пропустила вопрос мимо ушей. Уже в номере, куда Элеонора последовала за ним, как собачонка, Марк решил расставить точки. - Ты теперь здесь жить собираешься? - Если не выгонишь. Не бойся, не навсегда. - А что ты делала в массажном кабинете? - Работала, - Элеонора пожала тонкими плечами, села на кровать. Акварельные глаза распахнулись, как окна, но в них стояли слезы. - Как все, так и я. Родители в деревне. Выучилась тут на швею, да фабрика накрылась. Там сейчас и своих-то увольняют. - Так ты теперь массажистка? - Могу и массажисткой, курсы закончила. Давай я тебя разомну. Элеонора притянула Марка к себе, быстро провела ладонями вдоль позвоночника. Но тот не принял игры. - А от меня-то что хочешь? Акварельный взгляд снова потух. - Ты ведь меня не выгонишь? - Элеонора заглянула в глаза Марка снизу. - Не выгонишь, ты - добрый. - А остальные злые? - Зачем ты так? Ведь сам все понимаешь. Хорошо, я уйду. Марк посмотрел, как девушка обреченно протопала к своей сумке и, шмыгая носом, застегнула молнию. - Ладно, погоди. Разберемся еще. Давай пока чаю выпьем. Тебя мама что, так Элеонорой и звала? - Нет, Элей. Сама ненавижу это имя. Просто не имя, а кличка какая-то. Скорби в глазах, как ни бывало. Элеонора схватила кипятильник и заметалась по номеру в поисках розетки.
49.